ла - что там такое планировала бабушка? Она не захотела вдаваться
в подробности, сказала только, что для него есть работа. Разведчики проходят
длинную программу обучения и тренировок, а бабушка ни о каких тренировках  и
не заикалась. Багшо снова молчал, недоброжелательно изучая  радужные  потеки
масла на истертом металлическом полу.
   Поселки, в которых теплилась хоть  какая-то  жизнь,  исчезли,  потянулась
голая, опустошенная земля. Невысокий извилистый вал, состоящий из  вырванных
с корнем деревьев, обломков зданий, искалеченных механизмов и прочего хлама,
отмечал крайний предел, до которого дохлестывают волны при ураганах.  Седрик
напомнил себе, что это не просто деталь рельефа, а дома, где  когда-то  жили
люди,  автомобили,  возившие  их  по  дорогам,  имущество,   накапливавшееся
поколениями, - все, с чем  связывались  людские  мечты  и  надежды.  Коряги,
покореженный  асфальт,  обломки  бетона,  мусор,  мусор,  мусор.   Некоторые
нагромождения мусора дымились. Седрик знал, что мусор обязательно поджигают,
как только он высохнет, - в этих  кучах  попадались  трупы  животных.  И  не
только животных.  Каждый  шторм  передвигал  гряду  чуть  подальше  в  глубь
материка - а штормы становились все чаще и чаще.
   Дальше - хуже. За грядой  раскинулись  бесплодные,  насквозь  пропитанные
солью равнины. Ни кустика, ни травинки, только рваные нагромождения бетона -
все, что осталось от самых прочных, надежных  зданий,  -  перемежающиеся  со
странными, прямоугольной  формы,  болотами  -  подвалами,  залитыми  морской
водой. Кое-где земля смыта напрочь, до подстилающих скальных пород.
   - А куда это мы летим? - с подозрением спросил Седрик.  ,  Институт  явно
находился в другой стороне.
   Багшо оглянулся и небрежно махнул рукой:
   - Изоляционисты устроили где-то там ракетную базу.  Чем  переться  прямо,
проще обогнуть их стороной.
   Седрик  разинул  рот,  пытаясь  сообразить,   всерьез   это   немец   или
прикидывается.
   - Они что, стали бы в нас стрелять?
   - Во все, что направляется в Институт или из Института.
   - И это сходит им с рук?
   - До поры до времени. В какой-нибудь момент  мы  взбесимся  окончательно,
поднимем звено штурмовиков и выжжем это  клопиное  гнездо.  А  они  соорудят
новое. Упрямые, сволочи.
   Седрик проглотил последние остатки своей гордости.
   - Там, в  гостинице,  голо  было  очень  резкое,  совсем  без  тумана.  И
показывали вещи, каких я раньше не видел. Секс и все такое.  И  новости  шли
сплошь, безо всяких кусков, когда из-за тумана ничего не видно и  ничего  не
слышно.
   Багшо окинул Седрика взглядом, коротко кивнул  и  вернулся  к  созерцанию
пола.
   - Наше голо проходило цензуру? Зачем? Завернутая  в  одеяло  туша  пожала
плечами. Чем меньше детишки думают  о  подобных  вещах,  тем  легче  с  ними
справиться. Особенно - со взрослыми детишками.
   Седрик пережил за последние часы столько унижений, что это, новое,  почти
ничего не меняло.
   - А новости? Я никогда не  знал,  что  изоляционисты  держат  Институт  в
осаде. У нас про них почти ничего не сообщали.
   Багшо окинул своего подопечного равнодушно-насмешливым взглядом:
   - Ты, Шпрот, не знаешь очень многих вещей.
   - Это каких же?
   - Проще перечислить то, что ты  знаешь.  Тебя  учили  чему-нибудь,  кроме
сшибания тарелочек?
   - Да чему угодно. Фермерскому хозяйству, верховой езде.., и обращаться  с
каноэ, и жизни в лесу, охоте. И скалолазанию.
   - А что, у вас там, на западе, все еще сохранились леса?
   - Есть немного. Там, где посуше. Говорят, пустынная растительность  лучше
сопротивляется ультрафиолету. И щелочные почвы не так размываются дождем.
   - Думаю, совсем не те леса, что были раньше. -  Багшо  задумчиво  поскреб
спину. - Ну никакой тебе со всего этого толк? Травы на Земле считай  что  не
осталось, самое время учиться на ковбоя. Скоро вся пища будет синтетической.
   - Я хочу выучиться на разведчика... - начал Седрик и  тут  же  пожалел  о
своих словах.
   - На разведчика? - Уголки толстых губ поползли  вверх.  -  Разведчики  не
работают на открытом воздухе. Они и носа не высовывают из своих  СОРТов.  Ты
слишком уж насмотрелся голо. Спгоун  из  Института?  Или,  может,  Разведчик
Стоун и Сыр-убийца? "Вы содрогнетесь, наблюдая, как бесстрашный  Крэг  Стоун
сражается с..."
   - Ну да! Ну и что...
   - А что, по твоему мнению, обозначает слово "СОРТ"?  -  Багшо  откровенно
веселился.
   - Самообеспечивающийся разведывательный транспорт.
   -  Вот  именно  -  самообеспечивающийся.  Ни  один  психически   здоровый
разведчик не вылезет из СОРТа без самой крайней необходимости. Он смотрит на
приборы, следит, чтобы оборудование работало как полагается - вот и все.
   - Расскажи это Гранту Девлину! - возмутился Седрик. - Или Абелю  Бейкеру!
Или Уилбору Джексону!
   - Да, но сколько их, таких? А я  знаю  уйму  разведчиков.  Очень  скучная
публика. Они просто таксеры, обслуживающие  больших  людей  -  планетологов,
геологов и те-де и те-пе. Большую часть своего рабочего  времени  разведчики
валяются на пузе, смотрят голозаписи и режутся в кости. Ты уж мне поверь,  я
знаю это из первых рук. Ты умеешь читать?
   - Конечно! - Лицо Седрика снова налилось румянцем.
   Голые брови иронически поползли вверх.
   - А писать?
   - Тоже.
   - Хорошо или так себе, с пятого на десятое?
   - Хорошо. Ну - довольно хорошо. Седрик знал буквы значительно лучше,  чем
любой из остальных питомцев Мидоудейла, и все же прекрасно понимал,  что  не
может сравниться в чтении и письме ни с Мадж, ни, скажем,  с  Беном.  Уроков
грамоты не было, он нахватался этой премудрости сам, из телевизионных шоу, и
все еще  испытывал  затруднения  с  длинными  словами.  Тыкая  в  клавиатуру
пальцем, он мог написать свое имя и еще два-три слова. Как-то так  выходило,
что твердые намерения заняться письмом всерьез вечно откладывались на  потом
- не хватало времени. Багшо расхохотался.
   - Ну и что? - ощетинился Седрик. Это ж просто зло берет, как быстро умеет
этот мордоворот разозлить! - На той неделе  Фрэнки  Фрэзер  говорил,  что  в
нашей стране доловина докторов наук вообще не умеет ни читать, ни писать,  я
сам слышал.
   - В том числе, конечно же, и сам этот гнида Фрэзер.
   Седрик отвернулся к иллюминатору.  Вертолет  описывал  широкую  дугу  над
морем, над заливом,  испещренным  верхушками  затонувших,  полуразвалившихся
зданий.
   - А вот грамота разведчику необходима, - заметил Багшо. - СОРТ  не  может
нести большую систему. Хреновая у них работа, у  разведчиков.  Ровно  ничего
такого захватывающего, скучная и опасная, вот и  все.  Сиди  дома  и  смотри
телевизор, увидишь столько же, сколько они из  своих  сортов,  уж  всяко  не
меньше. И рисковать не надо.
   - А откуда же тогда риск? - скептически поинтересовался Седрик. - Правда,
какая там величина риска?
   - Пропадает одна экспедиция из пяти десятков.
   - Брешешь!
   - Если бы. И безо всякого там чеддера-убийцы,  просто  лопнувшие  струны.
Наступает очередное окно, инженеры набирают нужные числа, а там ничего.  Мир
с такими координатами отсутствует. Так вот и бывает. Хреново для  того,  кто
отправился в этот мир с ночевкой.
   - Ну, с ночевкой, может, и рискованно, - милостиво согласился  Седрик.  -
Но часто ли это - с ночевкой?  Это  же  делается,  только  если  на  планете
обнаружилось что-нибудь такое, из ряда вон.
   - Это делается гораздо чаще,  чем  можно  было  бы  понять  из  сообщений
Института, - пожал плечами Багшо. - И даже вылазки бывают  опасными.  Откуда
ни возьмись, образуется нестабильность, и если ты не смоешься оттуда с дикой
скоростью, окно может закрыться. И тогда, Шпрот, кранты. Лопнувшую струну не
найдешь никакой китайской силой. Если мир потерялся, он потерялся с концами.
Не самый лучший способ умереть, далеко не самый лучший.
   Седрик смотрел на залив, но почти ничего не видел. Он думал о родителях -
родителях, которых не мог вспомнить. Вроде бы и не в чем себя винить, а  вот
все время кажется, что должно было что-то сохраниться, какой-нибудь  смутный
образ огромных, благожелательно улыбающихся лиц...  Но  нет,  ничего,  ровно
ничего.
   - Ну ладно, может быть, разведка - занятие  и  не  очень  романтичное.  -
Произнося эти слова, Седрик почувствовал себя предателем. - Но зато -  очень
важное!  Мы  должны  найти  мир  первого  класса.  Конечно  же,  худшие   из
неприятностей уже позади, но все равно...
   - А с чего это ты решил?
   Так говорили по  телевизору.  Теперь,  когда  Клайд  уехал,  Седрик  стал
старшим, получил  личный  телевизор  и  все  время  смотрел  образовательные
программы.
   - Озона становится больше, и скоро...
   - Ничего подобного. Озона не убывает, но и не прибывает.
   А он-то, кабан несчастный, откуда все это знает?
   - Озон разрушался из-за фреонов, - поучающим тоном сообщил Седрик, - а их
давно запретили, перестали использовать.
   - Верно, но вся эта зараза, которую выпустили на волю в прошлом веке, так
и гуляет в атмосфере, катализирует себе потихоньку. Мы вышли на динамическое
равновесие. Если количество  озона  и  растет,  то  так  медленно,  что  для
возвращения к исходной ситуации потребуется не одна сотня лет.
   Вертолет пересек залив и  теперь  снова  летел  над  землей,  над  рядами
обшарпанных домишек. У каждого дома свой участок - прямоугольник  голого,  в
лучшем случае редко поросшего безрадостными сорняками грунта.  Седрик  отвел
глаза.
   - А трансмензор покончил с использованием топлива, так что люди перестали
накачивать в атмосферу углекислый газ.
   - Да, - согласился Багшо, - трансмензор - просто дар  Божий.  Вот  только
получить бы  этот  дар  пораньше,  а  не  после  того,  как  мы  успели  все
испоганить. С02 создал тепличный эффект, изменил климат и растопил  полярные
шапки. - Его голос звенел все громче и яростней. - И тут все одно к  одному.
Растительность - единственное, что удаляет С02 из воздуха, во всяком  случае
-  в  человеческом  временном  масштабе,  а  посмотри,  что  мы  сделали   с
растениями! Выжгли их  ультрафиолетом  и  кислотными  дождями,  посадили  на
голодный паек эрозией почвы, отравили всеми, какими возможно, загрязнениями,
иссушили засухами, сгноили наводнениями, извели на свои нужды, как те  самые
вырубленные леса...
   - Тропические леса гниют и снова вырастают на том же месте, у них  только
сдвинулся обычный жизненный цикл и...
   Бешеный крик Багшо заставил Седрика смолкнуть.
   - Но эти леса перерабатывали скальные породы и так убирали углекислоту из
воздуха, к тому же их корни удерживали почву, а теперь почва смыта в  океан.
Океан тоже поглощал много углекислоты, а мы загрязняем  его  все  сильнее  и
сильнее. Погода  взбесилась,  каждый  ураган  уносит  в  море  новую  порцию
растительности - или почвы, на которой эта  растительность  могла  бы  жить.
Слыханное ли дело - ураганы в январе? Запомни, сынок - растительности вредит
любое изменение климата. Виды гибнут один за  другим  -  и  каждый  гибнущий
тянет за собой нескольких своих симбиотов. Поэтому  уровень  С02  продолжает
расти - хотя он и так достаточно высок,  чтобы  причинить  уйму  новых  бед.
Океан как поднимался, так и поднимается. Мы все еще не знаем, когда же Земля
придет к новому равновесию - и к  какому  именно.  Потребуются  тысячи  лет,
чтобы вернуться назад, к исходному положению.
   -  Кроме   того,   -   Багшо   ткнул   Седрика   пальцем   в   грудь,   -
сельскохозяйственные угодья  сокращаются  быстрее,  чем  народонаселение,  а
кривая рака продолжает... .Бортмеханик повернулся на крики, покрутил пальцем
около виска и вернулся к своим занятиям. Багшо угрюмо смолк и стал похож  на
гориллу, страдающую запором.
   - Откуда ты все это знаешь? - с сомнением спросил Седрик. В реальном мире
нельзя никому верить на слово.
   Багшо  буркнул  нечто  неразборчивое.  Похоже,  он  уже  стыдился   своей
невоздержанности.
   - Это что, одна из вещей, которые скрывали от нас в Мидоудейле?
   - Нет. Это скрывают почти ото всех.  За  подобные  разговорчики  человека
назовут паникером.
   - А в Институте, там все знают?
   - Нет, далеко не все. - Багшо смущенно прятал глаза. - Понимаешь ли, я..,
ну, я.., я жил с одной экологичкой. До самого последнего времени. Она мне  и
рассказала. Они не хотят особенно пугать людей, но мне она рассказала.
   Его манера поведения  резко  изменилась.  Седрик  чувствовал,  что  очень
многое осталось несказанным.
   - И что, действительно все так плохо? Багшо угрюмо кивнул.
   - Так значит, мир первого класса нам не просто нужен, а отчаянно нужен!
   Вой двигателя стал немного глуше, вертолет шел на снижение.
   - Да, пожалуй. - На лице Багшо появилась прежняя циничная  ухмылка.  -  И
тебя пошлют  туда  кататься  на  каноэ.  Возможно,  именно  такую  работу  и
подобрала тебе бабуля.
   Седрик  с  интересом  смотрел  на  быстро  приближающуюся  землю.   Шесть
миллиардов людей - это очень много. Трансмензорные окна очень коротки, любая
струна рано или поздно рвется. Много ли людей успеет уйти в этот  самый  мир
первого класса - если его найдут?
   И кто их будет отбирать, этих людей?
   - Что это такое?
   Вооруженные охранники  копаются  в  стоящих  у  ворот  машинах  -  обыск,
наверное. Проверка.
   - Институт, что же еще.
   Такие предосторожности? В Сампе? Седрик не верил своим глазам.
   - Это только первая ограда, - объяснил Багшо, - а всего их три.
   Бортмеханик быстро тараторил в микрофон - идентифицировал свой машину.
   - Но... - Седрик  поражение  уставился  на  Багшо.  -  Но  если  Институт
охраняют с такой строгостью... И как, очень, наверное, надежная охрана?
   Нашел у кого  спрашивать.  Он  же  из  Службы  безопасности,  обязательно
скажет, что надежная.
   - Абсолютно. Ни одной удавшейся попытки проникновения за семнадцать  лет.
Во внешние зоны - бывало, но в первую - ни разу.
   - А для чего же тогда Мидоудейл? - На  лице  Седрика  появились  обида  и
недоумение. - Почему она  меня  спровадила?  Здесь  же,  получается,  полная
безопасность.
   - Полная безопасность от внешнего насилия. Но бывают и другие  неприятные
вещи, с которыми никакая охрана не справится.
   - Какие еще вещи?
   - Наркотики. Болезни. Драки.
   Седрик задумчиво откусил кусочек ногтя.
   - И понимание?
   - Силен! Знаешь,  Шпротик,  что  я  тебе  скажу?  Этим  ты,  похоже,  уже
заразился.

***

   Размеры Центра потрясали. Это был целый город. Пока вертолет  заходил  на
посадку, Седрик успел разглядеть ряды зданий, судя по всему  -  и  жилых,  и
служебных, а также крытые стадионы, аэродром и несколько  станций  трубы.  И
все же, по словам Багшо, городок этот был не очень большим - если сравнивать
его со  штаб-квартирами  некоторых  других  организаций  -  с  Луктауном,  с
гринписовским Поселком, с конторами крупных информационных  агентств.  Да  и
что он такое, этот самый Институт? Небольшое  исследовательское  учреждение,
филиал "Стеллар Пауэр Инкорпорейтид".
   Ну да, подумал Седрик, Институт - совершенно незначительная  организация.
А дождевая вода полезна для здоровья.
   - Центр, - добавил Багшо, - это только политика и финансы. Вся  настоящая
работа ведется на Лабрадоре, в Кейнсвилле. Там, конечно, попросторнее.
   И всем этим хозяйством руководит бабушка? Седрик был потрясен.
   К моменту посадки Багшо снова влез в свои доспехи - чтобы не  таскать  на
плече; многострадальный индус  остался  в  вертолете.  Зябко  поеживаясь  от
холода и сырости, чувствуя себя абсолютно беззащитным,  Седрик  спрыгнул  на
бетон и оказался в кольце бронированных людей,  под  прицелом  знакомой  уже
плазменной пушки - пора, видимо, к  этому  привыкать.  Багшо,  чей  немецкий
костюм тоже не защитил бы от струи плазмы, не  проявлял  никакой  тревоги  -
глядя  на  него,  успокоился  и  Седрик.  Скорее  всего,   обычное   здешнее
гостеприимство.
   Новоприбывших отконвоировали в какое-то помещение, там-то все и началось.
Багшо сдал Седрика получателям, словно посыльный, доставивший пиццу на  дом,
дунул, чтобы  удостоверить  свою  личность,  в  газоанализатор  и  удалился;
огромная  туша  немца  заполнила  весь  коридор,  от  стены  до   стены.   К
собственному  удивлению,  Седрик  был  расстроен  неожиданным  расставанием.
Саркастичный и агрессивный, этот мордоворот мог достать кого угодно,  однако
человек, поймавший тебя при падении с семнадцатого этажа, поневоле  начинает
вызывать доверие.
   Новый мучитель - хмурый, трупообразный, средних лет  мужик  -  был  всего
лишь  чуть  пониже  Седрика.  Представляться  у  этой   публики   не   было,
по-видимому, принято, но на белом халате висел значок  с  фамилией  Макьюэн.
Скучающее, откровенное безразличие Макьюэна оскорбляло Седрика даже сильнее,
чем сарказм Багшо.
   Первым делом нужно было проверить, действительно ли Седрик Диксон Хаббард
- Седрик Диксон Хаббард. Седрик  Диксон  Хаббард  дунул  в  трубку,  нюхалка
сравнила результаты анализа с данными, поступившими из Мидоудейла,  а  может
даже с более ранними, из родильного дома. Далее последовали  отпечатки  рук,
отпечатки  ступней  и  хромосомный  анализ.  На  закуску   Седрик   выполнил
требование: "Назовите свое имя", а  детектор  лжи  не  нашел  в  его  ответе
никакой  лжи.  И  только  после  всех  этих  проверок  встали  и  ушли   два
бронированных охранника. Вид у них был явно разочарованный.
   - А сетчатка?  -  полюбопытствовал  Седрик,  но  никто  не  удостоил  его
ответом.
   Медицинский осмотр, проводившийся десятком,  а  то  и  более,  людей  при
помощи сотни сложных приборов, далеко превосходил все, что Седрик  мог  себе
представить. Для начала с него сняли всю, до последней нитки, одежду - разве
что кожу не содрали и брюхо не вспороли; делалось это с обычным для  медиков
пренебрежением к такой ерунде, как стыдливость и человеческое достоинство.
   Унижениям и издевательствам не было  конца.  Молчаливый  протест  Седрика
достиг точки кипения, когда выяснилось, что пыточных  дел  мастера  намерены
доскональнейшим образом обследовать весь его пищеварительный тракт  -  весь,
сверху донизу. Голому страдальцу, стоящему раком на  лабораторном  столе,  в
окружении  десятка  разнополых,  абсолютно  незнакомых  личностей,  довольно
трудно проявить мужество и решимость, однако Седрик взорвался.
   - Да зачем? - заорал он. - Я же никогда не болел, ни разу в жизни!
   - А нас твои болезни не интересуют, - загадочно объяснил  женский  голос,
шедший откуда-то сзади. - Вдохни поглубже и постарайся расслабиться.
   - Тогда зачем же.., о-о-ой!., зачем все это?
   - Нам нужна полная уверенность, - скучающим голосом откликнулся Макьюэн.
   -  Уверенность...  О-о-ой!  Какого  хрена,   больно   же!..   Какая   еще
уверенность?
   - Уверенность, что Клуб "Сьерра" не нашпиговал тебя  взрывчаткой,  что  в
тебе нет гринписовских передатчиков,  изоляционистских  приемников,  луковых
микрокомпьютерных чудес, невесть откуда взявшихся радиоактивных  материалов,
искусственных вирусов и токсичных веществ. Ну и прочей аналогичной ерунды.
   - Да ты расслабься, расслабься, - посоветовала женщина.

***

   Когда каждая молекула  Седрика  была  проверена  и  помечена  инвентарным
номером, палачи отогнули ему ухо, сделали небольшой надрез и вогнали в череп
шуруп. Заушник, милостиво объяснили они, теперь Система сможет обращаться  к
тебе конфиденциально. Слава Богу, подумал Седрик, что эта  ваша  Система  не
слышит сейчас мои мысли, а то у нее бы все микросхемы покраснели.
   Затем его провели в небольшую кабинку  одеваться  -  странная  скромность
после всех  этих  публичных  издевательств.  Седрик  никогда  еще  не  носил
городской одежды, но знал, что  в  Сампе  без  этого  не  обойтись.  Костюм,
висевший в кабинке, превзошел  самые  худшие  его  ожидания.  Система  знала
размеры Седрика - как же иначе, теперь-то они знают форму и размеры  каждого
его органа, хоть внешнего, хоть внутреннего, - так  что  подгонка  оказалась
идеальной. Идеал