работают  электрические  пушки
острова.
   - Похоже, это своеобразные разрядники... Но тогда, если это так...
   Он не договорил, сдерживая волнение,  рванул  застежку  рюкзака  и  вынул
мезонную батарею. Индикатор разряда  чуть  заметно  тлел  у  самого  нижнего
деления, а это означало, что в полностью разряженной батарее появилось  пока
еще ничтожное количество энергии. Ротанов знал, что в определенных условиях,
в сильных электрических полях, например,  батарея  обладала  способностью  к
самозаряду, и похоже, что здесь по истечении какого-то времени защита  вновь
начнет действовать. Теперь важен каждый выигранный час. Он осмотрелся. Волны
по-прежнему с грохотом набегали на песок, уже ослабленные  узкой  горловиной
бухты, и обдавали берег каскадами брызг. Прямо за их спинами  вверх  уходили
мрачные громады скал, вершины которых тонули в темном,  беспросветном  небе.
То и дело ослепительно сверкали сполохи молний, и каждый  раз  глухие  удары
грома били сверху в уши, как молот.
   Скалы казались ровными и гладкими, а бухта, примостившаяся у их подножия,
совсем крохотной. Здесь не было ни крупных камней, ни растительности, только
пятачок песчаной отмели у самого подножия скал да неглубокий грот.
   - Негде даже укрыться, мы  здесь  как  на  ладони,  как  только  начнется
рассвет, нас обнаружат.
   - Нас давно обнаружили. На  острове  очень  чувствительные  биологические
детекторы, кроме того, Эсхин наверняка следил за полетом змея.
   - Так где же он?
   - А зачем ему спешить? Мы полностью в его власти. Возможно, ему интересно
наблюдать за нашим поведением.
   - Ты думаешь, он нас видит?
   - Почти наверняка. Скажи, тебе страшно?
   - Обычно у меня не остается на это времени, - проворчал Ротанов.
   - Я всегда мечтала, что придет день, когда я вновь буду стоять на  берегу
этого проклятого острова и рядом со мной окажется такой человек, как ты.

   10
   Шум возник внезапно, на границе слышимости. Вначале Ротанов не обратил на
него  внимания.  Но  постепенно  звук  окреп,  превратившись  в   назойливое
жужжание. Неожиданно в скале перед ними образовалось  отверстие.  Монолитный
гранит в этом месте рассыпался, превратившись в раскаленный дымящийся песок.
Все стихло. В тишине и напряженном  ожидании  прошло  еще  несколько  минут.
Казалось, тот, кто проложил этот ход сквозь  гранитную  скалу,  не  очень-то
спешил им воспользоваться.
   Наконец в глубине хода послышались чьи-то тяжелые шаги.  Судя  по  звуку,
шло сразу несколько человек. Ротанов почувствовал, как горячая ладошка  Элны
сжала его руку.
   Из прохода появился высокий человек, закутанный в длинный темный плащ. За
его спиной виднелись  фигуры  охранных  роботов  с  тупорылыми,  блестевшими
металлом мордами. Незнакомец показался Ротанову худым, очень высоким и очень
старым. Сумеречный рассеянный свет позволял  хорошо  рассмотреть  черты  его
лица. Мертвенная, слегка желтоватая кожа плотно  обтягивала  широкий  лоб  и
казалась иссушенной временем. Глаза так глубоко запали в глазницы, что почти
не были видны. Незнакомец поежился и плотнее закутался в свой  плащ,  словно
ему было холодно, хотя от разогретого песка несло нестерпимым душным  жаром.
Ротанов осторожно высвободил руку, но прежде чем  успел  сделать  шаг,  Элна
шепнула:
   - Будь осторожен. Это сам Эсхин.
   Ротанов кивнул, шагнул наконец вперед и остановился перед Эсхином.
   - Добро пожаловать  на  остров  Рин,  чужестранец.  Я  давно  жду  вашего
прибытия.
   Ротанов  не  решил,  как  держаться  с  этим   надменным   человеком,   в
презрительной улыбке которого ему чудилось что-то знакомое, виденное,  и  он
никак не мог вспомнить, что именно.
   - После столь трудной дороги следует отдохнуть. Пойдемте.
   Эсхин  круто  повернулся  и  зашагал  к  туннелю,  словно  ни  минуты  не
сомневался в беспрекословном исполнении своих пожеланий, весьма  смахивающих
на приказы. Роботы расступились в стороны, открывая проход,  но  Ротанов  не
двинулся с места. Уже у самого входа Эсхин обернулся и, удивленно  приподняв
бровь, спросил:
   - В чем дело?
   - Дело в том, что мы пока предпочитаем остаться на этом месте.
   - Мне кажется, вы неправильно понимаете ситуацию.
   - В чем же?
   - В сущности. Вы мой пленник. Не советую злоупотреблять моим терпением.
   - Другой разговор, - спокойно сказал Ротанов. - Теперь, по крайней  мере,
все стало ясно. Но вам придется увести меня  отсюда  силой,  если,  конечно,
удастся.
   Было заметно, как побледнело от ярости и без того  бледное  лицо  Эсхина.
Быстро справившись с собой, он кивнул роботу.
   - Стул! - Робот приподнял пистолет, похожий на ракетницу,  навел  его  на
кучу песка  и  нажал  кнопку.  В  том  месте,  куда  ударил  невидимый  луч,
образовалось невысокое завихрение, через секунду уплотнившееся  и  принявшее
очертания  удобного  гранитного  кресла,   в   точности   повторявшего   все
особенности тощей фигуры властителя острова. Тяжело опустившись в кресло, он
кивнул на Ротанова: - Ему тоже.
   Ротанов, не дожидаясь  приглашения,  уселся  напротив  Эсхина.  Несколько
секунд длилось напряженное, гнетущее молчание.  Добившись  пусть  маленькой,
но, если учесть их положение, не такой уж  пустяковой  уступки,  Ротанов  не
стал  перегибать  палку  и  заговорил  первым,  стараясь  смягчить   слишком
напряженную обстановку.
   - Давайте сразу уточним ситуацию. Кто я, вы, очевидно, знаете.  В  данном
случае я официально представляю на вашей планете Земную Федерацию. Но мне не
совсем понятно, кто вы.
   Эсхин презрительно хмыкнул:
   - Бросьте, Ротанов, никого вы не представляете. Ваш корабль ушел,  шлюпка
не может двинуться  с  места,  а  экипаж...  В  настоящее  время  это  кучка
разобщенных людей. Мы оставили вас  в  покое  только  потому,  что  не  было
необходимости в вашей изоляции.
   - Если все так, стоит ли тратить ваше драгоценное время на эту беседу?
   - Почему нет? На нашем острове довольно скучно, отчего не побеседовать со
свежим человеком? Что касается вашего вопроса о том, кого я представляю,  то
представляю я самого себя. - Он хрипло  рассмеялся.  -  Не  правда  ли,  это
приятно - всегда представлять самого себя?
   - Не знаю, не пробовал, - сухо ответил Ротанов.
   Он все не мог понять, чего, собственно, добивается от него  Эсхин.  Зачем
ему понадобилась эта встреча, что  за  всем  этим  кроется?  Поэтому  он  не
спешил, стараясь получить максимум  возможной  информации.  Собранные  факты
рано или поздно выстраивались в стройную систему, превращались в  знание.  В
оружие,  которое  помогало  ему  с  честью   выходить   из   самых   сложных
обстоятельств. И сейчас, разглядывая Эсхина, его надменную позу, он  подумал
о том, что Эсхин больше играет в могущество, чем обладает им на самом  деле.
Остатки  техники,  не  им  созданной,  роботы  да  несколько  диких  племен,
подчиненных роям и, вероятно, недовольных своим положением. Не так уж велика
его власть... Вряд ли он имеет отношение к "черным пузырям"... Хотя кто  его
знает, Элна намекала, что как-то он связан с этим таинственным "озером". Вот
где надо искать разгадку. Значит, нужно договориться с ним во что бы  то  ни
стало остаться здесь, на острове, в любом качестве... Найти дорогу  к  этому
"озеру", узнать больше, а тогда посмотрим... Нельзя дать Эсхину понять,  как
важен сейчас для него этот договор.
   - Собственно, я не спешу, - мрачно усмехнувшись, вновь заговорил Эсхин. -
У меня уйма времени. А вот вы - долго ли сможете быть в этой бухте без  воды
и пищи? Предположим, нам не удастся договориться, и я предоставлю вас  своей
судьбе... С острова не уйти. Подумайте, стоит ли нам ссориться.
   - Может, и нет. Может, вы и правы. Но если вы  действительно  собираетесь
со мной договориться, то признайте во  мне  равного  партнера  и  попробуйте
толково и откровенно изложить суть дела. Что вам от меня нужно?
   - В сущности, ничего. Ничего важного. Это простая формальность или,  если
хотите, предосторожность. В вашем нынешнем качестве вы не представляете  для
меня интереса. Однако существует очень незначительный шанс, пусть даже  один
на миллион, что обстоятельства изменятся... Но ведь вы все равно  ничего  не
поймете и ни во что не поверите, пока не убедитесь во всем сами.  Я  слишком
хорошо изучил вас за это время,  Ротанов.  Противника  всегда  нужно  хорошо
знать. Итак, я вам предлагаю пойти со мной в центральный пост моей  базы.  Я
кое-что вам покажу. Заметьте, я приглашаю туда далеко не всякого...
   Ротанова  удивило,  что  Эсхин  намеренно  демонстративно   не   замечает
присутствия Элны. Что-то чрезвычайно важное скрывалось за этим. Больше он не
стал возражать.
   Они шли вырезанным в скале проходом, и Ротанов, внимательно  всмотревшись
в отполированные до блеска стенки, подумал, что здесь скорее всего поработал
молекулярный  резак.  Может  быть,  фотонный.   Неплохая   техника,   совсем
неплохая...
   Коридор вскоре кончился,  и  они  вошли  в  зал,  вид  которого  заставил
Ротанова тихонько присвистнуть. Если Эсхин собирался поразить  его,  то  это
ему удалось. После поселений бореев, после храмов и замков рэнитов он ожидал
чего-то  старинного,  древнего  или  хотя  бы  стилизованного  под  глубокую
старину. Но они очутились в современном управляющем центре.  Сюда  сходились
исполняющие и  командные  устройства,  индикаторы  и  дисплеи,  волноводы  и
энерговоды... Вогнутые зеркала огромных пустых экранов заполняли  почти  все
стены. Назначение многих устройств казалось Ротанову непонятным, но в  общих
чертах рубка чем-то напоминала корабельную и не вызывала  ощущения,  что  ее
создатели - существа иного разума... Вот разве  что  мебель...  Все  кресла,
столы, рабочие шкафчики были  какого-то  однообразного  пепельного  цвета  и
очень странной формы.
   Не задерживаясь, Эсхин подошел к  центральному  пульту.  Элна  и  Ротанов
остановились у самого входа. Девушка шепнула:
   - Когда-то мы принимали отсюда наши  корабли.  Мне  кажется,  с  тех  пор
прошла вечность. Странно, что аппараты все еще действуют...
   Элна не скрывала своей печали, и он хорошо понимал  ее  состояние.  Эсхин
тем временем поворачивал рукоятки  и  переключатели.  Загудели  скрытые  под
полом  моторы,  шторки  на  центральном  экране  раздвинулись.   Но   прошло
достаточно времени, прежде чем экран осветился  тусклым  желтоватым  светом.
Может быть, Эсхину трудно было справиться с  управлением,  в  конце  концов,
здесь должен был бы работать не один оператор. Да и сами механизмы, странный
светящийся  пластик  экрана,  следы  желтых  потеков,  поврежденные   кожухи
устройств  -  все  говорило  о  том,  что  время  не  пощадило  это  некогда
совершенное творение чужого инженерного гения.
   Ротанов начал уже терять терпение, ему показалось, что Эсхину  так  и  не
удастся справиться с аппаратурой, когда по экрану одна  за  другой  побежали
темные полосы...  Что-то  не  ладилось.  Барахлила  развертка,  капризничали
волноводы, видимо, датчики изображения находились слишком  далеко  отсюда...
Страшно было подумать, где они должны были находиться, если это не запись...
Потому  что  на  экране  постепенно,  наперекор  всем   помехам   проступило
изображение кокона, некоего темного яйца, занимавшего  пол-экрана.  Со  всех
сторон этого темного образования пылали огоньки звезд!
   Ротанову достаточно было одного взгляда на экран, чтобы узнать это  небо.
Перед ними была система Энны и Эпсилона, кокон свернутого  пространства,  и,
следовательно, датчики находились снаружи и  каким-то  непостижимым  образом
передавали информацию  внутрь  купола.  Эсхин  проворчал:  "Не  та  сторона.
Придется поворачивать изображение!"  Он  начал  крутить  ручки,  похожие  на
штурвалы  и  явно  не  относящиеся  к  первоначальной   конструкции   рубки,
приделанные позже, что называется, на  живую  нитку.  Таких  штурвалов  было
четыре - по одному у каждого операторского кресла. Эсхину приходилось  то  и
дело бегать между этими креслами, доворачивать то один, то  другой  штурвал.
Видимо, он старался не нарушить синхронную работу внешних систем, и, судя по
тому, что звезды на экране наконец дрогнули и поплыли в сторону, ему  это  в
конце концов удалось. В полной  тишине,  нарушаемой  лишь  тяжелым  дыханием
Эсхина,   купол   замкнутого   пространства   на   экране   начал   медленно
поворачиваться. Изображение стало отчетливее, ближе, и Ротанов едва  сдержал
радостное восклицание, потому что сбоку,  из-за  края  черного  яйца,  вдруг
выплыла сверкающая огненная пирамида, нацеленная своим  острием  в  скорлупу
кокона свернутого пространства.
   Острие погрузилось уже достаточно глубоко,  и  там,  внутри  кокона,  его
конец светился тусклым оранжевым светом. Ротанов сразу понял, что это такое.
Пирамида состояла  из  отдельных  точек,  связанных  между  собой  жгутиками
раскаленных до синевы нитей. Точек было много, слишком много,  он  никак  не
мог сосчитать их, не смел надеяться, не хотел произнести вслух название этих
точек,  словно  боялся  спугнуть,  боялся  разрушить  то  чувство   огромной
гордости, силы, уверенности в себе, которым веяло на него от этой  пирамиды,
потому что каждая точка была отдельным, самостоятельным кораблем. Потому что
синие нити были энерговодами, передающими в эту секунду от корабля к кораблю
целые реки энергии, способные испепелить планету, высушить море  или  зажечь
звезду! Потому что острие этой огненной пирамиды все глубже  уходило  внутрь
кокона,  изливая  вокруг  себя  сверкающий  водопад  энергии,  противостоять
которому, казалось, не могло уже ничего. Даже Эсхин  молчал,  потрясенный  и
завороженный этим грандиозным зрелищем.
   - А ведь они скоро прорвутся, им осталось не так уж много! - не  в  силах
сдержать торжества, произнес Ротанов.
   - Сопротивление возрастает с глубиной. Они еще не прошли зону  наибольшей
плотности. Теоретически это вообще невозможно.  Но,  кто  знает,  при  таких
мощностях многие физические законы нарушаются и материя ведет себя  иначе...
- Эсхин бросил в его сторону быстрый взгляд и продолжил: - Боюсь,  вам  меня
не понять, Ротанов, вы еще молоды, слишком молоды по сравнению  со  мной,  и
потому не поймете... Я устал ждать, устал балансировать на  грани  пропасти.
Вы многого не знаете,  и  пока  что  я  не  готов  поделиться  с  вами  всей
информацией. Достаточно с вас и того, что я отдам вам эту планету  со  всеми
ее потрохами и проблемами в обмен на энергию вашего флота.  Мне  хватило  бы
пяти минут, чтобы зарядить свои пустые емкости, и тогда я прощусь с  вами  и
оставлю вам Энну. Что ж вы молчите? Устроят  вашего  капитана  эти  условия?
Ведь я прошу не так уж много...
   - Я  не  уполномочен  говорить  от  имени  командира  флотилии.  В  вашем
предложении многое неясно. Мы не собираемся мстить вам или  наказывать  кого
бы то ни было. Мы не имеем на это права. Но мы должны быть уверены, что наша
помощь вам не будет использована во  зло  другим  существам.  Для  чего  вам
энергия? Что именно собираетесь  вы  с  ней  делать?  Кораблей  у  вас  нет,
насколько мне известно. - Эсхин  молчал.  -  Думаю,  все  это  вам  придется
объяснить, прежде чем соглашение будет достигнуто.
   - Вот поэтому мне и нужны вы, чтобы не  отвечать  на  некоторые  вопросы.
Узнав, что вы мой должник, командир флотилии не будет слишком  требователен,
а, Ротанов? Он ведь согласится ограничиться той информацией, которую  я  ему
предоставлю, не так ли?  Это  будет  вполне  добротная,  хорошо  подобранная
информация, ее будет достаточно для любого отчета.
   - Вряд ли это пройдет. Так или иначе мы узнаем правду, прежде чем  примем
решение о серьезных действиях. Наши принципы...
   - О принципах мы поговорим позже, когда ваш флот прорвется сквозь  купол.
Это не так-то просто. Я вам уже говорил, шанс  прорыва  ничтожен.  Исчезающе
мал...
   - Так ли? - насмешливо спросил Ротанов. - Вряд ли вы разговаривали бы  со
мной здесь, если бы всерьез не опасались вот  этого.  -  Ротанов  кивнул  на
огненную пирамиду, вгрызавшуюся в черный купол сжатого пространства,  и  оба
они некоторое время вновь молча рассматривали это грандиозное зрелище.
   - Будущее покажет, кто из нас прав. - Эсхин наконец отвернулся от экрана.
- И раз уж мне не удалось сделать вас единомышленником, я хочу иметь хотя бы
заложника. В каком качестве вы предпочитаете остаться? В качестве гостя  или
в качестве пленника?
   - Собственно, мне все равно. Я не стану возражать,  если  в  наш  договор
будет включен еще один пункт.
   - Какой же?
   - Вы освободите Элну.
   - Она меня давно не интересует. Пусть отправляется куда хочет.
   Какую-то странную грусть подметил Ротанов в этой фразе, а может быть,  не
такую ух странную.
   - Ей предоставят транспорт и отправят, куда она пожелает.
   Ротанов посмотрел на Элну:
   - Можно ему верить?
   - В этом да. Когда ему выгодно, он умеет держать слово.
   - Ты вернешься к бореям? Где тебя искать?
   - Я найду тебя,  когда  придет  время.  Не  беспокойся  обо  мне  и  будь
осторожен.
   "Стоило проделывать этот трудный путь на остров,  чтобы  согласиться  так
просто вернуться. Впрочем, если ее целью  было  лишь  доставить  меня  сюда,
тогда конечно..." Тревожные мысли приходили в голову,  и  где-то  в  глубине
сознания он понимал, что не последнюю роль играли здесь обида  и  уязвленное
мужское самолюбие. Слишком легко согласилась она с ним  расстаться,  слишком
уж легко...

   Странные сны снились Ротанову. Странные и беспокойные... Вечерами,  когда
бессонница наваливалась на него, как глыба, он ничком  валился  на  койку  в
своей  роскошной,   излишне   просторной   комнате.   Свобода   передвижения
сохранилась за ним в известных пределах, он мог подниматься  и  выходить  на
внешнюю обзорную галерею острова, расположенную  выше  кольца  электрических
батарей. Мог скитаться по всем этажам среднего яруса, запущенным и покинутым
много лет назад, и лишь вниз, в действующие жилые и рабочие помещения  базы,
путь для него был закрыт. Вначале он считал, что и этого слишком много,  что
Эсхин предоставил ему слишком большую свободу, но уже через  несколько  дней
понял, что его противник неплохо все рассчитал. Шли дни полного одиночества.
Казалось, время остановилось. Информация о далеком  прошлом  рэнитской  базы
могла  бы,  наверное,  заинтересовать  земных  археологов.  Но  он  не   был
археологом, его деятельная натура плохо переносила бездействие  и  изоляцию.
Кроме охранных  роботов,  он  не  видел  больше  никого,  ни  одного  живого
существа, и по вечерам его грызла глухая тоска... Не в  силах  справиться  с
ней, не в силах заснуть, он доставал свой заветный камень и, глядя в текучие
разводы красноватых огней в его глубине, вспоминал  оставшуюся  за  барьером
времени, растворившуюся в каких-то неведомых мирах гордую и смелую  женщину,
что звала его певуче и странно:  "Ролано"...  Ее  биотоки  записаны  в  этом
камне, крохотная частичка се сущности. Он сжимал камень,  закрывал  глаза  и
старался представить ее лицо, но вместо этого отчетливо  и  объемно,  словно
разорвал некую завесу, увидел однажды лицо совсем другой женщины - той,  что
осталась на далекой Гидре в племени синглитов, столь далеком и странном, что
понять его до конца люди оказались не в состоянии. Может быть, потому он все
время видел между собой и ее лицом сверкающий прозрачный барьер,  стеклянную
стену - ту самую, что невозможно разбить, невозможно разрушить и  разорвать,
несмотря на всю ее кажущуюся непрочность.  Стену  непонимания,  стену  иной,
нечеловеческой сущности...  Вот  и  о  ней  осталась  лишь  память,  горькая
память... Потом он увидел лицо своей "жены", жрицы  племени  бореев.  Своими
слабыми и беспомощными руками она заслонила его от клыкастой пасти чудовища.
Казалось, все эти образы жили в кристалле красного камня. Казалось, он копил
их специально, чтобы  в  причудливом  сплетении  снов  преподнести  Ротанову
квинтэссенцию собственной памяти. Что-то