Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
ретиться на территории Юга, раз они оказались настолько любезны, что
послали Ли и его людей на нашу. Генерал Шерман присоединился К ним без
колебаний и двинулся маршем через весь Юг, так что пойти на меньшее я никак
не могу. Если конфедераты и представляют какую-то угрозу, то горстка
кавалеристов и пушки этого корабля ничего не решат. Нет, вместо этого нам
следует положиться на дух доброй воли, посеянный генералом Шерма-ном. Ведь
именно он пошел на величайший риск, и мы должны преклоняться перед его
отвагой и муже-ством. Он встретил опасность грудью, исполнил свой долг так,
как воспринимал его, -- и сделал эту встре-чу возможной.
-- Почему они пошли на такое? Линкольн понял, о ком речь, потому что
тот же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
-- Пока не знаем. Захваченные в плен британские солдаты, как и солдаты
всякой армии, просто следо-вали приказам. Я слышал, в плен попал и офицер,
но он тяжело ранен. Впрочем, в чем бы ни состояла при-чина нападения
англичан на Юг, мы должны просто "Айтаска" в Билокси и направляется нам
навстречу. Поначалу, при подходе нашего корабля к гавани, вы-сказывались
опасения, особенно когда там выстрели-ли из пушки. Но то был всего лишь
салют, поскольку там первыми узнали, что наши войска помогли отпла-тить за
их разорение. Фактически говоря, им лишь через несколько часов удалось
вырваться с приема в честь Шермана.
-- Рад слышать. Значит, перемирие не просто пере-дышка в боях. Что ж,
давайте тронемся в путь, пока Камерон или Сьюард не прослышали о нашем
ран-нем отправлении.
-- Быть может, государственному секретарю... -- нерешительно начал
Николай, но президент не дал ему договорить.
-- Я все для себя решил, Нико, и вам об этом из-вестно. Если мы с
Джефферсоном Дэвисом не смо-жем прийти к соглашению, никакая свора политиков
ничем нам не поможет. Вы понимаете, какая возмож-ность сама идет к нам в
руки?
-- Я ни о чем другом и думать не могу, сэр, всю ночь ни на миг глаз не
сомкнул.
-- Как и я, мой мальчик, как и я. Нет ли каких-либо вестей о перемирии?
-- Введено с полуночи. Были единичные пере-стрелки с обеих сторон, но
лишь в тех частях, до ко-торых вести еще не дошли. Но теперь уже все стихло.
-- Отлично. Вот и поглядим, не освежит ли нас небольшая прогулка на
яхте.
Президент вышел из кабинета первым, а тяжело нагруженные секретари --
следом. Белый дом замер в совершеннейшем безмолвии: спали все, кроме
часо-вых. Линкольн сел верхом, а его секретари погрузи-ли багаж в коляску.
На самом деле высоким рос-том -- шесть футов и четыре дюйма -- президент был
обязан в основном своим длинным ногам, так что, сидя верхом в гуще
кавалеристов, он особо не выде-лялся. Они припустили неспешным аллюром вдоль
Пенсильвания-авеню, мимо благоухающего свеже-стью канала и выехали к
Потомаку.
Поднявшись на борт "Ривер Квин" президент почувствовал себя намного
лучше. С ногами сев на лавку у перил, он охватил колени руками, глядя, как
отдают швартовы. Двигатель мерно затарахтел, и зе-леные холмы Виргинии
медленно заскользили мимо. ,---- Возле железнодорожной станции Вест-Пойнт
будут ждать конфедератские войска, -- пробормотал Николай, дергая себя за
жидкую бородку.
-- Еще бы им там не быть, Нико, раз уж их армия размещается там. Не
сомневаюсь, что они с огром-ным энтузиазмом будут приветствовать Джеффа
Дэ-виса, когда тот прибудет поездом из Ричмонда. Это ведь я решил
встретиться на территории Юга, раз они оказались настолько любезны, что
послали Ли и его людей на нашу. Генерал Шерман присоединился К ним без
колебаний и двинулся маршем через весь Юг, так что пойти на меньшее я никак
не могу. Если конфедераты и представляют какую-то угрозу, то горстка
кавалеристов и пушки этого корабля ничего не решат. Нет, вместо этого нам
следует положиться на дух доброй воли, посеянный генералом Шерма-ном. Ведь
именно он пошел на величайший риск, и мы должны преклоняться перед его
отвагой и муже-ством. Он встретил опасность грудью, исполнил свой долг так,
как воспринимал его, -- и сделал эту встре-чу возможной.
-- Почему они пошли на такое? Линкольн понял, о ком речь, потому что
тот же вопрос не выходил из головы у всех и каждого.
-- Пока не знаем. Захваченные в плен британские солдаты, как и солдаты
всякой армии, просто следо-вали приказам. Я слышал, в плен попал и офицер,
но он тяжело ранен. Впрочем, в чем бы ни состояла при-чина нападения
англичан на Юг, мы должны просто принять этот факт и выжать из него как
можно боль-ше. Подобная возможность уже не повторится. Мо-люсь лишь, чтобы
Джефф Дэвис разделял мнение большинства из нас.
Над берегом дрожало жаркое летнее марево, но над заливом Чесапик веял
прохладный морской бриз, так что путешествие доставляло настоящее
удоволь-ствие. Жара вернулась, только когда пароходик свернул в реку Йорк.
Она была судоходной и сужа-лась лишь после пристани у станции Вест-Пойнт.
Ос-тановив машину, судно медленно заскользило по воде к причалу. Бросили
швартовы, но вместо матро-сов или грузчиков их приняли солдаты в серых
мун-дирах. Завидев их, Хей поежился; ему вдруг пришло в голову, что все это
-- отчаянная попытка обманом заманить и убить президента. Впрочем, нет, он
же видел генерала Ли собственными глазами.
Должно быть, как только пароход заметили на реке, весть тут же передали
дальше, потому что к пристани тотчас же подъехала коляска. Солдаты-южане,
одетые в пестрые, залатанные мундиры, под-тянулись и взяли на караул.
Остановившись у план-шира, президент нахлобучил свой видавший виды цилиндр.
Вряд ли может быть на свете более судьбоносный исторический момент.
Посреди ужасной войны вне-запно настал мир. Пушки умолкли, бои прекратились.
Теперь главы обеих воюющих сторон, менее суток назад бившихся насмерть,
готовы к мирной встрече.
Коляска подкатила к причалу, и выбравшийся от-туда элегантно одетый
человек в цилиндре не мог быть не кем иным, как Джефферсоном Э. Дэвисом,
избранным президентом мятежных штатов. Кратко переговорив с одним из
ожидавших его офицеров, он в одиночестве зашагал к только что спущенным с
ко-рабля сходням. Но перед ними на миг замешкался.
Президент Линкольн, ожидавший его на другом
конце, без колебаний двинулся навстречу. Впервые после начала войны
ступил он на землю Юга. И заго-ворил, оборвав затянувшееся молчание:
-- Мистер Дэвис, вы проявили отвагу и мужест-во, устроив эту встречу.
Благодарю вас.
-- А я благодарю вас, мистер Линкольн, за немед-ленный отклик и отвагу,
позволившую вам явиться в самое сердце Виргинии.
Его слова заставили Линкольна улыбнуться.
-- Я вовсе не чужак в этих краях. Мой дед Авра-ам, в честь которого
меня и назвали, родом из Вирги-нии. Так что я чувствую, что вернулся на
родину.
-- Знаю, сэр, ибо тоже родился здесь. Полагаю, мы родились не далее ста
миль друг от друга. Вооб-ще-то я человек не суеверный, но в данном случае не
могу не усмотреть в этом десницу судьбы.
Оба погрузились в молчание, испытывая некото-рую нерешительность. Уж
слишком многое их разде-ляло, Линкольн -- человек, навлекший на Юг войну и
гибель. Дэвис -- рабовладелец и угнетатель. Но дальше так продолжаться не
должно -- дальше так продолжаться просто не можешь.
Оба одновременно шагнули вперед. Одновремен-но протянули друг другу
руки для пожатия, в один и тот же миг приняв одинаковые решения. У Николая
вдруг сперло дыхание, он видел происходящее и не верил собственным глазам.
-- Поднимайтесь на судно, сэр, -- пригласил Линкольн. -- Уйдем с
солнца.
Николай шагнул в сторону, уступая дорогу двум президентам, поднявшимся
по сходням на пароход.
-- Мы будем в главном салоне. Прошу нас не бес-покоить, -- распорядился
Линкольн. Оба секретаря молча кивнули. -- То есть до прибытия генерала
Шермана и его встречи с генералом Ли. Затем будьте добры пригласить их к
нам.
Бережно, по-дружески поддерживая Дэвиса под локоть, Линкольн проводил
его в салон -- с низким потолком, но комфортабельный -- и закрыл за собой
дверь.
-- Эх, быть бы мухой, чтобы пробраться туда хоть через щелочку! --
сказал Николай, в искрен-нем отчаянии заламывая руки. Хей кивнул,
согла-шаясь.
-- В свое время все услышим. А теперь давай по-ищем укрытие от
неистового виргинского солнца.
Несмотря на жару, иллюминаторы были закры-ты, чтобы ни одно слово не
достигло чужих ушей. Сбросив фрак, Линкольн опустился в удобное крес-ло,
привинченное к палубе. Дэвис поколебался, на-чал расстегивать фрак, но затем
снова застегнулся. Быть может, церемонии можно на время забыть, как и многое
другое, благодаря чему эта встреча стала возможной, но, будучи строгим
блюстителем при-личий, он не мог запросто отмахнуться от привычек, ставших
второй натурой. И остался во фраке. Снова поколебался, потом достал из
кармана фрака очки с сильно затемненными стеклами и надел, чтобы защи-тить
воспаленные глаза. Потом поинтересовался:
-- Как война на севере, сэр? Нет ли новостей?
-- Никаких, кроме той, что там сейчас идут отча-янные бои. Прежде чем
вступить в схватку с врагом, генерал Грант телеграфировал мне, что отходит
на заранее подготовленные позиции. Добавил, что боль-ше не отступит и не
допустит поражения.
-- Вы уж ему поверьте. Мы, в Шайло не верили. Нам пришлось заплатить
десятью тысячами убитых за доказательство его правоты.
-- И к тому же двенадцатью тысячами наших. -- Вспомнив об этом,
Линкольн сорвался на ноги, не-ловко пересек тесный салон и вернулся обратно.
-- Душа моя полна изумлением и надеждой. Мы вместе столкнулись с общим
врагом...
-- Ради поражения и уничтожения которого должны объединиться.
-- Поддерживаю всем сердцем. Мы обязаны ух-ватиться за это перемирие и
каким-то образом обра-тить его в мирный союз, который позволит нам одолеть
нашего совокупного врага. Пойдут ли ваши южные войска на подобный договор?
---- С радостью. Прежде всего, несмотря на ужасы и гибель, обрушенную
на штаты этой междуусо-бицей, до сей поры то была война солдата против
солдата. Теперь ситуация разительно переменилась. Чужеземная держава не
только вторглась на нашу землю, но и надругалась над нашими женщинами. Они
должны быть отомщены.
-- Так и будет. Чему было положено отличное на-чало, когда наши
объединенные войска атаковали и уничтожили захватчиков.
-- Но не всех. Многие ускользнули морем. Пока ваш броненосец и ваши
суда были заняты боем, изряд-ная часть вражеского флота рассеялась. Таким
обра-зом, захватчики ускользнули во второй раз. Эти войс-ка британцы
наверняка пустят в ход, чтобы усилить полки, ведущие наступление на штат
Нью-Йорк.
--Присоединитесь ли вы к нам, чтобы дать им отпор? -- Еще не договорив,
Линкольн осознал, на-сколько чреват последствиями этот вопрос, насколь-ко
веским и судьбоносным может стать ответ.
-- Конечно же, мистер Линкольн, -- не задумы-ваясь, ответил Дэвис. --
Отказ лег бы на честь Юга несмываемым пятном. Достойные мужи Севера под
командованием генерала Шермана пали в битве при Билокси, и мы обязаны
почтить их память. Мы не просим, чтобы другие бились за нас, но с радостью
поможем соотечественникам одолеть врага, вторгше-гося в наши общие пределы.
Линкольн опустился в свое кресло, внезапно ощу-тив усталость, будто
нарубил вязанку дров.
-- Вы понимаете, насколько важно только что сказанное вами?
--Да.
-- Вместо того, чтобы убивать друг друга, мы ста-нем рука об руку
убивать тех, кто вторгся в нашу страну.
-- Именно так я это и вижу. А поскольку наши армии ныне слились
воедино, мы обязаны подумать о военнопленных, захваченных обеими сторонами.
-- Ну конечно! Наш первый совместный приказ провозгласит об открытии
тюрем, чтобы пленные могли вернуться по домам. Это будет не только
прак-тичным, но и гуманным поступком. А также симво-лом перемены в наших
отношениях. До тех пор, пока мы доверяем друг другу, нас ждет успех.
Авраам Линкольн пятерней прочесал свои вскло-коченные волосы, будто
хотел привести в порядок несущиеся галопом мысли.
-- Джефферсон, после того что мы сказали друг другу, я просто вынужден
открыть вам сокровенней-шие мысли, потаеннейшие чаяния. Я бы хотел снова
видеть Союз единым, но говорить об этом сейчас не буду. Куда важнее, что мне
хотелось бы окончатель-но положить конец братоубийственной войне. Уве-рен,
когда она началась, никто из нас и не вообра-жал, какие ужасы грядут. Теперь
внезапно наступил мир и единство, которые продержатся, пока мы вою-ем с
общим врагом. Врагом, которого одолеем. И то-гда?..
Поджатые губы Дэвиса вытянулись в ниточку.
-- И тогда аболиционисты снова перейдут к на-падкам и угрозам. Повод,
повлекший войну, отнюдь не исчез. Мы готовы лишиться жизни, но не чести. На
Севере есть люди, которые этого не допустят. Как только наш общий враг будет
разбит, они снова на-бросятся на нас. Однажды они уже оттолкнули нас от
Союза и наверняка не остановятся перед этим в дру-гой раз.
-- А ваши плантаторы пообещают положить соб-ственные жизни и жизни
многих других во имя даро-ванного Богом права порабощать других людей.
-- Правда. Наш стиль жизни и дело Юга есть скала, на которой мы стоим.
-- Вы по-прежнему беретесь утверждать подоб-ное после того, как под
Шайло полегли двадцать две тысячи человек? Неужели брат и дальше должен
уби-вать брата, пока наша земля не захлебнется кровью?
Сняв темные очки, Дэвис промокнул платком слезящиеся глаза.
- В данный момент они не убивают друг друга .
-- Так должно быть и впредь. Давайте на время забудем о том, что нас
разделяет, и вспомним о том, что нас связывает. Мы бьемся рука об руку и
долж-ны отыскать способ уберечь единство. Лично я пойду на все, лишь бы
помешать недавней войне разгореть-ся снова. Она не должна повториться! Я
сажал ре-дакторов в тюрьмы, -- некоторые не вышли на сво-боду по сей день,
-- чтобы утихомирить голоса, выступающие против моей политики. С равным
успе-хом я могу бросить за решетку воинствующих аболи-ционистов, если
таковые будут угрожать нашему воз-рожденному единству. Можете ли вы
поступить подобным образом?
-- Тюрьмы есть и у меня, мистер Линкольн, и я тоже заполню их теми, кто
будет грозить упомянуто-му единству. Но вопрос остается на повестке дня. Как
быть с рабами? Я рабовладелец, но, полагаю, хороший человек. Добрый хозяин.
Я забочусь о них, потому что сами они о себе позаботиться не могут.
Линкольн медленно покачал головой.
-- Мы должны попытаться, хотя бы попытаться. Мы нашли способ временно
прекратить войну между штатами. Должна же быть дорога к миру. Мы обязаны
найти эту дорогу и пойти по ней. Мы должны про-явить непреклонную решимость
в отыскании этого пути. В то же самое время нам известно, что следует
предпринять -- заткнуть рот оппозиции, заткнуть рот тем, кто может
поколебать возрожденное единство, а уж затем, возможно, удастся отыскать
путь, мы про-сто обязаны отыскать путь раз и навсегда положить конец
кровопролитной войне. Но мне кажется... нет, я знаю, что сказанное не должно
покинуть стены этой комнаты. Да, о военном союзе ради отпора захватчи-кам
следует трубить во весь голос. Это война патрио-тическая и благородная, и
никто не станет оспаривать нашего постановления. Что же до остальных
реше-ний, каковые мы на данный момент должны назвать поисками пути к
будущему миру, то о них не следует
упоминать ни полусловом.
-- В этом я с вами целиком и полностью согласен. Общее дело объединит
нас и обрадует тех, кому пред-стоит идти в бой. А о том, что мы ломаем
голову о путях достижения иных целей, надо молчать, или мы
поставим наши народы под удар.
Они обменялись рукопожатием, чувствуя душев-ный подъем, проникнувшись
обоюдной увереннос-тью, что существует возможность, пусть покамест и
крохотная, что когда-нибудь в будущем новый союз будет воздвигнут на руинах
старого.
Подойдя к стенному буфету, где стоял графин с холодной водой, Линкольн
наполнил два стакана. Сделал большой глоток из своего стакана и вдруг
по-спешно поставил его.
-- Я знаю, кто может помочь нам в общем деле --
англичанин, натурфилософ по имени Джон Стюарт Милл. Думаю, он послан
нам сострадательным про-видением в час нужды. Это человек, пользующийся
широким международным признанием и написавший книгу о том, что называет
политической экономией. Сей великий мыслитель может оказаться тем самым
проводником, кто поведет нас по тропе к нашей обо-юдной цели.
-- Английский изменник?
-- Вообще-то нет, он просто лояльный представи-тель человечества. Он
выступает за нашу свободу, как его соотечественник Томас Пейн выступал за
на-шу свободу во время революции. Он остановился вместе с дочерью в
Вашингтоне. Он твердо верит, что американская система достойна всяческого
восхище-ния и подражания. Он начал разговор о недавней войне и о том, как
положить ей конец. Он не шарла-тан, а джентльмен, наделенный живой энергией
и яр-ким умом. Надеюсь, он сумеет нам помочь.
-- Разделяю ваши упования, если сказанное
вами -- истина.
-- Мы должны при первой же возможности тща-тельнейшим образом изучить
его рекомендации... Тут раздался деликатный стук в дверь.
-- Нас должны были побеспокоить только по при-бытии генералов, --
сообщил Линкольн, осушил ста-кан и направился открывать дверь.
-- Они здесь, -- доложил Николай.
-- Уже видим. И пусть откроют иллюминаторы, пока мы тут не сварились в
собственном соку.
Хрупкий Уильям Тикамси Шерман, одетый в по-мятый, испачканный в боях
мундир, разительно кон-трастировал с элегантным, подтянутым
главнокоман-дующим армией Конфедерации. Как только офицеры вошли в салон,
Джефферсон Дэвис вскочил с кресла, стремительно подошел к генералу северян и
схватил его за руку. Дэвис не вымолвил ни слова, но сила обуревавших его
чувств была очевидна. Линкольн высказался от имени обоих.
-- Разделяю чувства мистера Дэвиса, генерал Шерман. Все мы их
разделяем. И благодарим вас за все.
-- Я лишь выполнял долг, -- негромко отозвался Шерман -- Перед своей
страной и всеми ее гражда-нами. А теперь, простите, о Гранте ничего не
слышно?
-- Пока новостей не было, не считая того, что он ведет бой под
Саратогой. Он сказал, что не отступит ни на шаг.
-- Так оно и будет, -- кивнул Шерман. --Посла-ны ли свежие войска ему в
помощь?
-- Я отослал все, какие были под рукой. Как только разработаем новые
оперативные планы, будет выслано дополнительное подкрепление, -- Линкольн
обернулся к Дэвису, и тот кивнул.
-- Мы с мистером Линкольном сошлись на том, что перемирие следует
продлить, дабы позволить обеим нашим армиям объединиться в битве против
британских захватчиков.
-- Позвольте внести предложение? --подал голос генерал Ли.
-- Конечно, -- подтвердил Джефферсон Дэвис. Ли сложил ладони на эфесе
шпаги и проговорил,
медленно, тщательно подбирая слова, прекрасно
осознавая огромную их важность:
-- Для успеха операции командование должно быть единым. Добиться этого
будет нелегко. Я уве-рен, что мои люди крайне неохотно станут служить под
командованием генер