могут  оставаться  спокойными  при  виде  стольких
трупов.
   - Ожидайте прибытия  патрульного  отряда,  сэр,  -  произнесла  наконец
диспетчер напевным голосом,  прерываемым  потрескиваниями  из  динамика  -
телефон плохо переносил влажную и жаркую атмосферу  ресторанной  кухни.  -
Медицинская бригада прибудет, как только будет возможно. Извините,  в  эту
смену слишком много вызовов.
   - Хорошо,  я  жду,  -  ответил  Йетс,  засовывая  карточку  обратно  во
внутренний карман.
   - Значит, вы из Службы Безопасности? - произнесла  девушка  у  него  за
спиной. Голос у нее слегка дрожал, видимо, она все же напугана.  Наверное,
считала его убийцей. - Как вы здесь оказались?
   -  Я  спросил  у  начальства,  где  тут  есть  хороший  ресторан,   мне
посоветовали этот. - Сэм едва сдерживался, его коробил ее обвиняющий тон.
   Дома быть  офицером  Безопасности  значило  носить  высокие  ботинки  и
ходить, помахивая дубинкой. Йетс проработал год, а потом устал, видя,  как
вытягиваются  лица  знакомых,  когда  он  упоминает  о  своей   профессии.
Произношение у этой девушки американское, и она явно считает,  что  он  во
всем этом замешан.
   - Теперь вы знаете, кто я, - сказал Сэм. - А вы-то кто?
   Он посмотрел через ее плечо в зал ресторана. Там оказались только  двое
перепуганных индийцев. Все остальные убежали, даже в  коридоре  никого  не
было видно.
   Официант все так же неподвижно лежал поперек  перевернутого  стола.  На
его измазанном кровью лице было написано предсмертное удивление.
   - Я - доктор Элинор Брэдли из Нью-Йоркского  университета,  -  ответила
она  с  вызовом.  -  Аккредитована  при  Генеральном   Секретариате.   Мои
исследования заинтересовали кое-кого в Секретариате и в правительстве моей
страны.
   "Не лезь не в свое дело, вонючий коп", -  прочел  ее  мысли  Йетс.  Она
права, это действительно не его дело. Забавно, что они оба так думают.
   По коридору подъехала открытая  машина  с  четырьмя  патрульными.  Йетс
бросился им навстречу и по дороге налетел на стол, который от столкновения
со страшной силой врезался в стену и развалился на куски.
   Индийцы  забились  в  угол,  опасаясь,  видимо,  новых   сюрпризов   от
здоровенного парня, не избавившегося от земной неуклюжести.
   Из машины выпрыгнула  светловолосая  женщина-лейтенант  и  приложила  к
дверному  устройству  свою  личную  карточку,  не   толще   Сэмовой.   Она
подозрительно взглянула на  Йетса.  Нет,  это  был  не  лучший  его  день,
впрочем, тем четверым арабам повезло еще меньше.
   - Я просто обедал  здесь,  -  объяснил  Йетс,  вручая  ей  свою  личную
карточку.  Он  прочитал  фамилию  лейтенантши  на  нагрудном   кармане   -
Есилькова. - Из этого парня вытекло столько крови, словно ему враз вскрыли
все вены. Выстрела не было. Еще три трупа - на кухне,  там  же  женщина  в
шоке.
   -  Тодд,  Шедрон!  -  Лейтенантша  махнула  рукой,  и  двое  патрульных
направились в сторону кухни. Держалась она очень уверенно. Йетс был на две
ступени старше по званию, но сейчас он выступал в роли простого свидетеля.
   Третий  патрульный  уже  возился  возле   трупа   официанта,   доставая
переносной диагностический прибор из сумки.
   -  Так,  четыре  насильственные  смерти,   -   пробормотала   лейтенант
Есилькова, оглядывая зал, Йетса,  индийцев,  смирившихся,  по-видимому,  с
неминуемой гибелью, Элинор Брэдли. - А медицинская бригада прибудет только
через час! - И она выругалась по-русски.
   - Ах, да! - спохватился Йетс. - Вот эта  женщина,  ее  фамилия  Брэдли,
говорит, что она доктор.
   - Я антрополог, инспектор, - торопливо  проговорила  Брэдли,  испепелив
взглядом Йетса. - И ничем не могу помочь вам, разве что поговорить  с  той
женщиной на кухне...
   Есилькова с легким презрением  посмотрела  на  черноволосую  красавицу,
обратившуюся к ней не по званию, и отрезала:
   - Спасибо, мы сами справимся.
   Она рассеянно ткнула ногой диагностический прибор и буркнула:
   - О женщине позаботится Тодд.
   Третий патрульный уже разложил аппаратуру возле  трупа  и  опутал  тело
официанта серебристой сетью датчиков. Острие каждого из них сквозь  одежду
касалось кожи.
   - Прибор показывает, что смерть наступила семь с половиной минут назад,
- заявил  патрульный.  -  Если  только  у  покойного  не  было  повышенной
температуры перед смертью.
   - Он вопросительно посмотрел на Йетса.
   Тот развел руками, показывая, что не имеет ни малейшего представления о
предсмертном состоянии официанта. Он совсем  забыл,  что  руки  у  него  в
крови, пока не заметил, что Брэдли  и  двое  полицейских  внимательно  его
разглядывают.
   - Э-э, видите ли, я его подхватил, когда он начал  падать,  -  смущенно
пробормотал Сэм. Похоже, обстановка несколько разрядилась.
   - Понятно, - проговорила лейтенантша, нарушая  неловкое  молчание.  Она
махнула левой рукой, приказывая  подчиненному  вернуться  к  работе.  Йетс
заметил, что правую она постоянно держала на кобуре игольчатого  станнера.
- Здесь еще кто-нибудь был, когда это произошло?
   - Конечно, - влезла в разговор Брэдли, хотя спрашивали вовсе не  ее.  -
Все места за столиками были заняты.
   - Вот их было шестеро, - медленно начал Йетс,  показывая  на  индийцев.
Проклятое бабье! Всюду лезут! -  Поднялась  паника,  и  все,  кроме  этих,
сбежали. Но их будет легко отыскать по отпечаткам пальцев.
   Хорошо бы этого психа со Звездного Девона не нашли или нашли бы,  когда
он уже забудет, как с ним невежливо обошлись.
   -  Никаких  следов  укола,  -  хмуро  сказал   патрульный,   глядя   на
сине-зеленую шкалу прибора. - Я  проверял  трижды,  проводимость  меняется
только там, где кровь попала на кожу.
   - Ксао, мне нужна копия на пленке,  -  раздраженно  бросила  Есилькова.
Потом уже более спокойно обратилась к Йетсу: - Сэр, не могли бы вы...
   - Соня, пленка закончилась, - подал патрульный голос откуда-то снизу. -
Копию можно будет сделать только по возвращении на станцию.
   Лейтенантша снова выругалась. Йетс уловил только интонацию, но по  лицу
Брэдли понял, что та при желании могла бы перевести  замысловатую  русскую
фразу.  Говорят,  отвратительный  язык.   Неплохо   бы   его   выучить   и
пользоваться, когда попадешь в очередную передрягу.
   Один из патрульных вывел из кухни женщину. Она  все  еще  находилась  в
шоке. На абсолютно белом, без единой кровинки, лице сияли безумные голубые
глаза. Полицейский бережно поддерживал ее за талию, отчего оба  напоминали
влюбленную парочку.
   Сам полицейский выглядел тоже весьма неважно. Йетс вспомнил, как он сам
избавился от завтрака, впервые попав в подобную ситуацию. Кстати, ему было
тогда столько же лет, сколько этому парнишке.
   - Никто к ним не входил, лейтенант, - сквозь зубы произнес  патрульный,
борясь с приступом тошноты. - Все случилось неожиданно.
   Он снял фуражку свободной рукой и вытер лоб. Поддерживаемая им  женщина
что-то тихонько бормотала на незнакомом языке.
   - Простите, лейтенант, мне чуть не стало плохо,  -  извиняющимся  тоном
сказал патрульный. - Вообще она говорит  по-английски,  но  сейчас  что-то
лопочет по-своему. Тодд думает, что это не арабский.
   При этих словах Брэдли с победным видом  посмотрела  на  Есилькову,  но
удержалась от снисходительной улыбки. Сэм отметил про себя, что антрополог
и этот язык наверняка знает.
   - Ну ладно, - сказала лейтенантша, сурово глядя на молодого патрульного
и оставив без внимания неприязненный взгляд Брэдли. -  Главное  мы  знаем.
Видимо, это яд...
   Тут она неуверенно посмотрела на Йетса, как  бы  обращаясь  к  нему  за
поддержкой.
   - Что это? Самоубийство?
   Сэм кивнул  в  ответ,  начиная  испытывать  симпатию  к  этой  женщине,
показавшей, что нуждается в его совете, но не успел ничего сказать.
   Ксао оторвался от своего прибора и произнес:
   - Это не яд, Соня. Вирус.
   - Что?
   - Вирус, - повторил патрульный спокойным голосом,  словно  речь  шла  о
чем-то будничном, а не о смерти.  -  Клетки  легочных  альвеол  совершенно
разрушены. Сплошная каша. Когда, говорите, это произошло?
   Ксао смотрел на Йетса. Все смотрели на Йетса, на его руки,  испачканные
кровью официанта.
   Ксао  вскочил  на  ноги,  одновременно  выхватывая  из  сумки  маску  с
осмотическим фильтром, и торопливо  натянул  ее.  Все  остальные  невольно
отшатнулись от Сэма. Он смотрел в призматические  глаза  Элинор  Брэдли  и
думал, что, жестикулируя во время разговора, он, наверное, касался  руками
глаз... или губ.
   Лейтенант Есилькова сняла с пояса  подземный  передатчик  и  подошла  к
стене.
   -  Мне  плевать,  что  там  у  них  еще  обнаружится,  -  сказала  она,
прикладывая  антенну  к  полированному  камню.  -  Нам  нужна  медицинская
бригада, и немедленно.



        "2. РОКОВАЯ ОШИБКА"

   Родни Бэтон неплохо зарабатывал как инженер на Земле,  но  на  Звездном
Девоне получил звание всего лишь техника  четвертого  класса,  а  попросту
говоря, мальчика на побегушках, да и в тайной  организации  его  положение
было примерно таким же. Поэтому он и оказался  на  Луне,  в  штаб-квартире
ООН.
   Ему  платили  намного  больше,  чем  он  получал  за  выполнение  своих
легальных обязанностей, но и риск был соответственный.
   Он дрожал от страха. Ему хотелось заползти куда-нибудь в  темный  угол,
подальше от людей, и свернуться там клубочком.
   Выбравшись из "Мулен Руж", он долго бежал, то и дело спотыкаясь. Техник
привык к пятидесятипроцентной псевдогравитации на Звездном Девоне, поэтому
здесь, на Луне, ему приходилось несладко. Он понимал, что лучше встать  на
роллеры,  как  все  нормальные  люди,  но  не  мог  заставить  свое   тело
подчиниться  мозгу,  пока  организм  не  переработал  огромное  количество
адреналина, выброшенного в кровь.
   До гибели официанта в ресторане Бэтон думал только о деньгах и  власти,
которые он получит за участие в заговоре. Он понимал, конечно,  и  раньше,
что риск существует, - более того, сам его просчитывал. Но тогда это  были
всего лишь бесстрастные цифры, вроде  данных  о  производстве  зерна.  Все
сразу  изменилось,  когда  он  впервые  в  жизни  столкнулся  с   легочным
кровотечением, увидел пятна крови на столе,  на  посуде,  почувствовал  ее
запах в воздухе.
   Впереди  по  коридору  виднелось  что-то  вроде  развязки.  Вращающиеся
голубые огни аварийных служб  бросали  сияющие  потоки  света  на  бежевый
потолок туннеля, окрашивая его в новые, зловещие оттенки.  Частные  машины
были  остановлены,  и  одетые  в  униформу   шоферы   вместе   со   своими
высокомерными  хозяевами  переругивались  с  полицией.  Большое  скопление
народа  несколько  успокоило  Бэтона,  теперь  он  видел,  что  никто   не
интересуется им. В конце концов, на свете есть  вещи  поважнее,  чем  его,
Родни Бэтона, секретная миссия, какой бы рискованной она ни была.
   Он неловко столкнулся с тремя  парнями,  разговаривавшими  на  каком-то
восточном языке, которые пытались протиснуться между стеной и шестиместной
машиной. Сидевший в ней роскошно одетый шофер громко пререкался с женщиной
в скромной униформе дорожной полиции.
   Женщина выглядела довольно хрупкой на  вид,  но  специальная  программа
упражнений для полицейских давала  им  в  условиях  пониженной  гравитации
большое преимущество в силе по сравнению  с  обычными  смертными.  Женщина
ухватила шофера обеими руками за  то  место  униформы,  где  к  нормальной
одежде пришивают воротник, и оторвала его от сиденья, так что  его  голова
высунулась в окно.
   - Посмотри вокруг, придурок! - пронзительно кричала  она  ему  прямо  в
лицо. - Посмотрел? Видишь, что творится? А теперь проваливай  отсюда,  или
одним идиотом на свете станет меньше!
   Единственным пассажиром этой машины была толстая негритянка,  увешанная
золотыми украшениями, которые мелодично звякнули, когда  она  приподнялась
со своего места. Бэтон  заглянул  через  машину,  чтобы  рассмотреть,  что
случилось впереди.
   Около  десятка  патрульных  отчаянно  ругались  и  размахивали  руками,
пытаясь направить поток транспорта в объезд. На обочине  дороги  несколько
медиков в белых халатах, взволнованно  переговариваясь,  суетились  вокруг
неподвижно лежащего человека. От  стоявшей  неподалеку  на  разделительной
полосе "скорой помощи" еще двое их коллег тащили носилки.
   Пострадавших было трое. Они, должно быть, находились на роллерах, когда
это случилось.  Перекатывающиеся  внизу  несущие  валики  заставляли  тела
шевелиться, словно жизнь еще не ушла из них. Тюрбан одного мертвеца совсем
размотался.
   Кровь сплошь покрывала одежду и лица погибших, как будто они побывали в
чане с алой краской. Ужасная догадка осенила Бэтона. Он в ужасе оглянулся.
Непрерывная лента  роллеров  во  многих  местах  была  запятнана  красным,
прохожие в общей суматохе этого еще не  заметили.  Запах  крови  явственно
чувствовался в воздухе.
   В крови был вирус. Тот же, что Бэтон принес в "Мулен Руж" в баллончике,
спрятанном в одежде. Только одно удерживало техника со Звездного Девона на
месте  -  миниатюрная  камера,  вшитая  в   отворот   пиджака.   Повинуясь
закрепившемуся рефлексу, он повернулся, чтобы занять более удобную позицию
для съемки, и принялся наговаривать в микрофон:
   - Мужчина, женщина, девочка-подросток,  -  ее  покрывало  с  маленькими
жемчужинами лежало на краю тротуара, - в коридоре...
   Бэтон взглянул на светящуюся табличку на стене.
   - ...в коридоре Д-Д двести  один,  -  продолжил  он  вполголоса.  Время
указывать  не  требовалось   -   встроенный   микропроцессор   делал   это
автоматически.
   Он наклонился так, чтобы камера панорамировала ленту роллеров.
   - На движущейся ленте видны свежие следы кровохарканья,  следовательно,
их смерть наступила несколько минут назад.
   Шофер плюхнулся обратно на сиденье.  Его  пассажирку  внезапно  вырвало
прямо на пестро раскрашенное платье.
   Они не ожидали, что крови будет так много. Бэтон, по крайней  мере,  не
ожидал. Его  била  дрожь,  когда  он  проходил  мимо  неподвижно  лежащего
сотрудника Бюро Утилизации, которого вызвали,  чтобы  остановить  движение
ленты  в  этом  районе.  Лицо  мертвеца  было  покрыто  крупными   каплями
предсмертного пота.
   Этот тоже готов.  Но  все  они  должны  были  умирать  тихо,  быстро  и
незаметно, как морские свинки... А вместо этого - кровавое  месиво.  Бэтон
только однажды видел нечто подобное, когда вскрыл грудную  полость  живого
голубя. Кровь, везде кровь, ярко-алая, кишащая вирусами.
   Кровь на Родни Бэтоне, на его одежде, на коже.
   А может быть, и в его легких.
   Техник снова бросился бежать, но теперь на  него  уже  точно  никто  не
обращал внимания. Машина, которую остановили  полицейские  у  кордона,  на
огромной скорости обогнала его. Мелькнуло искаженное ужасом  лицо  шофера.
Другие пешеходы тоже  ускоряли  шаг,  поминутно  оглядываясь  на  страшное
место, которое они только что миновали.
   - Д-Д двести три, - бормотал на бегу Бэтон. - Д-Л девятьсот девять.
   По ближайшей к  тротуару  полосе  мчалась  "скорая",  заполняя  коридор
двухголосым ревом сирены и блеском  голубого  маяка.  Бэтон,  зазевавшись,
едва не оказался под колесами. Чтобы не зацепить  его,  водитель  вывернул
машину на тротуар. Совершенно потеряв над собой контроль,  Бэтон  рванулся
вперед, не слыша проклятий, которыми осыпал его водитель.
   Лежащий на носилках в "скорой" араб  с  перемазанным  кровью  ртом  уже
умер, поэтому водителю не следовало так торопиться.
   Бэтон решил, что вирус попал в систему вентиляции ресторана и  с  током
воздуха  был  занесен  в  ближайшую  очистительную  установку.  Это  могло
объяснить смерть семейства на Д-Д двести один - они,  очевидно,  проходили
мимо "Мулен Руж".  Правда,  оставалось  непонятным,  как  заразился  араб,
которого увезли на "скорой".
   Аэрозольный баллончик, лежащий в кармане у техника,  был  теперь  пуст.
Его зарядили смертоносным содержимым при отрицательном давлении,  а  затем
внешняя поверхность была тщательно простерилизована ультрафиолетом.
   Видимо, еще до того, как баллончик был разряжен в ресторане,  произошла
утечка, или вирус стал распространяться какими-то неучтенными путями. Если
они - он и его начальство - не  учли  этого,  возможно,  они  допустили  и
другие ошибки.
   - Л-Л пятьсот тридцать один, - автоматически шевелил губами Бэтон.
   Шлюзы для выхода на поверхность располагались во многих местах колонии,
но технику был нужен только один из них.
   Для удаления всевозможных  отходов  здесь  до  сих  пор  использовались
обыкновенные насосы и трубы, проходящие по поверхности. На  Земле  с  этой
целью уже давно  применялись  гравитационные  коллекторы,  спрятанные  под
мостовыми. Зато  для  насосов  требовалось  меньше  энергии,  к  тому  же,
располагаясь  на  поверхности,  они  не   занимали   дорогого   подземного
пространства.
   Канализационные  трубы,  так  же  как  и  проходящие   параллельно   им
водопроводные и воздушные линии, искусственно  подогревались,  но  тем  не
менее время от времени замерзали. Иногда они забивались осадком,  и  тогда
происходил  разрыв.  В  вакууме  их  содержимое  мгновенно   замерзало   и
смотрелось очень красиво, напоминая причудливые пики, особенно при  лунном
закате.
   Именно поэтому сотрудникам Бюро Утилизации необходимо было иметь доступ
на поверхность. Они,  конечно,  старались  покидать  безопасные  подземные
туннели как можно реже, только когда было абсолютно  невозможно  исправить
повреждение изнутри. Бэтон собирался использовать шлюз для своих целей.
   Мозг Бэтона снова работал как хорошо  отлаженная  машина.  Если  бы  он
позволил сейчас эмоциям взять верх, он бы с диким криком принялся  срывать
с себя испачканную зараженной кровью одежду.
   Трупы в туннелях и мертвец в "скорой" показали, что все это бесполезно.
Если бы он поддался панике и отказался от выполнения задания,  можно  было
бы распроститься с мечтой о богатстве и власти, ради которых  он  поставил
на карту свою жизнь.
   - Л-Л пятьсот тридцать девять, - машинально пробормотал он, вступая  на
следующую секцию движущейся ленты, и только секунду спустя понял, что  это
было то самое место.
   Бэтон повернулся и перепрыгнул на ленту, двигавшуюся в  противоположном
направлении.  Он  неловко  оступился  и  столкнулся  с  двумя  военными  в
аргентинской форме, сплошь увешанными медалями. С тех пор  как  он  увидел
"скорую" на Д-Л девятьсот девять, он как бы забыл о  существовании  других
людей.
   Двое латиноамериканцев не собирались прощать штатского невежу. Один  из
них с силой, говорившей, что он совсем недавно прилетел с  Земли,  толкнул
Бэтона,  Незадачливый  техник  отлетел  на  разделительную  полосу,  успев
заметить, что второй  военный  лезет  за  пазуху.  Выпуклость  под  мышкой
означала, что он вооружен игольчатым станнером.
   Бэтон лежал на неподвижной части тротуара и смотрел, как роллеры уносят
аргентинцев. Обернувшись назад, они выкрикивали оскорбления на  испанском.
Оказавшиеся поблизости люди с любопытством наблюдали за ссорой.
   Техник медленно поднялся на ноги и, шатаясь,  подошел  к  двери  шлюза.
Хорошо бы у этих аргентинцев была  арабская  кровь!  Они  были  достаточно
смуглы и жирны, чтобы предположить это. Начальству не стоило  ограничивать
эксперимент только арабами. Надо было  уничтожить  всех  черных,  все  эти
отбросы, из-за которых  чистокровному  англичанину  приходилось  рисковать
жизнью на орбитальной станции.
   И выполнять опасную секретную миссию на Луне.
   Бэтон подошел к двери  шлюза,  осторожно  переступив  через  движущуюся
ленту. Он по-настоящему испугался аргентинцев, которые, видимо, посчитали,
что задето их мужское достоинство. Они вполне могли искалечить его, а то и
убить - в сущности из-за пустяка. Опасность  и  так  подстерегает  его  на
каждом шагу, а тут еще эти безмозглые кретины,  разгуливающие  с  оружием.
Дверь  шлюза  ничем  особым  не  отличалась  -  листы  металла,   покрытые
н