же сквозь рев моторов.
Хорза скользящими шагами приблизился к краю мостика  и  быстро  помчался  по
винтовой лестнице вниз, к краю воды в доке.
     Из тьмы под лестницей что-то вылетело и  с грохотом ударило его в лицо,
потом по спине и в затылок.  Он упал на твердое и  затуманенно спросил себя,
что произошло;  над ним тем  временем  тянулись огни, в ушах шумел воздух  и
где-то гремела музыка. Прямо в глаза ударил яркий свет. С  его лица откинули
капюшон.
     Он  услышал хрип, хрип человека, который  откинул капюшон, только чтобы
увидеть глядящее навстречу его собственное лицо. (Кто ты?) Если  он был тем,
кем был, тогда этот человек был  сейчас уязвим, в секундном шоке (Кто я?)...
У  Хорзы  хватило  сил,  чтобы  сильно  ударить  ногой  вверх,  одновременно
выбросить вперед руку и ухватить край ткани.  Его  голень попала в поясницу.
Мужчина перелетел  через плечи Хорзы к краю дока. Потом Хорза  почувствовал,
как  его  схватили за плечи, и  когда мужчина,  державший его, упал  на  бок
позади него, его перетащило...
     Через край дока. Мужчина приземлился у  самого края и свалился с  него,
потянув за собой Хорзу. Они падали.
     Хорза заметил  огни,  потом  тень, пальто или  костюм мужчины,  краешек
которого  он  все еще держал, руку, лежащую  на его плече. Они падали: Какая
глубина дока? Шум ветра. Прислушайся к реву...
     Хорза   дважды  ударил,   попал  сначала  по  воде,  потом,  в  жестком
столкновении жидкости и тел, во что-то твердое. Было холодно, шея болела. Не
представляя,  в   какой  стороне  верх,  оглушенный  ударом  по  голове,  он
беспорядочно  замахал руками. Его что-то  тащило. Он ударил  снова, попал во
что-то мягкое, перевернулся на ноги  и оказался стоящим в воде глубиной чуть
больше метра. Он начал пробиваться вперед. Сумасшедший дом -- свет, грохот и
брызги повсюду, и кто-то висит на нем.
     Хорза снова  заколотил вокруг себя. Тучи брызг на мгновение опали,  и в
двух  шагах справа  он  увидел  стену  причала, а  прямо  перед  собой корму
гигантской лодки. Она была  в пяти-шести метрах от него и медленно двигалась
назад. Сильный ураган  пахнущего  маслом и гарью воздуха  сбил  его с  ног и
снова швырнул в воду. Над ним сомкнулись брызги.  Рука отпустилась, и  Хорза
ушел под воду.
     Он  вынырнул  наверх как раз вовремя,  чтобы увидеть, как его противник
бежит  сквозь  брызги,  вслед  за  медленно  идущей  по доку  лодкой.  Хорза
попробовал броситься  вдогонку,  но  было  слишком глубоко.  Ему приходилось
перебирать ногами, как  в замедленном кино, и так  наклонять  свое туловище,
чтобы оно все время тянуло его вперед. Вихляя из стороны в сторону, он бежал
за  человеком в сером пальто, подгребая для скорости ладонями,  как веслами.
Голова болталась,  спина,  лицо  и  шея  ужасно  болели,  но он  по-прежнему
оставался охотником. Мужчина  перед ним, кажется, был  готов скорее  бежать,
чем бороться.
     Трескучий  выхлоп  двигавшейся лодки пробил новую дыру в брызгах вокруг
них  и открыл звезду в  трех  метрах над грушевидным днищем над поверхностью
воды. Сначала бегущий перед ним человек, а потом и  сам Хорза были отброшены
назад  ударом горячего, удушливого дыма.  Становилось мельче. Хорза заметил,
что уже может выбрасывать  из воды  ноги и двигаться быстрее. Над ним  снова
пронеслись  шум и брызги, на мгновение скрыв добычу. Потом обзор прояснился,
и он увидел, как большая лодка вышла  на сухую бетонную поверхность.  С двух
сторон вверх  поднимались  стены дока. Мужчина перед ним свернул к  короткой
площадке, выводившей из  мелкой, по щиколотку, воды  на бетон,  споткнулся и
едва не  упал.  Потом  он  устало побежал  за  лодкой, которая теперь быстро
двигалась по ровной поверхности дока.
     Хорза  наконец  с  плеском  вырвался  из  воды  и  начал  преследование
истекающего водой серого пальто.
     Мужчина поскользнулся,  упал и покатился. Когда он уже собрался встать,
Хорза налетел на него, и оба  опрокинулись. Хорза ударил  мужчину в лицо, на
которое не  попадал падающий сзади свет,  но промахнулся. Мужчина пнул его и
попытался  опять бежать,  но  Хорза бросился ему  под  ноги.  Мокрое  пальто
хлестнуло его  по голове. Встав на четвереньки, Хорза  перевернул противника
на  спину.  Это действительно  был Крайклин.  Хорза  размахнулся для  удара.
Бледное, выбритое  лицо под  ним  исказилось от  ужаса.  Из-за спины  Хорзы,
откуда доносился сильный шум, упал яркий свет... Крайклин закричал, глядя не
на человека, который носил  его собственное лицо, а мимо него, за его спину.
Хорза обернулся.
     Прямо  на  них  неслась черная, вздымающая брызги  масса; высоко вверху
горели  огни.  Взвыла  сирена,  потом  нос  лодки оказался над ним,  ударил,
распластал, уничтожая барабанные перепонки грохотом и давлением... и  давил,
давил,  давил...  Хорза  услышал  сдавленный  хрип;  он  был прижат  к груди
Крайклина, и их словно гигантским пальцем растирало о бетон.
     Вторая лодка на воздушной подушке; вторая в том ряду, что он видел.
     С  резкой  болью, пронзившей от головы  до  пят,  будто какой-то гигант
пытался  смести его с  земли  большой  и  жесткой  метлой,  тяжесть над  ним
приподнялась.   На   ее   место   заступила  полная   темнота,  шум,   будто
предназначенный  расколоть череп,  и бешеное,  турбулентное, распластывающее
давление воздуха.
     Они были под днищем большой машины. Она висела прямо над ними, медленно
двигалась вперед или --  было слишком темно,  чтобы что-нибудь разглядеть --
стояла  над  бетонной  поверхностью,   возможно,  намереваясь  опуститься  и
раздавить их.
     Удар в  ухо,  как  часть водоворота  этой  хлещущей боли, швырнул Хорзу
боком во тьму. Он  прокатился по шершавому бетону, повернулся, как сумел, на
локтях,  уперся одной  ногой, а  второй ударил туда, откуда пришел  удар.  И
почувствовал, как под его ногой что-то вмялось.
     Хорза  встал  на ноги,  горбясь от мысли о  бешено вращающихся лопастях
пропеллера над  собой. Вихри  и  водовороты  горячего, наполненного масляной
пылью  воздуха раскачивали  его,  как  танцующую  в  бурном  море  маленькую
лодочку. Казалось,  будто  он  марионетка  в руках  пьяного. Вытянув  руки и
спотыкаясь, он двинулся вперед и наткнулся на Крайклина. От столкновения они
опять едва не упали на землю. Хорза что было сил  ударил в то место, где, по
его  мнению, должна  была находиться голова Крайклина. Кулак ударил в кость,
но он не знал, куда именно, и на тот случай, если вернется ответный удар или
пинок, отпрянул назад. В ушах  шумело, голову сдавливало, будто в тисках. Он
чувствовал, как глаза вибрируют в глазницах; казалось,  он вот-вот оглохнет,
но  тут почувствовал  удар в  грудь  и  в  горло,  перехвативший  дыхание  и
заставивший его захрипеть.  Вокруг  можно  было  разглядеть  слабые признаки
границы света, будто они находились под центром  лодки. Хорза увидел что-то,
просто смутное темное пятно на этой границе, бросился  к нему и ударил ногой
снизу вверх. Он опять попал, и темное пятно на границе света исчезло.
     Вокруг него дул ураганный  ветер. Он прокатился по бетону  и ударился о
лежащего на  земле  Крайклина. Голова Хорзы  получила еще  один  удар, но он
оказался слабым и почти  не причинил  боли.  Оборотень нащупал руками голову
Крайклина, поднял ее, ударил  раз и еще раз о бетон. Крайклин сопротивлялся,
его  руки колотили  по груди и плечам Хорзы, но  это ему не помогло. Светлая
область  по   ту  сторону  нечеткой  фигуры  на  земле  все   увеличивалась,
приближалась.  Еще  раз  ударив  Крайклина  головой о  бетон, Хорза бросился
плашмя на землю. Задний край днища проскреб над ним;  его  ребра заболели, а
на череп будто  кто-то  взгромоздился. Потом все исчезло, и они оказались на
свободе.
     Большая  машина  унеслась прочь, разбрасывая последние  брызги.  Вторая
была в пятидесяти метрах сзади, в доке, и приближалась к ним.
     Крайклин совершенно неподвижно лежал в двух метрах от Хорзы.
     Хорза подполз к нему, заглянул в глаза; они еще немного двигались.
     -- Я Хорза! Хорза! -- закричал он, не слыша собственного голоса.
     Лицо, которое было вовсе не  его лицом, исказилось от  разочарования, и
это было  последнее,  что должен был увидеть Крайклин. Хорза  ухватил голову
лежащего,  резким рывком  повернул  ее и сломал  шею --  точно так  же,  как
когда-то Заллину.
     Ему как раз хватило времени оттащить труп к краю дока, чтобы убраться с
дороги третьей и последней лодки. Поднятое днище пронеслось в двух метрах от
того  места,  где  он  полулежал-полусидел, хрипящий,  потный,  привалившись
спиной к холодному мокрому бетону, с открытым ртом и колотящимся сердцем.
     Хорза снял  с  Крайклина пальто  и светлый костюм,  выбрался  из  своей
рваной куртки и окровавленных штанов и натянул одежду Крайклина. Он стянул с
правого  мизинца  Крайклина  кольцо,   потом  потянул  за   кожу  внутренней
поверхности  своего правого  запястья.  Без  труда отделился  слой  кожи  от
запястья  до кончиков пальцев.  Хорза  вытер мокрой одеждой обмякшую бледную
правую ладонь  Крайклина, наложил  на нее  кожу и крепко прижал. Потом снова
осторожно отделил  ее,  натянул на  свою руку и повторил  операцию  с  левой
рукой.
     Было холодно,  и казалось, что  эта работа  стоила ему большого труда и
времени.  Наконец -- три большие лодки на воздушной подушке уже остановились
полукилометром ниже них в порту и выгружали пассажиров -- Хорза  приплелся к
вделанной в бетонную стену дока лестнице с металлическими перекладинами и на
дрожащих руках и ногах полез вверх.
     Некоторое время он полежал, потом встал,  поднялся по винтовой лестнице
на маленький  пешеходный мостик, пересек его, спустился на другой стороне  и
вошел  в  круглое  здание.  Хорошо  одетые  возбужденные  люди,  только  что
прибывшие на лодках на воздушной подушке и все еще под  впечатлением веселой
прогулки, притихли, увидев его у двери в капсулу  лифта,  который должен был
доставить  их  в  ареал  космопорта  в полукилометре под  ногами.  Хорза  не
особенно  хорошо слышал,  но он  видел  их  испуганные  взгляды,  чувствовал
смущение,  которое  вызывал  у  них своим  разбитым, окровавленным  лицом  и
изорванной мокрой одеждой.
     Наконец пришел лифт. Люди  устремились в  него, и  Хорза,  спотыкаясь и
держась за  стену, направился за ними. Кто-то взял его под руку и поддержал;
он  благодарно  кивнул.  Они что-то  говорили, но слова казались ему далеким
громыханием; он попробовал улыбнуться и кивнуть. Лифт пошел вниз.
     Нижняя сторона встретила их картиной звездного неба, и  Хорза  не сразу
сообразил, что это усеянная огнями верхняя  сторона космического корабля. Он
никогда еще не видел такого громадного, даже не слышал о таких. Должно быть,
это тот  самый демилитаризованный корабль Культуры, "Цель  изобретения". Его
не волновало, как он назывался; главное, попасть на борт и найти там "ВЧВ".
     Лифт остановился в  прозрачной  трубе  над сферическим приемным  залом,
висевшим в вакууме сотней метров ниже базиса орбитали. От этой сферы по всем
направлениям к входным мостикам и открытым и закрытым докам собственно порта
вели переходы  и трубчатые  туннели.  Двери герметичных  доков,  где корабли
могли  ремонтироваться при атмосферном давлении, все  были открыты. Открытые
доки,  где корабли  просто  причаливали и были  необходимы воздушные  шлюзы,
стояли пустыми.  Все  это  заменял, вися прямо под  сферой, как и  она  сама
висела прямо  под портом, системный экс-корабль Культуры "Цель изобретения".
Его  широкая и плоская  верхняя  сторона  простиралась на километры  по всем
направлениям и почти полностью перекрывала вид на  космос и звезды. Там, где
были установлены связи с подводящими трубами и туннелями порта, вместо звезд
сверкали огни корабля.
     Хорза оценил размеры гигантского корабля, и  на него  накатила дурнота.
Он  никогда еще не  видел системного корабля,  не говоря уже  о  том,  чтобы
бывать на нем. Он знал о них, знал, какой цели они служили, но только сейчас
понял, какое достижение  они  собой представляли.  Вот этот теоретически был
недолго  частью   Культуры.  Он  был  демилитаризован;  большую   часть  его
оборудования и мозга или мозгов, которые в нормальных условиях приводили его
в действие, разграбили. Но даже просто вид его впечатлял.
     Системные корабли были закапсулированными мирами. Они были куда больше,
чем  просто  очень  большими кораблями;  они были  жилищем,  университетами,
фабриками, музеями, библиотеками, даже мобильными выставочными центрами. Они
представляли  Культуру  --  они были  Культурой.  Почти  все, что могло быть
совершено  где-либо  в  Культуре,  было  возможно  совершить  и  в системном
корабле.  Они могли  производить  все, что  производилось  в  Культуре,  они
содержали    все   знания,   что    накопила   Культура,   они   производили
специализированное  оборудование   любого   вообразимого   типа   на   любой
вообразимый случай; могли конструировать и непрерывно изготавливать  меньшие
корабли, раньше контактные корабли, а теперь военные. Их экипажи исчислялись
как  минимум  миллионами. Они заселяли  дочерние  корабли  излишками  своего
населения. Независимые, автаркические, продуктивные  и -- по  крайней мере в
мирное  время -- постоянно  обменивающиеся информацией, они  были посланцами
Культуры, ее наиболее отчетливо заметными  гражданами и ее технологической и
интеллектуальной   ценностью.   Не  было  необходимости   путешествовать  из
захолустных  районов  Галактики  к  далекой  родной планете Культуры,  чтобы
подивиться  высочайшему  уровню   нагоняющего  страх   могущества  Культуры.
Системный корабль мог доставить все это прямо к порогу дома...
     Хорза шел  вслед  за хорошо одетой  толпой сквозь колышущееся оживление
приемного  зала.  Там было несколько  человек в  форме,  но  они  никого  не
задерживали.  Хорза  шел  как  во  сне, будто  был  лишь пассажиром  в своем
собственном  теле,  а  пьяный  кукловод,  дергавший  его  за ниточки,  начал
трезветь  и повел  к  двери другого  лифта.  Хорза потряс  головой,  пытаясь
прояснить мысли, но от этого только стало больно. Слух медленно возвращался.
     Он  рассмотрел  свои ладони, отделил с них печатную кожу и  потер ее об
обшлага костюма, пока она не скаталась и не упала на пол коридора.
     Покинув второй лифт, он оказался в звездном корабле. Люди рассеялись по
широким пастельным коридорам с высокими потолками. Хорза посмотрел сначала в
одном, потом в  другом  направлении.  Капсула  лифта с  шипением  снова ушла
вверх, к приемной сфере. К нему подлетел маленький робот, размером и  формой
напоминавший  стандартную  заспинную  упаковку  скафандра, и  Хорза  сердито
оглядел его, не уверенный, является он прибором Культуры или нет.
     --  Извините,  у  вас  затруднения?  -- спросила  машина.  Ее голос был
жестким, но не недружелюбным. Хорза едва смог разобрать слова.
     --  Я  не знаю дороги,  --  ответил он слишком громко.  --  Дороги,  --
повторил он  так  тихо, что  едва  разобрал  сам. Хорза заметил, что  стоит,
слегка покачиваясь, и чувствовал, как в сапоги натекает вода, а с промокшего
пальто капает на мягкую, адсорбирующую поверхность под ногами.
     -- Куда вы желаете? -- осведомился робот.
     -- К  кораблю  по имени... -- в усталом отчаянии Хорза закрыл глаза. Он
не осмелился выговорить настоящее название. -- ..."Нищий обманщик".
     Робот целую секунду молчал, потом ответил:
     -- Мне жаль, но такого на борту нет. Возможно, он в ареале порта, не на
"Цели".
     -- Это  старый  хронийский десантно-штурмовой  транспортник,  -- устало
объяснил Хорза и  огляделся в поисках места, где можно  было бы присесть.  В
нескольких  метрах  от  себя  он  обнаружил  вделанные  в  стену  сиденья  и
направился  к  ним.  Робот  двинулся  следом,  и  когда  Хорза сел,  немного
снизился, чтобы  снова оказаться на уровне глаз. -- Около ста метров длиной,
-- продолжал Оборотень, которого немного беспокоило, не даст ли он тем самым
подсмотреть свои карты. -- Он должен  был ремонтироваться на одной из верфей
Вавача... неполадки в двигателях-деформаторах.
     -- А, мне кажется, есть корабль, который вы ищете.  Он  находится прямо
под нами. В моих записях нет названия, но похоже, что это тот самый корабль.
Вы доберетесь один или мне проводить вас?
     -- Не знаю, сумею ли, -- честно ответил Хорза.
     -- Подождите-ка  секунду. -- Робот секунду или две неподвижно повисел в
воздухе  перед  Хорзой,  потом сказал:  --  Следуйте за  мной! Как раз в той
стороне палубой ниже  переходная труба. -- Он отлетел немного назад и указал
направление,  куда они  должны были двинуться, выпустив при этом  из  своего
корпуса чуть туманное поле. Хорза поднялся и пошел за ним.
     Они  спустились  вниз  по  маленькой  антигравитационной  шахте,  потом
пересекли большую открытую область,  где были сложены  машины  на колесах  и
воздушных  подушках,  которыми пользовались  на  орбитали;  всего  несколько
экземпляров, объявил робот,  для потомков. "Цель",  по его словам, уже имеет
на борту мегакорабль, который покоится в одной из двух Больших Грузовых Бухт
далеко внизу, у днища корабля. Хорза не знал, верить ли машине.
     В  нижней  части ангара  они попали в другой коридор, а из него вошли в
цилиндр  диаметром около трех  метров  и длиной около шести; дверь  цилиндра
задвинулась,  он  лег  на  бок   и  мгновенно  всосался  в  темный  туннель.
Внутренность  цилиндра   была  мягко  освещена.  Робот  объяснил,  что  окна
специально сделаны непрозрачными, так как поездка в капсуле сквозь системный
корабль для  непривычного пассажира представляла бы  слишком большую нервную
нагрузку, как  из-за скорости, так и из-за внезапных изменений  направления,
которые видит глаз, но не чувствует тело. Хорза устало опустился на  один из
складных стульев  в центре  капсулы, но поездка длилась всего лишь несколько
секунд.
     --  Вот мы  и на месте. Малая  Грузовая Бухта 27492,  если вам  еще раз
нужно обозначение. Внутренний уровень S-10, направо. До свидания.
     Дверь капсулы откатилась вниз. Хорза кивнул роботу и вышел  в коридор с
ровными  прозрачными стенами. Дверь капсулы  закрылась, и  машина исчезла. У
него  появилось  беглое  ощущение,  что она просвистела  мимо  него,  но все
произошло так  быстро, что  он  вполне мог ошибиться.  Ведь он видел все еще
размыто.
     Хорза посмотрел направо. Сквозь  стены коридора был виден только пустой
воздух. Километры воздуха. Высоко вверху была своего рода крыша с намеком на
облака.  Несколько маленьких машин ездили вокруг.  На одном уровне с ним, но
так далеко, что их закрывала дымка, лежали ангары, бухты, доки -- все равно,
как их ни назови. Они заполняли квадратные километры поля зрения Хорзы, и от
гигантских  размеров  этого  пространства  у него  закружилась голова.  Мозг
реагировал замедленно. Он щурился  и тряс  головой, но картина не  исчезала.
Машины двигались,  огни зажигались  и гасли,  облачный  слой  под его ногами
затуманивал вид вниз еще сильнее, а потом что-то пронеслось по коридору, где
он  стоял:  корабль,  не  меньше  трехсот  метров  в длину. Далеко-далеко он
свернул  налево,  грациозно  накренился в  воздухе и исчез  в  далеком  ярко
освещенном большом коридоре,  кажется, пересекающем  под прямым углом тот, в
котором  стоял  и глазел  Хорза.  В той стороне,  откуда  появился  корабль,
поднималась стена, на  которой он сначала не обнаружил никакого разрыва. Но,
протерев  глаза,  Хорза  увидел, что  стена покрыта  правильной  сетью ярких
крапинок:  тысячи  и тысячи  окон, огней  и  балконов.  Над  ее поверхностью
порхали маленькие машины, а внутри  труб  сверкали точки  капсул, носившихся
вдоль и поперек, вверх и вниз.
     На большее Хорзе  не хватило сил. Слева  он  заметил  ровную  площадку,
ведущую под трубу,  в которой двигалась капсула. Спотыкаясь, он направился к
ней, в уютную тесноту двухсотметровой Малой Грузовой Бухты.
     Больше всего