полного отчаяния. Кеог прав, не может не быть
правым. Гордон и сам уже подошел к этим выводам, не хватало лишь
внешнего толчка. Но то, что пришлось все рассказать... Это как
скальпель хирурга, сказал себе Гордон. Хирурга, который делает
тебе операцию, гуманную и необходимую. Правда, без анестезии.
Значит, ничего не было. Не было, хоть и казалось таким
реальным... Джон Гордон решительно выбросил из головы и сердца
голос Лианны, ее прекрасное лицо, воспоминания о прикосновении
губ. В своем бюро Кеог торопливо диктовал на магнитофон историю
Джона Гордона, покачивая от удивления головой. Да, этот случай
достоин учебников... Аккуратно, два раза в неделю, Гордон являлся
на консультации. Отвечал на вопросы Кеога, описывал
многочисленные детали своих видений, начиная мало-помалу, под
умелым руководством врача, относиться к ним критически. Он
постепенно осознавал их глубоко запрятанную мотивировку -
неудовлетворенность скучной работой, желание приобрести
известность, стать значительным, могущественным, хоть немного
отомстить миру, который обманным образом заставлял его
обкрадывать самого себя. А Кеога больше всего поражало описание
Разрушителя, оружия непостижимой мощи, которое использовал Гордон
в великой битве с Лигой Темных Миров.
     - Значит, вы уничтожили часть пространства? - переспрашивал Кеог,
покачивая головой. - Могучие же у вас замашки. Счастье, что выход
они находят только в ваших видениях!
Легче всего объяснялось то, что в галлюцинациях присутствовала
Лианна. Она была недоступным созданием мечты и, отдавая ей свои
желания, Гордон избавлял себя от необходимости добиваться любви
девушек, которые его окружали. Кеог сделал вывод, что он,
вероятно, боится женщин. До этого Гордон считал, что с ними
просто скучно, но врач, по всей видимости, знал его подсознание
лучше его самого. Проходили недели, и видения постепенно теряли
яркость и остроту. Кеог был в восторге. Лучшего пациента нельзя
было вообразить. Собранные материалы станут основой для
сенсационных статей и докладов на конференциях. И однажды, в
погожий майский день - солнце весело блистало на небе среди
небольших облаков - психоаналитик сказал Гордону:
     - Я вполне удовлетворен. Прогресс налицо. Вы делаете заметные
успехи. Попробуйте некоторое время обойтись без меня. Заходите
недельки через три - расскажете, как дела.
Они опрокинули по стаканчику в честь такого события. В тот же
вечер Гордон закатил себе королевский обед. Потом пошел в театр в
самом отличном расположении духа. И не переставал повторять себе,
как он счастлив. Возвращаясь домой, он уже не смотрел на
бесчисленные звезды, которыми было заполнено небо. И спокойно лег
спать. Телефонный звонок разбудил доктора Кеога в сорок три
минуты третьего. Врач снял трубку. Первые же слова заставили его
подпрыгнуть на постели: он проснулся окончательно.
     - Гордон? Что случилось?
Голос в трубке был полон ужаса:
     - Это началось снова! Зарт Арн! Он только что говорил со мной!
Сказал... сказал, что все готово для переноса! И что меня ждет
Лианна... Доктор! Доктор...
Голос оборвался.
     - Гордон! - заорал Кеог в онемевшую трубку. - Подождите, не
паникуйте! Я сейчас буду у вас!..
Спустя четырнадцать минут он уже был на месте. Дверь квартиры
Гордона была заперта, так что пришлось разбудить консьержку. В
квартире никого не было. Телефонная трубка висела на шнуре, будто
ее бросили посреди разговора. Кеог положил ее совершенно
машинально. Минуту он молча размышлял. Да, сомнений не может
быть. Не в силах отказаться от своих блистательных видений, от
своей мечты, Гордон бежал. Бежал от реальности и от врача,
который ему помогал. Потом он, конечно, вернется, но начинать
придется с начала... Доктор Кеог вздохнул, покачал головой и
вышел в ночь.




2


     Сознание возвращалось медленно. Сначала лишь смутные воспоминания
о страхе и панике, головокружение и тошнота, к которым
примешивалось странное ощущение падения в никуда. В ушах стоял
собственный крик, и Гордон не понимал, почему Кеог до сих пор не
пришел помочь. Потом он услышал далекие голоса, знакомые и
незнакомые одновременно. В горло его влилась холодная жидкость и
взорвалась в желудке ледяным пламенем. Он открыл глаза. Все
вокруг было ослепительно белым. Потом на фоне этой сплошной
молочной белизны стали проступать какие-то формы. Большие
предметы: окна, стены, мебель. И небольшие, более близкие. Они
склонялись к нему. Лица. Два склоненных к нему мужских лица. Одно
незнакомое, напряженное и озабоченное. А вот второе... Его
собственное лицо. Лицо Джона Гордона. Нет. Гордон был шатен
широколицый и голубоглазый, а над ним склонился горбоносый,
темноглазый человек. И все же...
     - Джон Гордон! - позвал человек.
     - Секунду, ваше высочество, - отозвался другой.
Гордон почувствовал, что ему приподнимают голову. Увидел руку,
стакан в этой руке, автоматически выпил. Вновь внутри взорвалось
ледяное пламя, приятное и тонизирующее. Туман рассеялся
окончательно. Некоторое время он вглядывался в смуглое красивое
лицо мужчины, потом произнес:
     - Зарт Арн...
Могучие руки сжали его плечо.
     - Слава Богу! А я начал уже бояться. Нет, не пытайся встать. Не
двигайся, ты еще не оправился от шока. И неудивительно - ведь
каждому атому твоего тела пришлось пронзить толщу времени. И
все-таки это сделано! Наконец-то, после стольких лет! - Зарт Арн
улыбнулся.
     - Неужели ты мог подумать, что я забыл тебя?
     - Мне казалось... - начал Гордон. "Кеог! - воззвал он мысленно,
закрывая глаза. - Кеог, помогите! У меня снова галлюцинации, я
схожу с ума. Но что есть реальность? Где она? А в том, что я вижу
сейчас, я не сомневался никогда в жизни, несмотря на всю вашу
точную логику. И это не есть реальность?.."
Он не без труда принял сидячее положение и окинул взглядом
лабораторию. Она была такой, какой он ее помнил разве что сложной
аппаратуры стало гораздо больше. Посередине помещения возвышался
предмет, подобный стеклянному саркофагу, подвешенному между двумя
энергетическими решетками. Ничего подобного Гордон раньше не
видел. Толстые силовые кабели змеились по полу - генератор,
очевидно, находился где-то снаружи. Тем не менее это была все та
же восьмиугольная комната с высокими окнами, в которые врывались
потоки ярчайшего солнечного света, какой бывает только на большой
высоте. И действительно, снаружи возвышались величественные
гималайские вершины. Джон Гордон, стало быть, находился сейчас на
старушке Земле. Он остро ощущал свои руки и тело, чувствовал
мягкость и прочность обивки стола, на котором сидел, ткань
покрывал, свежий ветерок на своей голой спине. Повинуясь
внезапному импульсу, он схватил руку Зарт Арна. Кости, мышцы,
кожа и кровь, горячие и живые.
     - Где Лианна? - спросил Гордон.
     - Она тебя ждет. - Зарт Арн махнул в сторону смежной комнаты. -
Она хотела быть здесь, но мы решили, что лучше, если она побудет
там... пока ты окончательно не придешь в себя.
Гордон почувствовал, как бешено заколотилось сердце. Реальность
или видение, истина или безумие - какая разница? Он жив, и Лианна
ждет его. Он вскочил и облегченно расхохотался, когда они
бросились к нему, чтобы поддержать.
     - Я долго ждал - сказал он Зарт Арну. - Иногда приходил в
отчаяние. Но теперь все в порядке. Жизнь такова, какая она есть.
Нельзя ли еще стаканчик этого адова огня, а? И хорошо бы
какую-нибудь одежду.
Зарт Арн посмотрел на своего компаньона.
     - Как вы считаете, Лекс Вель?.. Познакомьтесь с сыном Вель Квена,
Гордон. Он заменил здесь своего отца. Без него я бы никогда не
решил эту труднейшую задачу.
     - Да, - подтвердил Лекс Вель. И добавил, сердечно пожимая руку
Гордона: - А вставать вам пока что рано. Отдохните еще немного,
потом мы вернемся к этому разговору.
Гордон не без сожаления лег снова. Зарт Арн сказал:
     - Ты не представляешь, какой прием ищет тебя в Трооне. Мой брат
Джал - один из немногих, кто полностью в курсе всего. Он знает,
чем я тебе обязан. Но отблагодарить тебя в полной мере, к
сожалению, мы не в силах.
Гордону вспомнилось, как Джал Арн, только-только приняв всю
полноту власти после гибели отца, сам едва избежал покушения на
свою жизнь и взвалил на Гордона тяжелое бремя власти и защиты
Империи. И Гордон, надо отметить, выкрутился из ситуации с честью
     - благодаря Небу и невероятному, сумасшедшему везению. Его губы
тронула улыбка.
     - Спасибо.
И, незаметно для себя, Джон Гордон вновь погрузился в сон. Когда
он проснулся, свежий и отдохнувший, свет был не столь ярок, тени
удлинились. Зарт Арн отсутствовал. Лекс Вель бегло осмотрел
Гордона, указал на одежду, которая висела на спинке кресла.
Гордон оделся. Он еще чувствовал дрожь в коленях, но силы быстро
возвращались. Костюм из той самой шелковистой ткани, которую он
хорошо помнил: безрукавка, брюки медного цвета и плащ. Гордон
бросил взгляд в зеркало: никогда раньше он не видел себя в этом
одеянии. На теле Зарт Арна оно выглядело совершенно естественно,
а сейчас заставило его улыбнуться. Он словно попал на
бал-маскарад. И внезапно ему открылась страшная правда: Лианна
никогда его не видела! Она любила его, когда он был в облике Зарт
Арна, и лишь потом узнала, что он - это Джон Гордон из ХХ века.
Что случится, когда она увидит его в этом, настоящем обличье?
Обманется в своих ожиданиях... найдет его самым обычным, быть
может, непривлекательным?.. Гордон неуверенно обратился к Лекс
Велю:
     - Нельзя ли еще стаканчик этого стимулятора?
Тот оценивающе посмотрел на него, затем принес требуемое. Гордон
осушил стакан, и тут появился Зарт Арн.
     - Что происходит?
     - Не знаю, - замялся Лекс Вель. - Все шло, как было намечено, а
потом...
Зарт Арн приветливо улыбнулся Гордону:
     - Кажется, понимаю. Это из-за Лианны?
Гордон утвердительно кивнул.
     - Мне только что пришло в голову, что она... Что она меня ни разу
не видела.
     - Не беспокойся. Я же описал ей твою внешность. Она просила об
этом как минимум десять тысяч раз. - Зарт Арн положил руку на
плечо Гордона. - Возможно, ей понадобится какое-то время, чтобы
привыкнуть к тебе, но наберись терпения. В ее чувствах не
сомневайся. Она очень долго ждала - здесь, вдали от своего
королевства. - Множество раз государственные дела требовали ее
вмешательства, но она оставалась здесь. Игнорировала послания с
Фомальгаута и не слушала меня. Единственная надежда, что тебя она
будет слушать. Скажи ей, Гордон. Скажи, что она должна вернуться
к себе.
     - Так плохо идут дела?
     - Всегда плохо, когда руководитель государства отсутствует. Она,
правда, ничего не рассказывает, но послания с Фомальгаута шли
сначала под грифом "срочно", теперь - "сверхсрочно". Поговоришь с
ней?
     - Конечно, - ответил Гордон, радуясь, что новые заботы вытесняют
его собственные проблемы.
     - Прекрасно, - сказал Зарт Арн, беря его под руку. - Смелее, друг
мой. Не забудь - она знает тебя по моим рассказам. И никак не
ожидает увидеть Аполлона. Он так посмотрел на Гордона, что тот не
смог сдержать улыбки.
     - Спасибо тебе, друг, - с чувством сказал Гордон.
Она ждала его в маленькой комнате с окнами на запад. Снежные
пики, казалось, были облиты жидким золотом, а ущелья погружены в
пурпурную тень. Зарт Арн проводил Гордона только до двери. В
комнате стояла тишина. Лианна повернулась от окна и Гордон застыл
на месте, не в силах двинуться или заговорить. Она была столь же
прекрасна, как и в его воспоминаниях: тоненькая, грациозная
фигурка, чудесные золотистые волосы с пепельным оттенком, серые,
ясные глаза. Что произошло в сердце Гордона, выразить словами
нельзя; но он только теперь по настоящему осознал, что все
происходящее - правда.
     - Лианна, - прошептал он. - Лианна...
     - Вы... Джон Гордон...
Она устремилась к нему, пристально вглядываясь в лицо, как-бы
выискивая знакомые черты. Ему хотелось раскрыть ей объятия,
прижать к груди, расцеловать со всей силой того чувства, которое
он накопил за долгие месяцы одиночества, но... Он не посмел.
Остался стоять, несчастный и неподвижный, тогда как она
приближалась к нему, напряженно всматриваясь в лицо. Затем
остановилась, впустила глаза. Губы ее дрожали.
     - Вы шокированы? - спросил Гордон.
     - Зарт Арн описал вас довольно точно.
     - И я кажусь вам...
     - Нет, - живо возразила она, вновь устремляя на него взгляд своих
серых глаз. На губах ее появилась ласковая улыбка. - Прошу вас,
не думайте об этом. Если бы я увидела вас впервые - действительно
впервые, - то нашла бы вас очень привлекательным. - Она мотнула
головой. - Я хочу сказать, что ты оно и есть, но не в этом дело.
Нужно, чтобы я снова привыкла к вам. Конечно, - добавила она, не
отводя от него взгляда, - если ваши чувства ко мне не изменились.
     - О нет, - простонал Гордон. - Нет, конечно, не изменились.
И положил ей руки на плечи. Она не отстранилась, но и не сделала
встречного движения. Неуверенно улыбнулась и повторила то, что он
уже слышал от Зарт Арна:
     - Наберитесь терпения.
     - Да, разумеется. - Он убрал руки, стараясь скрыть разочарование,
и медленно пошел к окну. Сияющие вершины уже погрузились в тень,
ледники окрасились глубокой голубизной, на небе проступали первые
звезды, Гордон ощутил печаль, столь же холодную и безутешную, как
ветер, пролетающий над этими ледниками. - Зарт Арн сказал, что у
вас неприятности.
Она сделала пренебрежительный жест.
     - Ничего. Он хочет, чтобы вы уговорили меня вернуться, правда?
     - Да.
     - Я так и сделаю. Завтра же. Но только с одним условием... - Она
вновь приблизилась. В последних лучах уходящего дня лицо казалось
бледным и резко очерченным, как на камее. - Вы полетите со мной.
Гордон молча смотрел на нее. Она коснулась его руки и сказала
тихонько:
     - Я вас обидела, да? Но я не хотела, действительно не хотела. Вы
меня прощаете?
     - Конечно, Лианна.
     - Тогда мы летим вместе. Немного времени - вот все, что я прошу.
     - Хорошо, - сказал Джон Гордон. - Я полечу. "Полечу, - подумал он
гневно, - и если нужно, чтобы я завоевал тебя вновь, я это
сделаю. И, клянусь, ты забудешь, что было когда-то время, когда я
выглядел по-другому".




3


     Королевский крейсер, на носу которого сверкала эмблема
Фомальгаута - Белое Солнце, - медленно поднимался над величайшим
городом грядущей Земли, полным пространства и столь прекрасным,
что захватывало дух. На каждом перекрестке густой дорожной сети
высились гигантские светящиеся колонны. В желтом солнечном свете
носились странные для взгляда Гордона перевернутые конусы -
обычное теперь средство воздушного сообщения, - а офицеры службы
движения строго следили за ними с высоты своих антигравитационных
башен. Звездолет уходил от всего этого ввысь, чтобы окунуться в
свою родную стихию - безбрежный и бездонный океан пространства,
омывающий редкие звездные острова. Золотая искорка Солнца и
древняя зеленая планета, с которой некогда началось завоевание
Вселенной, растаяли в черноте космоса. Обильная россыпь звезд
вновь предстала перед Джоном Гордоном во всей своей роскоши и
наготе.
"Ничего удивительного, - думал он, - что я, познав это
великолепие, задыхался в тесном мирке ХХ века". В бескрайних
просторах Галактики центры звездных королевств блистали всеми
цветами радуги - рубиновым, золотым, изумрудным, бирюзовым - или
сверкали бриллиантами чистейшей воды. Королевства Лиры и Лебедя,
Кассиопеи и Полярной звезды. Столица Среднегалактической империи
     - Канопус. Огни звезд Скопления Геркулеса отмечали столь же
многочисленные Баронства. Крейсер мчался на запад, к Фомальгауту,
а на южной стороне небосвода блистало лучами звездного пламени
созвездие Ориона. Далеко к северу чернело пятно Облака, в центре
которого пряталась Талларна, укрощенная и миролюбивая.
Когда корабль менял курс, огибая опасное пылевое скопление,
Гордон обратил внимание на Магеллановы Облака, состоящие из еще
не обследованных звезд. Они были подобны островам в космической
бездне. Вспомнилось, что когда-то пришельцы из этой дали пытались
поработить молодую еще Империю, но были разгромлены предком Зарт
Арна, который применил против них ужасное секретное оружие -
Разрушитель.
Гордон невольно улыбнулся - в памяти всплыли доктор Кеог и его
психоанализ. "Разрушительный фанатизм" - вот как он это назвал.
Жаль, что его здесь нет! Врач тут же объяснил бы Гордону, какую
психологическую матрицу символизирует собой звездный крейсер. Так
же легко, как истолковал образ Лианны. Но вот что он сказал бы по
поводу Коркханна, министра Фомальгаута по связям с негуманоидами?
Первая встреча с Коркханном, состоявшаяся накануне вылета,
произвела на Гордона шоковое впечатление. Конечно, он знал, что в
Звездных королевствах обитают не только гуманоиды. Некоторых
представителей других разумных видов Гордон даже видел, правда,
лишь мельком и издали; теперь он впервые познакомился с одним из
них.
Коркханн был уроженцем Крена, планетной системы, расположенной на
самой окраине королевства Фомальгаут. Оттуда, сказал Коркханн,
хорошо просматриваются дикие пограничные системы Графств Внешнего
Космоса, непрочно привязанные к зыбким рубежам цивилизации.
     - Как ты, разумеется, помнишь, - объяснил накануне Зарт Арн, -
графы входят в союз с Империей, однако они столь же дики, сколь
независимы. Очевидно, таковыми собираются и остаться. Клятва
верности, утверждают они, отнюдь не обязывает их открыть свои
границы перед кораблями Империи. Брат часто задается вопросом: не
лучше ли иметь подобных врагов, чем друзей?
     - Ими займемся позже, - сказал тогда Коркханн. - В данный момент
меня занимают более важные проблемы. И он направил тяжелый взгляд
своих желтых глаз на Лианну. В ответ она протянула руку и нежно
погладила серые, блестящие перья своего министра.
     - Я подвергла вас тяжелому испытанию. - Лианна повернулась к
Гордону. - Сопровождая меня, Коркханн не прекращал контактов по
телестерео с Фомальгаутом. Не так-то легко заниматься делами
государства, находясь от него вдали.
Коркханн обратил лицо с желтыми глазами и клювом, заменяющим ему
нос, к Гордону и произнес своим резким, свистящим голосом:
     - Я счастлив, что вы, Джон Гордон, прибыли здоровым и невредимым,
причем в то время, когда Лианна еще правит своим королевством.
Лианна, казалось, не обратила внимания на это заявление, и Гордон
уяснил для себя, что они не всегда ладят - она и это странное
существо полутораметрового роста, прямостоящее, но обходящееся
вместо одежды своими собственными перьями. Оно говорило довольно
бегло на языке, имеющем в основе английский, - главном языке
Империи - и сопровождало свои речи грациозными жестами когтистых
пальцев, которыми завершались его неспособные к полету крылья.
Теперь, во время совместного полета, Гордон имел массу
возможностей лишний раз убедиться в этом.
Они сидели втроем в небольшом, но великолепного убранства салоне
крейсера. Гордон нетерпеливо ждал, когда Коркханн и Лианна
закончат невероятно сложную шахматную партию. Надеялся, что
Коркханн удалится потом в свою каюту. Пока что Гордон делал вид,
что увлечен взятой в бортовой фильмотеке лентой, не переставая
украдкой любоваться склоненным над доской лицом Лианны. Он
смотрел на нее с любовью и восхищением, но когда взгляд его падал
на Коркханна, то испытывал невольное отвращение, бороться с
которым не переставал с самой первой встречи.
Неожиданно для себя он позвал:
     - Коркханн!..
Узкая, вытянутая голова повернулась к нему, блеснув в свете ламп
перьями шеи.
     - Да?
     - Вы вчера отметили, Коркханн, свое удовлетворение по поводу
того, что я вернулся, когда Лианна еще правит своим королевством.
Что вы хотели этим сказать?
В разговор вмешалась Лианна:
     - Зачем возвращаться к этому? Коркханн - верный друг и опытный
министр, но он, по-моему, слишком...
     - Ваше высочество, - перебил Коркханн очень вежливо. - Между нами
никогда не было даже малейшей лжи. Сейчас не тот момент, чтобы
н