ся под вечер. В окно заглядывала похожая на
начищенный медный таз луна. Солнце садилось, но Жмур этого не
видел, потому что окно выходило на юг.

Рюкзака в бассейне не было. Неужели вода тому надоела? Жмур
привык, что идеалом приятеля было пребывание меж двух жидкостей.
Когда первая - пиво - внутри организма, а вторая - вода -
снаружи.

Из спальни Злыдня доносилось недвусмысленное сопение - Злыдень
еще не просыпался. Жмур почему-то вспомнил, что на прошлогоднем
комтеке, когда Злыдень выбрался в сити, народ надулся пива (и не
только пива) и Злыдень на пару с Энди, обнявшись и громыхая
бокалами по столу, раз десять подряд проорали фольклорную
физтеховскую песню, из которой Жмур запомнил только одну строку
припева: "Ведь от сна еще никто не умирал!" Наверное, это
наследственное, потому что Жмур не хуже помнил процедуру побудки
Эндиных отпрысков перед отправкой в школу...

Вода в бассейне напоминала поверхность доменного массива: ни
единой морщинки, идеальная плоскость. Бортики были совершенно
сухими, значит Рюкзак покинул бассейн уже давно.

"Небось, в берлоге", - понял Жмур. Последние дни Рюкзак что-то
затеял, шарился в каких-то логах, отслеживал какие-то
входящие... Но молчал, видно хотел сначала добиться хоть
какого-то результата.

Рюкзак действительно был в берлоге - сидел перед терминалом,
уронив голову на клавиатуру. В голокубе мерцала неразличимая с
порога строка.

"Сморило, беднягу, - подумал Жмур. - Видно, опять ничего не
нашел".

Он тихо подошел к приятелю и наконец сумел прочитать надпись в
толще голокуба. Всего одно слово.


[УМРИ]


Жмур вздрогнул и глянул на Рюкзака - на затылке у того
топорщились непокорные вихры, таблетка мнемоюста отлепилась от
виска и болталась на тоненьком проводке. Тогда Жмур зашел с
другой стороны, чтоб увидеть лицо.

Секундой позже у Жмура сдавило горло, а по спине тут же
прогулялся арктический холод.

Глаза Рюкзака были открыты и бессмысленно пусты. Из носа и изо
рта тянулись темные дорожки запекшейся крови, а клавиатура
кровью была просто залита - густой, почерневшей.

Рюкзак был мертв больше двух часов. В мире стало хакером меньше.



~# run console 5
@comment: troubleshooting


- Так, - сказал Лощинин жестко. - Хватит. Кажется, я недооценил
противника. Надо браться за это дело всерьез, с полной
выкладкой.

Злыдень хмуро взглянул на Энди.

- Ты что-нибудь раскопал?

- Кое-что. Например, я понял, почему молчат ребята Камилла,
забарьерники.

Лощинин заинтересовался.

- И почему же?

- Им подпатчили хинт-файлы. Точнее, просто исправили. С
точностью до наоборот.

- То есть? - переспросил Лощинин недоверчиво.

- Им подсунули хинт, в котором говорится, что они должны
встретиться с клиентом и помогать ему. Защищать, понимаешь? Они
играют теперь на другой стороне.

Лощинин зажмурился.

- Но... как?!

Энди оставался спокойным.

- Приблизительно так же, как стянули твой драгоценный файл.
Перехватили управление их автомобильными терминалами. Петля,
контроль всех входящих и исходящих. Примитивно и поэтому
действенно. Смешно, но поделать с этим ничего нельзя. Только
встретиться и поговорить без посредства сети.

- Что значит - нельзя? - Лощинин все не мог поверить. - Ты
хочешь сказать, что за свои деньги я получаю не помощь, а
помеху?

Энди с сожалением развел руками.

- Мы имеем дело с дьявольски умными людьми, Володька. У нас на
физтехе таких было раз, два, и обчелся.

Лощинин прижал ладони к лицу.

- Ладно, - вскоре сказал он хмуро. - С этим попозже. Что с
Рюкзаком?

Злыдень виновато опустил глаза.

- Ему просто выжгли мозг. Дотла. Нейрон за нейроном, - сказал
он. - Как ему, представляю, было больно, бедняге...

- Но куда-то же он лазил в сети?

- Я попробовал глянуть, - пожал плечами Злыдень. Логи затерты.
Знакомый подход - следов нет, зато трек дурацкий оставлен.

- Неровный почерк?

Энди отрицательно покачал головой:

- Нет, CMOS и иней.

- Тири?

- Да. Такое впечатление, что произошла замена игрока.

Лощинин грохнул кулаком по столу.

- Я начинаю злиться, - сказал он неожиданно спокойно. - Энди, ты
должен найти этого Тири. Кто он, черт возьми? Душу вытряси из
завсегдатаев того бара, но узнай!

- Я уже узнал, - сказал Энди невозмутимо. - Тири - это девчонка.
Бывшая подружка Гонзы.

Лощинин тяжело вздохнул. Так вот оно что! Вот как его раскололи
в "Потерянном кластере"! С первой же фразы: "Я ищу парня по
имени Тири..."

- И еще: я узнал, что с человеком, которого мы ищем, с Фриппи то
есть, она впервые столкнулась именно в тот вечер, когда ребята
Шамила устроили в баре пальбу. К истории с исчезновением твоего
файла она не имеет никакого отношения - я проверил, это так. До
визита Фриппи в бар никто, вплоть до Гонзы, не подозревал, на
что она способна в сети.

- И на что же она способна? - спросил Лощинин, не подумав.

Энди опустил взгляд. Конечно, он имел в виду страшную смерть
Рюкзака.

- Ладно, я понял, - спохватился Лощинин. - Что еще расскажешь?

Вмешался Злыдень:

- Я узнал настоящее имя нашего неуловимого друга Фриппи. И ноду
его вычислил.

Лощинин нетерпеливо подался к голокубу, краем глаза заметив, что
брови Энди медленно поползли вверх.

- Его зовут Аурел Чогоряну, полагаю - южанин, может даже горец,
из Кишшей или из Тира. Плавающая нода, Слайдер.88.слайдер.
Неудивительно, что с сетью он на "ты".

В голосе Злыдня сквозила удовлетворенность хорошо проделанной
работой.

Лощинин перевел взгляд на сектор Энди.

- Ты, кажется, удивлен? - заметил он, глядя толстяку в глаза.

Энди тихо и раздельно переспросил:

- Погоди. Вы что, не знали ни имени, ни адреса того, на кого
охотились?

Злыдень почувствовал легкое замешательство. Энди удивлен - а
Энди всегда было нелегко удивить.

- Нет, - с легкой растерянностью ответил Лощинин. - Откуда мы
могли его знать? У нас был только дурацкий трек на моем сервере.
Но ведь он назвался в "Потерянном кластере", не так ли?

- Не знаю, - честно ответил Энди. - Я выяснил его имя не там.

- Где же? - наклонил голову Лощинин. Он подобрался, как хищник
перед броском, чувствуя, что сейчас откроется нечто очень
важное, нечто могущее в корне изменить ход событий.

- Володя, - сказал Энди. - Настоящее имя и баннер ноды вашего
Фриппи лежали в хинт-файле на терминалах джипов, которые Камилл
приготовил для пятерки забарьерников. Их положил туда именно
Камилл. Еще до того, как Фриппи влез к ним в систему и изменил
хинт.

Потрясенный Лощинин откинулся на спинку кресла. Тишина звенела,
как струна на ветру.

- Так что же это получается... - протянул Лощинин напряженно. -
Получается, Камилл знал имя вора и не сказал мне?

Вновь зазвенела тишина, только Килограмм, сидевший за спиной
Лощинина, отчетливо хрустнул пальцами.

Жмур поерзал в гостевом кресле злыдневской берлоги. Ему враз
стало очень неуютно.

Лощинин встал, с грохотом отодвинув кресло.

- Килограмм!

Телохранитель преданно вскочил.

- Едем к Камиллу.



~# run console 2
@comment: w/o


"Ох и не повезет кому-то сегодня", - подумал Злыдень отключаясь
от сессии. Но он ошибался: еще никто не знал, что Лощинин с
Килограммом Камилла сегодня не найдут. Медленно обернувшись,
Злыдень взглянул на Жмура.

- Как же мы Рюкзака-то не уберегли... - сказал он сокрушенно.
Жмур опустил голову.

- Ты хоть знаешь что именно он затевал? - спросил Злыдень
угрюмо.

- Нет. Он всегда предпочитал сначала сделать работу, а потом уж
рассказывать о ней.

Злыдень вспомнил, как быстро и эффектно Рюкзак сработал с
дежурными восточного шлюза в сити. Где же он к несчастью своему
напортачил и напоролся на убийцу?

Негромкая трель вызова приковала их внимание. Оказалось,
нагрянул Энди. Причем, директом, по парольному линку.

- Что еще стряслось? - с нехорошим предчувствием спросил
Злыдень. Он знал, что неудачи обычно идут косяками, одна за
другой.

- Пока ничего, - успокоил Энди. - Просто предупредить вас хотел.

- О чем?

- Чтоб не увлекались. А то живо вас, как беднягу Рюкзака...
Ладно. Короче, меня тоже пытались сжечь, но я успел вовремя
сдернуть мнемоюсты и еле успел перегрузить систему. Это война,
Злыдень, бойня, это уже не хакерство. Я просто боюсь.

- Чего? - жестко спросил Злыдень.

- Не знаю, - ответил Энди горько. - В том-то и дело. Я не
понимаю - что происходит? Ты когда-нибудь слышал, чтоб жгли
через сеть нервную систему? Ты, даже сейчас, считаешь это
возможным? При нашем уровне?

- Нет, - тихо ответил Злыдень. - И мне тоже страшно.

Энди запустил в бороду левую руку. Глаза его блуждали.

- Я все время спрашиваю себя - а что, если мы вздумали бороться
с самой сетью? Люди не могут убивать так, как убили Рюкзака.

Злыдень сгорбился перед экраном "Пойя", а Жмур затаил дыхание.

- Ты... Ты хочешь сказать, что мы столкнулись с разумом... но
не человеческим? - без обиняков спросил Злыдень.

- Может, и так. Кто сказал, что это не разум? Но то, что это не
такие же люди, как ты или я, можно сказать уже сейчас.
Наверняка.

- Что ты предлагаешь? - попытался направить разговор в деловое
русло практичный Злыдень.

Энди пожал плечами, по-прежнему терзая собственную бороду.

- Быть осторожнее. Не лезть в сети никуда очертя голову - и
никогда в одиночку. Мне кажется, группой бороться с... этим
будет легче. По крайней мере такое ощущение сложилось у меня,
когда я удирал с терминалов ребят-забарьерников.

- Сложилось? А почему?

Энди помолчал, потом нервно дернул головой.

- Кажется, я уцелел только из-за того, что на эти же терминалы
ломился еще кто-то. Пока... это выбирало, я успел вывалиться.

- Рюкзак? - спросил Жмур напряженно.

- Нет. Это был не Рюкзак. Рюкзака сожгли откуда-то с юга. Во
всяком случае, он пользовался флэш-линком с Троей, и трек Тири
прослеживается почти до самой Трои.

- Веселенькое дельце, - мрачно подытожил Злыдень. - Ладно.
Подождем, что скажет Лощинин.

- Подождем, - согласился Энди. - Тогда - пока...

"Пойя" высветил финиш-окно. Коннект с Энди оборвался.

- Ну, - обернулся Злыдень к Жмуру. - Что скажешь?

- Я не знаю, люди это или не люди, - хрипло ответил Жмур, - но я
хочу добраться до них и...

Он зло махнул рукой, с трудом глотая застрявший в горле ком.

- Слушай, Злыдень, давай напьемся, а? Вдрызг. У тебя водка есть?

Злыдень покачал головой.

- Дома нет. Махнем в бар, тут рядом.

- Да знаю я, - отмахнулся Жмур. - Пошли.

Водка действительно помогла - заглушила боль и сделала мир хоть
немного мягче. Но Жмур помнил, что это ненадолго, и потому
наливал и наливал по новой.



~# run console 1
@comment: w/o


Привыкнуть к перегону оказалось удивительно легко. Уже через две
недели непрерывной гонки на запад Баю стало казаться, что он всю
жизнь только и делал, что мчался на джипе по необъятной равнине.
Реальность спрессовалась в километры и стала незыблемой и
неизменяемой. Бай почти не лазил в сеть: только вечерами, если
оставалось время. Да и то Бай раз за разом лишь пытался
связаться с Аурелом и все эти дни чужой терминал не отвечал,
словно был отключен от диала или волоконки. Бай чертыхался и
пробовал снова и снова, потому что боялся, что они разминутся с
Аурелом на перегоне. Что тому стоит съехать на десяток-другой
километров в сторону? Ведь за ним гонятся, иначе не понадобилась
бы охрана. Днем в степи дрожание нагретого воздуха не позволяет
видеть дальше десяти километров, так что разминуться легче
легкого. С другой стороны Бай понимал нежелание Аурела лишний
раз возникать в сети - что бы он не натворил там, в городе на
побережье, охотники на него найдутся и в киберспейсе. Любое
пребывание в сети, любой след - и кольцо вокруг него начнет
смыкаться. Спасение - только в полном молчании и в скорости, в
безудержной гонке через равнину, когда поет встречный ветер и
дрожат на руле одеревеневшие пальцы. Бай не знал, что за руль
сжимают пальцы Аурела, но чувствовал, что этот мир признает
только тех, кто умеет ладить со скоростью и с рукотворной мощью
автомобильных моторов. С железными сердцами машин. А значит, ему
тоже поет протяжную песнь встречный ветер, и стелется под колеса
укатанная земля перегона. Вот только связаться с ним никак не
удается, и оттого к неосознанной радости свободного движения
примешивается досадное беспокойство...

Бай рассмотрел вдали решетчатые чаши ретрансляторов и покрутил
настройку радиоприемника. Ретрансляторы здесь были низкие, метра
по два в высоту всего. На плоской равнине они нащупывали друг
друга прямым лучом за сотни километров. Правда, музыки приличной
поймать он так и не сумел за эти две недели, сплошное бум-бум да
монотонно-ритмичный рэп'н'ролл. Но все же веселее, чем в
тишине... Точнее, под урчание моторов и шелест протекторов.
Жаль, Камилл не догадался снабдить джип плеером и комплектом
аудиодисков. Тигриные прихоти учли, а о музыке забыли напрочь,
понимаешь. Врубить бы сейчас тягучие калугинские баллады или
что-нибудь старенькое, испытанное, "Засаду-92" хотя бы...

Вздохнув, Бай неуверенно пропел:


- Я опять
   до отказа нажал на педаль,
   И никто, и ничто
   не стоит на моем пути.
   И рванулась дорога навстречу,
   и приблизилась дальняя даль,
   И никто теперь
   не сумеет меня найти.
   Я - хозяин Дороги, я - хозяин Пути...


На пути действительно не стоял никто - перегон был пуст, как
покинутый крысами трубопровод. Даль, правда, приближаться и не
думала - горизонт отсутствовал напрочь, казалось, даль просто
проглотила их джипы и теперь катает на шершавом языке равнины,
как леденцы. Милю влево, милю вправо... И еще очень беспокоила
строка о том, что кто-то кого-то не сумеет найти. Бай сплюнул в
открытое окно, плевок тут же унесло встречным потоком воздуха.
М-да. Ассоциации, чтоб их. Лучше уж Калугина петь. Хотя, кто
сказал, что и тогда не возникнет ассоциаций? Правильно, никто не
говорил...

В этот вечер Бай снова не смог достучаться до Ауреловского
терминала, и подумал: нужно что-нибудь изобрести. Он даже не
удивился когда Чен и Син вечером подсели к нему. Тигр после
ужина валялся у своего джипа кверху черным пузом и водил черной
ладонью по изображению тигриной лапы на двери, а Сема сначала
ныл, что давно не ел бананов, а потом уселся за терминал и
принялся названивать в сервис-службы городка, ближайшего на
перегоне. Пора было пополнить кое-какие припасы, например, пива
закупить. В городок рассчитывали въехать завтра к полудню.

От сити их отделяло около ста тысяч километров. От Аурела,
видимо, меньше. Сколько он сумел проехать за две недели? По
перегону ниже чем сто двадцать никто не ездит - гладкая и прямая
трасса позволяла не стесняться. Даже заснувший за рулем рисковал
всего лишь заехать черт знает куда, да и то, скорее всего первая
же кочка разбудила бы. За Аурелом гонятся, значит медлить он не
станет. Проводя за рулем десять-пятнадцать часов в сутки вполне
можно одолевать за день полторы тысячи километров, если не
больше. Тяжело, конечно, однако, когда на карту поставлена жизнь
как-то проще соглашаешься на неудобства и легче переносишь
тяготы. Итого, за две недели - тысяч двадцать-двадцать пять. Но
это по прямой, а если Аурел действительно покинул перегон? В
любом случае, встретить его ТП-шники смогут не раньше чем через
месяц. А потом - рывок в миллион километров к зоне высадки...
Это два года как минимум! Задание преподносило им все новые и
новые сюрпризы. И кто знает - сколько их еще впереди? Камилл,
Камилл, ты и твои люди не сказали всего там, в Москве, и только
сейчас появилась возможность собственной шкурой ощутить
необъятность этого мира, мира плоской равнины и многомерного
киберспейса, мира без птиц и мира без государств, мира, который
еще вчера невозможно было представить.

Лишь одно радовало Бая здесь - свобода. Если забыть о задании и
об облачной Москве - он был здесь абсолютно свободен. Наверное,
это чувство возникало от отсутствия горизонта и от безлюдия. И
пока хочется снова плюхнуться в водительское кресло и вдавить до
отказа педаль акселератора, чувство свободы не покинет его. И,
черт возьми, ради чего жить, если не ради этого чувства,
распирающего грудь и вселяющего непонятную радость? Не ради
денег же?

Чен взглянул Баю в глаза.

- Что будем делать-то?

Круглые линзы синицынских очков вопросительно поблескивали, ловя
отблески включенных фар, в начинающих сгущаться сумерках.

Бай вздохнул и развел руками:

- Думать надо...

- Вот и думай, - проворчал Синицын. - Ладно, Вова, расскажи...

Чен вздохнул и протянул:

- Есть одна идейка... Ты со спящими резидентами когда-нибудь
имел дело?

Бай пожал плечами:

- Вчера, например.

- В оригинале было про синхронные запалы, - проворчал Син, но
Чен отмахнулся от него.

- Ладно тебе... - и повернулся снова к Баю. - Почему бы не
завесить на бекбонных серверах такого резидента? Он сам найдет
Аурела и сложит ему на холд наши послания.

- У Аурела нет холда, - напомнил Бай. - У него и станции-то нет.
Клава да диал, наверное.

- Ну, не на холд... Но на терминал, скорее всего, такой резидент
влезет.

Бай с сомнением покачал головой:

- Такой резидент еще написать нужно. Да и слишком он на вирус
смахивать будет, скорее всего защита его не пустит в систему.
Даже на терминал не пустит.

- Напиши такой, чтоб пустила.

- Легко сказать! - покачал головой Бай. - Хотя... Можно,
конечно, взять какой-нибудь безобидный вирус, перелопатить его,
лишить характерных признаков, по которым его отслеживают
охранные сборки и церберы... Или легче новый написать?

- Не знаю, - ответил Чен. - Я пробовал, не получается. База не
ложится, хоть тресни...

Бай сразу заинтересовался:

- Покажи-ка...

Чен потянулся к машинному терминалу и вытащил из-под щитка
клавиатуру. Вспыхнул на миг и тут же погас голокуб. Глаза
ТП-шников прикипели к ровным строчкам, ползущим в трех десятках
сантиметров от их лиц.

- Ну-ка, ну-ка, - протянул Бай и, не отрывая взгляд от голокуба,
отобрал у Чена клавиатуру.

Чен с Сином переглянулись с едва заметными улыбками. Бай этого,
конечно же, не увидел. Он лихорадочно нашаривал на щитке
мнемоюсты, а нашарив - торопливо прилепил к вискам и ушел в
сеть.



~# run console 3
~# man DTS
@comment: help /on


Она сказала: "Я сейчас приду", Аурел прекрасно помнил это.
Однако футбол давно кончился, на Трою наползла теплая летняя
ночь, захотелось есть и пива, а ее все не было. Сцепив зубы,
Аурел неподвижно валялся на кровати и тупо глядел в телекуб. В
телекубе скакали, размахивая кривыми мечами, некие мрачные
личности в черных балахонах и рубили в капусту других личностей
в балахонах красного цвета. По-видимому, торжествовало добро.
А, возможно - правда торжествовала, Аурел не вникал. Он боролся
с голодом и нетерпением.

Прошла вечность, и только тогда в коридоре послышались тихие
шаги. Стук в дверь, дверь распахнулась. На пороге стоял парнишка
в промасленном комбинезоне механика. Он вопросительно уставился
на Аурела, потом обшарил взглядом комнату.

- А где Тири? - наконец спросил парнишка.

- Кто? - не понял Аурел. Парнишка посмотрел на него как на психа.

- Тири, твоя подружка. Вы же вместе приехали...

"Вот, значит, как ее зовут... - с опозданием дошло до Аурела. -
Скорее, это прозвище, а не имя."

- Не знаю. Она ушла.

- Куда?

Аурел развел руками. Так и хотелось ответить вопросом на вопрос,
как частенько поступали дома: "Я доктор? Я знаю?" Но здесь этого
могли и не понять. И Аурел промолчал.

Парнишка замялся.

- Видишь ли... Она сказала, что вам нужны два "Квантума". В
общем, есть один "Файрболл" и один "Бигфут". "Сирокко" мы не
нашли, а с единственным "Атласом" еще возни много,
неотрегулирован совсем и карбюратор глючит, спасу нет. Устроят
вас "Файрболл" и "Бигфут"?

Аурел онемел. Вот тебе и гараж в заштатном городишке! Насколько
он знал, "Квантум Бигфут", равно как и "Сирокко", вообще еще не
поступали в продажу. Даже разовых сборок завод "Квантум" не
производил. Собрали нес