всего оказывалась оправданной.
   После первых минут тишины теперь их поразила какофония  странных  звуков,
несущихся из зарослей. Какие-то животные истошными голосами  орали  "ку-ку".
Это ничего общего не имело с  кукованием  земной  кукушки,  кроме  сочетания
похожих  звуков,  и  само  сходство  придавало  крикам  еще  более  зловещий
характер.
   Больше всего поражали не звуки,  а  мягкий  рассеянный  свет,  струящийся
отовсюду. Из кабины шлюпки они не могли получить  об  этом  явлении  полного
представления, и хотя знали уже, что  здесь  вечно  царит  полумрак,  только
сейчас, полностью погрузившись в эту бесконечную серую ночь, поняли, что это
такое. Казалось, планета навсегда застряла где-то между рассветом и вечерней
зарей.
   Розоватый робкий свет  струился  здесь  изо  всех  уголков  небосвода,  а
постояв несколько минут неподвижно, можно было ощутить, что  странная  чужая
ночь не лишена своеобразного очарования. Словно желая  избавиться  от  этого
размягчающего  ощущения,  Элсон  включил  мощный  фонарь,  и   его   широкий
ослепительный луч уперся в синеватую стену колючих зарослей. Ни движения, ни
звука -  все  замерло  вокруг.  Остался  только  луч  света,  чуждый,  почти
вызывающий. Казалось, темнота сразу же сомкнулась вокруг них, подкралась  со
всех сторон, и за пределами светового конуса зашевелились  тысячи  неведомых
существ.
   - Да выключи ты его! - первым не выдержал Олег.
   - Нужно привыкать к естественному освещению и без необходимости  не  жечь
батареи, - поддержал Ротанов. - Здесь достаточно светло.
   Несколько минут они ничего  не  видели,  но  вскоре  глаза  действительно
освоились с сумеречным освещением.
   - Почему небосвод излучает этот свет? - спросил Фролов.
   - Это остаточный свет, - пояснил Элсон. - В замкнутом пространстве он  не
может рассеяться и не может выйти наружу,  все  излучение,  в  том  числе  и
тепловое, остается внутри гравитационного купола, здесь жарко,  несмотря  на
то что звезда почти не греет.
   Животные в зарослях снова завопили. Но теперь они уже немного привыкли  к
их голосам. Все стояли плотным  кольцом,  по-прежнему  не  выпуская  оружия.
Фролов вдруг шагнул к шлюпке, откинул крышку кабины  и  швырнул  на  сиденье
свой бластер.
   - Мы здесь недолго протянем, если начнем стрелять.  По-моему,  вообще  не
стоило садиться для того, чтобы стоять вот так, с оружием на взводе.
   -  Интересно,  что  ты  будешь   делать,   если   выскочит   какая-нибудь
арктуровская Кика. Ты знаешь, кто там орет в этих зарослях?
   - А он не был на Арктуре и предпочитает поэтому роль бифштекса.
   Смех немного разрядил  обстановку.  Люди  задвигались,  опустили  оружие.
Дубров поддержал Фролова:
   - В сущности, он прав. Нам надо быть осторожнее с оружием,
   - Если здесь есть люди, искать их надо на побережье. Море  где-то  здесь.
Совсем рядом.
   - Ты все еще надеешься? - удивленно спросил Олег.
   Ротанов пожал плечами.
   - Я слишком хорошо знаю, какие  странные  формы  может  иногда  принимать
чужая жизнь и разум в том числе. То, что мы не увидели городов, не  услышали
передач, это еще ровно ничего не значит.
   Им предстояло пройти метров пятьсот  и  пересечь  узкую  полоску  кустов.
Заросли казались неведомой враждебной страной,  а  близость  шлюпки  внушала
иллюзию защиты.
   - Может быть, стоит подождать рассвета?  -  осторожно  спросил  Элсон.  И
сразу же вспомнил: - Ах да, рассветов здесь не бывает...
   - Ну, какой-то рассвет  бывает,  -  возразил  Ротанов.  -  Когда  планета
повернется нашей стороной к остатку Эпсилона, света станет больше.
   - От этого огарка? - не поверил Фролов.
   - Не только  от  него.  Гравитационные  поля  стягивают  свет  к  центру,
небосклон со стороны Эпсилона значительно светлее.
   Растянувшись цепочкой один за другим, они медленно шли к морю. Ротанов не
стал зажигать фонарь даже тогда,  когда  в  зарослях  обнаружилась  довольно
широкая тропинка, по которой два человека свободно могли идти рядом. Он лишь
остановился и долго осторожно ощупывал песок, словно проверял, можно  ли  по
нему идти.
   - Что ты там нашел?
   - Ничего, кроме  этой  тропинки.  Странная  дорожка,  не  правда  ли?  На
звериную тропу она не похожа, нет следов,  и  ветви  растений  не  обломаны,
словно ее специально здесь прорубили, чтобы удобнее было ходить от побережья
к морю.
   - По-моему, ты ошибаешься.  Такие  просеки  возникают  иногда  совершенно
случайно от частых ветров, например, дующих в одном направлении.
   - Что ж, возможно. - Ротанов встал, отряхнул с ладоней песок.
   Метров через двести заросли кончились и они  оказались  на  узкой  полосе
пляжа.  Долго  слушали,  как  шипит  прибой,  набегая  на  песок,  и   Элсон
разочарованно сказал:
   - Даже звук волн здесь необычный, прибой не плещется, не бормочет, как на
Земле, он почему-то шипит. И все же по-своему это море красиво.
   Никто ему не возразил. Все смотрели, как сгущается над водой у  горизонта
серебристая дымка рассвета;  волны,  набегая  на  берег,  загорались  внутри
синеватым электрическим светом,  это  не  были  живые  огоньки,  похожие  на
звезды, которые бывают лишь в земном  море.  Холодно  светилась  сама  вода.
Фролов первым сделал шаг, отделявший их от этого чужого прибоя, и  подставил
набегавшей волне свой ботинок. Всхлипнув, словно живая,  вода  перехлестнула
через его ногу и откатилась.
   - Отойди, - попросил Ротанов. - Ты ведешь себя как ребенок.
   По опыту он знал, что на чужих планетах, как правило, наиболее враждебным
и опасным оказывалось то, что с виду выглядело безобидно. Словно подтверждая
его опасения, сзади раздалось странное цоканье, будто  кавалькада  маленьких
коней мчалась к побережью. Но это были не кони... Водная поверхность  океана
отражала  достаточно  света,  и  они  хорошо   видели   странное   животное,
показавшееся на краю зарослей. Толстые трубы ног  или  щупалец  отходили  от
продолговатого овального тела сначала вверх, а потом,  изогнувшись  широкими
дугами, упирались  в  землю.  Ног  было  шесть  или  восемь,  они  не  могли
рассмотреть, так быстро мелькали в воздухе эти мягкие  бессуставчатые  ноги.
То, что им показалось  вначале  маленьким  туловищем,  скрытым  за  ритмично
мелькавшими  ногами,  оказалось  всего  лишь  головой,  прикрытой  блестящим
панцирем, в вырезе которого светились четыре  глаза.  Увидев  группу  людей,
животное замедлило свой бег и шагах  в  двадцати  остановилось  совсем.  Три
бластера поднялись как по команде. Никто не двигался. Вдруг животное, широко
расставив ноги, повернулось к  ним  боком,  и  только  теперь  они  заметили
всадника... Выпрыгнув из удобной лодочки  седла,  привязанного  на  спине  у
животного, стройный и гибкий юноша пошел им навстречу.
   - Опустите оружие, - негромко приказал Ротанов.
   С каждым шагом спешившегося всадника их изумление возрастало все  больше.
Сначала они видели лишь общие  контуры  его  фигуры,  но  теперь  могли  уже
рассмотреть  бледное,  слегка  вытянутое  худое  лицо  с  большими  голубыми
глазами, одежду, весьма похожую на старинный расшитый кафтан, широкий и тоже
расшитый узорами пояс.
   - Это гуманоид, - тихо проговорил Олег.
   Ротанов сразу же возразил:
   - Слишком большое сходство с нами. Или его отдаленные предки родились  на
Земле, или... - Он не договорил, что именно скрывалось  за  этим  "или",  но
Олег, хорошо помнивший Гидру,  понял,  что  он  хотел  сказать  этим  "или".
Имитация, копия человека, биоробот...
   - "Та, что прячет свое лицо" приветствует вас, чужестранцы.
   Голос юноши, искаженный  киберлингвистом,  звучал  словно  бы  у  них  за
спиной, из рюкзаков, набитых планетарным снаряжением.
   Никто не двинулся, не произнес ни  слова,  слишком  буднично,  по-земному
прозвучали эти слова, несмотря на странное имя передававшей им  приветствие.
Они знали, что в тех случаях,  когда  в  словарном  запасе  нет  подходящего
слова, лингвист подбирает наиболее близкое  по  значению  словосочетание,  и
оттого имя прозвучало так длинно. Они ожидали продолжения  и  все  никак  не
могли прийти в себя от этой встречи... Прорваться сквозь  барьер  свернутого
пространства,  провалиться  на  дно  гравитационной  бездны,  опуститься  на
планету, у которой не было даже солнца, и вдруг такая встреча?  Им  даже  не
удивились, за ними послали гида, пажа, слугу... Кто он на самом деле?  Каким
образом узнал об их приземлении? Почему в его поведении нет  ни  страха,  ни
удивления? Это человеческое лицо, прямой нос, голубые  глаза,  смотрящие  на
них спокойно и серьезно. Словно их здесь уже ждали, словно Ротанов был прав,
словно он мог предвидеть, что  все  предыдущее  было  лишь  неким  странным,
специально  подготовленным  для  них  спектаклем...  Они  все  еще   боялись
поверить.
   - Кто она, "Та, что прячет свое  лицо"?  Жрица?  Предводительница  вашего
племени? - спросил Ротанов. Посланец сделал вид, что не услышал вопроса  или
не понял. Киберлингвист долго и певуче переводил слова  человеческого  языка
на чужую, незнакомую речь. Но уже сам факт перевода говорил о том, что в его
огромном словарном запасе было нечто близкое,  знакомое.  Язык,  на  котором
говорили здесь, не был полностью чужд им, как не были чужими  эта  одежда  и
это лицо, и лишь странное животное, на котором прибыл  посланец,  неподвижно
стоящее в отдалении, напоминало о том, что это все-таки иной мир.
   - "Та, что прячет свое лицо" приглашает вас принять участие в  празднике,
- проговорил посланец.
   - Ты что-нибудь понимаешь? - прошептал за спиной  у  Ротанова  Фролов,  и
Ротанов вдруг неожиданно для себя усмехнулся.
   - Так уж обязательно сразу все понимать? Ты же слышал, нас приглашают  на
праздник, вот и пойдем посмотрим.
   Словно удовлетворившись этой фразой,  юноша  повернулся  и  медленно,  не
оглядываясь, пошел к своему чудовищному коню. Ротанов первым закинул бластер
за спину и последовал за ним. Не произнося ни слова, двинулись остальные.
   Тропинка вскоре раздвоилась и повела их  в  сторону  от  шлюпки,  куда-то
вдоль  побережья.  Всадник  ехал  медленно,  и  Ротанов  без  особого  труда
поравнялся с ним.
   Заметив, что Ротанов держится поодаль, юноша натянул  повод,  и  животное
еще больше замедлило шаг.
   - Это странник. Он безопасен. Не нужно его бояться.
   - Я не боюсь твоего коня. -  Ротанов  подошел  ближе,  приноравливаясь  к
размеренному мельканию над своей головой широких и  толстых  раструбов  лап,
покрытых мелкими блестящими чешуйками. - Куда мы идем?
   - На праздник. Сегодня день Дрока.
   Как  обычно,  фраза,  переведенная  киберлингвистом,   была   максимально
краткой.
   - Часто вас навещают чужестранцы?
   - Часто. Некоторые приходят из-за моря, а  иные,  как  вы,  прилетают  на
огненных колесницах.
   Ротанов не подал вида, как поразил его этот ответ... Вот, значит,  в  чем
дело,  вот  почему  такой  будничной   получилась   встреча,   выходит,   их
действительно ждали.  Вернее,  не  их,  кого-то  очень  похожего,  тех,  кто
прилетает на "огненных колесницах"...
   Ротанов постепенно отстал, поравнялся с остальными и тихо сказал:
   - Возможно, нас приняли за кого-то другого. Не задавайте лишних вопросов,
пока не разберемся, что к чему.

   2
   Правая часть горизонта  постепенно  наливалась  темно-багровым  отсветом,
словно там разгорался далекий  пожар.  Весь  остальной  низкий  купол  неба,
завешенный лохмотьями облаков, по-прежнему выглядел сиреневым.
   Стало заметно светлее. Заросли изменились, теперь они состояли из  низких
пушистых кустов, ветви которых напоминали перья диковинных птиц. Сами  кусты
больше не закрывали пространство, и впереди как-то  сразу  открылся  далекий
простор,  заполненный  бегучими  огнями.  Цепочки  этих  голубоватых   огней
перестраивались на ходу и все вместе двигались в ту же сторону, куда шел  их
отряд. В распадающихся багровых сумерках в низине, где мелькали огни,  можно
было рассмотреть неясные очертания приземистых строений. Отряд остановился.
   - Подождите здесь, - попросил проводник и, сделав несколько шагов,  исчез
в зарослях.
   - Странное место, - проговорил Олег. -  Внизу  наверняка  поселок.  Очень
маленький. Скорее всего, они ведут натуральное хозяйство,  ты  заметил,  как
выделана кожа на сбруе  этой,  с  позволения  сказать,  "лошади"?  Наверняка
сыромятная, кустарного производства.
   - Быстро ты делаешь выводы, - откликнулся Ротанов. - Однажды на  Гидре  я
уже сталкивался с чем-то  подобным...  Там  наряду  с  внешней,  примитивной
стороной существовало нечто неразличимое с первого  взгляда...  Я  чувствую,
здесь тоже не все просто... Этот странник...  Природа  редко  создает  таких
животных. Он слишком рационален, слишком ух приспособлен для передвижения по
пересеченной местности. Почти идеальный  транспорт  для  перевозки  людей  и
переноски небольших грузов.
   - Особенно если не очень спешить.
   - Мы не знаем, на какую скорость  он  способен.  Скорее  всего,  наездник
примерялся к скорости нашего человека.
   Они замолчали, прислушиваясь к надрывному крику  "ку-ку",  всмотрелись  в
бегучие огни на тропинках, ощутили аромат странных цветов.
   - Здесь может быть хорошо, если привыкнуть, - тихо сказал Элсон.
   - По-моему, у нас хватит для этого времени, - мрачно пообещал Олег.
   Снизу от поселка к  ним  шла  группа  людей.  Впереди  четверо  слуг  или
охранников несли факелы. Совсем не было дыма, и вместо красноватого  пламени
вокруг туго  свернутого  кома  каких-то  листьев  плясали  маленькие  язычки
голубого огня. Свету они давали немного, но,  наверно,  глаза  жителей  этой
планеты давно привыкли к  полумраку  и  вряд  ли  могли  переносить  слишком
сильное освещение.
   Люди, несущие факелы, остановились и разошлись в  стороны.  Вперед  вышел
старик в одежде, расшитой замысловатым  узором,  с  ожерельем  из  блестящих
непрозрачных камней, и рядом  -  тоненькая  фигурка  женщины,  лица  которой
Ротанов не мог рассмотреть, как ни старался, -  мешал  направленный  на  них
свет факелов да еще, похоже,  она  прятала  лицо  за  куском  полупрозрачной
ткани. Черты смазывались, нельзя было даже с  уверенностью  сказать,  молода
она или нет. Платье на женщине казалось белым без единого украшения, лишь на
правой руке блестел  тоненький  браслетик  да  в  волосах,  будто  случайно,
запутался живой огонек: то ли светлячок, то ли фосфоресцирующий камешек.
   Минуты две длилось молчание, пока обе группы  рассматривали  друг  друга.
Ротанов подумал, что для этих людей они выглядят достаточно нелепо  в  своих
защитных скафандрах, словно обливших тело сверкающей серебряной  пленкой,  с
тяжелыми рюкзаками за плечами,  со  странным  оружием  в  руках.  Сейчас  их
наверняка спросят, как они  тут  очутились,  и  неизвестно,  чем  закончится
беседа. Вряд ли они поймут, вряд ли поверят пришельцам со звезд.  Но  старик
спросил о другом.
   - Дорога  не  показалась  вам  трудной?  -  Вопрос  прозвучал  неожиданно
насмешливо в напряженной, настороженной тишине.
   - Легкие дороги редко ведут к интересным местам, - неопределенно  ответил
Ротанов, и старик улыбнулся.
   - Достойный ответ. Я надеюсь, мы еще побеседуем позже, когда вы  поймете,
где очутились, и лучше разберетесь в обстановке.
   - А вы не хотите нам в этом помочь? - Он шагнул было вперед, но  один  из
охранников,  держащих  факел,  сделал  предостерегающий  жест,   и   Ротанов
остановился.
   - Каждый сам проходит свою дорогу. - Повернувшись к женщине, старик вдруг
спросил у нее: - Эти люди в самом деле прилетели в огненной колеснице?
   Женщина молча кивнула.
   - Ну что же, в таком случае проводите их на праздник Дрона.
   Двое охранников с  факелами  пошли  впереди,  показывая  дорогу,  Ротанов
обернулся, но старик и девушка уже скрылись в зарослях.
   - Как странно он говорил. Слишком сложно и странно... И он  нисколько  не
удивился нашему появлению, - задумчиво проговорил Олег.
   - Кажется, тебя тоже начинают посещать сомнения, это  очень  хорошо,  мой
друг, потому что истина - сестра сомнений.
   - Что это ты расфилософствовался?
   - Мне показалось, что здесь живут только  философы  и  поэты,  ну  и  еще
красавицы. Почему бы нет?  Славная  планета,  аромат  цветов,  торжественное
шествие. Все как в старинном театре.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Только то, что сказал. Наша встреча смахивает на  какую-то  театральную
постановку, и я никак не могу понять, кто режиссер. Может быть, этот старик?
Но тогда зачем за подтверждением обстоятельств нашего прибытия он  обратился
к женщине, к той, что все время молчала?
   - И прятала  свое  лицо...  -  напомнил  Элсон.  -  Помните,  что  сказал
посланник, приехавший за нами на побережье? Он сказал: "Та, что прячет  свое
лицо", приветствует вас, чужеземцы".
   - Да. Над этим стоит подумать.
   Тропинка, идущая между невысоких холмов, стала забирать круто вверх.  Они
шли  уже   больше   часа.   Проводникам   время   от   времени   приходилось
останавливаться и ждать порядком уставших людей. Строения  и  огни  исчезли,
тропинка петляла теперь по дну ущелья. Наконец стены раздались в стороны,  и
они очутились на широком  ровном  плато,  окруженном  с  трех  сторон  почти
отвесными скалами. В самом центре высилась темная масса, смутно напоминающая
человеческую фигуру метров около трех высотой. Справа от нее,  на  небольшом
возвышении, укрытом не то ковром, не то шкурой,  сидел  человек,  на  первый
взгляд казавшийся  непомерно  толстым.  Только  присмотревшись,  можно  было
заметить,  что  оброс  он  не  жиром,  а  горой  непропорциональных,   почти
безобразных мускулов. Рядом  с  ним  несколько  человек,  одетых  в  широкие
балахоны из кожи, подбрасывали в костры охапки хвороста.
   Видимо, местные растения были перенасыщены эфирными маслами,  потому  что
костры, как и факелы, полыхали синеватым прозрачным пламенем,  почти  совсем
не дававшим света, словно горел не хворост, а  спирт.  Над  кострами  висели
чаны, в которых что-то варилось. Человек шесть, стоявших отдельной  группой,
время от времени дули  в  большие  закрученные  раковины,  извлекая  из  них
ревущие, душераздирающие звуки.
   Как только в освещенное кострами пространство вошли люди с факелами,  все
смолкло,  все  лица  повернулись  к  прибывшим,  все  глаза  уставились   на
пришельцев. Проводники жестом предложили им подойти к  возвышению.  Огромный
грузный человек, опершись на плечо одного из  слуг,  с  проворством,  какого
трудно было от него ожидать, вскочил на ноги и шагнул навстречу гостям.
   - Чужестранцы! - воскликнул он с радостью. - Нам не хватало для праздника
чужестранцев! Сажайте их на самые почетные места!  -  Он  взял  Ротанова  за
локоть, безошибочно определив в нем главного, и, не дав опомниться, увлек за
собой на помост. - Я правитель этой страны, и я заверяю вас, что вы  прибыли
в доброе время. Будут пиры. Будут молодецкие забавы  и  богатырские  игрища.
Будет и змееборство.
   - Змееборство тоже? - спросил несколько ошарашенный Ротанов.
   - Непременно, какое же богатырское игрище обходится без змееборства?
   - А змеи... настоящие?
   - Самые доподлинные. Вы  каких  предпочитаете?  Есть  плавучие,  летучие,
бронеголовые, плюющие  ядом,  есть  просто  шипящие,  но  обладающие  дурным
глазом.
   - Я предпочел бы обойтись  без  змей.  Видите  ли,  я  не  специалист  по
змеям...
   - Жаль! В этом деле лучше быть специалистом.
   Правитель хлопнул в ладоши, кто-то за их спиной ударил в медный  гонг,  и
протяжный, отраженный скалами звук  поплыл  по  ущелью  вниз,  туда,  откуда
слышался гул приближающейся толпы, где мелькали многочисленные  синие  огни,
замеченные Ротановым еще по дороге.
   - Пока готовят первое  испытание,  поведайте  мне  о  дальних  странах  и
удивительных делах, коим вы свидетелями были.
   Странное чувство овладело Ротановым, ему  почему-то  казалось,  что  этот
огромный потный человек, замотанный в расшитые шкуры  странных  жи