перегруппироваться. Затем, когда мы будем связаны по рукам  и ногам на новых
фрон-тах, им останется только выбрать  самую уязвимую  точку и  ударить  там
всеми силами. Врать я не могу.
     Наша война  с конфедератниками не  то что почти вы-играна, а, наоборот,
оборачивается крайне скверно.
     --  Боюсь, ты прав.  Их шпионы повсюду, как и  наши Они  узнают, где мы
ослабили позиции, и бу-дут  знать в точности, что делают их друзья-британцы.
Затем, как только мы на минутку зазеваемся -- бах! -- и грянул бой. -- Грант
помолчал минутку, взвешивая  в уме грядущие проблемы. -- Камп, у нас у обоих
были проблемы в прошлом -- ив армии, и вне ее. По большей части вне.
     На лице Шермана застыло мрачное выражение.
     --   За   что   я  ни  брался  после   армии,  все   казалось  каким-то
несущественным, Пока не начались бои, я был полон страхов и  сомнений. Видел
проблемы там,  где их не существовало. Теперь все обстоит наоборот. Но самое
курьезное,  что теперь все  обстоит гораздо  проще. Война наделена  какой-то
ясностью, в битве есть законченность.  Я чувствую, что  наконец-то ока-зался
на своем месте
     Встав, Грант сжал руку друга.
     -- Ты  даже не представляешь, как ты  прав. Я дол-жен сказать тебе это.
Перед  лицом битвы  некоторые  люди цепенеют  и  теряют  волю.  Зато  другие
собира-ются и  мобилизуют  все свои способности. Такие ред-ки, и ты  один из
них. Ты держал мой правый фланг в Шайло и ни разу не дрогнул. Под тобой пало
много добрых коней, но ты не поколебался ни  на миг. Те-перь  тебе  придется
повторить это снова. Держи фронт здесь, Камп. Я знаю, что тебе это по плечу,
как нико-му на свете.

СМЕРТЬ НА ЮГЕ
     Адмирал  британского военного  флота  Александр  Милн  был  отважным  и
несгибаемым бойцом, когда наставал час  проявлять отвагу и несгибаемость. Он
был тяжко ранен в сражении во имя родной страны. Когда американцы остановили
британский корабль и захватили на нем пленников, Милн отправился пря-миком к
министру и потребовал перевода на действи-тельную службу.
     Но  при   том  он   был  и   осторожен,  когда  требова-лось   проявить
осторожность. И теперь, когда  эскад-ра  рассекала морские воды под  теплыми
звездными  небесами,  настало  самое время для  осторожности. Они  держались
вдали от суши с  тех самых  пор, как флотилия отплыла с Багамских островов в
сумерках две недели  назад  и легла на  северный  курс. Острова кишмя  кишат
шпионами, и отплытие наверняка не прошло незамеченным, о чем и было доложено
аме-риканцам. Лишь с наступлением  ночи, когда земля скрылась за горизонтом,
эскадра повернула к югу.
     С той поры она шла только по приборам, не видя земли со времени острова
Андрос, к которому подо-шли в  сумерках, чтобы уточнить свое местоположение.
Хорошая  навигационная практика  для  офицеров. Они  плыли  на  юг почти  до
тропика Рака, прежде  чем легли на западный курс,  чтобы  двигаться вдали от
маршрутов прибрежного судоходства. За все время плавания не видели ни одного
другого судна, из чего заключили, что американцы их не ждут.
     Только  когда  наблюдения полуденного  солнца, согласованные с  судовым
хронометром,  подтверди-ли,  что   флотилия  достигла  восемьдесят  восьмого
гра-дуса западной долготы, они изменили курс в послед-ний  раз. Плыли строго
на север к побережью Соеди-ненных Штатов в районе Мексиканского залива.
     Адмирал  Милн избрал своим  флагманом броне-носец  "Воитель"  и  сейчас
стоял на мостике рядом с капитаном Роландом, командиром корабля.
     -- Сколько узлов, капитан? -- поинтересовался он.
     -- По-прежнему шесть узлов, сэр.
     -- Хорошо. Если  расчеты  верны,  мы  должны приблизиться  к берегу  на
рассвете.
     Взобравшись  на  спардек  позади  мостика,  он  огля-нулся  на корабли,
держащиеся в кильватере. Пер-выми  шли два линейных корабля -- "Каледония" и
"Роял Оук". За  ними следовали транспорты, на  фо-не ночных небес казавшиеся
лишь неясными раз-мытыми рисками.  А  дальше, невидимые во тьме,  дви-гались
остальные  линейные корабли,  фрегаты и  корветы.  Самый  большой британский
флот, вышед-ший в море со времени 1817 года.
     И все-таки  адмирал  был  недоволен. Просто уни-зительно, что  подобная
армада вынуждена украдкой шнырять вдали от земли, а потом тайком подходить к
суше ночью,  словно контрабандисты. Британия пра-вила  морями не один век  и
выиграла все свои мор-ские войны.  Но американцы  поставили на охрану  этого
берега большой флот,  избежать встречи  с кото-рым  надо любой ценой. Не  из
страха перед  битвой,  а  из необходимости  держать свое присутствие  в этих
водах в секрете.
     Поднявшись к нему, капитан Николае Роланд до-ложил:
     --  Впереди облачность, сэр.  Поздновато  для сезо-на  дождей, но вдоль
этих берегов погода может ис-портиться в любую пору года.
     Они  постояли в  молчании,  каждый погрузившись в собственные мысли,  и
тишину   нарушало  только  мерное,   как   биение  метронома,  "тук-тук-тук"
кора-бельной  машины.  Сияющие  впереди  звезды одна  за другой  исчезали  в
надвигающейся тьме по мере того, как оттуда надвигалась  туча. Здесь, где их
не могут слышать вахтенный офицер и рулевой, пожалуй,  единственное место на
людном корабле, где можно переговорить, не опасаясь чужих ушей.
     Роланд  был  женат  на  племяннице адмирала.  Их дома  в Солташе стояли
довольно близко,  и  они  частенько виделись  друг с другом,  когда  адмирал
оправ-лялся от раны, полученнойв Китае, в сражении на реке Мейо. Он и Роланд
быстро сблизились, несмот-ря на разницу в возрасте.
     -- Что-то мне  не  нравится, Николае,  какой обо-рот  приняло  развитие
военного  искусства  на море. Мы всегда  чуточку  запаздывали с техническими
усо-вершенствованиями, были  чересчур склонны  позво-лять  другим  опережать
нас.
     --  Не  могу  согласиться,  сэр.  Мы  сейчас стоим  на  мостике  самого
современного  военного корабля на свете. Построенного из железа, ходящего на
пару, вооруженного  двадцатью  шестью  68-фунтовыми пушками,  не говоря уж о
десяти стофунтовках. Сорокапушечного корабля с орудиями величайшего калибра,
непобедимого и  непотопляемого.  Мы же понимаем,  что  старший род войск  (В
Британской  империи  старшим,  главным родом  войск счи-тался военно-морской
флот.) должен быть кон-сервативен, сэр. Но как  только мы вцепимся зубами во
что-нибудь, мы уж не упустим своего, как буль-дог.
     -- Согласен. Но слишком уж часто  мы норовим  действовать в современных
войнах,  опираясь на  опыт прошлого. По-моему, груз  традиций  и  склонность
от-носиться к любым новшествам с подозрением обхо-дится нам дорогой ценой.
     --  Возможно,  это правда, сэр, но  я стою слишком низко  на  служебной
лестнице,  чтобы  иметь собствен-ное мнение на сей счет. Но вы,  конечно же,
преувели-чиваете.   Только   посмотрите  на   этот   корабль.   Как   только
Военно-морское  ведомство  обнаружило,  что  французы   строят  "Ля  Глуар",
железный  боевой  ко-рабль, то  секретариатом Адмиралтейства  было  при-нято
решение немедленно  строить облаченный  в же-лезо фрегат. Фактически говоря,
даже два, чтобы обогнать французов на один. Как и наш близнец

     "Черный  Принц",  мы  воплощаем  самые современные  достижения  морской
науки. У нас имеется не только паровая машина, но и парус, чтобы держаться в
море как можно дольше. Я беспредельно горд командовать таким кораблем.
     -- Как  и положено. Но ты помнишь, что  я сказал,  когда  до нас  дошла
весть о битве между "Виргинией" и "Монитором"?
     -- Мне никогда  не  забыть ваши  слова.  Мы только что отобедали, и  вы
угощали  нас  портвейном.  Де-журным  офицером  был  Робинсон.  Он  пришел с
ра-портом и зачитал его вслух для  всех нас. Кое-кто из офицеров  назвал это
колониальным дурачеством, но вы этого  мнения не  разделяли. Вы заставили их
про-трезветь  довольно  быстро.  Джентльмены,  сказали  вы,  мм  только  что
вступили в новую  эру. Нынче утром,  когда я проснулся, в британском военном
флоте было сто сорок  два  корабля. Но когда я нынче отойду ко сну, их будет
всего лишь два -- "Воитель" и "Черный Принц".
     -- Все сказанное мной не утратило своей правди-вости и по сей день. Как
паровая машина  положила конец парусу, так  и  броненосцы изгонят деревянные
корабли  из  военных  флотов всего  мира. Вот почему  мы входим в  бой через
заднюю  дверь,  так  сказать.   Блокадный  флот   янки  прекрасно  изолирует
берего-вую линию от любого проникновения с моря. Сейчас я намерен прорваться
через эту  блокаду  и желаю встретиться  с  блокадным флотом только на своих
усло-виях.  Нам  просто не  повезло,  что  "Черный  Принца  до  сих  пор  не
отремонтировал  свои котлы.  Будь он  с нами, я бы  чувствовал  себя намного
спокойнее.
     Роланд крепко топнул каблуком по железному настилу спардека.
     --  Вот  железный  корабль, который может  нести  величайшие  пушки  из
созданных. На нем ничего не страшно.
     -- Согласен, чудесный корабль. Но я хотел бы, чтобы его конструкторы не
проявляли  такой снисхо-дительности  к старой  гвардии Адмиралтейства. Я  бы
сказал-- или парус, или пар.  Или одно,  или другое, но ни  в коем случае не
мешанина из  обоих.  С  мачтами  и парусом  нам  приходится нести  громадный
экипаж, чтобы заниматься ими. Чтобы  поднять вручную  парус или  винт, нужно
двести пар рук, хотя с этой работой вполне справилась бы паровая лебедка.
     Капитан Роланд вежливо кашлянул, затем со-брался с  духом, чтобы задать
вопрос, беспокоивший его с тех самых  пор,  когда его назначили командо-вать
этим кораблем.
     -- Сэр, быть может,  мой вопрос неуместен, но дол-жен  признаться, меня
он  всегда тревожил. В конце концов торговые корабли ведь используют паровые
лебедки...  -- Он осекся и залился румянцем, невиди-мым во  тьме, совершенно
уверившись, что ляпнул лишнее.
     Адмирал понял это, но смилостивился.
     -- Мы были друзьями, мой мальчик,  и довольно долго. И я могу прекрасно
понять твое беспокойство за вверенный корабль. Я знаю, что у тебя достаточно
трезвая   голова,  чтобы   нигде  не   повторять  мои  слова,   сказанные  в
конфиденциальной обстановке.
     -- Разумеется, сэр! Конечно.
     -- Я входил в комитет, одобривший