а отчаянные
свисты,  которыми разразился ее преследователь,  как только понял, что Элайн
уходит от него.
     Через полчаса поисков она нашла то, что искала.
     В  маленькой бухточке на  влажной полосе  песка  еще  сохранились следы
огромных лап...  А  чуть поодаль,  на разворошенном песчаном холме она нашла
обрывки мягкой кожистой оболочки, оставшиеся от гигантского яйца...
     Из уроков земной биологии Элайн вспомнила одно правило, очевидно, общее
для всех миров. Первое живое существо, которое увидит малыш, вылупившийся из
яйца, он считает своей мамой...

     С  этого момента они больше не  расставались,  Козявка следовала за ней
повсюду.  Не  мудрствуя лукаво,  Элайн присвоила ей  это  первое пришедшее в
голову имя. Вскоре существо привыкло к нему и исправно отзывалось.
     С появлением Козявки ее жизнь на острове разительно изменилась.  Больше
она  не  чувствовала себя  такой одинокой.  Любому человеку,  в  особенности
женщине,  необходимо о  ком-то заботиться,  и Козявка идеально подходила для
этой роли. С помощью Козявки неожиданное решение нашла и проблема пищи.
     Первый раз,  когда это произошло, Элайн очень испугалась. Они шли вдоль
северной обрывистой части берега.  До поверхности моря было не меньше десяти
метров,  когда Козявка без  всякого предупреждения прыгнула в  воду.  Элайн,
решив,  что она сорвалась с  обрыва,  отчаянно закричала,  но почти сразу же
увидела  на  поверхности моря  ее  пестрое тело.  Козявка резвилась,  словно
маленький дельфин, то выпрыгивая из воды, то исчезая в глубине моря, и Элайн
пришлось напомнить себе, что море - ее родная стихия...
     Когда  наконец ей  удалось найти  спуск с  крутого обрыва,  Козявка уже
плыла к  берегу,  неся в  своих щупальцах какого-то  неосторожного обитателя
местных вод.
     Первое время Элайн остерегалась употреблять в  пищу добычу Козявки,  но
вскоре голод заставил ее  изменить отношение к  этим трофеям,  и  они  стали
честно делить улов пополам.
     Элайн,  в  свою  очередь,  не  оставляла попыток найти  новые  лианы  с
содержащими влагу плодами,  и вскоре на крутом склоне одного из холмов, куда
за  ней  не  смогла  последовать Козявка,  она  нашла  целые  заросли  таких
растений.
     Спали они теперь вместе в  их  крохотной пещерке,  согревая друг друга.
Козявка спала очень крепко,  свернувшись в  тугую спиральку,  и нисколько не
беспокоила Элайн,  а  утром  всегда  просыпалась первой  и  начинала пищать,
требуя завтрака и развлечений...
     Очень скоро Элайн поняла,  что  больше всего Козявке нравятся подвижные
игры,  и  старалась  придумать  что-нибудь  новенькое,  поскольку  не  могла
последовать за ней в морские глубины и поэтому частенько ощущала собственную
неполноценность.
     Чтобы как-то компенсировать это ощущение,  она затевала игры, связанные
с   бегом,   где   ей   приходилось  использовать  лишь   часть  собственных
возможностей, чтобы Козявка окончательно не потеряла интереса к предлагаемым
забавам.
     Постепенно  Элайн  начала  понимать,   что  Козявка  слишком  умна  для
животного,  а  если  сделать еще  поправку на  ее  младенческий возраст,  то
оставалось лишь  удивляться тому,  с  какой  скоростью  она  усваивала новые
понятия и правила игр.
     Даже в  системе ее  свистов и  постоянно издаваемых переливчатых звуков
можно было без труда уловить странную и какую то смутно знакомую систему...
     Несколько позже Элайн поняла,  что Козявка пытается воспроизвести часто
повторяемые ею вслух слова, и после этого стала заниматься с нею специально.
К  сожалению,  гортань Козявки,  если таковая была у  нее  вообще,  не  была
приспособлена для  воспроизведения человеческой речи,  и,  поняв это,  Элайн
решила обучить Козявку языку жестов.  К  сожалению,  она сама не  знала этой
системы.  Ей  приходилось импровизировать фактически с  нуля,  создавая свой
собственный, новый язык...
     Но  дело сдвинулось с  мертвой точки,  и  вскоре они могли обмениваться
простейшими, необходимыми в быту понятиями.
     Время словно остановилось...  Вряд ли  Элайн в  точности могла сказать,
сколько дней провела уже на этом острове.
     Лишь иногда,  вечерами,  сидя с Козявкой на берегу океана и завороженно
вглядываясь в  фосфорическую картину морских волн,  она вспоминала Степана и
удивлялась тому, что он до сих пор не предпринял ничего, чтобы найти ее...
     И еще она думала,  что Октопус до сих пор не появился и,  возможно,  не
появится никогда.  И  все  ее  отчаянное предприятие,  обернувшееся какой-то
растительной,  замедленной жизнью на  этом отрезанном от всего мира острове,
казалось  сейчас  нереальным.  Как  нереальным постепенно становился и  весь
огромный, оставленный по ту сторону океана мир ее прежней жизни.

     Первый день,  после того как гигантская раковина увезла Элайн, прошел в
напряженном ожидании.   Но  когда к  вечеру следующего дня она не появилась,
беспокойство заставило Неверова  предпринять попытку  связаться с  кораблем.
Однако кроме треска помех из  рации не  доносилось ни  звука.  На оптические
сигналы ракетами они тоже не  получили никакого ответа,  и  это лишь усилило
тревогу Неверова.
     И  лишь на третий день,  так и  не сумев связаться с кораблем,  Неверов
собрался отправить вездеход на базу.  А после минутного колебания решил, что
его  пребывание  на  берегу  в  бесконечном и  бесплодном ожидании  вряд  ли
целесообразно.
     На  базе  он  сумеет по  крайней мере  организовать эффективные поиски,
здесь же его деятельная натура не находила выхода.
     Сложность состояла в  том,  что кто-то должен был остаться во временном
лагере на  побережье,  практически без  защиты.  В  любую минуту сюда  могла
вернуться Элайн или кто-нибудь из аквантов.
     После схватки у реки грайры не появлялись,  и в конце концов они пришли
к  выводу,  что  пребывание людей  на  берегу океана относительно безопасно.
Видимо,  прибрежная часть полностью контролировалась аквантами,  и  грайры к
береговым отмелям не приближались.
     После долгих раздумий Неверов согласился с просьбой Алмина оставить его
дежурить в лагере, а сам вдвоем с Делони отправился на базу.

ГЛАВА 34
     Столб дыма они увидели,  когда до  базы оставалось километра четыре,  и
Неверов подумал, что двухдневный путь, за время которого не произошло ничего
неожиданного, обязательно должен был закончиться какой-нибудь пакостью.
     Не  тратя лишних слов,  он  набрал максимальную для  вездехода высоту в
двадцать три метра над поверхностью земли и стал на форсаже разгонять машину
до  максимальной скорости.  Через  пару  минут  впереди  показались знакомые
холмы, и почти сразу же Неверов заложил крутой вираж, уводя машину в сторону
от неожиданной огневой атаки с земли.
     Разряды  бластеров прошли  совсем  близко.  Машину  тряхнуло  воздушной
волной,  волчком  расходящейся во  все  стороны  от  несущегося  с  огромной
скоростью плазменного веретена.  Но  это был уже последний разряд из едва не
зацепившей их серии.
     Внизу   на   ничтожную  долю   мгновения  показалась  объятая  пламенем
территория базы.
     - Что там, черт побери, происходит?! - закричал Делони, не успев ничего
рассмотреть.
     - Их атакуют. И на этот раз грайры сменили тактику.
     - Но ведь сейчас день! Днем они всегда сидели по своим норам!
     - Это не грайры. Во всяком случае, не сами грайры.
     - Ты хочешь сказать... Но когда они успели захватить столько людей?
     - Может,  раньше,  еще до нашего прилета.  Откуда мне знать? Внизу я не
видел  грайров.   Базу  атакуют  по  всем  правилам  военного  искусства,  с
применением тяжелой огневой техники. Тактику такого боя придумали не грайры,
но они быстро учатся...
     Он  уже  развернул машину и,  резко снизив скорость,  понесся над самой
землей, описывая вокруг базы постепенно сужавшуюся спираль.
     Атакующие,   человек  сорок  (внешне  ничем  не   отличимые  от  людей)
расположились полукольцом с  северной стороны базы и  вели непрерывный огонь
по ее территории из ручных станнеров.  Неверову показалось, что в стороне, у
леска,  расположенного в  километре  от  базы,  мелькнули  знакомые  силуэты
грайров.  Они почти сразу же исчезли,  но Неверов знал,  что для поддержания
действенного контроля над  управляемыми ими  людьми грайры должны находиться
где-то поблизости.
     Однако сейчас сами  грайры не  представляли непосредственной опасности.
Главное было  подавить тяжелую огневую технику нападавших,  уже  пробившую в
силовой защите базы несколько зияющих брешей.
     Обе  бластерные пушки на  башне вездехода работали на  полную мощность,
полосуя раскаленными иглами своих разрядов всю местность перед оградой.
     Их  неожиданное появление над полем боя резко изменило соотношение сил.
Тяжелые  бластеры  атакующих,  прекратив огонь  по  базе,  пытались нащупать
небольшую,  верткую машину,  носившуюся над самой землей.  Но попасть в  нее
было не так-то просто.  Неверов, проведший на боевых тренажерах многие часы,
выжимал из машины все, что она могла дать.
     Вскоре замолчала одна бластерная установка, а затем и вторая. Накрыть с
воздуха  неподвижные  цели   длинными  сериями  энергетических  разрядов  не
составляло особого труда.
     Осажденные  на  базе  немедленно  воспользовались передышкой в  огневом
налете и  бросились в  контратаку.  Их  значительный численный перевес очень
быстро  решил   исход  схватки.   Весь   план   атаки  грайров  строился  на
неожиданности и  на  мощном огневом налете.  Если бы не появление вездехода,
судьба базы была бы решена в течение ближайшей пары часов.
     Силовое  ограждение оказалось разрушенным в  нескольких местах.  Горели
складские помещения,  распространяя вокруг  тяжелый смрад  медленно тлевшего
зерна,  предназначенного для первых посадок. Похоже, теперь с большей частью
урожая им придется проститься.
     Выждав, пока двор базы очистят от нескольких прорвавшихся сквозь защиту
зомбитов,  Неверов посадил машину  прямо  посреди двора,  около  разрушенной
башенки с зенитными бластерами.
     Едва вездеход приземлился,  едва они успели разблокировать входной люк,
как  внутрь буквально ворвался Касперов,  назначенный Делони командир охраны
базы.  Неверов мало знал этого человека.  Его лицо,  бледное,  вытянутое,  с
бегающими маленькими глазками производило неприятное впечатление,  еще более
усилившееся от странной манеры разговаривать с начальством.
     - Где  вы  были  раньше?!  Где  вас  черти  носят?  Нас  здесь едва  не
прикончили!
     - Ничего себе благодарность!  - произнес Делони, не слишком озабоченный
соблюдением субординации.  Однако  Неверов  даже  в  этой  ситуации  не  мог
оставить без внимания подобную вольность.
     - Выйдите из  машины и  доложите как положено,  что здесь произошло!  -
резким тоном произнес он, не отрывая рук от штурвала, готовый в любую минуту
бросить машину в воздух.  Он до сих пор не понимал, каким образом небольшому
отряду зомбитов удалось среди  белого дня  почти полностью подавить защитные
системы базы,  и был готов к тому,  что среди оборонявшихся есть подчиненные
грайрам люди.
     К счастью,  его худшие опасения не оправдались.  Касперов подчинился, и
вскоре Неверов, стоя снаружи, выслушивал его доклад.
     Делони, не теряя времени, возглавил операцию по очистке территории базы
от  завалов  и  засевших за  складскими помещениями зомбитов,  впрочем,  уже
потерявших всякую ориентировку и палящих куда попало.  Видимо,  их поводыри,
поняв, что атака провалилась, бросили своих подопечных на произвол судьбы.
     - Повторите еще раз,  почему ваши наблюдатели не  обнаружили противника
при его подходе к базе?
     - Потому что  никаких наблюдателей не  было!  Потому что здесь творится
черт знает что!  Потому что нас убивают на  этой планете и  вскоре прикончат
всех до единого!
     - Прекратите истерику! Вы же все-таки офицер!
     -Да  никакой  я  не  офицер!   Я  обыкновенный  банковский  служащий  и
согласился командовать охраной только потому,  что хорошо стрелял в тире! Но
то,  что здесь происходит,  мало похоже на тир. Мы потеряли связь с кораблем
три  дня  назад,  и  с  тех  пор здесь творится черт-те  что...  Среди наших
патрулей оказалось несколько зомбитов, стрелки на башнях неожиданно, в самый
разгар атаки начали вести огонь по своим...
     - Вы что, не проводили обязательных ежедневных медицинских осмотров?
     - В  том то и дело,  что проводили!  На теле убитого башенного стрелка,
уложившего пятерых наших, нет ни единой царапины - можете убедиться сами.
     Неверов не  мог  слишком строго  осуждать этого  человека.  Почти  весь
отряд,  охранявший базу,  состоял из таких же,  как он, добровольцев, совсем
еще недавно обыкновенных пассажиров рейсового корабля,  летевших в  отпуск и
не подозревавших, какую странную штуку выкинет с ними судьба. И тем не менее
сейчас это  уже  не  имело никакого значения.  Все они по  воле случая стали
солдатами, и от поведения каждого зависела судьба окружавших его людей.
     - Давайте осмотрим вашего стрелка.
     Из  всего,  что  сообщил  Касперов,  это  показалось Неверову  наиболее
важным.  Сейчас он пожалел,  что Алмин остался во временном лагере на берегу
моря и на базе нет ни одного ученого-биолога,  способного разобраться в том,
каким  образом грайрам удалось подчинить себе  этого  человека,  не  оставив
следов обычного укуса.
     На теле погибшего стрелка и  в  самом деле не было ни одной царапины...
Если  это  не  случайность,  если  грайрам действительно стал известен новый
способ подчинения людей, то под подозрением окажутся все и жизнь превратится
в сплошной кошмар...
     Длительное время  воздействие грайра на  человека невозможно обнаружить
без  специальных исследований.  Только следы укусов помогали им  до  сих пор
вовремя  выявлять  и  изолировать новых  зомбитов.  Им  нужно  найти  способ
какого-то  быстрого  полевого анализа,  нужно  дать  задание  Алмину  -  тот
наверняка с этим справится.
     Однако  сейчас  возникла  новая,   гораздо  более   важная  проблема  -
установить, что произошло на "Севастополе" и  почему с корабля до сих пор не
прислали помощь,  -  даже если связь вышла из строя,  они должны были видеть
через свои оптические датчики, что творится на базе.
     Но даже мощный приемник,  присоединенный к  направленной параболической
антенне и до сих пор успешно справлявшийся с любыми помехами, упрямо молчал.
     Это  казалось  почти  невероятным,  потому  что  молчал  и  спутниковый
ретранслятор.  Неверов  не  смог  уловить даже  шипения постоянного фонового
излучения,   всегда   сопровождавшего  работу   автоматического  передатчика
ретранслятора.
     Этому  могло  быть  только одно  объяснение.  По  какой-то  неизвестной
причине  ретранслятор полностью  прекратил работу,  несмотря  на  автономную
атомную батарею и тройной запас надежности в блоках.
     Конечно, было еще одно, более правдоподобное объяснение... Ретранслятор
попросту перестал существовать, уничтоженный прямым попаданием метеорита или
лазерного луча...
     После происшедшего на базе Неверов был готов поверить во что угодно. Он
все еще не прекратил попыток связаться с "Севастополем",  когда в радиорубке
появился Делони.
     Таким он  еще ни  разу не  видел своего командира отрядов безопасности.
Бледное  лицо,  покрытое  мелкими  бисеринками  пота,  и  сведенные  горькой
судорогой губы свидетельствовали о том,  что запас плохих новостей далеко не
исчерпан.
     - Ну, говори, что там еще?
     - Мы  потеряли "Севастополь".
     - Это я  уже знаю.  Такой магнитной бури я  не припомню здесь с момента
первого приземления.
     - Я имею в виду не связь. Мы потеряли корабль.
     - Вот  как?  Успокойся,  Грегори,  объявится  наш  "Севастополь".  Буря
утихнет. Связь восстановится - так уже бывало.
     - Я не ребенок, не нужно меня утешать, лучше послушай. Вот здесь у меня
копия последней записи в радиожурнале.  Та самая вырванная страница, которую
ты не смог найти.  Она оказалась в бумагах исчезнувшего Петровского.  Вместе
со всяким хламом. Запись не слишком четкая...
     - Ничего. Я разберу.
     Взяв  листок,  Неверов  попытался  вникнуть  в  каракули  писавшего их,
видимо,  из  последних сил человека,  но  общий смысл все время ускользал от
него.   "Вторично  вызываю...   Шлюпка...   Отвечаю,   два   часа   назад...
Подтвердите..."
     - Шлюпка у  них пропала -  корабельная шлюпка...  И можешь быть уверен,
радист   "Севастополя"  не   получил  этого   сообщения.   Грайры  об   этом
позаботились. Когда шлюпка стартовала с базы к  кораблю, ею управлял один из
новых зомбитов.  Из тех самых, на которых нет следов укуса... На корабль она
не  попала,  вернее,  попала,  но  значительно позже,  когда у  них все было
готово.
     - Не  слишком ли  много тебе приходится домысливать?  Фактов маловато -
одна невразумительная радиограмма.  Но даже если все так, это еще не говорит
о том,  что их план удался.  На "Севастополе" крепкая команда, этих ребят не
одолеет какой-то десяток зомбитов.  Я могу поверить,  что там был бой, что у
них повреждена рация, но с чего ты взял, что мы потеряли корабль?
     - А  как ты  думаешь,  почему грайры атаковали базу?  Ведь до окончания
инкубационного периода  их  драгоценных яиц  еще  целых  два  месяца!  Ответ
очевиден -  им нечего бояться.  Они знают,  что у нас больше нет корабля.  С
того самого момента,  как  только они поняли,  какую угрозу представляет для
них "Севастополь",  их главной целью стало уничтожение корабля. Я установил,
что  еще  задолго  до  последних событий  на  складе  базы  стала  пропадать
взрывчатка и  кое-что из  оборудования,  нужного для того,  чтобы превратить
корабельную шлюпку  в  десантное судно.  Видимо,  уже  тогда  они  захватили
несколько наших  ребят  и  с  их  помощью  беспрепятственно осуществили свой
адский план.  Направили к "Севастополю" шлюпку со знакомыми людьми, чужих бы
они  близко к  кораблю не  подпустили.  Что  там было дальше -  я  не  знаю.
Возможно,  они захватили корабль,  но скорее всего заложили бомбу и попросту
взорвали его.  Они ведь не жалеют ни своих, ни наших жизней. Ты ведь помнишь
основную их заповедь - интересы Гнезда превыше всего.
     - Я помню.  И все равно не поверю в эту историю, пока не увижу обломков
корабля своими собственными глазами.
     - Тогда посмотри на них. Здесь есть достаточно мощная оптика.
     - Ты хочешь сказать!..
     Неверов почувствовал,  как у него перехватило дыхание,  и остаток фразы
застрял в горле.  Наверно, что-то подобное испытывает приговоренный к смерти
в момент оглашения приговора.  Потому что гибель корабля означала,  что всем
им уже вынесен такой приговор. С трудом овладев собой, он повторил вопрос:
     - Ты хочешь сказать, что уже видел эти обломки?
     - На  бывшей  орбите "Севастополя" вокруг планеты вращается большой рой
метеоритов.
     - Насколько большой?
     - Ну, я не знаю, сосчитать и взвесить эти обломки вряд ли удастся.
     - Это могла быть шлюпка грайров.
     - Могла.  Но "Севастополя" нет на стационарной орбите.  Ни в оптике, ни
на радарах. В девять тридцать дежурный наблюдатель зафиксировал в этой части
горизонта непонятную световую вспышку.  Спустя три  часа  после исчезновения
шлюпки...  Я лишь сопоставил все данные. Свел их вместе.
     - Ты кому-нибудь говорил об этом?
     - Нет. Но какое это имеет значение?
     - Имеет.  После всего происшедшего наша единственная надежда - акванты.
Мы найдем их,  если они до сих пор не объявились. Если понадобится, вездеход
можно переоборудовать в подводную лодку.
     - Без  огневой  поддержки вездехода база  не  продержится и  нескольких
часов.
     - С  вездеходом  этот  срок  продлится  не  намного.  Если  ты  прав  и
"Севастополь" действительно захвачен или  уничтожен,  они  навалятся на  нас
всей своей мощью. Скорее всего эта атака была простой разведкой.
     - Наш отъезд будет выглядеть как бегство...
     - Сог