ху  в  ее сторону  ударили  выстрелы,  но быстро прекратились.  Возникла
пауза,  во  время которой Йелсон продолжала мчаться дальше и стрелять. Потом
на  верхнем  уровне  хвостовой   посадочной   площадки  показался  идиранин,
сжимающий обеими руками пистолет.  Игнорируя выстрелы Йелсон  и Вабслина, он
через всю пещеру выстрелил в мозг.
     Серебристый эллипсоид  двинулся,  направляясь  к  далекому  пешеходному
туннелю. Создалось впечатление, что первый выстрел прошел прямо через мозг и
второй тоже.  Третий заряд заставил его полностью  исчезнуть. И  там, где он
только что был, осталось лишь дымное облако.
     Скафандр идиранина  засверкал  -- попали  выстрелы  Йелсон  и Вабслина.
Солдат покачнулся; потом повернулся,  будто собираясь снова  стрелять в них,
но в это  мгновение  броня скафандра не выдержала. Идиранина швырнуло назад,
через  мостик. Одна  из его рук исчезла в облаке огня  и дыма. Он  перелетел
через  край  верхней  площадки  и  рухнул  вниз, на  среднюю.  Скафандр ярко
вспыхнул, одна нога зацепилась за ограждение. Плазменный пистолет вылетел из
рук.  По  широкому  шлему  ударили  новые  выстрелы,  раздробив  затемненное
смотровое  стекло.  И  идиранин  остался  лежать,  обмякший  и  неподвижный,
охваченный  огнем от  лазерных выстрелов, не  прекращавшихся  еще  несколько
секунд. Потом висевшая через перила нога переломилась и упала вниз. Идиранин
мешком осел на площадку.
     Хорза прислушался. В ушах звенело.
     Через некоторое время  все  стихло.  Нос  обжигал  едкий  дым  --  вонь
горящего пластика, расплавленного металла, горелого мяса.
     Он терял на время сознание, а когда очнулся, увидел мчащуюся по перрону
Йелсон. Хорза  хотел  прикрыть ее,  но  слишком дрожали руки и ему никак  не
удалось привести в  действие ружье. Тут  все прекратили  стрельбу,  и  стало
тихо. Хорза встал  и, покачиваясь,  вошел на станцию, где от измятого поезда
вверх поднимался дым.
     Вабслин  опустился  на  колени  подле  Доролоу  и одной рукой попытался
отстегнуть перчатку женщины.  Ее скафандр  все еще дымился. Смотровое стекло
шлема было испачкано,  покрыто кровью с внутренней стороны, лица  ее не было
видно.
     Йелсон вернулась  назад,  держа  наготове ружье.  Корпус  ее  скафандра
получил несколько  плазменных  попаданий; спиралевидные  рисунки  образовали
черные  шрамы на  серой  поверхности. Она недоверчиво поглядывала на  заднюю
посадочную  площадку,  где  завалило  одного из  идиран.  Но  тот больше  не
шевелился. Йелсон открыла смотровое стекло.
     -- Ты в порядке? -- спросила она Хорзу.
     -- Да. Немного оглушило. Голова болит.
     Йелсон кивнула и подошла к лежавшему Нейсину.
     Нейсин был едва жив. Его ружье взорвалось  и изрешетило ему грудь, руки
и лицо. Из сплошной кровавой раны лица с бульканьем вырывались стоны.
     -- Проклятие, -- сказала Йелсон,  достала  из скафандра маленький пакет
первой  помощи и  сунула руку сквозь  то, что осталось от смотрового стекла,
чтобы сделать обезболивающий укол в шею.
     --  Что случилось? --  спросил тонкий голос Эвигера в шлеме  Йелсон. --
Опасность миновала?
     Йелсон посмотрела на Хорзу, тот пожал плечами и кивнул.
     -- Да, Эвигер, все, -- ответила Йелсон. -- Можешь идти сюда.
     -- Я разрешил  Бальведе воспользоваться микрофоном моего скафандра. Она
сказала, что...
     -- Мы слышали, -- перебила его Йелсон.
     -- Что-то о... "разрыве ствола"? Верно? Хорза услышал, как приглушенный
голос Бальведы подтвердил.
     -- Она сказала,  что у Нейсина  может взорваться ружье или что-то вроде
этого.
     -- Ну так оно взорвалось, -- сообщила  Йелсон.  -- Он выглядит довольно
плохо.  --  Она  подняла взгляд  на Вабслина,  который  снова  опустил  руку
Доролоу. -- С Доролоу все, Эвигер.
     Старик помолчал, а потом спросил:
     -- А Хорза?
     -- У  него  заряд плазмы попал в шлем. Поврежден скафандр,  отключилась
связь. Он жив. -- Йелсон помолчала и  вздохнула. -- Но мы, кажется, потеряли
мозг; он исчез.
     Эвигер несколько секунд помолчал, потом заявил дрожащим голосом:
     -- Прекрасное свинство. Мигом туда, мигом обратно. Еще один триумф. Наш
друг Оборотень начинает с того, на чем закончил Крайклин!
     Голос его от ярости становился все выше. Он отключил приемопередатчик.
     Йелсон посмотрела на Хорзу, покачала головой и пробормотала:
     -- Старая задница!
     Вабслин  все еще стоял на  коленях у тела Доролоу. Йелсон услышала, как
он дважды всхлипнул, прежде чем отключиться от общего канала.  Из  кровавого
месива изорванной плоти лица Нейсина с хрипом вырывалось угасающее дыхание.
     Йелсон  сделала Знак Огня над красным туманом, скрывавшим лицо Доролоу,
и  накрыла  тело  пленкой.  Звон  в  ушах  Хорзы стих,  голова  прояснилась.
Бальведа, освобожденная от пут, смотрела, как Оборотень возится с  Нейсином.
Рядом с ней стояли Эвигер с Вабслином, рану которого уже обработали.
     -- Я услышала шум, -- объясняла Бальведа. -- Точно -- шум.
     Вабслин  только что спросил  у нее, почему взорвалось ружье  Нейсина  и
откуда Бальведа узнала, что это случится.
     -- Я бы тоже это  понял, если бы не получил по голове, -- сказал Хорза,
осторожно  удаляя осколки  смотрового стекла  с лица  лежавшего без сознания
мужчины и набрызгивая защитный гель на кровоточащие места. Нейсин был в шоке
и, вероятно,  при смерти,  но они  не могли даже  вытащить его из скафандра;
слишком  много  крови свернулось  между телом  и материалом скафандра, и она
довольно  эффективно закрывала  множество мелких  ран,  и  если бы  скафандр
сняли,  Нейсин начал бы  кровоточить из столь многих мест, что они не успели
бы их обработать. Поэтому  им пришлось оставить его в  скафандре,  как будто
человек и машина в этом общем несчастье стали единым хрупким организмом.
     -- Так что произошло?-- спросил Вабслин.
     -- Взорвался ствол  ружья, -- ответил Хорза. -- Он пользовался  пулями,
которым для детонации  нужен довольно слабый удар. И такой  удар им наносила
уже волна давления  от пуль дальше впереди  ствола, а  не только  сама цель.
Нейсин не  переставал стрелять,  поэтому фронт  ударной волны на краю ствола
все больше втягивался внутрь его.
     --  Ружья  имеют  датчики,  чтобы  предотвращать подобное,  -- добавила
Бальведа и сочувственно вздрогнула, когда Хорза вынул длинный осколок стекла
из глазницы Нейсина. -- Его датчик, вероятно, не работал.
     -- Говорила же я, когда он покупал это ружье, что оно чертовски дешево,
-- сказала Йелсон, потом подошла и остановилась подле Хорзы.
     -- Бедняга, -- сказал Вабслин.
     -- Еще  двое мертвых, --  оповестил Эвигер.  --  Надеюсь, вы  довольны,
мистер Хорза. Надеюсь, вы довольны, что ваши "союзники"...
     -- Эвигер, -- спокойно вмешалась Йелсон, -- заткнись.
     Старик секунду мрачно смотрел на нее, потом зашагал прочь.
     -- Этот  идиранин там, наверху... --  Он взвинтил голос, чтобы показать
легкое  удивление,  -- он  еще  жив. На  нем несколько тонн обломков,  но он
дышит.
     -- А другой? -- спросил Хорза.
     -- Понятия не  имею. У  меня  нет  желания подходить туда;  там  ужасно
грязно.
     Хорза предоставил Йелсон  заниматься  Нейсином  и  пошел  по  усеянному
обломками перрону к расстрелянному заднему посадочному мостику.
     Его голова была неприкрытой. Шлем скафандра был выведен из строя, а сам
скафандр  потерял антиграв, двигательную  энергию  и  большую  часть органов
чувств. Лампы еще работали от агрегатов аварийного питания, а также светился
маленький дочерний  экран,  встроенный в запястье. Но датчик массы скафандра
был  поврежден; экран  на  запястье, как только  его  соединяли с  сенсором,
покрывался пятнами помех, и даже реактор поезда был на нем едва заметен.
     Ружье Хорзы было в порядке -- какая бы польза от него ни была.
     У подножия площадки он остановился. От металлических опор в тех местах,
где в  них попали  лазерные выстрелы, все  еще  веяло  жаром. Хорза  перевел
дыхание и полез по рампе  к идиранину. Среди обломков,  зажатая между  двумя
уровнями,  возвышалась  массивная  голова.  Идиранин  медленно повернулся  к
Хорзе, уперся руками в обломки, и те со скрежетом зашевелились. Потом солдат
вытянул руки из-под  придавившего их металла, отстегнул исцарапанный  боевой
шлем и уронил его на пол. Большое седловидное лицо посмотрело на Оборотня.
     -- Привет боевого дня, -- сказал Хорза на аккуратном идиранском.
     -- Хо! -- загремел идиранин. -- Малыш говорит по-нашему.
     -- Я даже стою  на вашей стороне, хотя не жду, что вы в это поверите. Я
из  отдела разведки  первого  флотского домината  под  командованием  кверла
Ксоралундры.  --  Хорза опустился  на площадку  и  был теперь почти на одном
уровне  с лицом идиранина. -- Я прислан  сюда,  чтобы  попытаться  захватить
мозг, -- продолжал он.
     --  Неужели? -- удивился идиранин.  -- Как жаль; по-моему, мой  товарищ
слишком рано его разрушил.
     -- Так я слышал. -- Он направил лазерное ружье на большое лицо, зажатое
между двумя искореженными металлическими балками. -- Вы также  "разрушили" и
Оборотней в базе  наверху.  Я Оборотень; поэтому наши  общие господа послали
сюда меня. Зачем вам понадобилось убивать моих людей?
     --  А что нам еще оставалось делать,  человек?  -- нетерпеливо  спросил
идиранин.  -- Они нам  мешали. Нам  было нужно их оружие. Они бы  попытались
задержать  нас.  Нас было слишком мало, чтобы еще и охранять их. -- Существо
говорило  с трудом; ему приходилось преодолевать вес  площадки, сдавливающей
тело и грудную клетку. Хорза прицелился прямо в лицо идиранина.
     -- Ты мерзавец! Стоило бы отстрелить твою проклятую голову.
     --  Ну давай, карлик!  -- Идиранин с  улыбкой растянул жесткие губы. --
Мой товарищ уже  храбро пал; Квейанорл отправился в свое  долгое путешествие
по  Верхнему  Миру.  Я  одновременно  и  пленник, и победитель,  и  если  ты
предлагаешь мне утешение оружия, я не стану закрывать глаза, человек.
     --  Тебе и  не нужно. --  Хорза  опустил  ружье, посмотрел  сквозь мрак
станции на тело Доролоу, потом на тусклый от дымовой завесы свет  вдали. Нос
и кабина  поезда  слабо светились  и освещали пустое  место, где недавно был
мозг. Он снова повернулся к идиранину. -- Я доставлю вас назад. Мне кажется,
части Девяносто Третьего флота  все еще  прямо за Тихим  Барьером. Мне нужно
сообщить о своей неудаче и передать флотскому инквизитору агента Культуры. Я
сообщу и  о вас, потому что вы  превысили свои полномочия, убив Оборотней...
без надежды, что это принесет пользу.
     --  Мне  наскучила твоя болтовня, малыш.  -- Идиранин отвернул взгляд и
еще раз уперся в накрывавший его металл, но без успеха. -- Теперь убей меня;
ты так воняешь и так паршиво говоришь на нашем языке. Он не для животных.
     -- Как  звучит  ваше  имя? --  спросил Хорза. Седловидная  голова снова
повернулась к нему. Глаза медленно прищурились.
     --  Ксоксарл, человек. Теперь  ты  обязательно его  испачкаешь, пытаясь
выговорить.
     -- А теперь спокойно  полежите  здесь, Ксоксарл.  Я уже сказал, что  мы
возьмем вас с собой. Сначала я хотел бы удостовериться насчет мозга, который
вы  разрушили.  Мне  только что  пришла одна мысль.  -- Хорза встал на ноги.
Голова ужасно  болела  в тех  местах, где ударилась о шлем, но он,  стараясь
игнорировать   пульсирующую  боль  в  черепе,   снова,  слегка  прихрамывая,
спустился с рампы.
     --  У  тебя не  душа, а  дерьмо!  --  крикнул ему вслед  назвавший себя
Ксоксарлом  идиранин. -- Твою мать  следовало удавить в то  самое мгновение,
как только  она  забеременела.  Мы хотели  съесть убитых  Оборотней, но  они
воняли дерьмом!
     -- Не тратьте дыхание, Ксоксарл. -- Хорза не смотрел на идиранина. -- Я
не пристрелю вас.
     У подножия рампы его ждала Йелсон. Робот изъявил готовность присмотреть
за Нейсином.
     -- Хочу осмотреть место, где был мозг.
     -- А что с  ним, по-твоему, могло случиться? -- Йелсон зашагала рядом с
ним. Он пожал плечами, но она продолжала: --  Может, он применил старый трюк
и опять ушел в гиперпространство? И снова  возникнет в туннелях где-нибудь в
другом месте.
     -- Может быть, -- согласился Хорза. Он остановился подле Вабслина, взял
его за  локоть  и оттащил от  тела Доролоу.  Инженер плакал. --  Вабслин, --
сказал  Хорза,  --  покарауль  этого мерзавца!  Он  будет провоцировать тебя
пристрелить его, но  ты этого не делай! Ему только это и  нужно.  Я доставлю
этого  ублюдка  на флот, чтобы поставить перед военным трибуналом. Запятнает
свое  имя,  это  страшное наказание; убить  его  --  только сделать милость.
Понятно?
     Вабслин  кивнул.  Все  еще  потирая ушибленную  сторону  головы,  Хорза
спустился на перрон.
     Они подошли к  месту,  где  был мозг.  Хорза включил фонарь скафандра и
осмотрел пол. У входа  в пешеходный туннель, который вел на станцию  "семь",
он подобрал маленький обгоревший предмет.
     --  Что  это?  -- Йелсон  отвернулась  от  трупа  идиранина  на  другой
посадочной площадке.
     -- Мне кажется... -- Хорза повертел в ладонях еще теплую машину, -- это
дистанционно управляемый робот.
     --  Его  оставил  мозг? -- Йелсон подошла  поближе,  чтобы  рассмотреть
предмет.  Это  была  всего  лишь  почерневшая  пластина.  Сквозь  бугристую,
неровную поверхность были видны несколько трубочек и нитей накала.
     -- Верно, это принадлежит мозгу, --  твердо  заявил Хорза. -- Что точно
произошло, когда они стреляли в мозг? -- спросил он.
     -- Когда идиранин наконец  подбил его, он исчез. Он начал двигаться, но
не мог ускориться так  быстро, потому что тогда  я  почувствовала бы ударную
волну. Нет, он просто исчез.
     -- Как будто кто-то выключил проекцию? -- не отставал Хорза.
     Йелсон кивнула.
     -- Да. И было немного дыма. Не много. Ты дума...
     -- Что ты имела в виду, говоря, что он наконец уничтожил его?
     -- Я  имела  в  виду...  -- Йелсон подбоченилась одной рукой, и ее лицо
приняло нетерпеливое выражение, -- что для этого понадобилось три или четыре
выстрела.  Первый  просто прошел  насквозь. Ты хочешь сказать, что  на самом
деле это была проекция?
     Хорза кивнул и поднял вверх маленькую машину.
     --  Это  было  так:  дистанционно управляемый  робот создал  голограмму
мозга.  Она  должна была  иметь и слабое силовое  поле, чтобы ее  можно было
ощущать при  касании или  передвигать, как  твердый предмет. Но  внутри было
только вот это. -- Он  со слабой улыбкой посмотрел на разрушенную машину. --
Неудивительно,  что  эта  проклятая  штучка  никак  не  проявлялась на наших
датчиках массы.
     --  Значит, мозг все еще  прячется где-то здесь? Йелсон тоже посмотрела
на робота в ладони Хорзы. Оборотень кивнул.
     * * *
     Бальведа увидела Хорзу  и Йелсон,  вошедших в темноту  у заднего  конца
станции. Она побрела к месту,  где робот парил над Нейсином, контролируя его
жизненно  важные функции и сортируя  флакончики с лекарствами в сумке первой
помощи. Вабслин держал под прицелом зажатого идиранина, одновременно уголком
глаза наблюдая за Бальведой. Женщина Культуры уселась, скрестив ноги, на пол
рядом с носилками.
     -- Предупреждаю ваш вопрос, -- сказал робот. -- Вы ничем не поможете.
     -- Я так и думала, Юнаха-Клосп, -- ответила Бальведа.
     -- Хм-м. Тогда у вас мерзкие наклонности?
     -- Нет, я хотела поговорить с тобой.
     -- Неужели? -- Робот продолжал разбирать лекарства.
     --  Да...  --  Она  наклонилась,  упершись  в колени локтями  и положив
подбородок  на ладони. -- Ты ждешь  подходящего случая или чего-то  еще?  --
спросила она, понизив голос.
     Робот повернул к ней переднюю часть; ненужный  жест, как они оба знали,
но он делал его по привычке.
     -- Подходящего случая?
     -- Ты  до сих пор позволяешь ему помыкать собой. Я  все время спрашиваю
себя, сколько еще?
     Робот снова отвернулся, паря над умирающим.
     -- Может, это почему-то ускользнуло  от вашего внимания, мисс Бальведа,
но мой выбор в этих обстоятельствах ограничен так же, как и ваш.
     -- У меня  только руки  и ноги, а на ночь меня  связывают и запирают. А
тебя нет.
     -- Мне  приходится стоять  на  вахте.  Кроме  того,  у  него  индикатор
движения, так  что если я  попытаюсь  бежать,  он сразу  заметит. Да  и куда
бежать?
     -- Там корабль, -- с улыбкой показала  вверх Бальведа. Она посмотрела в
темную станцию, где  фонари на скафандрах Йелсон и Хорзы  показали, что  они
что-то подняли с пола.
     -- Мне понадобится его кольцо, -- задумчиво сказал робот. --  Вы хотите
отнять у него это кольцо?
     -- Но  у  тебя же  есть  эффектор.  Разве  ты не можешь  обмануть схемы
корабля? Или хотя бы этот датчик движения?
     -- Мисс Бальведа...
     -- Называй меня Перостек.
     -- Перостек, я многоцелевой робот, но гражданский. У меня только слабые
поля, эквивалент  пальцам,  но не сильным конечностям.  Я  могу  производить
режущие  поля, но лишь  в несколько миллиметров глубиной и против  брони они
бесполезны.  Я могу подключаться к  другим электронным системам, но не  могу
вмешиваться  в  защищенные  схемы  военного снаряжения.  Я  имею  внутреннее
силовое  поле, которое позволяет мне парить, невзирая на тяготение, но  если
не брать во внимание, что я могу использовать в качестве оружия  свою массу,
это тоже не особенно полезно.  В действительности  я не особенно силен; если
для моей работы в чем-то возникала необходимость, в моем распоряжении всегда
были дополнительные приборы. К несчастью, я не использовал их в  тот момент,
когда был захвачен. Иначе я, вероятно, не был бы тут.
     --  Проклятие, -- сказала Бальведа в  темноту.  --  И  никакого туза  в
рукаве?
     -- И даже никакого рукава, Перостек. Бальведа тяжело вздохнула и мрачно
уставилась в темный пол.
     -- Хороший ты мой, -- сказала она.
     --  Идет наш  предводитель.  --  Юнаха-Клосп  вложил  в  голос  оттенок
настороженности. Он повернулся  и  склонился передней  частью перед Йелсон и
Хорзой, возвращавшимися с заднего конца пещеры. Оборотень улыбался. Бальведа
гибко поднялась, когда Хорза махнул ей.
     -- Перостек  Бальведа... -- Хорза стоял вместе с  остальными у подножия
задней посадочной площадки и  указывал одной  рукой  на  зажатого в обломках
идиранина. -- Я хотел представить вам Ксоксарла.
     -- Это та самка, человек,  про  которую ты утверждаешь, что  она  агент
Культуры? --  Идиранин с трудом  повернул голову,  чтобы посмотреть вниз  на
группу людей.
     --  Рада  познакомиться,  --  пробормотала  Бальведа  и, подняв  брови,
посмотрела на идиранина.
     Хорза поднялся  на  рампу,  прошел  мимо  Вабслина, который  держал под
прицелом  пленное  существо. Оборотень  все  еще вертел в  руке дистанционно
управляемого  робота. Он добрался до  второй  рампы и посмотрел идиранину  в
лицо.
     -- Видите вот это, Ксоксарл?  -- Он поднял робота,  блеснувшего в свете
его скафандра. Ксоксарл медленно кивнул.
     -- Маленькая деталь какого-то  поврежденного  прибора.  Низкий, тяжелый
голос выдал  признаки  напряжения,  и Хорза  заметил  на полу рампы  струйку
темно-пурпурной крови.
     -- Это то, что имели вы, два гордых воина, когда считали, что захватили
мозг. Больше  ничего  за  этим  не  было.  Дистанционно  управляемый  робот,
производивший слабенькую солиграмму. Если  бы вы  с этим вернулись  к флоту,
вас  швырнули  бы в ближайшую  черную дыру и вычеркнули  ваши  имена из всех
записей.  Вам чертовски  повезло, что  я  попался вам на дороге в подходящее
мгновение.
     Некоторое время идиранин задумчиво разглядывал разрушенного робота.
     -- Ты, человек,  -- медленно заговорил Ксоксарл,  -- ниже  червя.  Твои
жалкие трюки и  ложь рассмешат  только  годовалого  ребенка. В твоем толстом
черепе больше сала, чем на твоих тощих костях. Ты не годишься даже для того,
чтобы тебя выблевать.
     Хорза  вступил на рампу, под которой лежал идиранин.  Медленно шагая  к
месту,  где из обломков поднималось лицо