пока
только  цветочки.  Возможно,  нам  предстоит пережить гораздо больше.  Голод
подтолкнет людей к  жестокости,  и  это произойдет в  самое ближайшее время.
Позвольте мне по крайней мере позаботиться о вас.  У меня никого не осталось
там,  на  Земле,  и  никого,  кроме  вас,  не  будет  здесь...  Вы  даже  не
представляете, как много для меня значит то, что я вас встретил.
     Стараясь  как-то  смягчить непривычную для  него  серьезность тона,  он
попробовал пошутить:
     - Меня очень беспокоит,  что не один я понимаю,  какую драгоценность вы
собой представляете на  корабле,  где  на  сотню мужчин не  найдется и  двух
женщин.
     Но шутки не получилось, а в ее глазах появились холодные огоньки.
     - Поэтому вы решили поторопиться?
     - Скажем так,  и  поэтому тоже.  -  Он  все еще пытался шутить,  хотя и
понимал, что разговор у них получился слишком серьезный для таких шуток.
     Секунду она внимательно разглядывала его,  словно увидела впервые, и он
внутренне замер, понимая, как много решается в этот момент.
     - Что с нами будет,  Степан? Если спасатели, как вы говорите, не найдут
наш корабль, во что превратится наша жизнь здесь?
     Впервые она назвала его по имени.  Он и не знал,  что она помнит его. И
от  этого простого факта мир  вокруг стал ярче,  а  надежда обрести право на
нормальное существование возродилась вновь.
     - Вначале будет очень трудно -  к  этому надо приготовиться.  Но потом,
через какое-то  время,  на Исканте возникнет новая человеческая колония.  Со
своими устоями,  со своей собственной жизнью. В чем-то она будет даже лучше,
чем та,  к которой мы привыкли на нашей дряхлой Земле. Хотя бы в том, что мы
сами сможем ее строить, сами определим законы, по которым будем жить.
     Он думал о  тысячах запретов и правил,  регламентировавших жизнь любого
гражданина  Земной  Федерации,   о   миллионах  бедняков,   влачащих  жалкое
существование  на  задворках  гигантских  мегаполисов,   затянутых  ядовитым
смогом.  О  том  долгом  и  унизительном пути,  который пришлось пройти  ему
самому, прежде чем он сумел поступить в элитный кадетский корпус.
     Неожиданно он понял,  что она приняла наконец какое-то решение. Она еще
ничего не  сказала,  но по едва заметным для него одного деталям,  по слегка
изменившемуся отсвету  в  ее  глазах,  по  тому,  как  разгладились  горькие
морщинки в  уголках ее губ,  он уже знал,  что отныне не будет так одинок на
этой до предела набитой человеческим отчаянием железной коробке корабля.
     - Ну,  хорошо.  Будем считать,  что мы подадим не слишком дурной пример
для нашей будущей колонии.  - Она решительно поднялась. - А как быть с моими
вещами? У меня нет даже зубной щетки...
     - Сейчас уже слишком поздно.  Мы пошлем за вещами завтра. Думаю, у меня
найдется все самое необходимое.

     Он  отвел  для  нее  одну  из  трех  комнат,  составлявших  капитанские
апартаменты. Эта, меньшая из всех, казалась ему самой уютной.
     Здесь даже  была  голографическая имитация древнего камина,  излучавшая
самое  настоящее  тепло  в  те  редкие  дни,   когда  компьютер  не  слишком
капризничал.
     Впрочем,  теперь,  после того  как  техники закончили полную проверку и
ремонт  его  каютного  агрегата,  он  мог  рассчитывать если  и  не  на  его
солидарность, то хотя бы на временный нейтралитет в их затяжной борьбе.
     Повсюду можно  было  заметить следы недавно развернувшейся здесь битвы.
На  полу валялись обрывки цветных проводов,  кое-где стояли стенные панели с
вышедшими из строя компьютерными блоками.

     - У вас что,  здесь бомба взорвалась?  -  спросила Элайн,  с удивлением
разглядывая весь этот хаос.
     - Да нет.  Просто ремонтировали компьютер.  Техники считают, что уборка
не входит в их обязанности -  во всяком случае,  так было раньше, и никто не
успел их предупредить о том, что мир изменился.
     - А где тут у вас пульт уборщика?
     Он показал ей, испытывая неожиданное удовольствие от наблюдения за тем,
как  она  наводит порядок в  этой  захламленной и  такой совсем еще  недавно
холодной комнате.
     Едва  она  закончила с  этим,  как  он  торопливо застелил ей  постель,
положил  у  изголовья свою  большую пижаму,  похожую на  халат,  и  поспешил
покинуть помещение, громко щелкнув замком.
     Оставшись  один,  он  постарался уснуть,  хотя  прекрасно понимал,  что
ничего у  него  не  получится.  Эта  странная,  волшебная ночь  стремительно
двигалась к своему концу. Если бы кто-то еще совсем недавно сказал Неверову,
что он сможет лежать вот так,  с  открытыми в  темноте глазами,  и улыбаться
никому не видимой улыбкой только оттого, что за стеной его каюты находилась,
в сущности, совершенно незнакомая женщина, - вряд ли бы он в это поверил.
     Но так оно и было.  И самое удивительное заключалось как раз в том, что
ему было достаточно ее близкого присутствия,  если и не для полного счастья,
то по крайней мере для непривычного чувства умиротворения и спокойствия.  Не
то чтобы он не хотел чего-то большего -  хотел,  конечно.  Женщин у  него не
было достаточно давно.  Но  когда он  думал об Элайн,  эти мысли становились
второстепенными.
     К  тому же он прекрасно понимал,  что если будет думать о том,  какие у
нее красивые длинные ноги, то уж наверняка не сможет уснуть... А тут еще эта
блузка,  сшитая  каким-то  модным  портным  из  незнакомой  ему  ткани.  При
определенном угле освещения она на секунду становилась прозрачной, но и этой
секунды было вполне достаточно, чтобы надолго запомнить высокую полную грудь
Элайн...
     Щелкнул электронный замок, и дверь с шипением откатилась в сторону.
     Элайн стояла на пороге комнаты,  укутанная в  верхнюю часть его пижамы.
Ее  длинные обнаженные ноги  показались ему  в  этот момент самым прекрасным
зрелищем,  которое доводилось видеть. Неожиданность появления Элайн и ее вид
на какое-то время лишили его дара речи. Молчание затягивалось, и наконец она
спросила:
     - Долго еще вы собираетесь так лежать?
     И  поскольку Степан вместо ответа промычал что-то  неразборчивое -  она
продолжила:
     - Неужели вы  думали,  что  я,  согласившись прийти  сюда,  позволю вам
лежать без сна одному?

     Потом,  когда все  кончилось,  они  говорили до  самого "рассвета",  во
всяком случае до той поры, пока корабельные склянки не пробили шесть утра.
     Она  рассказала ему  о  том,  как  училась в  Корвиланском колледже для
благородных итальянских девиц, как родители, едва ей исполнилось шестнадцать
лет,  фактически продали ее Тонино. И о своей невеселой жизни в позолоченной
клетке, в которой он ее содержал все долгие, тоскливые годы замужества.
     Отвечая на  ее  просьбу,  он  начал было  рассказывать о  своей учебе в
кадетском корпусе,  но  склянки пробили шесть,  и  он  вспомнил,  что сюда с
минуту на минуту может ввалиться Ленц с очередным докладом.
     Пришлось срочно подниматься и  приводить каюту в порядок.  Когда с этим
было покончено,  он  приготовил для нее скудный завтрак из своего небогатого
капитанского пайка.  В  этот день он впервые пожалел о том,  что потребовал,
чтобы  его  паек  ничем  не  отличался от  пайка  остальных членов  команды.
Впрочем, чай получился совсем настоящим, нашелся даже запас сухарей.
     Элайн  с  интересом наблюдала за  его  хлопотами,  а  потом  предложила
наведаться в ее каюту.
     - В холодильнике у начальника моей охраны наверняка найдется что-нибудь
вкусненькое.
     - Интересно,  откуда?  - пробормотал Неверов, однако возражать не стал.
Нужно было  поставить окружающих в  известность об  их  новых отношениях,  и
визит в  ее  каюту в  этот ранний час за  личными вещами Элайн был не  самым
худшим способом.
     - Как капитан, я имею право регистрировать брачные обряды.
     - Тогда тебе сначала придется зарегистрировать мой развод с Тонино.
     - Я  думаю,  все прежние обязательства здесь не  имеют никакого смысла.
Нам придется создать нечто вроде собственного гражданского кодекса.
     - То есть, иными словами, ты хотел бы закрепить свои права на меня.
     - Ну, что-то вроде того.
     - Не уверена, что мне этого хочется. По-моему, с меня вполне достаточно
Тонино.
     - Спасибо за сравнение, но очень скоро тебе придется пересмотреть точку
зрения на этот вопрос.
     - Это еще почему?
     - В  ближайшее  время  здесь  появится  слишком  много  претендентов на
свободных женщин.
     - Ну, я уже нашла себе защитника.
     - Так вот почему ты решила меня соблазнить!
     - А  ты  все  еще сомневаешься?  Теперь тебе придется защищать меня ото
всех посягательств, и для этого вовсе необязательно выходить за тебя замуж.
     Что-то в этой шутке ему не понравилось,  что-то за ней скрывалось очень
серьезное.  Если все будет развиваться так,  как он  предполагал,  то  очень
скоро  женщины,  попавшие на  этот  корабль,  станут  либо  рабынями,  либо,
наоборот,  сумеют  навязать мужчинам свои  правила игры.  Элайн,  во  всяком
случае, принадлежала ко второй категории.
     Примерно  через  полчаса  Элайн  наконец  решила,   что   она  выглядит
достаточно прилично, чтобы предпринять поход в собственную каюту.
     Корабль  уже  проснулся,   и   палубы  встретили  их  гулом  голосов  и
заинтересованными взглядами пассажиров.
     - Мне кажется,  многие из них уже начинают понимать, что они потеряли в
твоем  лице,  -  тихо  произнес Неверов,  стараясь поддержать установившийся
между ними тон легкой дружеской пикировки.
     - Ну, я думаю, не все еще потеряно, во всяком случае, для некоторых.
     Она произнесла эту фразу вполне серьезно,  и Неверов с досадой подумал,
что  далеко не  всегда умеет определить,  когда она шутит,  а  когда говорит
всерьез.
     Появление  Элайн  в  сопровождении  Неверова  вызвало  у  Фарино  самый
настоящий шок.  Сначала он смертельно побледнел,  потом покраснел и, вскочив
со своего места,  уронил на пол какой-то портативный прибор, лежавший у него
на коленях.
     - Вы могли хотя бы предупредить! Всю ночь мы искали вас.
     - Успокойся,  Карлос. Никого ты не искал. В два часа ночи здесь не было
ни одного часового.  Вообще никого не было,  ни здесь,  ни в пультовой. Как,
по-твоему, я могла покинуть свою каюту незамеченной?
     - Как раз сейчас я это выясняю!
     - Ну что же,  желаю успеха. Хотя, ты знаешь, мне почему-то кажется, что
на  этом корабле твоя служба больше не имеет никакого смысла.  Придется тебе
подыскивать какое-то другое занятие для себя.
     Неверов подумал,  что  должна существовать неизвестная ему  причина для
столь резкой отповеди. Похоже, последняя фраза окончательно доконала бедного
Карлоса.
     Отвернувшись от  него,  с  гордо вскинутой головой Элайн прошла в  свою
каюту, и Неверову ничего не осталось, как молча последовать за ней.
     Картину,  представшую перед  их  глазами  за  автоматически закрывшейся
дверью, никак нельзя было назвать обычной.
     Перевернутая мебель,  вещи,  разбросанные по  полу,  груды всевозможных
мелочей женского туалета,  которые кто-то  высыпал из ящиков комода прямо на
постель.
     - Что  здесь  произошло?!   -  спросила  ошарашенная  Элайн,  обращаясь
почему-то к Неверову, как будто он мог это знать.
     - Скорее  всего  здесь  что-то   искали,   что-то  ценное  и,   похоже,
небольшое... Возможно, твой камень...  Лазурит... Ты взяла его с собой?
     Потрясенная видом своей каюты,  Элайн,  двигаясь медленно,  как во сне,
достала  из   кармана  маленькую  коробочку.   Ослепительная  голубая  искра
вспыхнула в глубинах камня, едва крышечка приоткрылась.
     - Вот и причина. Тебе не следовало его брать.
     - Интересно, почему?
     - Потому   что   обладатели  сокровищ  во   все   времена  подвергались
преследованиям, и их жизнь никак нельзя было назвать спокойной.
     - По-твоему, я должна была оставить его здесь?
     - Да. И желательно на видном месте.
     - Не  думаю,  чтобы  это  помогло.  Слишком много претендентов на  этот
камень. Что бы я ни говорила о его пропаже - мне все равно никто не поверит.
     В рассудительности ей нельзя было отказать, и Неверов задумчиво покачал
головой.
     - Ты  хоть  понимаешь,  что  теперь его  цена  равна нулю?  Это  просто
камешек, за обладание которым можно поплатиться жизнью.
     - По-моему,  он того стоит,  - задумчиво проговорила Элайн, внимательно
рассматривая камень, словно увидела его впервые.

ГЛАВА 15
     Подготовка к  высадке на  планету первой  партии поселенцев шла  полным
ходом, и все же не так быстро, как хотелось Неверову.
     Приходилось  считаться  с  тем,  что  будущие  колонисты  не  проходили
специальной подготовки и  отбора,  как это делалось на Земле в  тех случаях,
когда колонизация планеты проводилась в нормальных условиях.
     Неверов  вынужден был  в  какой-то  степени  ограничить доступ  в  свой
кабинет,  хотя и сопротивлялся этой мере до самого последнего момента.  Но в
конце концов понял,  что это необходимо,  для того чтобы иметь хоть какую-то
возможность освободиться от бесконечного потока пассажиров,  идущих на прием
к  капитану по  каждому пустяковому вопросу.  Кого-то  не  устраивала каюта.
Кого-то беспокоил слишком шумный сосед - но большинство проблем было связано
с пищей...
     Неверов бегло просмотрел книгу записей на  очередной прием и  вычеркнул
из  нее  несколько фамилий.  Слишком важные  вопросы приходилось решать  ему
сейчас -  вопросы,  от которых зависела вся их дальнейшая жизнь. Он сократил
свой сон до  пяти часов.  Но даже этого оказалось недостаточно,  и  пришлось
обратиться к антидепрессантам.  Он знал,  что, если такая нагрузка продлится
еще  хотя  бы  месяц,   ему  придется  переселиться  из  своего  кабинета  в
медицинский отсек.
     Корабельный комитет решил,  что первая группа высадки будет состоять из
ста  человек наиболее физически подготовленных пассажиров и  членов экипажа.
Ее  составляли одни  мужчины.  В  задачу группы входили выбор  и  подготовка
плацдарма  для  поселенцев,   монтаж  энергетических  установок  и  защитных
изгородей, исследование местной фауны и флоры. А также строительство первых,
достаточно прочных зданий,  способных укрыть людей от  непогоды и  возможных
хищников.
     К этому времени поступили наконец и более подробные данные с запущенных
на поверхность планеты автоматических зондов.
     Планета вращалась вокруг своего светила,  желтого карлика,  медленно, и
смена времен года происходила на Исканте в  таком же замедленном темпе.  Два
года длилась весна, столько же лето и осень. Затем наступала долгая зима.
     С одной стороны,  это было не так уж плохо,  потому что давало им время
на подготовку к зиме и снятию за весну по крайней мере двух урожаев.
     Зато лето с  температурой в  сорок-пятьдесят градусов не  сулило ничего
хорошего. Все местные растения погружались на этот период в спячку.
     Зондам не удалось обнаружить ни одного представителя местной фауны.  Не
было даже насекомых,  и  этот факт беспокоил Неверова больше всего.  Видимо,
какие-то неизвестные факторы  препятствовали развитию нормальной биосферы на
этой  планете.  Водные  бассейны  были  представлены одним,  зато  огромным,
занимающим почти целое полушарие океаном и такой же могучей рекой. Несколько
странно  выглядело  отсутствие  гор,  если  не  считать  единственной  горы,
расположенной  в   южном  полушарии  и,   видимо,   никак  не   связанной  с
тектонической деятельностью.
     Так как климат района, в котором находилась эта гора, оказался наиболее
благоприятным,  было решено выбрать это  место для высадки.  Главным образом
из-за воды:  целая сеть ручьев,  стекавших с горы,  образовала русло реки, и
такое соседство позволяло не беспокоиться о  поливе в жаркий период.  К тому
же гора располагалась достаточно далеко от места посадки асохинских шлюпок.
     Изучение  планеты  орбитальными зондами  ничего  не  прибавило  к  этим
сведениям.  Они не  увидели и  не  засняли никаких признаков жизни.  Если не
считать океана и реки, вся остальная поверхность представляла собой каменное
плато,  раскаленное от  жары  летом  и  скованное жестокими морозами  зимой.
Только  весной и  осенью полоски зелени появлялись в  наиболее благоприятных
для растительности зонах.
     Выбирать им,  однако,  не  приходилось.  Продовольственные запасы таяли
гораздо  быстрее,  чем  рассчитывал Неверов.  Пришлось  взять  продукты  под
строжайший контроль специально выделенной для  этого  команды и  еще  больше
урезать дневной рацион,  и  так  уже не  слишком богатый.  Это вызвало среди
пассажиров волну недовольства,  и  в  состав комитета был введен специальный
представитель от пассажиров,  который участвовал во всех решениях, связанных
с  распределением продуктов.  На  какое-то время это сняло остроту проблемы,
но,  увы,  ненадолго.  Теперь уже  стало совершенно ясно,  что без источника
дополнительных  пищевых  ресурсов  им   не   дотянуть  до   первого  урожая.
Единственной  надеждой  оставались  местные  растения  Исканты.   Неверов  с
нетерпением  ожидал  возвращения первого  зонда,  оборудованного специальной
аппаратурой для  взятия образцов флоры.  Им  пришлось немало потрудиться над
созданием этого аппарата,  переделав одну  из  спасательных шлюпок.  Зондов,
способных  садиться  на  поверхность  планеты,  на  пассажирском корабле  не
предусматривалось.
     Наконец   в   аналитическую  лабораторию  корабельного  госпиталя  были
доставлены первые образцы искантских растений,  и медики, с соблюдением всех
мер  предосторожности,   чтобы  не   допустить  заражения  корабля  местными
бактериями, начали свои исследования.
     Не  дождавшись результатов через  шесть  часов после возвращения зонда,
Неверов сам отправился в лабораторию, чтобы посмотреть, что там происходит.
     Лаборатория  находилась  в  большом,  хорошо  оборудованном  помещении.
Несмотря  на   то   что  на   космическом  корабле  каждый  метр  свободного
пространства ценится на  вес золота,  для лаборатории строители не  пожалели
места, а инженеры оснастили ее всем необходимым.
     Сейчас  лаборатория выглядела так,  словно  сумасшедший дизайнер  решил
создать в ее центре некую футуристическую скульптуру.
     Здесь был установлен большой герметичный бокс из пластика,  в который в
нормальных условиях  должны  были  помещать  потенциально опасных,  с  точки
зрения  инфекции,  больных.  Главврач корабельного госпиталя,  профессор Лев
Гурко  распорядился  для  пущей  надежности  отгородить  его  от  остального
пространства  лаборатории  дополнительной  пластиковой  защитой,   и  теперь
техники  устанавливали  внутри  этого  отгороженного  пространства  какие-то
сложные автоматические манипуляторы.
     В  центре прозрачного бокса  мирно покоился все  еще  не  распечатанный
герметичный контейнер с образцами искантских растений.
     - Что здесь происходит? - спросил Неверов, обращаясь к спине профессора
Гурко. Тот даже не удосужился повернуться.
     - Вы  что,   не  видите?  Идет  подготовка  к  анализам.  Здесь  нельзя
находиться посторонним, пожалуйста, покиньте помещение.
     - Видите ли,  профессор,  я  не совсем посторонний,  я в некотором роде
капитан этого корабля.
     Теперь Гурко наконец соизволил обернуться,  но недовольное выражение на
его  лице  свидетельствовало  о  том,   что  даже  визит  капитана  в  столь
ответственный момент не вызывает у него особой радости.
     - Чем могу служить?
     - Видите  ли,  Лев  Алексеевич,  -  мягко  произнес Неверов,  панически
боявшийся медиков еще со времен академии.  - Эти анализы необходимо получить
как можно быстрее.
     - По-вашему, мы здесь, что, в карты играем?
     Теперь уже Неверов почувствовал, что начинает терять терпение.
     - Все эти меры безопасности абсолютно излишни.
     - Вы что, собираетесь меня учить, как надо проводить анализы?
     - Вовсе нет -  я хотел лишь сообщить,  что независимо от результатов мы
все  равно  осуществим высадку.  Или  мы  будем ходить по