чего  не
сказал. Они - профессионалы. Но она узнает все у Бредли. -  Сделка?  Какая
сделка?
   - Ну, ты же знаешь... - Бредли вертела в руках пластмассовый  стаканчик
из-под кофе, исподлобья смотря на Есилькову, потом сказала со вздохом: - А
раз не знаешь, тебе это очень не понравится, а если тебе не сказали, то  я
не понимаю почему. Короче: Сэм,  Тинг,  Минский  -  они  спорили  о  твоем
увольнении...
   - Твою мать! - только и смогла сказать Есилькова. - А ты-то как  узнала
об этом?
   - Они тебе даже это не говорят? - Бредли с удивлением покачала головой.
- Теперь мне уже не кажется, что это я во всем виновата.
   - В чем дело, черт возьми? Все сначала. - Есилькова скрестила  руки  на
груди, в одной руке был крепко зажат недопитый  стакан.  Она  позаботится,
чтобы Минский узнал, кто ей обо всем  сообщил  -  враг,  бывшая  любовница
Йетса...  Минский,  по  крайней  мере,  мог  бы  избавить  ее   от   этого
унизительного положения.
   - Сначала... Тейлор и я составили  обвинение  против  тебя.  Ну,  из-за
нападения на офицеров спецгруппы. Вышел приказ об увольнении. Йетс  заявил
протест. Минский по просьбе Сэма появился на совещании  как  представитель
ООН. Спор вышел очень жарким. Все наговорили друг другу такого, что  потом
долго жалели.  Сэм  угрожал  уйти  в  отставку,  говорил,  что  ты  только
исполняла его приказы и если кого и надо увольнять, так это его. Тейлор  и
Минский отставку не приняли. Потом произошли еще  более  неприятные  вещи.
Всплыло мое имя. Тейлор сказал, что не хотел бы, чтобы я услышала  это  от
кого-нибудь другого...
   - Да, - выдохнула Есилькова. На большее она была неспособна.
   - Теперь они как два школьника, которых наказали за драку на перемене.
   - Нет, не так. Они как два парня, которые трахнули одну и ту же шлюху и
теперь не знают, кому  больше  повезло,  -  тому,  который  прекратил  это
делать, или тому, который продолжает, - она не  могла  сдержаться.  Просто
голову потеряла. - Мисс Бредли, вы и ваш  многообещающий  жених  только  и
делаете, что придумываете проблемы другим.
   Но почему Бредли просто стоит и смотрит на нее?
   Элла сказала:
   - Понятно. Я сообщила, что знала, остальное - не мое дело.
   Она осторожно поставила свой стакан и отошла к Шеннону и  Йетсу.  Видя,
как  она  коснулась  локтя  Йетса  и  о  чем-то  его  спросила,  Есилькова
почувствовала, что ее гнев растет.  Неужели  эти  люди  не  понимают,  что
поставлено на карту? Как они могут заниматься  личными  проблемами,  когда
угроза висит над всей колонией и, может быть, над всей Землей?
   Она дрожала от злости. Шеннон отделился от остальных и подошел к ней.
   - Есилькова, Шеннон чувствует боль. Где болит?  Шеннон  поможет?  Нужен
Йетс? Нужен медик? Нужен...
   - Ничего не надо, Шеннон. Я в порядке. Люди иногда... плохо поступают.
   - Шеннон поможет. Нужны друзья, Есилькова.
   - Шеннон, - быстро заговорила она. Шанс был один из  миллиона,  и  гнев
помог ей решиться  рискнуть.  -  Моей  стране  нужно  оружие  риллиан,  их
технология, но Америка - страна Йетса - они не хотят нам его дать. Они  не
хотят с нами делиться, и в этом будет моя вина, если ты не поможешь.
   - Шеннон поможет. Помощь  любого  вида.  Пожалуйста,  улыбнись  и  будь
счастлива. Верь, Есилькова. Вера.
   - Как скажешь, Шеннон, - сказала она и улыбнулась. Улыбка, конечно,  не
удалась, но ничего. Зато она смогла обскакать Америку. До  того,  как  она
встретила Сэма, это ее всегда радовало. Порадует и теперь. - А я со  своей
стороны  предлагаю  тебе  помощь,  если   захочешь   все-таки   выйти   на
поверхность. У нас есть луноходы. Если хочешь, можешь обо всем  рассказать
Сэму - как решишь. Но в любое время я помогу тебе выбраться на поверхность
- лишь бы Маклеод не узнал.
   Правильно ли она поступила?  Может  быть,  это  был  единственный  путь
отыграться за себя и спасти все и всех - профессией Сони Есильковой всегда
была защита и коллективная безопасность.
   Ее только мучила мысль, что она не сказала обо всем Сэму. Но ведь и  он
ей ничего не говорил.
   Шеннон тронул ее за плечо:
   - Сейчас, Есилькова. На поверхность сейчас. Риллианин приходить сейчас.
   - Я понимаю, Шеннон - скоро, да? Скоро мы выберемся...
   - Сейчас. Риллианин здесь.
   - Черт! Ты имеешь в виду "сию секунду"?
   Она завопила во весь голос Йетсу:
   - Сэм, Шеннон говорит,  он  здесь!  Риллианин!  В  любую  минуту.  Надо
установить магниты! Давай, Йетс. Квинт!
   Выход на поверхность придется отложить.



        "31. УНИЧТОЖЕНИЕ"

   Все время, требовавшееся для передачи данных,  контролер  провисел  над
стеной кратера. После завершения  этого  этапа  операции  он  переместился
ближе к намеченной первой цели. Мгновение, проведенное во  вселенной,  где
константы были действительно константами, освежило его, как освежает кровь
жертвы, струящаяся по губам во время пира.
   Контролер вернулся в эту вселенную, оказавшись в пятидесяти  метрах  от
свой цели, прямо над ней, и стал медленно снижаться. Точность  перемещения
была   вполне   приемлема,   по   крайней   мере,   для   этого    чертова
пространства-времени.
   Он приземлился над реактором, который находился под землей,  защищенный
тридцатью метрами сплошной скалы. Аборигены не рыли  котлован,  а  пробили
пещеру прежде, чтобы упрятать свою энергостанцию.
   Контролер балансировал на четырех  ногах,  напряжением  мышц  удерживая
равновесие - это было легко: здешняя гравитация была слабой.
   Контролер снова осмотрелся. На него были нацелены оптические приборы, и
он  слышал  вой  тревожных  сирен.  Состояние   материи   не   изменилось,
энергетические константы тоже. Итак...
   Риллианин подошел к шлюзу реактора.
   Аборигены прорубили туннель  в  риголите  от  поверхности  к  реактору.
Десять инженеров, дежуривших там, были вооружены. В задней  стене  комнаты
управления открывался шлюз, ведущий непосредственно к реактору. Иначе  его
достичь было невозможно, разве что пройти сквозь камень. Риллианин изменил
свою атомную структуру и стал погружаться в риголит,  используя  несильную
гравитацию. Его тело проходило  сквозь  скалу  почти  так  же  легко,  как
минутой раньше он спускался на поверхность в вакууме.
   Внутри,  в  помещении  персонала,  он  обнаружил  множество  оптических
устройств. Звуковые аварийные  сигналы  (по  частоте  выше  его  диапазона
восприятия)  постоянно  регистрировались  его  аппаратурой.  В   помещении
аборигенов не было.  Значит,  звуковые  предупреждения  предназначены  для
него...
   В хирургических действиях не  было  нужды,  но  он  все-таки  решил  их
применить.  Контролер  нацелился   А-оружием   на   цистерну   с   водяным
охлаждением, увеличил плотность луча и нажал на спуск.
   Кусок пространства  диаметром  в  три  метра  оказался  сосредоточением
невиданной здесь доселе энергии. Взрыв потряс все здание. Эффект  оказался
слишком сильным. Контролер или неправильно настроил оружие,  или  недоучел
степень вариации констант в этой вселенной. Его личная неудача.
   ...Но операция продолжалась. Активная зона реактора пожирала сама себя,
излучая электромагнитные волны во всех диапазонах:  от  рентгеновского  до
звукового.
   Злоба не утихла  в  нем,  и  контролер  направил  оружие  на  натриевый
теплообменник. От желания  убивать  его  губы  оттянулись  назад,  обнажив
клыки.
   Сверкающая нить толщиной не более диаметра атома  прорезала  цель.  Над
цистерной взметнулось облачко пара, состоящее из сверкающего металла. Если
бы кто-нибудь из аборигенов остался в живых, он  бы  легко  мог  устранить
повреждение.
   Именно такого эффекта контролер ожидал от первого неудачного выстрела.
   Что подвело его? Оружие? Или это были временные  отклонения  физических
параметров вселенной? Может быть, погибший в этой  дыре  солдат  выстрелом
перенес себя в другое время, где его уже не защищал скафандр?
   Черт бы побрал всех солдат. Черт бы побрал всех элевенеров.
   Эту проклятую вселенную нужно целиком переместить в небытие.  Когда  он
вернется, выполнив задание, стоит попробовать убедить  начальство  сделать
это.
   Нужно  быть  осторожным,  ликвидируя  элевенера.  Трофей  должен   быть
доставлен  домой  для  предъявления  командиру,  поэтому   придется   быть
осторожным и следить, чтобы тело не было уничтожено выстрелом.
   Он остановился, ожидая,  пока  сбалансируется  его  атомная  структура.
Скафандр выбросил его из пространства-времени, защищая от выброса энергии,
высвобожденной выстрелом его собственного оружия. Когда атомная  структура
стабилизировалась, он прошел сквозь стену в комнату управления.
   Некоторые аборигены были в защитных одеяниях, некоторые только надевали
его. Все были вооружены. Они  повернулись  к  контролеру,  издавая  звуки,
лежащие вне слухового диапазона контролера и вне его интересов.
   Чтобы не возиться с ними и никого не упустить -  а  лучше  убить  врага
дважды, чем не убить совсем, контролер воспламенил  атмосферу  в  комнате.
Защитная одежда не  спасла  никого  из  этих  существ.  Самого  риллианина
выбросило из этой вселенной на все время, пока бушевал огонь.
   Пользуясь короткой  передышкой,  контролер  проанализировал  оставшиеся
этапы  операции.  Он   использует   коммуникационные   линии   аборигенов,
возможности своего скафандра и свое оружие в качестве  источника  энергии.
Он уничтожит все части колонии, где  побывал  элевенер.  Потом  он  найдет
элевенера и убьет его.
   И, разумеется, будет уничтожать все, что попадется на пути.



        "32. ПРОИГРЫШ ПО ОЧКАМ"

   - Йетс, - сказал доктор Хью Дэвид Джонс человеку, вошедшему  в  комнату
вслед за ним. Он посмотрел на голотанк, потом на бумажную ленту с данными,
которую держал в руке. Она завивалась кольцами даже при лунной гравитации.
- Йетс, где мне найти его?
   - Он в модуле двадцать, - ответил генерал Сандерс ворчливо. - А  почему
_ты_ не в модуле двадцать? И зачем тебе нужен этот придурок?
   - Посмотри на это, Сэнди, - тихо сказал Джонс.
   На Луне практически никто не  имел  права  входить  в  кабинет  Джонса,
поэтому он привык,  прежде  чем  приглашать  человека,  согласовывать  его
присутствие с начальством. И он научился никогда не спорить с боссом. Было
бы глупо отвечать на вопросы Сандерса честно.
   Генерал мрачно смотрел в голотанк, не понимая цифр в углу экрана. Они в
равной  степени  могли  оказаться  полезными  для  него   или   обозначать
результаты последних скачек.
   - Наш объект дышит хлорином, как выяснилось, - заметил Джонс, показывая
на изломанный график анализа состава воздушных фильтров  (Йетс  добыл  эти
данные на  воздухоочистительной  станции  колонии).  -  Вероятность  этого
больше третьей стандартной девиации. Такой объем хлорина в атмосфере может
быть занесен только извне.
   - И что? - спросил  Сандерс,  наблюдая,  как  пальцы  его  подчиненного
бегают по клавиатуре компьютера. Джонс  не  любил  использовать  голосовое
управление техникой, но к его тихим словам прислушивались почти все  люди,
независимо от числа звездочек на погонах,  и  его  приказы  беспрекословно
выполнялись.
   - Правильнее сказать, наш объект дышал хлорином, - поправился Джонс. На
дисплее его телефона загорелись зеленые буквы:  "Йетс  С.В.  ООН  комиссар
Без." - Видите ли... - продолжал он,  посылая  данные  на  распечатку.  Из
принтера с шуршанием поползла бумажная  лента  и,  складываясь,  легла  на
захламленный пол. - Видите ли, мы можем объяснить, как пули прошли  сквозь
защиту объекта.
   - То есть вы поняли принцип действия его защиты? - загорелся генерал. -
И мы утрем нос русским?
   - Э-э, не совсем так,  Сэнди,  -  ответил  Джонс,  массируя  переносицу
большим и указательным пальцами. - Я бы сказал, что это дает нам  неплохой
шанс выжить,  если  появится  второй  пришелец.  Видите  ли,  рениум  тоже
находится в шестой подгруппе периодической таблицы, как  и  хлор,  главная
составная часть хлорина, и они оба встречаются в природе в чистом виде. Мы
можем быть почти уверены,  что  его  оружие  не  действует  на  хлориновую
атмосферу.
   Генерал Сандерс вытащил из кармана  световое  перо:  хотя  Джонс  и  не
использовал такой вид управления, его аппаратура принимала  команды  и  от
светового  пера.  Сандерс  направил  луч  на  голотанк,  появилась  фигура
риллианина за мгновенье до гибели. Вот он остановился, умер и исчез.
   - Джонс, - сказал генерал. - Я не хочу, чтобы русские взяли верх. А они
так и сделают, чтоб я сдох, если получат оружие, а мы - нет.
   Светодиод пера ярко  горел  белым  -  режим  световой  указки,  команды
отдавались шифрованным желтым лучом. Белое пятнышко остановилось и дрожало
на основании руки риллианина.
   - Сэнди, - медленно проговорил Джонс, - русские не  получат  ничего  из
того, что готовится  в  модуле  двадцать.  Может  быть,  второй  риллианин
никогда не появится, но если это случится...
   Экран телефона засветился  синим,  раздался  певучий  звонок  _срочного
сообщения_, а потом все  внезапно  исчезло,  погас  свет,  голографическое
изображение свернулось, как погибший риллианин.
   В  это  мгновение  слышался  единственный   звук   -   затихающий   гул
останавливающихся вентиляторов. Белое пятно от пера Сандерса светилось  на
темном экране голотанка.
   - В чем дело?.. - заговорил генерал.
   - Господи, это... - закричал Джонс и вскочил на ноги, отбросив стул.  В
коридоре тускло светились полоски аварийного освещения. Голотанк взорвался
от импульса энергии, на который не был рассчитан. Бело-голубой тонкий  луч
вырвался из  огненного  облака  и  уперся  в  световое  перо  Сандерса.  С
металлических украшений его мундира посыпались  искры.  Джонс  рванулся  к
двери, а за его спиной, в комнате, генерал Сандерс еще падал под действием
слабой гравитации. Горящие волосы на трупе напоминали нимб.



        "33. КОНТАКТ"

   Шеннон,  находившийся  в  модуле  20,  чувствовал  злость  и  охотничье
нетерпение риллианина. Он был полностью сконцентрирован на своей задаче  -
найти его, Шеннона, и убить.
   Первый  импульс  от  присутствия  риллианина  сделал  все  человеческие
проблемы бледными и несущественными, сразу стала далекой их  борьба  между
собой, с силами природы, которые еще  пугали  их;  остались  лишь  надежды
спасти Шеннона, и вместе с ним самих себя.
   Риллианин коснулся его мозга, и люди исчезли. Есилькова превратилась  в
двухмерное  изображение.  Ее  голос  предлагал  помощь,  а  тело  излучало
предательство, сомнение и гнев, рожденный болью.
   Квинт и его сотрудники, одетые в белые халаты, которые были  похожи  по
цвету на их  бледные,  зловещие  эмоции.  Они  задавали  вопросы  громкими
квакающими голосами. Они пытались убедить друг  друга  в  своей  храбрости
перед лицом опасности, которой они  не  могли  сопротивляться.  Шеннон  бы
понял при других обстоятельствах их резкие движения и  отчаянную  браваду,
но сейчас показатели страха и растерянности у существ, которые взялись его
защищать, беспокоили его.
   А теперь даже грусть Бредли и нетерпение ее бывшего любовника Йетса  не
доходили до его сердца. Шеннон еще чувствовал потребность защищать  Бредли
как носительницу новой жизни, но даже этой эмоции было недостаточно, чтобы
оборвать контакт с риллианином.
   Все люди рядом с ним, казалось, деградировали. Он видел их  такими  же,
как и впервые: зачатки интеллекта, стадное социальное поведение.
   Он все еще помнил, что его долг - защищать их. Они  представляли  собой
форму жизни, потенциально обладающую способностью к разумной деятельности,
эволюционному прогрессу, на них лежала  печать  Провидения.  Терри  всегда
любила наблюдать за низшими формами жизни, их неконтролируемым поведением,
из которого внимательный наблюдатель мог  почерпнуть  знания  об  общности
цели всех форм разума.
   Но эти представители человечества внезапно  потеряли  для  него  всякую
индивидуальность. Они были похожи на стадо животных, пасущихся  на  холме.
Даже беременная женщина стала сейчас всего лишь самкой, представительницей
стада.
   Терри было бы неприятно, что он унизил человечество в мыслях, приравняв
его к примитивному виду. И Шеннон решил выжить именно теперь, когда  голос
риллианина мощно звучал в его мыслях.
   Шеннон ясно понимал своего будущего партнера по переговорам,  это  было
составной частью его профессии. Не обращая  внимания  на  ужасное  желание
риллианина убивать, он должен  понять  его  чувства,  отнестись  к  ним  с
симпатией, иначе его ждет такая же неудача, как его  друзей,  погибших  на
"Кир Старе", как других кириан, встретивших риллиан и погибших от их  рук,
не оставив после себя вести.
   Его происхождение, воспитание,  разум  подготовили  его  к  жертве,  на
которую только был способен кирианин. И он выполнит  свой  долг,  находясь
среди слепых и глухих людей.
   Шеннон стоял, прислонившись к стене, чтобы не упасть, если ноги изменят
ему. Он замедлил сердцебиение  и  дыхание,  собрал  свой  разум  в  сферу,
которая вышла за пределы его мозга, поддерживая связь с телом через кожные
рецепторы низкой частоты.
   Энергетическое тело,  бывшее  Шенноном,  отделилось  от  биологического
тела, служившего  первому  лишь  временной  оболочкой.  Его  разум  достиг
риллианина. Найти его было легко, труднее  оказалось  тайно  войти  в  его
мозг, видеть его глазами, чувствовать его мысли, как свои.
   Риллианин продирался сквозь вселенную людей, чужую для него, окруженный
морем своего страха. Для его глаз все предметы  были  полупрозрачными,  он
видел во  всем  смерть  и  угрозу  -  опасная  окружающая  среда,  которую
необходимо стерилизовать. Он искал врага, чтобы умертвить его и тем  самым
обезопасить себя.
   В нем не было покоя, в нем горела жажда битвы. Мыслей оказалось немного
- только о том, как лучше применить оружие. В  нем  не  было  сострадания,
потому что сострадать не входило в его обязанности.
   Он - риллианский контролер, он пришел вслед за убийцей рангом  ниже,  и
он был опаснее и изощреннее, чем его предшественник. И он  знал,  что  ему
грозит гибель, право на жизнь ему  давала  только  победа  над  теми,  кто
победил его соплеменника.
   Разум Шеннона тайно пробрался в разум риллианина  и  затаился  там.  Он
видел прицельную панораму, глыбы лунного риголита - для риллианина он  был
мягкой структурой. Он видел мигающий индикатор готовности  на  инструменте
уничтожения, который вытягивал энергию из энергетического  моря,  лежащего
между мирами, а в качестве аккумулятора использовал скафандр. Он видел все
в новом, непривычном спектре. Он понял, что значит оказаться во вселенной,
где скорость света намного снижена...
   И он чувствовал отвращение риллианина к сооружению, созданному  людьми,
которое он собирался сжечь. Шеннон разделял не только  эмоции  риллианина,
но и его технические познания. Задачу контролера и способы  ее  выполнения
он представлял совершенно  отчетливо,  он  узнал  также,  что  случится  с
риллианином, если он потерпит неудачу.
   Когда  ставшая  такой  знакомой  прицельная  панорама  мигнула,  Шеннон
освободился от разума врага. И снова оказался в  своем  собственном  теле,
дрожавшем от напряжения.
   Он покинул чужой разум вовремя, иначе он бы стал соучастником убийства,
деяния, которое было отвратительным и неприемлемым для  любого  кирианина.
Он еще чувствовал свирепую гордость, с которой  риллианин  думал  о  своей
работе.
   Краткий контакт с чужим разумом оказался достаточным, чтобы понять, что
переговоры с контролером бесполезны. В  нем  не  было  милосердия,  он  не
отступил бы от своей  цели,  как  и  тот,  кто  придет  после  него,  если
контролер погибнет.
   Контролер - риллианин средней ступени,  и,  если  он  умрет,  неизбежно
придет третий...
   Шеннон  теперь  знал  достаточно,  чтобы  использовать  контролера  как
инструмент для проведения переговоров. Если только обстоятельства сложатся
удачно.
   Если только он сам останется в живых. Если риллианина  не  убьют.  Если