пкие фермы подъемных и портальных кранов
опустели и замерли.
   Седрик немного постоял на выходе из стерилизационной камеры, давая  своим
глазам адаптироваться к полумраку. На этот раз операторы опустили всего один
пандус - ну да, конечно, это же не Тибр, которому уделяли  особое  внимание.
На наблюдательной площадке скучали двое охранников и... Бейкер, что ли? Нет,
Абель будет пониже, он, вероятно, пошел осматривать этот самый Саскачеван.
   - Бежим, - сказал Седрик.  -  Слетаем  к  колодцу,  ты  посмотришь  вниз,
скажешь: "Нет, не годится, цветовая гамма мрачновата", -  или  что  там  еще
полагается, а потом - со всех ног обратно, о'кей?
   - О'кей, - кивнула Элия, не отрывая глаз от кровавого зарева. - Знаешь, я
чувствую себя полной дурой. Хочешь - верь, хочешь - нет, но распускать  нюни
совсем не в моих привычках.
   - Я знаю. Через несколько минут, когда все будет кончено и мы вернемся на
это место, ты придешь в себя и забудешь обо всех страхах.
   - Ты только не отпускай мою руку, - вымученно улыбнулась Элия.
   - Готова? Давай!
   Они ринулись вниз по склону.
   Принцесса бежала совсем неплохо - со скидкой, конечно, на  рост  и  длину
ног. Седрик держался рядом, ни  на  секунду  не  выпуская  ее  руки.  Девлин
оставил созерцание нового мира, повернулся и поднял голову.
   Задыхаясь, Седрик и  Элия  влетели  на  наблюдательную  площадку,  дружно
ухватились за перила и заглянули вниз.
   Гнилое, отвратительное болото, усеянное камнями, мутными  лужами,  мелким
колючим кустарником и травянистыми кочками, растительность  по  преимуществу
двух цветов - ярко-желтого и тускло-коричневого. Сыпался мелкий дождь. (Как?
Каким образом? Ведь это место накрыто  огромным  черным  диском.  Парадокс!)
Ветер гонял по поверхности луж  мелкую  рябь,  следы,  оставленные  колесами
машин, медленно  заполнялись  пузырящейся  жижей.  Самый  крупный  экземпляр
местной растительности  располагался  прямо  под  наружным  краем  площадки;
неожиданно этот белесый, размером с хорошую бочку,  слизистый  ком  рванулся
вверх, вытянулся в некое подобие высокой тонкой пальмы и  плавно  изогнулся;
над людьми  нависла  кошмарная  "крона"  -  круглое  отверстие,  окаймленное
толстыми, извивающимися отростками. Еще мгновение, и отростки превратились в
длинные белые веревки, перехлестнули через перила, обвились  вокруг  Элии  и
вскинули ее в воздух; Седрик,  не  успевший  даже  сообразить,  что  же  тут
происходит, выпустил руку принцессы.  Охранники  схватились  за  бластеры  и
замерли, остановленные криком Девлина; видимо, их резкие движения  привлекли
внимание инопланетного существа - новые веревки плотно окутали оружие.
   Седрик вскочил на перила и схватил Элию за лодыжки - очень  вовремя,  еще
мгновение, и она оказалась бы вне досягаемости даже его длинных  рук.  Теряя
равновесие, он уцепился за перила сначала одной ногой,  а  затем  и  другой,
белесые щупальца оплели его тело, рванули вверх.
   Седрик чувствовал, как что-то вцепилось в его  лодыжки,  но  это,  скорее
всего, были руки кого-то из людей, суставы его трещали, тело  растягивалось,
как жевательная резинка, однако он  упорно  не  выпускал  Элию,  извергающую
проклятия на дюжине языков - и слава  Богу,  значит,  ни  одно  щупальце  не
захлестнуло еще ее шею. Не выпускал, хотя и кричал от невыносимой  боли,  не
выпускал, хотя все нарастающее напряжение грозило разорвать его пополам.
   Давление воздуха  в  сжатом  щупальцами  скафандре  заметно  увеличилось;
щелчок в одном ухе, в  другом,  и  Седрик  погрузился  в  ватную,  удушающую
тишину. Постепенно его тело наклонилось из почти вертикального  положения  в
горизонтальное - белесые веревки  остервенело  тянули  свою  добычу.  Седрик
почти не мог дышать, казалось, еще немного - и ему раздавит грудную  клетку;
крошечные зубастые рты - такой рот был на конце каждого из щупалец -  тщетно
пытались прогрызть  кристопласт.  Чем  же  это  может  кончиться?  Вариантов
вырисовывалось немного, и  все  какие-то  малоутешительные:  либо  его  ноги
соскользнут с перил, либо руки вырвутся  из  плечевых  суставов,  либо  Элия
лопнет пополам. А  может,  перила  оторвутся  от  площадки,  все  с  тем  же
печальным итогом.
   Седрик  смотрел  вниз,  на  камни  и  кочки   -   и   туманную   полоску,
окольцовывающую  колодец.  Одно  из  щупалец  хлестнуло  по  этой   полоске,
негромкий треск, бенгальская вспышка, и оно исчезло.  Вот  вам  и  еще  один
вариант: продолжая тянуть, эта инопланетная тварь перевернет Элию и  Седрика
вниз головами, прижмет к краю колодца - и конец.
   Новое щупальце захлестнуло шею Седрика и начало стягиваться. Тоже  конец,
и очень, вероятно, быстрый.
   Укорачиваясь, втягиваясь в свой источник, веревки становились все толще и
крепче; сам "ствол" сжался уже почти до первоначальной формы и размеров. Еще
немного, и Элия исчезнет внутри чудовища, а его, Седрика, гортань  хрустнет,
все вокруг померкнет и...
   Темнота!
   Все вокруг померкло. Ноги Седрика так и остались на перилах, а туловище и
голова упали с метровой высоты на рифленый стальной пол.
   Щупальце и скафандр смягчили падение, однако ни в чем не  повинному  носу
досталось, и очень прилично - Седрик взвыл от боли.
   Огрызки белесых веревок  метались  в  предсмертной  агонии  и  постепенно
затихали. Кто-то включил тускловатые лампы, а может, эти лампы были включены
все время, просто глаза не сразу привыкли.  Седрик  так  и  держал  Элию  за
лодыжки. Оглушенный и захлебывающийся собственной кровью, он с трудом, палец
за пальцем, ослаблял судорожную хватку; освобожденная,  принцесса  сразу  же
попыталась сесть. Ну а потом - много света и много  людей,  и,  конечно  же,
выяснилось, что Девлин приказал закрыть окно, и  щупальцевое  дерево  -  или
сросток змей, или чем уж там являлось это он/она/оно/они  -  было  разрезано
пополам, и теперь Седрик  и  Элия  лежали  на  стальной  объектной  пластине
трансмензора, на какие-то сантиметры заглубленной по  отношению  к  площадке
купола, а вокруг бестолково суетились многочисленные врачи и  разведчики,  а
потом уши Седрика снова щелкнули, и в них хлынули ненужная трескотня голосов
и какие-то выкрики, а лицо его было все в крови из-за расшибленного носа,  и
кровь обильно текла в рот и горло, и он почти ничего не соображал.
   Он сделал усилие, взял себя в руки; мир  стал  вращаться  медленнее,  еще
медленнее, а потом и вовсе остановился.
   Седрик длинно откашлялся и сплюнул кровью, очень жалея, что  нет  никакой
возможности вытереть с глаз  слезы.  Болел  нос  -  нестерпимо  и  какими-то
толчками, словно кто-то топтался по нему в тяжелых сапогах,  залитый  кровью
пластик не позволял почти ничего видеть.
   - Тихо! - рявкнул он, отталкивая чьи-то руки и садясь.  -  Элия,  как  ты
там, все в порядке?
   И тут же отчаянно закашлялся, выплевывая новые и новые сгустки крови.
   - Вроде бы да.
   Теплая, радостная волна облегчения. Теперь Седрик  начал  замечать  самые
разнообразные  источники  боли  -  помятые  ребра,  ободранные  пальцы  ног,
расшибленный локоть. Но самое главное - нос. Седрик  попытался  прижать  его
через пластик, чтобы остановить кровотечение, и  чуть  не  заорал  от  новой
вспышки боли.
   - Вы посидите секунду спокойно, - сказал  чей-то  голос.  -  Мы  пытаемся
выяснить,  все  ли  кости  у  вас  целы.  Скафандр,  слава  Богу,   сохранил
герметичность, так что заражения нет.
   - Да ладно я, вот принцесса...
   Но Элией уже занимались другие люди.
   - Вы были правы, Ваше  Высочество.  -  Среди  слабо  дергающихся  белесых
щупальцев и активно  дергающихся  врачей  стоял  Девлин.  -  Простите  меня,
пожалуйста, я и вправду перед  вами  виноват.  И  перед  вами,  заместитель.
Великолепная работа!
   - Почему?.. - срывающимся голосом спросила Элия.  -  Почему  оно  выбрало
именно меня?
   - Быстрые движения, - развел руками Девлин. - И  размеры.  Все  остальные
были великоваты, трудная добыча, не  проглотишь.  Заметили,  как  эта  тварь
бросилась на бластеры? Тоже - маленькие движущиеся предметы.  Обычная  схема
поведения, я видел такое много раз. Хорошо, что вас не засосало  в  основное
ядро - там бы перемололо все кости.
   - А Бейкер? - невнятно пробормотал Седрик.
   - Верно, он прошел совсем рядом с  проклятой  хреновиной.  Возможно,  наш
общий друг тоже для нее великоват - или двигался медленно. Так или иначе, он
у нас, как всегда, везунчик.
   Седрик растолкал врачей, подполз к Элии и взял ее за руку.
   - Тебе очень больно! - сказала принцесса.
   - Ерунда,  просто  расквашенный  нос.  Его  костлявую  грабку  сжали  две
крошечные ладони. Элию била крупная дрожь, Седрика - тоже.
   - Ну конечно же, - начал Девлин, - каждый мир имеет  какие-то  опасности.
Мы  не  будем  сейчас  выяснять,  как  вы,  Ваше  Высочество,  относитесь  к
Саскачевану, отложим это на потом.
   Никто его не слушал. Элия попыталась сесть,  Седрик  бросился  к  ней  на
помощь.
   - Прости, милая, - прохрипел он, - я очень перед тобой виноват.
   - Виноват? Ты виноват передо мной? В чем?
   - Я выпустил твою руку.
   Элия обняла его и расхохоталась:
   - И слава Богу, иначе ты бы вырвал ее с корнем! Я  в  порядке,  в  полном
порядке! Бедное твое лицо, оно все в крови!
   - Вот и поделом, такому охраннику нужно не нос разбить, а  не  знаю,  что
сделать.
   Элия протестующе покачала головой и изобразила губами поцелуй. Она  снова
была в великолепном настроении. Опасность миновала. Сатори не  ошиблось:  не
будь рядом Седрика - эта тварь засосала бы ее в свое нутро.
   - Сообщение для  заместителя  директора  Седрика  Хаббарда  от  директора
Хаббард.
   Седрик  отодвинул  руки  многочисленных  помощников,  поднялся  на  ноги,
покачнулся и  сморщился,  открыв  для  себя  новый  мир  ссадин,  синяков  и
растяжений. Нужно бы измерить рост,  уж  сантиметров-то  десять  за  сегодня
прибавилось, тут уж и к бабке не ходить.
   - Сообщение для...
   Седрик приблизил запястье ко рту:
   - Сообщите ей, что я уже иду.

Глава 15

Кейнсвилл, 8 апреля

   После многих бессонных ночей доктор Пандора  Экклес  двигалась  почти  на
автопилоте, на маленьких голубых  колесах  -  фармацевтических  колесах,  по
одному через два часа: Любая мелочь цепляла ее до предела натянутые нервы  с
такой силой, что странно было, почему окружающие не слышат звона. За работой
она чувствовала себя вполне терпимо, но при малейшем расслаблении  сразу  же
погружалась в мир  диких  и  каких-то  неотчетливых,  словно  сквозь  мутное
стекло, галлюцинаций. Ничего страшного, не в первый и не в последний раз - к
тому же просмотр предварительных записей показывал, что  усталость  сообщала
ее  скромному  обаянию  (личный  стиль,   почти   фирменная   марка)   некий
дополнительный блеск.
   Пятнадцать минут перед камерой - и  все,  финал.  Затем  -  шампанское  и
поздравления. Бурные аплодисменты, переходящие в овации,  весь  мир  у  ног.
Удастся сегодня поспать или не удастся  -  да  какая,  собственно,  разница?
Сегодня ее триумф, ее апофеоз. Подвиньтесь, о Боги, сегодня  Пандора  Экклес
получила прописку на Олимпе.
   - Приготовиться! - прозвучало у нее в голове.
   Пандора до крови вонзила ногти в  ладони  и  выпрямилась,  изо  всех  сил
стараясь убрать радужную мерцающую рябь, отделившую ее вдруг от студии.
   Она пригладила ладонями серебристый шелк платья, затем  сунула  руку  под
стол, где стоял стакан. Пустой, вот же мать твою! Ничего, заглотим  колесико
всухую.
   Да,  готова,  готова  к  громовому  финалу.  Все  прошло  без  сучка  без
задоринки.  В  полумраке,  окутывающем  дальний  конец   студии,   суетились
операторы; время от времени то один  из  них,  то  другой  начинал  отчаянно
махать руками, требуя изменить освещение. В пультовой  Моррис  оторвался  от
своих экранов и приборов,  улыбнулся  и  показал  сквозь  звуконепроницаемое
стекло два широко расставленных  пальца:  V,  победа.  Сегодняшняя  передача
станет классикой, люди будут смотреть ее и через сотни лет. За анализ  того,
что сделает сегодня Пандора Экклес, университеты будут присуждать докторские
степени. Пандора Экклес изменит лицо мира.
   В  крошечной  клетке  монитора  ее  изображение  заканчивало  интервью  с
гарвардским ксенологом, доктором Какбишьеготамом. Уважаемый доктор не  сумел
сообщить ничего существенного, зато он почти потерял дар речи от удивления -
великолепный штришок.
   Миллиардодолларовый  диск  стоил  каждого  истраченного  на  него  гекто,
каждого цента. Лучше бы, конечно, иметь материалы, снятые внутри СОРТа, да и
разнообразие ракурсов тоже пришлось бы очень кстати. Ладно, даже  того,  что
есть, хватит за глаза и за уши. Съемка  велась  внутри  купола  (Ван  Димена
вроде  бы,  но  это  не  имеет  особого   значения)   неподвижной   камерой,
направленной, по счастью, прямо на люк СОРТа.
   Подлинность диска не вызывает  сомнений,  Хиггинсботем,  главный  эксперт
WSHB по трюковым съемкам, ручался за нее своими яйцами. "Окажется подделка -
выхолощу себя  ржавым  серпом",  -  обещал  он.  "Нет  уж,  -  очаровательно
улыбнулась Пандора, - я займусь этим сама".
   Техники  прекрасно  откадрировали  и  смонтировали   материал,   вытащили
великолепные крупные планы. Прелесть, прелесть, ну прямо пальчики  оближешь!
Прекрати, прекрати сейчас же. Соберись! Пандора взглянула  на  монитор,  там
шла реклама  средств  женской  гигиены.  Вот  так  финансируется  история...
Соберись!
   Она начала с пары игривых замечаний про поиски внеземного  разума,  затем
показала нескольких ученых из Сагановского института.
   "Никаких признаков не обнаружено, никогда и никем", - с грустью  сообщили
головастики.
   "Предположим, - сказала Пандора, - кто-нибудь наткнулся  на  инопланетные
мыслящие существа. Что мы будем делать дальше?"
   "Установим дружественные отношения", - хором ответствовали головастики.
   "Дружественные? - усомнилась Пандора. - А если эти типы - убийцы?"
   Нила - планеты кошмаров, как назвала этот мир Пандора - на диске не было,
однако всю необходимую информацию удалось получить в Москве.  Именно  оттуда
приехал Ван Шунинг, эксперт по фунгоидным видам  растительности.  Ми-квадрат
снабдил московского миколога массой предварительных сведений  -  и  все  эти
бумаги остались лежать на его рабочем столе. Цену пришлось заплатить крутую,
но кой черт, при такой-то игре и  после  выложенного  уже  миллиарда?  Пусть
покойный доктор Микайлович Ван Шунинг порадуется на том  свете,  что  сделал
своего секретаря богатым человеком.
   Затем планетологи из JPL описали Нил, мрачный, насквозь пропитанный ядами
мир, где ни одна капля дождя не  достигает  поверхности  -  черных  губчатых
камней, горячих, как раскаленная сковородка.
   Интервью   о   местной   растительности,    напоминающей    мухоморы    и
грибы-дождевики, Пандора  сделала  в  прямом  эфире.  Тут  особой  удачи  не
получилось, ученая баба употребила слишком уж много умных слов. Ясное  дело,
сходство с земными грибами объясняется всего лишь  "конвергентной  эволюцией
сапрофитных организмов" - в переводе  на  человеческий  язык,  эти  нильские
поганки питались органикой, падающей из облачного слоя, заселенного летучими
водорослями. Как только было  сказано,  что  грибы  могут  быть  съедобными,
Пандора убрала занудную тетку из эфира. Пища - она  и  есть  пища,  так  что
вполне возможно, что по черным булыжникам бродят какие-то там грибоеды.  Нет
воды? Ерунда, пускай пьют пиво.
   И сразу - кадры с  миллиардодолларового  диска  -  СОРТ,  извлекаемый  из
чужого мира портальным краном, истошные крики, бестолковая суета, близкие  к
истерике люди, облепившие гигантскую машину, заглядывающие  в  иллюминаторы,
доктор Девлин Грант, ведущий себя как стопроцентный осел - да и как  бы  еще
мог вести себя стопроцентный осел?
   И наконец...
   Ударный материал, то, из-за чего устроена вся эта передача.
   Люки СОРТа открылись, крики зазвучали еще истеричнее, еще пара секунд - и
санитары вынесли трупы. Заказывая крупные планы, Пандора заранее  готовилась
подкрепить свое требование хорошим скандалом,  однако  Моррис,  Господь  его
благослови, даже не побурчал для порядка, какая трудная это работа и  что  к
завтра не успеть никак. Институтские медики - огромное им за это  спасибо  -
даже  не  прикрыли  носилки  простынями,   в   результате   зрители   смогли
подробнейшим образом рассмотреть два трупа  -  голые  мужские  тела,  сплошь
искромсанные,  с  головами,  расшибленными  в  полужидкое  кровавое  месиво.
Сильные кадры, очень сильные.
   Коротко изложив биографии мужчин, Пандора перешла  к  пропавшей  женщине,
экологичке Ад ель Джилл. В архиве  WSHB  нашелся  более-менее  приличный  ее
снимок -  миниатюрная,  довольно  хорошенькая  бабенка,  любой  мало-мальски
приличный  хирург  сделал  бы  из  ее  лица  картинку.  Пропала..,  по  всей
видимости, похищена.....вот оно, вот.....кульминация!
   ...Инопланетянами. Троглодиты в космосе. Наплыв. -В руках Гранта  Девлина
- каменное ручное рубило, сплошь покрытое запекшейся кровью. И мозгами.
   Дальше - по нисходящей. Эксперты  относят  рубило  к  раннему  палеолиту,
удивительный  пример  культурной  конвергенции.  Иными  словами,  если  тебе
захочется иметь камень с острой кромкой и ты начнешь  его  обтесывать  -  ты
получишь обтесанный камень с острой кромкой.
   Дзинь! - звякнуло в  голове;  над  первой  камерой  вспыхнула  сигнальная
лампочка.
   Пандора обворожительно улыбнулась "нашим уважаемым зрителям".
   - И тут появляется много самых разнообразных вопросов. Кадры, которые  вы
только что видели, сняты пятого апреля, а сегодня на календаре уже  восьмое.
Однако  Международный  институт  межзвездных  исследований  до  сих  пор  не
удосужился сообщить об этих  трагических  событиях.  За  трое  суток  он  не
поделился с общественностью ни малейшей крохой информации, касающейся Нила и
его смертельно опасных обитателей. Наши сведения получены из  неофициального
источника. Вы уже слышали, какое колоссальное значение имеет это открытие  -
"эпохальное открытие", как выразился один из глубокоуважаемых экспертов. Так
почему же оно хранится в тайне? В чем причина  такой  необычной  скрытности?
Почему ближайшие  родственники  всех  троих  погибших  наотрез  отказываются
разговаривать с нашими представителями? Чтобы разобраться в  этих  вопросах,
мы пригласили в студию доктора...
   Пустота  в  голове,  абсолютная,  космическая  пустота;   Пандору   обжег
панический ужас. Такое случилось с ней  впервые,  впервые  за  двадцать  лет
работы в эфире. Лицо суфлера задрожало и расплылось.
   - ..Ванду Дженкинс, - гулко прозвучало в голове.
   -  Доктора  Ванду  Дженкинс,   профессора   политологии   Нью-Орлеанского
университета.
   Ну вот, вроде бы прошло. Сцепим руки, чтобы не дрожали,  и  все  будет  в
порядке. Слишком мало сна, слишком много таблеток! Ладно, выдержу,  осталось
совсем немного.
   У  противоположного  конца  стола  появилась  Ванда  Дженкинс  вместе   с
собственным  креслом.  Сказка,  а  не  женщина.   От   худощавой,   высокой,
угольно-черной  Дженкинс  веяло   умиротворенным   спокойствием   -   опасно
обманчивым, как предгрозовое затишье. Именно она  предложила  большую  часть
вопросов, отобранных для передачи; ее догадки  и  предположения,  ее  смелые
выводы далеко превосходили все, о чем могла помыслить Пандора.
   - Добрый вечер, Ванда.
   - Добрый вечер, Пандора.
   - Так вот, Ванда. Несколько минут назад вы, вместе со многими  миллионами
наших зрителей, видели... - По мере того  как  Пандора  произносила  заранее
составленные фразы, к ней возвращались силы и уверенность, железы  впрыснули
в ее кровь последние капли адреналина.
   Ответы Дженкинс также были спланированы заранее:
   - ..Разумная жизнь, обнаруженная при таких драматических обстоятельствах,
после тридцати лет  бесплодных  поисков  -  легко  понять,  каким  это  было
потрясением. Институт  одряхлел,  утратил  былую  энергию  и  гибкость,