онимающих теоретиках.
   Теперь они, наверное, об этом сожалеют.
   Элла сняла трубку и набрала номер. Занято.  Она  поставила  телефон  на
автодозвон, вытащила из шкафа саквояж и  положила  туда  станнер,  который
обнаружила у себя в квартире в день похищения.
   Она не знала, как с ним обращаться, но в свое время, когда она работала
в Африке, у нее было много знакомых, которые прекрасно владели оружием.
   Пусть Йетс никогда не простит ей, но она все-таки  расскажет  обо  всем
Тейлору, предварительно взяв с него клятву, что он будет молчать. Он может
оказаться очень полезным.
   Если она погибнет, кто-то должен знать, что происходит.
   Последнее  соображение  очень  важно,  а  Йетс  и  Есилькова  этого  не
понимают. Наоборот, они считают, что чем меньше людей  знают  о  чем-либо,
тем безопаснее. У них нет широты мышления.
   А у нее, Эллы, есть. И у Маклеода  тоже.  Телефон  дозвонился  наконец.
Элла заказала билет до Звездного Девона. На ближайший рейс.
   Отлет через три часа - этого времени  достаточно,  чтобы  поговорить  с
Тейлором  или,  по  крайней  мере,  оставить  ему  записку.  Потом   можно
отправляться в спортзал, избавляться от охранника. Не  тащить  же  его  на
Звездный Девон! Там от людей типа Есильковой мало пользы.



        "24. КОНТРОЛЬ"

   Когда  Кэтлин  Спенсер  вошла  в  кабинет   Сатклифф-Боулса,   директор
расслаблялся, слушая музыку. Снова Вагнер. Спенсер подумала,  что  старина
Вагнер со своим националистическим мистицизмом одобрил бы План.
   Директор повернулся вместе с креслом  и  раздраженно  нажал  кнопку  на
дистанционном пульте. Музыка резко оборвалась, и настала  слегка  зловещая
тишина.  Сатклифф-Боулс  смотрел  на  Спенсер,  его  обычно  розовое  лицо
налилось кровью. Она тоже смотрела на него и ничего не говорила.
   Все  в  этом  кабинете  было  рассчитано  на   то,   чтобы   произвести
впечатление: никому не  понятная  музыка,  стол  на  возвышении,  огромное
кресло  и  многозначительное  молчание  самого  хозяина,  который,  словно
огромная толстощекая сова, взирал на посетителей.
   - Что там у тебя, Кэти? Отчет о твоих убытках? - Сатклифф-Боулс  первым
сдался и заговорил.
   Она холодно смотрела на него.
   - Не отчет. Контроль. Контроль убытков. Причем ваших, а не моих. -  Она
положила бумаги  на  стол.  -  Здесь  список  микроорганизмов,  которые  -
возможно, но не обязательно - попали во внешнюю  среду.  Лабораторию  надо
опечатать и провести дезинфекцию. Это обычная мера предосторожности.
   В соответствии с происхождением Сатклифф-Боулсу  полагалось  бы  носить
твидовый костюм и пить чай в каком-нибудь саду в  Стратфорде-на-Эйвоне,  а
не  сидеть  за  поликомпозитным  столом  и  разбирать   микробиологические
проблемы.
   - Но послушай, Кэти. Мы пытаемся замять скандал. Если пройдет слух...
   -  Позвольте,  сэр,  -  перебила  его  Спенсер.  Она   внезапно   снова
почувствовала дурноту,  от  которой  уже,  как  ей  казалось,  избавилась.
Паралитический газ и  антидот  странным  образом  взаимодействовали  в  ее
организме. - Предотвратить распространение слухов - не самое трудное.  Мои
люди будут молчать, разве что ваш персонал проболтается. Я договорилась со
службой жизнеобеспечения, что проведут дезинфекцию без всякой огласки.
   Симптомы возвращались, а ведь этого не должно быть. Страшно разболелась
голова.
   Сатклифф-Боулс  сидел  с  открытым  ртом.  Мало  кто  из  его  служащих
осмеливался так с ним разговаривать.
   Спенсер не могла больше находиться в кабинете  этого  глупца,  ей  было
слишком плохо, хотелось ухватиться рукой за край стола. Она сказала  очень
тихо и значительно, чтобы поскорее закончить разговор:
   - Если хотите, чтобы авария не превратилась  в  катастрофу,  вы  должны
прежде всего заставить молчать ваших людей. Стоит прессе пронюхать, и  вам
придется давать объяснения всю оставшуюся жизнь.
   Сатклифф-Боулс понимал, на что намекает Спенсер: на орбитальной станции
боялись не просто заражения, а полного вымирания. После эпидемии  на  Луне
появились реальные основания для таких опасений. Недоверие  покупателей  к
продуктам Звездного Девона может превратить его в бесполезный кусок железа
стоимостью во много миллиардов.
   С лица Сатклифф-Боулса сбежала краска, в голосе зазвучал страх.
   - Кэтлин, можете ли вы заверить  меня,  что  дело  не  получит  никакой
огласки? Ведь ничего такого не случилось, правда? Опасности же нет?
   Он вытер внезапно вспотевший лоб.
   - Вы хотите сказать,  нет  ничего  вирулентного?  -  Час  ее  торжества
настал. Наконец-то этот поганый аристократишка будет поставлен на место. -
Ничего, что грозило бы смертью, как на Луне? Могу вас заверить,  директор,
что этого нет. Если вы последуете моим рекомендациям, то, смею  надеяться,
и не будет. Но мне нужна ваша безоговорочная поддержка...
   -  Вы  получите  ее.  Я...  я  обещаю,  -  заикаясь,  выдавил  из  себя
Сатклифф-Боулс. Таким Спенсер хотела бы его видеть всегда.
   - Прекрасно, - холодно кивнула она ему. - Я сообщу вам,  если  появятся
новости. Позаботьтесь, чтобы ваши люди не путались у меня  под  ногами.  И
держите свои страхи при себе.
   Ничто так быстро, как ужас  перед  эпидемией,  не  заставляет  человека
вспомнить о Боге. Даже такого, как Сатклифф-Боулс.



        "25. ПЛЕННИК"

   Жан де Кайпер, отдуваясь, тащил бесчувственного офицера Безопасности  в
опустевшую лабораторию. Йетс был велик и тяжел, а де Кайпер  не  привык  к
нагрузкам.
   Но все-таки откуда такая одышка? Если эта сука Спенсер  ведет  нечистую
игру, и вирус... Тогда он сам убьет ее, и смерть  эта  будет  медленной  и
мучительной.
   Де Кайпер мрачно  осмотрелся  вокруг.  Он  не  боялся  неудачи,  просто
старался все предвидеть.  Когда  он  разберется  с  Йетсом  и  Есильковой,
предстоит еще найти Пита ван Зелла, а это будет непросто, он чувствовал.
   Де  Кайпер,  крякнув,  сбросил  ношу  с  плеч.  Инспектор  Сэмюэл  Йетс
грохнулся на пол.
   Закрыть шлюз  ему  помог  один  из  подручных  Спенсер,  который  потом
попросил отпустить его. Пот градом катился по бледному лицу.  Этот  парень
работал в лаборатории Кэтлин, и она его завербовала. Не  слишком  надежный
помощник. Де Кайпер разрешил ему уйти, понимая, что от  него  мало  толка.
Парень был на грани срыва.
   Для де Кайпера такой грани не существовало. У него был План.  Он  хотел
странствовать по вельду, не встречая на пути ни одного черномазого.  Когда
парнишка ушел, де Кайпер отметил, что дальше  его  использовать  опасно  -
придется убрать. Потом он повернулся к Йетсу,  который  еще  не  пришел  в
себя.
   Перед тем как втащить его в лабораторию, де Кайпер зашел туда. Все было
в порядке. Есилькова по-прежнему лежала на  полу.  Он  приподнял  ей  веко
одной рукой и одновременно  сильно  надавил  между  ног  пальцами  другой.
Зрачок не расширился. Значит, она не притворялась.
   Грязно выругавшись, он выпрямился. Ему в голову пришла  одна  идея,  но
сначала надо удостовериться, что никто  их  не  побеспокоит.  Он  проверил
двери - все ли закрыты. Потом осмотрел аппаратуру - не включена ли запись.
Только после этого подтащил Йетса и усадил его  спиной  к  столу  Спенсер,
лицом к Есильковой.
   Обычно во время допроса он направлял в глаза жертве яркий  свет  лампы,
что не только давало психологический эффект,  но  и  не  позволяло  видеть
того, кто допрашивает. Правда, это было не так уж важно  -  допроса  почти
никто не выдерживал.
   На этот раз де Кайпер  хотел  использовать  другой  метод.  Никогда  не
знаешь, что сработает лучше.
   Де Кайперу было все равно,  как  получить  нужную  информацию  -  важен
результат. Если он немного развлечется с Есильковой на глазах у Йетса (что
само по себе приятно), он гораздо  быстрее  узнает  все  необходимое,  чем
выбивая признание у каждого в отдельности.
   Де Кайпер впрыснул Йетсу антидот.  Потом  подкатил  кресло  Спенсер  на
роликах, поставив его между пленниками, уселся и стал ждать.
   Время шло, де Кайпер внимательно наблюдал за Йетсом. Когда он придет  в
себя и поймет, что не  может  пошевелиться,  расслабленные  лицевые  мышцы
должны напрячься.
   Глядя на Сэма, де Кайпер размышлял, что при других обстоятельствах  они
могли бы стать друзьями. Кожа у Йетса  бледная,  волосы  светлые  -  смесь
нордической и славянской крови, может есть и  германские  предки.  Широкие
скулы, немного косой разрез глаз, голландский нос,  но  рот  и  подбородок
истинно тевтонские. В жилах  этого  человека  текла  добрая  кровь  многих
европейских народов.
   Мог быть другом и союзником, а сейчас опасный враг. Земная  мускулатура
еще не  утрачена,  грудь  широченная,  как  мехи.  Действительно,  сильный
человек. Очень сильный.
   Де Кайпер связал его крепко, не пожалел ленты, ему не вырваться  -  это
выше человеческих сил.
   В карманах у Йетса оказалась только  личная  карточка,  удостоверяющая,
что он работает в визово-миграционном отделе. Но  должно  же  быть  что-то
еще, иначе он не оказался бы здесь.
   Наверное, эта карточка была  только  прикрытием.  Видимо,  Йетс  чей-то
агент. Но чей? Оппозиции? Тогда какой фракции? Какого  правительства?  Кто
знает, что он здесь? Какие силы стоят за ним?  Кто  станет  его  искать  и
мстить за своего агента, который погибнет при исполнении задания? Когда...
   - Ты работаешь на... Спенсер, - запинаясь, произнес Сэм.  Язык  еще  не
совсем его слушался.
   Жан де  Кайпер  снял  с  пояса  электрошок  и  принялся  демонстративно
разглядывать его. Потом лениво произнес:
   - Ах, так мы проснулись? Давно пора. Скоро в школу. Видишь вот это?
   Йетс посмотрел на электрошок, на неподвижное тело Есильковой и сказал:
   - Я вижу перед собой идиота, который работает на  Спенсер.  Ее  песенка
спета, не важно, что произойдет со мной. Слишком поздно...
   - _Я не работаю на Спенсер_, - прошипел де Кайпер и тут же  пожалел  об
этом. Он пришел в ярость, что его считают подручным этой паучихи. -  Я  не
работаю ни на кого. Я работаю ради нашего Плана, ради того, чтобы  вернуть
на Землю наш народ, подготовить Африку к  заселению  _людьми_.  Спенсер  -
ничтожество, ноль, да к тому же и психованная.  Только  сумасшедшая  может
носить на шее флакон с  вирусом.  Если  его  сорвать  с  цепочки,  раствор
впрыскивается в  атмосферу,  и  через  десять  минут  все,  кто  находится
поблизости, погибают... - Де Кайпер  понял,  что  проболтался,  и  оборвал
фразу.
   Йетс не должен знать, что все они в отчаянном положении, а не только он
с Есильковой. И должен верить, что у него есть надежда на спасение...
   - Ладно, вы не работаете на Спенсер, но почему... - спокойно проговорил
Йетс, хотя на лице его было замешательство.
   - Я буду задавать вопросы, - ласково перебил его де  Кайпер,  -  а  ты,
дружище, - отвечать.
   Он взмахнул электрошоком, который давал разряд в сорок тысяч  вольт,  и
подошел к Есильковой.
   Рядом с ней лежала синяя сумка, выпавшая  из  рук,  когда  подействовал
газ. Де Кайпер наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть ее - раньше на
это не было времени, - и на мгновение забыл о Йетсе.
   - Постойте, - закричал Сэм. - Давайте поговорим.
   Все ясно: Йетс  подумал,  что  он  собирается  приложить  к  Есильковой
контакты электрошока. Сделав вид, что не слышит его,  де  Кайпер  спросил,
показывая сумку:
   - Кто вы, инспектор? На кого вы работаете? Почему  вы  здесь?  Придется
все мне рассказать. - Он достал из кармана складной нож и раскрыл  его.  -
Говори.
   - Я не понимаю, о чем вы, - хмуро ответил Сэм. - Я из визово...
   - Придется все-таки рассказать. И чем раньше, тем  лучше,  иначе  твоей
крошке плохо придется.
   Йетс молча смотрел на него. Де  Кайпер  стянул  с  Есильковой  брюки  и
трусы. Бросив многозначительный взгляд через  плечо,  он  принялся  водить
лезвием по ее животу.
   - Стойте, - сказал Йетс.
   Игра становилась все интереснее. Де Кайпер  пока  не  мог  решить,  как
привести  Есилькову  в  чувство:  впрыснуть  ей  антидот   или   применить
электрошок.



        "26. ПРОПУСТИТЕ ДАМ"

   Элла Брэдли никогда раньше не бывала на Звездном  Девоне.  Если  бы  не
симпатичный молодой человек, который встретил ее в  космопорте  и  сказал:
"Тинг послал меня помочь вам", - она бы ни за что не нашла дорогу.
   Тинг -  прозвище  Тейлора,  которое  он  ненавидел,  уменьшительное  от
Хантингтон. В детстве его так называли родители. Элла узнала  о  прозвище,
когда Тейлор пригласил ее к себе в Бельфорд на День Благодарения. Она  его
тогда просто задразнила, а вообще-то в лицо его звали Тингом только черная
няня и тетка из Атланты.
   Теперь это прозвище послужило паролем, который не вызывал сомнений и не
мог быть перехвачен. Здорово же соображает Тейлор! Присланный  им  молодой
человек был чрезвычайно корректен, с приятными чертами лица, а  главное  -
молчалив: за всю дорогу не задал ни одного вопроса.
   - Мы будем рады выполнить любое ваш пожелание, доктор, - сказал он  ей,
вручая карточку с номером телефона.
   Он производил впечатление спокойного, уверенного в  себе  человека,  во
взгляде чувствовались холодный юмор и проницательный ум - это было типично
для людей, которые работали на Тейлора. Элла решила  сначала,  что  он  из
ЮСИА, но потом усомнилась в этом. Уж больно  быстро  он  провел  ее  через
таможню, даже багаж не  стали  открывать.  Видимо,  этот  молодой  человек
работал в более влиятельной организации.  Спросить  его  об  этом  она  не
решилась.
   Элла попросила проводить ее до квартиры доктора Кэтлин  Спенсер.  Когда
они пришли, молодой человек - судя по  карточке,  его  звали  Пек  Смит  -
сказал с едва уловимым оксфордским акцентом:
   - Вот тут, третья дверь слева. - И добавил: - Вы уверены, что я  больше
ничем не могу вам помочь?
   - Нет, разве что откроете мне дверь, если Спенсер нет  дома,  чтобы  не
пришлось ждать в коридоре, - пошутила Элла.
   - С удовольствием, - улыбаясь, ответил Смит.  Не  прекращая  улыбаться,
комически  приложив  палец  к  губам,  он  огляделся  по  сторонам,  потом
постучал, подождал минуту и склонился над замком.
   - Вуаля, - вполголоса произнес он и толкнул дверь.
   Если бы положение не было таким серьезным, происшествие  позабавило  бы
Эллу, но сейчас ей было не до того.  Она  незаконно  вламывается  в  чужую
квартиру! Поэтому она только прошептала в ответ:
   - Спасибо вам. Я сообщу Тингу, как вы мне помогли.
   - Хорошо. Пожалуй, я пойду. Если вам  понадобится  что-нибудь  еще  или
просто станет скучно - наберите  мой  номер.  Всегда  рад  служить.  -  Он
подмигнул, повернулся и ушел быстрым шагом. Когда  он  скрылся  за  углом,
Элла вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь.
   Господи, как она дошла до такого? Однако времени на ахи и охи не  было.
Она прекрасно понимала, что делает, и Пек Смит это  тоже  понимал,  но  не
задал ни одного вопроса. Казалось, был даже рад. Теперь, когда она узнала,
с чем связана работа Маклеода, их безмятежные отношения никогда больше  не
вернутся.
   Элла решила не просить больше помощи  у  Смита,  разве  что  в  крайнем
случае, например, если ее или Йетса  с  Есильковой  посадят  в  тюрьму  за
незаконные действия. Они с Маклеодом так и договорились: она будет  делать
все, что сочтет необходимым, и только если потерпит неудачу, он  введет  в
дело своих людей. От Эллы требовалось лишь держать его в курсе событий.
   Тогда Тейлор говорил ей по телефону:
   - Конечно, для нас сейчас главное - кто. Доказательства были бы  крайне
полезны, но я не очень на них рассчитываю.
   - А что делать с обвиняемыми, если они появятся? Хотя, наверное, Йетс и
Есилькова знают, как поступить.
   В трубке раздался смешок.
   - Кажется, твои друзья скоро превысят свои полномочия, и  у  них  будут
неприятности. Не со стороны обвиняемых, как ты их называешь, а со  стороны
влиятельных людей, которые за все платят.
   - Но ты поможешь Йетсу и Есильковой?
   - Естественно - ведь они, похоже, по уши завязли в этом деле. Если  они
оставят мне пространство для маневра, я могу гарантировать им анонимность,
но ты должна разыскать их и все объяснить. Для этого ты мне и  нужна  -  в
качестве связной.
   "Ах, я  тебе  нужна!  Как  трогательно.  Романтично.  Волнующе".  Слова
Маклеода почему-то взбесили  ее,  хотя  Элла  сама  настаивала,  чтобы  он
позволил  ей  принять  участие  в  деле.  Раз  он  согласился,  он   будет
использовать ее с максимальной эффективностью - это ясно.
   Пожалуй, Элла недооценила его хватку и  проницательность.  Он  со  всей
серьезностью воспринял ее рассказ  о  Плане  и  искусственно  выращиваемых
вирусах.
   Закончился разговор так:
   - Я гарантирую тебе любую поддержку, какая в наших силах. Желаю  удачи.
Если бы я мог быстро вернуться на Луну, я попросил бы тебя  повременить  с
этим делом, но я не могу.
   Она ответила совершенно искренне:
   - Тейлор, ты - чудо!
   Он снова сухо усмехнулся и ответил:
   - Да ты и сама чудо, доктор Брэдли. Задай  им  жару!  Трупы  можешь  не
считать, этим займутся мои люди.
   Элла помнила: когда она повесила трубку, сердце  билось  очень  быстро.
Казалось, снова вернулись  давно  прошедшие  дни,  когда  она  работала  в
Северной Африке, а между добром и злом лежала неодолимая  пропасть.  Тогда
она познакомилась с Тейлором.
   И вот к чему это привело - она влезла в  чужое  жилище,  как  взломщик!
Сравнение немного развеселило Эллу.
   Тем не менее ей не следовало этого делать. Ей предстоит сразиться  один
на один  со  страшным  и  беспощадным  врагом  -  это  вам  не  содействие
освобождению заключенных из южноафриканских тюрем,  когда  могло  выручить
американское гражданство  или  вмешательство  посольства.  Лучше  бы  Смит
остался с ней. Теперь Элла понимала, почему отказалась от его помощи.  Она
просто не хотела, чтобы кто-нибудь - особенно человек  Маклеода  -  узнал,
что она укрыла от таможни наркотики правды и игольчатый  станнер.  Типично
женская черта - не выносить сор из избы.
   Когда она уже совсем было  решила  выбираться  из  квартиры  и  звонить
Смиту, снаружи звякнули ключи.
   Элла вжалась спиной в  стену,  крепко  держа  в  потной  руке  станнер.
Внезапно она вспомнила  пропавших  Йетса  и  Есилькову,  невинных  арабов,
убитых этой женщиной для  проверки.  Ненависть  волной  захлестнула  Эллу.
Давно, когда она выполняла задание Корпуса Мира, она  мечтала  о  всеобщем
равенстве. Теперь она знала, что это невозможно.  Невозможно  из-за  таких
людей, как доктор Спенсер.
   Это действительно была она,  Элла  узнала  ее  по  голограмме,  которую
показывал Йетс. Она пришла одна.
   Элла отступила от стены и произнесла:
   - Молчите и не шевелитесь, я закрою дверь. Держите руки  так,  чтобы  я
могла их видеть. Вы должны немедленно сообщить мне, где находятся  Йетс  и
Есилькова.
   - А позвольте спросить: какого черта? -  хрипло  осведомилась  Спенсер,
резко поднося руку к шее.
   Элла машинально нажала на спуск, и Кэтлин Спенсер с приглушенным криком
упала на пол.



        "27. ЖЕСТОКАЯ ИГРА"

   Когда Сэм пришел в себя, он не сразу понял, что случилось.  Он  не  мог
пошевелить ни рукой, ни ногой, ему было  холодно.  Посмотрев  вниз,  вдоль
тела, он увидел, что на нем нет никакой одежды.
   Потом он все вспомнил и рванулся, пытаясь разорвать путы, но  вакуумная
пленка только сильнее стянула кожу. Это было чертовски больно. Йетс закрыл
глаза и  досчитал  до  десяти,  надеясь,  что  спит  и  сейчас  проснется.
Наверное,  он  напился  вчера,  буянил,  и  его  бросили  в  каталажку   -
отсыпаться.
   Но все происходило наяву. Когда он снова открыл глаза, то увидел  перед
собой  обнаженное  тело  Есильковой.  Он  попытался  окликнуть  ее,  но  с
онемевших губ сорвался лишь стон.
   К Есильковой подошел человек, который их захватил. Йетс видел,  как  он
водит ножом по нежной женской коже. Он попытался еще раз разорвать  ленту,
но тщетно - видно, его связывал настоящий мастер своего дела.
   По телу Есиль