Гарри Гаррисон.
   Кольца анаконды


     Изд. ЭКСМО-Пресс, 1998
     OCR: Schreibikus



     Войну легко  начать,  но чертовски  трудно закончить,  -- считал герцог
Веллингтон, повоевавший на своем  веку как никто другой. А гражданскую войну
тем более.  До сих пор Гражданская  война в  США была  известна  российскому
читателю  в  большей степени  по  мелодраме  М. Митчелла "Унесенные ветром".
Естественно, что  у блестящего  фантаста Гарри Гаррисона, решившего  на этот
раз поэкспериментировать не с будущим, а с прошлым, получилась принципиально
иная историческая  картина, ведь, опираясь  на реальные  факты,  он позволил
себе   невинную   шалость  --   на   самую   малость   подправил   биографию
одного-единственного человека, -- и река истории потекла по другому руслу.
     Роман впервые публкуется на русском языке.

А ВЕДЬ МОГЛО БЫТЬ И ТАК...
     В самом  центре Лондона  блистает  классическим  великолепием мраморная
статуя  --  сидящий человек  в  тоге.  Это  принц Альберт,  супруг  королевы
Викто-рии.  Он  был добрым человеком, и королева страстно любила его, ибо он
подарил ей настоящее счастье. Но свершил ли этот саксонский князек, так и не
сумев-ший избавиться от германского акцента, хоть что-ни-будь  значительное,
разумеется, кроме того, что был отцом будущего короля ?
     Несомненно. Он предотвратил войну с Соединен-ными Штатами.
     В 1861 году  Американская  гражданская война была в самом  разгаре; шел
первый  год  смертоубийст-венной сечи.  К  ужасу  Севера  Британия и Франция
собирались  признать   Юг  самостоятельным   государ-ством.   Именно   тогда
британский  паровой  пакетбот  "Трент"  повез в  Англию  двух новоиспеченных
по-сланников  Конфедерации  --  Уильяма  М.  Мейсона   и   Джона  Слайделла,
уполномоченных представлять президента Джефферсона Дэвиса.
     8  ноября 1861 года  "Трент"  был остановлен  в  море  военным кораблем
Соединенных  Штатов "Сан-Хасинто". Когда его командиру капитану Уилксу стало
известно,  что  оба мятежника находятся на  борту  "Трента",  он  тотчас  же
приказал взять их под стражу и снять с британского корабля.
     Англия всколыхнулась,  вне себя  от гнева. Еще свежа была в памяти  что
учрежденными  Соединенными  Штатами  Америки.  Флот   северян  перекрыл  все
под-ступы  к  портам  Конфедерации, хлопок  с  Юга почти не поступал,  и над
ткацкими фабриками Мидленда нависла угроза банкротства. Премьер-министр лорд
Пальмерстон счел  захват  британского судна  и арест  пассажиров  намеренным
оскорблением  британскому  суверенитету.  Министр иностранных  дел лорд Джон
Рассел  выразил  общественное  мнение,  подготовив  проект  ноты  президенту
Линкольну,  предписываю-щей  освободить  пленников  незамедлительно  --  или
пенять на себя. В Канаду были отправлены британ-ские полки и тысячи винтовок
и к границе Соединен-ных Штатов подтянуты войска.
     Вот  тут-то  на  сцену  и  выступает  миролюбивый  принц  Альберт,  уже
смертельно больной брюшным тифом, подхваченным из-за дурного водоснабжения и
скверного  состояния  канализации в  Виндзорском  замке. Переписав  послание
заново,  он  смягчил  выра-жения,  чем  дал  Линкольну  возможность пойти на
по-пятную, не  роняя достоинства.  Королева  Виктория  одобрила  поправки, и
депеша отправилась в Вашинг-тон.
     26  декабря президент  Линкольн  приказал  отпус-тить  обоих  посланцев
Конфедерации.
     Как ни  печально, принц Альберт так и не узнал, что сумел предотвратить
противостояние, которое могло бы повлечь  за  собой  настоящую  трагедию. Он
скончался четырнадцатого числа того же месяца.
     Но  давайте  на  минутку представим, что случи-лось  бы,  не  измени он
роковое послание.
     Что,  если   бы  крепкие   выражения  вынудили  Лин-кольна   отвергнуть
ультиматум?
     Если бы британское вторжение в Соединенные Штаты все-таки состоялось?
     Если бы началась война?

8 НОЯБРЯ 1861 ГОДА
     Корабль  морского  флота  США  "Сан-Хасинто"  тихонько  покачивался  на
ласковых  волнах  Южной  Атлантики, между  голубыми водами моря  и голубы-ми
небесами. Огонь в топке  был  притушен,  из вы-сокой  трубы поднималась лишь
тоненькая  струйка  дыма.  В  этом месте,  близ  маяка  Парадор-дель-Гранде,
Багамский пролив сужается до каких-то  пятнадцати миль, превращаясь в эдакое
бутылочное горлышко, пропускающее  через  себя  все  корабли,  крейсирую-щие
между  островами.  Капитан  Чарльз Д. Уилкс стоял  на  мостике американского
военного корабля, сцепив руки за спиной и устремив мрачный взгляд на запад.
     -- Вижу дым! -- выкрикнул вахтенный мат-рос. -- Восток-юго-восток!
     Капитан  даже не шелохнулся, когда лейтенант  Фэрфакс  повторил  доклад
впередсмотрящего. Ожи-даемый корабль  должен  прийти  с  запада, и  довольно
скоро, если  расчеты капитана верны. По донесениям агентов северян  на Кубе,
разыскиваемые находятся  на борту этого корабля. Пока  что  погоня по  всему
Карибскому  морю  была  безрезультатной;   преследуе-мые  на  шаг  опережали
"Сан-Хасинто" с тех  самых пор,  как он покинул Флориду.  Это последний шанс
перехватить их. Если  же капитан  ошибся, и  "Трент" пошел не  по этому пути
между островами, то он уже преспокойно плывет в Англию, а вместе с ним и эта
парочка.
     Решение  расположить   судно  здесь,   в   Старом  Багамском   проливе,
основывалось на сплошных домыс-лах. Если эти двое действительно находятся на
борту  "Трента" да если  пакетбот отчалил  из Гаваны по  графику, да если он
взял курс на остров  Сент-Томас --  что ж,  тогда он будет здесь  к полудню.
Капитан потянулся было за  часами, но одернул себя, не желая выказывать свое
нетерпение перед  экипажем. Вместо этого он с прищуром взглянул на солнце --
наверняка уже близится к меридиану. И только креп-че сцепил  руки за спиной,
еще угрюмее сдвинул брови.
     Прошло минут пять -- с равным успехом они могли бы оказаться часами, --
прежде чем вперед-смотрящий крикнул снова:
     -- Вижу корабль! Чуть влево по носу!
     -- Поднять пары!  -- приказал капитан, стукнув кулаком по  планширу. --
Это "Трент", я знаю, что это "Трент"! Свистать всех наверх!
     Лейтенант Фэрфакс повторил команды. В ма-шинном отделении дверца  котла
с лязгом распахну-лась, и кочегары принялись бросать уголь в топку лопата за
лопатой. Палуба  загрохотала  от  топота  бе-гущих  ног.  Заметив  на  губах
капитана улыбку, Фэр-факс чуточку расслабился. Служба под  началом Уилкса не
сахар при любых  обстоятельствах. Чело-век крутого, вспыльчивого нрава из-за
того, что его часто обходили  по службе, капитан дожил  до шести-десяти двух
лет и был бы обречен до скончания дней просиживать штаны в роли председателя
совета  мая-ка,  не  выручи его  война.  Получив  распоряжение сле-довать на
Фернандо-По, чтобы отвести этот старый деревянный пароход на Филадельфийскую
военно-морскую верфь, он нарушил приказ,  как только до-брался до Флориды  и
услышал, что объявлен ро-зыск. Ему бы даже в голову не пришло вести судно на
верфь, пока двое предателей на свободе.  И он во-все не нуждался в приказах,
чтобы задержать их, как не нуждался в приказах вышестоящих в давно ми-нувшие
дни, когда исследовал и картографировал ле-дяную антарктическую пустыню.  Не
очень-то дове-ряя чиновникам, он всегда предпочитал действовать в одиночку.
     Винт   заработал,   перед   носом   судна   вздыбился   бурун,   палуба
завибрировала. Фэрфакс направил  подзорную трубу на  приближающийся корабль,
мед-ля с ответом, пока не проникся абсолютной уверен-ностью.
     -- Это "  Трент", сэр,  я прекрасно знаю его обво-ды. Как вы и сказали,
одиннадцать сорок, почти пол-день, -- в голосе его прозвучало благоговение.
     Уилкс кивнул:
     --  Наши  английские  родственнички  доки   по  час-ти  пунктуальности,
лейтенант. А больше ни на что не годны.
     Он  был  четырнадцатилетним юнгой, когда брита-нец "Шеннон" расстрелял,
почти потопив, "Чеса-пик"  -- самый первый корабль, на котором  ходил Уилкс.
Смертельно раненный мушкетной пулей ка-питан Лоуренс умер  у него  на руках.
Последние сло-ва умирающего навсегда врезались в память Уилкса:
     "Не сдавайте корабль". И все же, несмотря на при-каз капитана, флаг был
спущен, корабль сдан, а  Уилкс и оставшиеся в живых члены экипажа угоди-ли в
вонючую британскую тюрьму. С тех пор он и возненавидел британцев.
     --  Поднять флаг,  --  скомандовал капитан. -- Как только  они будут  в
пределах   видимости,   просема-форьте,   чтобы   остановили   двигатель   и
приготови-лись принять нас на борт.
     Рулевой плавно развернул судно и повел его па-раллельно курсу пакетбота
     Судно не сбавляет ход, сэр, -- доложил Фэр-факс.
     --  Добрый  выстрел  поперек  дороги  заставит его капитана предпринять
надлежащие действия.
     Через считанные мгновения прогрохотал пушеч-ный  выстрел;  на  "Тренте"
его заметили, но предпо-чли проигнорировать.
     помедлив  на пороге, пока  Слайделл  лихорадочно  швырял  документы  на
кровать.
     --  Придумай  что-нибудь, потяни  время... Ты же  политик, так что игра
словами, проволочки и об-струкция должны  получаться у  тебя  сами собой.  И
запри за мной дверь. Я  хорошо знаком  с почтмейс-тером  и  в  курсе, что он
флотский офицер в отставке. Настоящий  морской волк.  Мы много беседовали за
виски с  сигарами,  и я выслушал немало морских баек. Он  недолюбливает янки
так же сильно, как и мы. Не сомневаюсь, он поможет нам.
     И  последовал  за Юстином, нагруженным доку-ментами.  Позади тотчас  же
клацнул в замке повер-нувшийся ключ.  Юстин споткнулся, и связка писем упала
на трап.
     -- Спокойнее,  --  сказал ему  Мейсон.  --  Нет,  ос-тавьте, я подниму.
Ступайте вперед.
     Бледный,  сам  не свой  от  страха  Макферленд  до-жидался  их у дверей
почтовой каюты.
     -- Тут заперто!
     --  Да постучитесь же, идиот! --  Сунув принесен-ные бумаги  помощнику,
Мейсон заколотил в дверь кулаком и отступил назад, когда та отворилась.
     -- Что,  мистер Мейсон... В чем дело?  --  осведо-мился открывший дверь
старик с абсолютно седыми бакенбардами  и лицом, загорелым и  обветренным за
годы службы на флоте.
     -- Янки, сэр. Стреляли в корабль и остановили его.
     -- Но... зачем?
     --  Ими высказано желание сделать  нас своими пленниками, захватить нас
против воли, заковать в кандалы и швырнуть в какой-нибудь грязный каземат. А
то и похуже. Но вы можете нам помочь.
     Лицо почтмейстера окаменело от гневной реши-мости.
     -- Конечно. Чем могу служить? Если вы спряче-тесь...
     -- Это было бы проявлением трусости. К тому же
     нас все  равно найдут. --  Схватив стопку конвертов, Мейсон протянул ее
перед  собой.  -- Нашу участь  переменить  нельзя.  Но тут наши  верительные
грамо-ты, наши документы, наши секреты.  Будет просто ка-тастрофой, если они
попадут в руки янки. Не сбере-жете ли их для нас?
     -- Конечно. Вносите. -- Старик  подвел их к мас-сивному сейфу в дальнем
конце  каюты, вынул из кармана  ключ и отпер  дверцу. -- Положите их сюда, к
правительственной почте и валюте.
     Как только  бумаги оказались  в сейфе, он захлоп-нул дверцу, запер ее и
убрал ключ.
     --  Джентльмены, хоть я  ныне и в отставке, я ни-когда  не уклонялся от
своего  долга в качестве  офи-цера  флота. Ныне  я бульдог, стоящий у вас на
стра-же,  -- он похлопал себя по карману. -- Я буду держать ключ  при себе и
не  выну его, пока судно не будет стоять в безопасной английской гавани. Они
войдут в  эту каюту только через  мой труп. Ваши бу-маги  сберегаются так же
надежно, как и королевская
     почта.
     -- Благодарю вас, сэр. Вы настоящий офицер и джентльмен.
     -- Я всего  лишь выполняю  свой долг...  --  Тут  на палубе послышались
какие-то сдавленные вопли и топот тяжелых сапог. -- Я должен запереть дверь.
     -  Поторопитесь  же,  --  отозвался  Мейсон.  -- А  мы  должны  поспеть
вернуться в каюту до прихода синепузых.
     --  Я  вынужден  выразить  протест  против  подоб-ных  действий,  самый
решительный протест,  --  заявил капитан  Джеймс Муар.  --  Вы  стреляли  по
британскому   кораблю,  под  угрозой  расстрела   остановили  его  в   море,
пиратскими...
     -- Это не пиратство,  капитан,  -- оборвал его Фэр-факс. -- Моя  страна
воюет, и я  лишь преданно служу ей, сэр.  Вы уведомили меня о  том,  что  на
борту  этого  судна  находятся  двое  предателей  -- Мейсон и  Слай-делл. Вы
видите, что я безоружен. Я лишь хочу убе-диться в их присутствии лично.
     -- А затем?
     Американец  не отозвался,  прекрасно  понимая, что  каждым  словом лишь
распаляет гнев английского  капитана. Ситуация  чересчур деликатна, чересчур
чревата международными осложнениями, чтобы по-зволить  себе право на ошибки.
Пусть капитан сам до-гадается.
     --  Юнга!  --  рявкнул капитан,  неучтиво  повернув-шись  к  лейтенанту
спиной. -- Сопроводи эту особу вниз. Покажи каюту его соотечественников.
     Фэрфакс  сдержал  собственный  гнев на  столь  не-учтивое  поведение  и
последовал  за   юнгой   на   нижнюю  палубу  просторного,  комфортабельного
пакетбота.   В   обшитом   деревянными   панелями,   сверкающем  брон-зовыми
украшениями коридоре юнга указал на бли-жайшую дверь.
     -- Здесь,  сэр.  Американский джентльмен по фа-милии Слайделл, он и его
семья.
     -- Семья?
     -- Жена, сэр, и сын. И три дочери.
     Фэрфакс колебался лишь мгновение.  Присутст-вие семьи  Слайделла ровным
счетом ничего не меня-ет; обратного пути нет. Лейтенант громко постучал.
     -- Джон Слайделл, вы здесь? За дверью послышался шепот и шорох. Фэрфакс
подергал за ручку. Заперто.
     -- Еще  раз спрашиваю, сэр. Я лейтенант  военно-морских сил Соединенных
Штатов Фэрфакс. Прошу вас немедленно открыть дверь.
     Единственным  ответом  послужило молчание. Лейтенант заколотил  в дверь
так,  что  она   затряслась.  Но  не  открылась,  и  ответа  по-прежнему  не
последо-вало.
     --  Ответственность лежит  на вас, Слайделл. Я офицер, выполняющий свой
долг. Мне даны при-казания, которым я должен следовать, и я им после-дую.
     Так и  не  дождавшись  ответа, Фэрфакс развернул-ся  и  сердито затопал
прочь. Юнга торопливо юркнул вперед. На  верхней палубе уже собралась группа
пассажиров, не сводивших глаз с лейтенанта,  подо-шедшего к планширу,  чтобы
прокричать приказ людям в шлюпке.
     --  Сержант, я хочу,  чтобы ваши подчиненные  поднялись на борт! Все до
единого.
     -- Протестую! -- вскрикнул капитан Муар.
     -- Протест принят к сведению,  -- бросил Фэр-факс, поворачиваясь к нему
спиной, чтобы отплатить капитану его же монетой.
     По палубе  затопали  тяжелые ботинки облаченных  в синюю форму  морских
пехотинцев, вскарабкав-шихся на борт судна.
     -- На  пле... чо! --  рявкнул сержант, и мушкеты с  лязгом  заняли свое
положение.
     -- Сержант, велите примкнуть штыки, -- распо-рядился  Фэрфакс, желая  с
самого   начала   продемон-стрировать  силу,  дабы   избежать  нежелательных
инци-дентов. Сержант выкрикнул команду, и на солнце блеснула сталь. При виде
штыков британские  матро-сы попятились;  умолк даже капитан. Чувства  теперь
выражали только пассажиры-южане, вышедшие на верхнюю палубу.
     -- Пираты!  -- кричал один, потрясая кулаком.  --  Кровожадные  ублюдки
янки!
     Остальные подхватили его слова, двинувшись вперед.
     -- Стоять на месте! --  приказал лейтенант Фэр-факс. -- Сержант, велите
подразделению приготовить-ся открыть огонь, если эти люди подойдут ближе.
     Эта  угроза остудила  пыл южан. С  недовольным  ворчанием они  медленно
попятились от шеренги, ощетинившейся штыками. Фэрфакс кивнул.
     -- Вот так и стойте. Сержант, я возьму с собой капрала и еще двоих.
     Прогрохотав по трапу, ботинки пехотинцев зато-пали  в коридоре. Фэрфакс
указал им нужную дверь.
     -- Капрал, пускайте в ход приклад  мушкета, но пока не ломайте дверь. Я
хочу, чтобы они чертовски отчетливо поняли, что мы здесь.
     Приклад грохнул по тонким доскам двери  -- раз, другой, третий.  Жестом
остановив капрала, Фэрфакс громко произнес:
     --  Со  мной  вооруженные морские пехотинцы, и  если эта  дверь  сию же
минуту  не откроется, они вы-полнят свой долг. Как  я понимаю, там находятся
женщины,  и  потому не хочу  прибегать к крайностям. Но если вы сейчас же не
отопрете, мне придется во-рваться в каюту силой. Выбор за вами.
     Напряженную тишину  нарушало  только тяжелое  дыхание  солдат.  Фэрфакс
почувствовал,  что больше не в  силах ждать,  и уже  открыл было  рот, когда
дверь задребезжала, приоткрылась на долю дюйма, и все.
     --  Приготовить  оружие, --  приказал Фэрфакс.  -- Пускайте  его в  ход
только  в  случае  оказания сопро-тивления. Следуйте за мной.  --  Распахнув
дверь, он переступил порог и тут же оцепенел, услышав пронзи-тельный визг.
     --  Стойте,  где стоите! --  выкрикнула  разъярен-ная дама, прижимая  к
своей пышной груди трех де-вочек.  Сбоку к ней льнул мальчишка, дрожащий  от
страха.
     Я не причиню  вам вреда, --  промолвил Фэрфакс.  Визг стих до горестных
всхлипов.  -- Вы мис-сис  Слайделл? -- Получив в  ответ  короткий, серди-тый
кивок, лейтенант оглядел роскошную каюту, за-метил в  глубине еще одну дверь
и указал на нее. -- Я хочу переговорить с вашим мужем. Он там?
     Джон Слайделл стоял, прижавшись  ухом к  двери.  Тут  с противоположной
стороны  послышался  не-громкий  стук  в  дверь,  выходящую  в  коридор.  На
цы-почках перебежав к ней, Слайделл хрипло шепнул:
     -- Да?
     -- Это мы, Джон, отпирай скорее. Первым в дверь  протиснулся Мейсон, за
ним то-ропливо последовали Юстин и Макферленд.
     -- Что происходит? -- поинтересовался Мейсон.
     -- Они уже в каюте,  с моей  семьей  --  офицер  фло-та  и  вооруженные
морские пехотинцы. Мы задержи-вали их, сколько могли. Бумаги?..
     -- В надежных руках. Ваш отвлекающий маневр был решающим фактором нашей
маленькой победы в этом морском  бою. Почтмейстер, как я вам  уже  гово-рил,
принял бумаги  под личную опеку. Запер их в сейф, сказав, что ключа никто не
получит, пока  он  не увидит  английские берега.  Сказал  даже,  что его  не
поколеблет и  угроза смерти.  Наши  бумаги в таких же  надежных руках, как и
королевская почта.
     --  Хорошо.  Теперь давайте  выйдем.  Моя семья и  так  уже натерпелась
оскорблений.
     Как только дверь  смежной  каюты открылась, всхлипывания  прекратились.
Один солдат шагнул  вперед,  выставив штык, но  лейтенант жестом  велел  ему
сдать назад.
     ---- Не надо насилия -- пока предатели подчиня-ются приказам.
     Фэрфакс  холодно  смотрел  на  входящих. Мужчи-на,  переступивший порог
первым, тотчас же обратил-ся к сгрудившимся женщинам:
     -- Все ли у вас хорошо?
     -- Да, более-менее
     -- Вы Джон  Слайделл? -- осведомился  Фэрфакс. Тот сдержанно кивнул. --
Мистер Слайделл, как я понимаю, вы посланы особым уполномоченным мя-тежников
во Францию...
     -- Ваши  речи  оскорбительны,  молодой  человек.  На самом деле я  член
правительства Конфедерации.
     Не  обращая внимания на  протесты,  лейтенант  по-вернулся  ко  второму
политику.
     -- А вы, полагаю, Уильям Мюррей Мейсон, по-сланный с такой же миссией в
Соединенное  Королев-ство.  Вы  оба  отправитесь  со  мной,   а  также  ваши
по-мощники...
     -- Вы не имеете права! -- взревел Мейсон .
     --   Имею  полное  право.  И  вам,  как  бывшему   члену  американского
правительства, прекрасно об этом известно. Вы восстали против своего знамени
и своей страны. Все вы предатели, и все арестованы. Отправитесь со мной.
     Но  сделать это оказалось не так-то просто. Слай-делл вел  бесконечные,
страстные  разговоры  по-фран-цузски  с  женой,   французской  креолкой   из
Луизианы, в которые то и  дело  встревали  заливающиеся  слезами дочери.  Их
бледный, трепещущий сын в полуобморо-ке привалился к  стене. Мейсон громовым
голосом из-рыгал  протесты, на которые никто не обращал внима-ния. Так все и
тянулось добрый час, и конца-краю было не видать. В конце концов, не в сила