як.  Спохватившись  в  самый  последний  момент,  он  успел
пригнуться, но ветка все-таки поцеловала его затылок, и, хотя удар  пришелся
уже вскользь, силы его хватило, чтобы атамана вышибло из седла...

   Когда Шальной пришел в себя, его голова все еще  гудела  от  удара.  Лицо
было мокрым от снега, в который он  зарылся  при  падении,  ледяные  струйки
стекали  за  ворот,  сильно  ныло  ушибленное  плечо.  Ноги  подгибались  от
слабости, но кто-то жестко держал его под руки, заломав их  за  спину  и  не
позволяя упасть. Шальной вяло повернул голову  в  одну  сторону,  в  другую.
Перед глазами  муть,  разглядеть  что-либо  трудно.  Он  сплюнул,  напрягся,
пытаясь выпрямиться самостоятельно, но его держали столь  крепко,  что  даже
он, со всей своей прославленной среди вольных силой, ничего не мог поделать.
Плохо, Зверь тебя заворожи... Но  ничего,  это  пока...  Сейчас  он  немного
придет в себя и...
   Свет перед лицом заслонила высокая тень.
   Зрение вдруг стало отчетливым.
   Перед ним стоял дал-рокт. Тот самый, кого он увидел  на  скаку.  Высокий,
тварь, выше его на две головы, и соответствующие росту плечи. Под  черным  с
отороченным  серебром  плащом,  наглухо  запахнутым  на   груди,   наверняка
виритовые  доспехи,  которые  ничем  не  возьмешь,  на   голове   просторный
складчатый капюшон, бросающий на грубое звериное лицо глубокую  тень,  узкие
длинные прорези глаз светятся, словно гнилушки...
   Тут  Шальной  окончательно  сообразил,  что  произошло,  и   взгляд   его
лихорадочно  заметался  по  заснеженному  лесу.  Он   почти   сразу   увидел
безжизненное  тело  Грузилы,  наполовину  придавленное  мертвым  дракхом   -
примерно в трех десятках шагов поодаль. Снег под  ним  покраснел  от  крови.
Чуть дальше в нелепой  позе  валялся  Болт,  один,  без  дракха,  оскаленное
предсмертной судорогой лицо  обращено  к  атаману,  словно  в  немом  укоре.
Неужели всех... всех порешили? Проклятый Грузило, чтоб  его  причастило,  не
сумел Вестника Тьмы от обычного хаска отличить...  Знал  же,  что  не  стоит
этого придурка в дозор ставить, всю  ватагу  подвел,  всех  положил...  Жаль
парней, давно уже вместе промышляли...
   Низкий мощный голос дал-рокта заставил Шального вздрогнуть.
   - Твой дозорный попался на личину, так что не кляни его. Он  умер  легко,
так как был мне не нужен. Как и остальные. С тобой же будет иначе. Мне нужна
твоя жизнь, чтобы восстановить свои силы, и в  твоей  душе  не  должно  быть
страха, когда я ее возьму. Ты воин. Готовься.
   Готовиться? К чему готовиться? К смерти? Шальной  затравленно  глянул  по
сторонам, словно надеясь  на  какое-то  чудо  и  уже  всем  своим  существом
понимая, что никакого чуда не будет. Собрав все  свое  мужество,  он  твердо
взглянул в глаза мага. Ну же, давай, тварь!
   - Хорошо, - удовлетворенно кивнул дал-рокт, оскалив  звериные  клыки.  Он
шагнул ближе, поднимая руки, и сжал когтистыми лапами виски атамана.
   Шальной дернулся от отвращения, но в тот же  миг  тонкое  лезвие  кинжала
одного из тех, кто держал его за  руки,  вошло  в  шею  разбойника  сзади  и
рассекло позвоночный нерв.
   Корд умер бы мгновенно, но Драхубу  нужна  была  его  жизненная  сила,  и
смерть не стала торопиться, покорно ожидая, пока маг впитает эту силу всю до
капли.

   11. Охтан

   Их разделял обычный стол из каменита. Обычный узкий стол в тесной, темной
и пыльной комнатушке без окон, со слабым огоньком восковой свечи  на  стене,
дающей света ровно столько, чтобы  разглядеть,  что  Гронт  здесь  не  один.
Охтаны не любили свидетелей при заключении сделок  и  никогда  не  открывали
своего  истинного  облика  заказчикам.  Вот  и  сейчас  таинственную  фигуру
напротив с головы  до  ног  укутывали  просторные  складки  серого  одеяния,
полностью скрывшего очертания тела. Лица Убийцы Гронт тоже не видел, но  его
взгляд ощущал очень хорошо. Холодный и цепкий. Не  упускающий  ничего,  даже
самой незначительной мелочи. Имен охтаны не имели, по крайней мере, никто их
еще не слышал.
   - Люди приходят  к  нам  только  по  одному-единственному  поводу.  Чтобы
оплатить Услугу.
   Голос охтана прошелестел, как ночной ветер  над  могильными  надгробиями,
проникая, казалось, в самое  нутро.  Гронт  молча  бросил  на  стол  кожаный
мешочек, при ударе о каменит издавший характерный звон. Усилием воли погасил
нервную внутреннюю дрожь. Мастер  мечей  презирал  расу  наемных  убийи,  не
имеющих ни родины, ни жилищ и работающих исключительно за деньги, заменяющие
им и первое, и второе. С лихвой.  Услуги  охтанов  стоили  весьма  и  весьма
недешево, потому что гарантировали  всегда  стопроцентное  выполнение  дела.
Если же предложенное дело им чем-то не нравилось,  они  за  него  просто  не
брались. Гронт презирал их... скорее всего потому,  что  боялся,  как  самый
последний  простолюдин.  Презирал  за  свой  страх.  Так  как  охтанам  было
абсолютно все равно,  кого  отправить  во  Тьму  -  желторотого  юнца,  едва
научившегося держать меч в руках, или прославленного мастера мечей. При этом
им не надо было равняться с ними в мастерстве,  у  них  был  другой  способ,
исключительно надежный - Скорость. Именно так, с большой буквы...
   - Каков Заказ?
   Так  охтаны  называли  намеченную  жертву  независимо  от  расы,  пола  и
возраста. Личности как таковой для убийц не существовало.
   - Хальд - Гронт нервно  облизал  губы,  в  глазах  мелькнул  лихорадочный
блеск. У него почему-то возникло устойчивое ощущение нависшего  над  головой
клинка. Очень острого и тяжелого. Паршиво. Его давний знакомый, которого уже
не было в живых, чувствовал то же самое, беседуя с Убийцей по поводу Заказа,
лет десять назад. - По всей вероятности, из земель очень дальних. По крайней
мере, явно не из Внутреннего Круга... Выехал из Жарла несколько часов назад.
Среднего роста, в серой одежде необычного покроя, на черном дракхе,  который
очень похож на чарса дал-роктов...
   - Ты позволишь  заглянуть  к  тебе  в  сознание,  чтобы  получить  четкое
представление о Заказе?
   Вот этого Гронту не хотелось. Не потому, что  охтан  узнает  об  истинном
отношении заказчика к нему, Убийце, - охтанам на это было наплевать.  Гронту
не хотелось унижаться снова, обнажая  испытанный  им  в  присутствии  хальда
страх. Но, похоже, без этого не обойтись. Охтаны всегда  читают  в  сознании
заказчика, чтобы не ошибиться в выборе жертвы, и вежливое обращение при этом
не более чем привычный ритуал.
   Мастер мечей напряженно кивнул. Сердце разъедала  черная  злоба  и  такая
ненависть, что это пугало его самого. Избавиться  от  этого  он  мог  только
одним способом... Месть... Перед глазами без всякого усилия все еще вставала
недавняя сцена в "Судном Дне": встреча с чужаком в слабоосвещенном коридоре,
когда Гронт заступил ему дорогу. И что после этого последовало  Свежие  раны
на шее все еще саднили под бинтом...
   - Ты не сбежишь просто так. Я еще не видел цвета  твоей  паршивой  крови,
хальд...
   Чужак не издал ни звука. И шага не замедлил.  Очертания  его  тела  вдруг
словно размылись... и неведомо как вырванные из заплечных ножен  собственные
мечи Гронта пригвоздили его прямо к стене.  Перед  лицом  мечника  мелькнули
темные, как бездонная пропасть, глаза чужака... Странно размывшиеся  на  миг
очертания узкого лица, показавшегося  звериным,  острое  многорядье  клыков,
влажно блеснувших во рту, нет, в огромной  пасти...  Бред...  Хальд  уходит,
по-прежнему молча, оставив Гронта слабо трепыхаться между смертельно  острых
лезвий с оцепеневшим от дикого, безумного страха сердцем...
   В той унизительной ситуации Гронт мог гордиться только одним тем, что  не
наделал в штаны...
   Удовлетворившись чтением, охтан прервал молчание: - Ты ведь почувствовал,
что в этом хальде есть нечто необычное еще  при  знакомстве  с  ним  в  зале
трактира. Не так ли? Почувствовал, что он тебе не по зубам. У тебя ведь есть
чутье, мастер мечей. - Показалось, или в голосе охтана  мелькнула  насмешка,
когда тот назвал его ранг? - И все же у тебя хватило глупости заступить  ему
дорогу. В результате ты оказался здесь, наступив на свою хваленую гордость и
облегчив  кошелек.  Вы,  хаски,  просто  глупцы.  Потому  что  не  доверяете
собственному чутью и сами себе создаете проблемы.
   Почему-то эти слова  показались  Гронту  обиднее,  чем  ночная  пощечина,
отвешенная его  израненному  самолюбию  чужаком.  Привычным  движением  руки
потянулись за плечи, где торчали рукоятки "косачей" уже запасных. От прежних
остались одни  рукоятки.  Воспоминание  обожгло  стыдом,  и  Гронт  поспешно
опустил руки, загнав прорвавшуюся было обиду глубоко внутрь. Страх  холодной
змейкой скользнул по позвоночнику. Вот уж действительно глупец,  забыл,  где
находится. В присутствии охтана не следовало делать резких движений По Жарлу
уже много лет гуляла леденящая кровь история про заказчика, который  слишком
сильно дергался при встрече с Убийцей.  Нервный  был.  Убийца  ушел,  приняв
Заказ, а заказчик уйти не смог, располосованный на кровавые ленточки.
   Он напряженно спросил' - Заказ принят?
   - Плата слишком мала, - бесстрастно прошелестел  охтан  -  Что?  -  Гронт
возмущенно выпрямился, отодвигаясь от стола, - Это обычная  плата!  В  мешке
десять "стрел"!
   Охтан ответил  не  сразу,  словно  раздумывая,  как  объяснить  изменение
обычных правил: - Заказ необычен - Когда это вас останавливало?!
   - Ты еще ни разу не нанимал охтанов.
   - Ну и что? Не понимаю.
   - Ты никогда не нанимал охтанов, мастер мечей, потому что справлялся сам.
К тому же мне известны твои мысли насчет этого хальда.  Ты  даже  не  смеешь
думать, чтобы отомстить самому. Ты  смертельно  напуган  тем,  что  с  тобой
сделали. Он пригвоздил тебя походя, даже не  замедлив  шага,  словно  пинком
отбросил с дороги полудохлого парскуна. А ты мастер мечей.
   - Хорошо! - Снова против воли  закипая  от  обидных  комментариев,  Гронт
стиснул зубы. - Сколько?!
   - Десять обычных цен.
   На мгновение мечник онемел от названной суммы.
   - Что?! Зверь тебя заворожи! Сто "стрел"? Ты понимаешь, что  требуешь  от
меня? Это очень большие деньги даже для мастера мечей!
   - Ты все еще хочешь отомстить?
   Гронт сдался, даже не пытаясь упорствовать. Бессильная злоба душила  его.
Охтаны не меняют своих решений. И он не был дураком, чтобы не понять  смысла
такого взлета цены. Сам Убийца посчитал проклятого хальда, пусть его  сердце
канет во Тьму, опасным для своей жизни! Выходит, он  вдвойне  был  прав,  не
решившись на месть самостоятельно.  А  может,  отступить?  Есть  ведь  более
дешевый вариант мести... Нет, поздно. Лучше  подстраховаться  и  привести  в
действие оба варианта.
   Мастер снова подался вперед, впившись горящим взглядом в  серый  капюшон,
судорожно сжал кулаки.
   - У меня будет только одно условие. Перед смертью  чужак  должен  узнать,
кто послал к нему... смерть.
   Капюшон слегка качнулся, нарушив привычную неподвижность охтана.
   - Мы всегда это делаем. Этого требует честь нашей профессии.
   Гронт вздрогнул. Еще бы. Мертвые не разглашают тайн. Никогда.
   И еще... ему показалось, или в бесстрастном  голосе  охтана  промелькнуло
удивление? Наверное, все-таки показалось. Не зря ходит поговорка, что  охтан
удивится только тогда, когда этот мир лишит его работы, а случится это  лишь
с полным и окончательным воцарением  Тьмы.  Словно  боясь,  что  передумает,
Гронт порывисто поднялся и вышел из-за скамьи. Надменно отчеканил: -  Десять
"стрел" в качестве задатка, остальное принесу через час!
   Исчезнувшая было самоуверенность быстро возвращалась. Сумма,  которую  он
собирался заплатить, позволяла смотреть  свысока  даже  на  Убийцу.  На  две
тысячи "перьев" можно было прожить безбедно год, если не больше.
   - Нужны какие-либо доказательства выполненной работы?
   - Никаких. Кроме сообщения, что дело сделано.
   Мастер мечей не собирался оскорблять Убийцу подобным требованием.
   Развернувшись, он поторопился  выбраться  из  этого  дома,  стоявшего  на
отшибе Жарла,  в  серое  безрадостное  утро,  испытав  громадное  облегчение
оттого, что больше нет нужды  находиться  рядом  с  этим  страшным  безликим
существом.
   Бесстрастный шелест слов догнал его, невольно заставив ускорить шаг: -  Я
буду ждать.

   12. Моральные проблемы

   Когда бледное  пятно  местного  светила  после  нудного  и  утомительного
карабканья в высоту решило-таки остановиться  на  отдых  точно  у  меня  над
головой, я тоже  устроил  себе  маленькую  передышку.  Остановив  Злыдня  на
обочине дороги,  я  соскочил  на  землю  и  подтянул  разболтавшийся  ремень
подпруги, а обратно в седло садиться не стал.
   Дальше дорога полого спускалась в низину и спустя километра два упиралась
в город.
   Город Аванат.
   Положив правую руку на седло, я машинально уточнил  время  по  показаниям
банкосчетчика. Одиннадцать с хвостиком  -  полдень,  как  и  думал.  Вот  уж
действительно неистребимая привычка сверяться с этим приборчиком, когда есть
"внутренние"  часы.  Затем  проводил  задумчивым  взглядом  груженную  сеном
телегу, медленно протарахтевшую вниз. Возница на облучке,  утонув  спиной  в
пахучем разнотравье,  клевал  носом,  а  старенький  тощий  дракх,  какой-то
серо-зеленый от древности, тоже, казалось, дремавший, тащился на автопилоте.
Глядя на них, и мне захотелось куда-нибудь прилечь. Все та же неестественная
усталость медленно, но верно нарастала с самого утра, словно свора крошечных
шершней свила гнездышко в каждой мышце
   Этой ночью все пошло не так.
   Нужно было остаться. Что они могли мне сделать?  Нужно  было  остаться  и
убедить их,  что  моей  прямой  вины  в  смерти  трактирщика  нет.  Какой-то
иррациональный страх погнал меня прочь от самого места, где  это  произошло.
Может, что-то и впрямь могло мне там навредить - не люди, и даже не  нубесы,
а то, что превратило человека в камень. Может быть, и так... Но  нужно  было
остаться, потому что бежит виновный...
   Возвращаться было глупо вдвойне, пусть все идет, как идет, но  и  спешить
не буду тоже. Если кто-то захочет догнать меня и задать необходимые вопросы,
то  такая  возможность  есть.  Если  они  воспользуются  своими  магическими
способами связи, то будут ждать меня, скорее всего,  в  Аванате.  Специально
напрягаться и выяснять не хотелось. Редкий случай, но сейчас  я  предпочитал
оставаться в неведении. Ждут -  значит  ждут.  Объяснимся...  Странным  было
другое - по моим расчетам, если компания во главе с Гилсвери  выехала  сразу
за мной, то сейчас они должны были отставать максимум часа на три. Не думаю,
что мое бегство было обнаружено только утром. Погони же не ощущалось, и вряд
ли этот факт можно было отнести за счет хорошей маскировки...  Если  уж  сам
Наместник Хааскана, не удовлетворившись приданным мне сопровождением в  лице
Онни, решил последовать за мной лично, то с какой стати ему  менять  решение
на полпути? Можно было не сомневаться: рано или поздно я его увижу снова.
   Я много чего последнее время не ощущаю, когда следовало бы...
   Чаре повернул чешуйчатую морду  и  шумно  фыркнул  мне  в  лицо,  выражая
неодобрение задержкой. Ну и  запах  у  тебя,  приятель,  зубную  щетку  тебе
купить, что ли... Не любила она стоять на месте, эта  сильная  и  энергичная
зверюга, жизнь била в ней  ключом.  Я  увесисто  похлопал  чарса  по  скуле,
успокаивая. Надо будет в городе купить  ему  лебса,  седельный  мешок  почти
пустой.
   По времени был полдень. По  ощущениям  -  в  это  время  люди  на  Нове-2
заканчивают работу  и  идут  домой  отдыхать  Неизменное  тусклое  освещение
раздражало. Небо казалось  серым  и  безысходным,  холодный  осенний  воздух
сочился влагой, обещая скорый и обильный дождь, а  сиглайзер  зациклился  на
легких незамысловатых мелодиях, пытаясь отвлечь меня от мрачного настроения.
Частично ему это удавалось.
   Я вздохнул. Несуразицы начались с  самого  начала,  просто  я  сперва  не
придал этому особого значения. Там-сям, по мелочам. Среди  них  особо  можно
было выделить три случая. Драхуб, скорее всего, не свернул бы себе шею, если
бы я не ударил его столь  сильно,  куда  сильнее,  чем  намеревался,  и  мне
удалось бы с ним поговорить. С терхом на границе случай  был  куда  сложнее,
там я почти ничего не понял. Я ведь  пытался  его  остановить  внушением,  и
вдруг ощутил его жуткую,  непереносимую  боль,  несомненно  вызванную  моими
усилиями. Как, почему? А Зло его  знает.  Пришлось  пустить  в  ход  обычную
физическую силу, помноженную на Лешу,  в  итоге  -  еще  один  труп,  причем
чудовищно переродившийся. А этой ночью -  трактирщик...  да  уж,  странности
множились... Странности необъяснимые и пугающе тревожные...
   В Аванат мы со Злыднем въехали беспрепятственно.
   Когда по бокам возникли первые постройки, я  заставил  чарса  перейти  на
шаг.  А  плестись,  надо  заметить,  он  терпеть   не   мог,   и,   стараясь
соответствовать  своему  имени,  демонстративно  злился  -  низкое  утробное
ворчание  тянулось,  как  бесконечный  гимн  принуждению.  Кроме  того,   он
непрерывно вертел головой и скалил клыки на всех встречных, заставляя  народ
поспешно уступать дорогу - в  спину  нам  так  и  летели  всякие  неласковые
словечки. Пусть  тешатся,  главное,  чтобы  под  копыта  никто  не  влез  по
беспечности... Благо пример явился тут же,  когда  на  одного  зазевавшегося
чудилу чуть было не наехал встречный всадник,  похоже  тоже  зазевавшийся...
Оба тут же начали посылать друг друга к  дальним  родственникам  с  завидной
энергией  и  изобретательностью,  Злыдень  даже   притих,   с   любопытством
вслушиваясь в сочные эмоциональные вы крики, треугольные уши поворачивались,
как локаторы, пока мы проезжали мимо.
   Крепостные стены, как и в Жарле, вокруг города отсутствовали,  нубесы  не
любили  замкнутые  пространства  и  не  позволяли  людям  строить   подобные
сооружения на своей земле, ссылаясь на то,  что  от  внешних  врагов  жители
макора и так  надежно  защищены  мечерукими  воинами.  От  внутренних  людям
приходилось защищаться уже самостоятельно. Сначала я подумал, что речь  идет
об обычном преступном элементе, без которого редко обходится густонаселенное
место, потом обратил внимание, что городские жилища, мало чем  отличаясь  от
череды тысяч им подобных,  виденных  мной  на  других  не  слишком  развитых
планетах как лично, так и по информационным каналам Визосети,  все  же  одно
существенное отличие имеют: ни в одном из них не было окон. Абсолютно глухие
стены и один-единственный вход  с  весьма  крепкой  даже  на  беглый  взгляд
дверью. Вместо общей  крепостной  стены  каждое  жилище  было  превращено  в
маленькую крепость. Двор же был обязательно окружен изгородью, сплетенной из
живых кустов колючего мята.
   Странно, что я не обратил внимания на это еще в  Жарле,  видимо,  слишком
был занят собой. Пояснения эмлота на этот счет мне  весьма  не  понравились.
Оказывается, ночь - время для всякой враждебной  человеку  нечисти,  поэтому
обладающие здравым смыслом люди  сидят  ночью  по  домам,  накрепко  заперев
двери, а колючий мят является дополнительной защитой, так как те  же  лысуны
его на дух не переносят,  но  и  кроме  них  любителей  побродить  ночью  по
населенным окрестностям и поживиться за чужой  счет  хватает.  Ни  Онни,  ни
Гилсвери  не  сказали  об  этом  ни  слова.  Скорее   всего,   первоначально
предполагалось, что Онни будет сопровождать меня по крайней мере до Неурейи,
и присутствие "неистребимой" должно  было  гарантировать  мне  относительную
безопасность. Вот еще странность: этой ночью я был один и никто  не  пытался
на меня напасть...
   Кроме трактирщика "Судного Дня".
   Эта мысль в который раз заставила  меня  помрачнеть  и  переключиться  на
разглядывание окружающего.
   Встречавшиеся по  пути  жители,  сплошь  закутанные  в  цветастые  теплые
ксомохи  до  щиколоток,  со  шляпами-колоколами  на   головах,   озабоченн