ции? Они будут стерты с  лица  Земли,  когда
наступит коллапс.  Вкладывать  в  вооружение,  в  революционные  движения,
попытки скинуть Всемирное Правительство? Вы знаете, к чему это приводит  -
являются варвары и грабят ваш дом.
     - Ты умеешь повернуть нож в ране,  так  ведь,  парень?  -  поморщился
Гаррисон.
     - Вкладывайте в новые колонии, - продолжал игнорируя его слова Дэвид.
- Вот где все будет развиваться. Я  не  гарантирую,  что  этим  мы  сможем
предотвратить всемирный коллапс, но я знаю, что если мы этого не  сделаем,
то коллапс произойдет наверняка.
     - Использовать наши прибыли для расширения  космических  операций,  -
задумчиво произнес Гаррисон. - Когда ты ставишь вопрос в такой  плоскости,
то он звучит не так уж плохо.
     - Как там его не ставь, мы должны...
     - А теперь не дави на меня, - огрызнулся Гаррисон. - Я все  еще  хочу
подумать  об  этом.  И  мне  хочется  вложить  здоровенный  кусок   ребят,
занимающихся  биологическими  исследованиями  -  тех,  что  работают   над
долгожительством и омоложением.
     Дэвид плотно сжал губы.
     Повернувшись к Коббу, Гаррисон проворчал:
     - Сколько вы там будете бездельничать на больничной койке?
     - Врачи говорят, еще несколько дней.
     - Отлично. - Гаррисон почесал подбородок.  -  В  среду  у  нас  будет
заседание Правления. Будьте там оба. А ты, - он посмотрел прямо на Дэвида,
- тебе лучше иметь упомянутые тобой компьютерные расчеты.  Я  хочу  видеть
факты и цифры, а не просто красивые слова.
     - Да, сэр, - пообещал Дэвид. - Я их представлю.
     - Да уж постарайся. - Гаррисон оборвал видеосвязь.
     Лицо Кобба снова заполнило весь экран. Он смеялся.
     - Чего тут такого веселого? - спросил Дэвид.
     - Я не весел, - ответил Кобб.  -  Счастлив.  Рад  видеть,  что  сплел
наконец все в единое целое. Ты лидер, сынок. Ты вычислил все  это  дело  и
знаешь, чего ты хочешь добиться. Не уверен, что я согласен с тобой - тебе,
знаешь ли не удастся избежать коллапса.
     - Мы можем попытаться.
     Кобб печально покачал головой.
     - Эти идиоты на земле разграбили  всю  планету  и  доразмножались  до
такой степени, что спасти их не сможет никто на божьей зеленой Земле.
     Дэвид почувствовал, что улыбается.
     - А мы не на божьей зеленой Земле. В этом-то и  весь  мой  довод.  Мы
можем помешать им перебить самих себя.
     Старик выглядел задумчивым.
     - Думаю, что мы не сможем  предотвратить  коллапс,  Дэвид.  Отсрочить
его, возможно. Но нельзя предотвратить неизбежное.
     - Я удовлетворюсь и отсрочкой, -  пожал  плечами  Дэвид.  -  Если  мы
сможем отсрочить его на достаточно долгий срок, то, может быть он минует.
     - Оптимизм юности. - К Коббу вернулась усмешка.  -  Ну,  ты  поставил
себе большую задачу. Желаю удачи.
     - Эй, подождите, я берусь за нее не в одиночку.
     - Да, но начальник ты. Это твоя работа. Ты теперь лидер.  Моя  задача
окончена. Отныне ты можешь взять бразды правления в свои руки.
     - Ноя не хочу брать бразды правления!
     - Круто. Я тоже этого не хотел. Но ничего не попишешь, ведь требуется
вершить определенное дело. Ты никогда не позволишь сделать это кому-нибудь
другому, потому что ты знаешь,  как  с  ним  надо  управиться.  Ты  можешь
сделать его как надо. И сделаешь.
     Дэвид знал, старик говорит правду. Он  никак  не  мог  отвертеться  и
вернуться к прежней жизни. И все же, вместо того, чтобы почувствовать себя
нагруженным тяжкой ношей, он чувствовал себя легким  на  подъем,  сильным,
счастливым.
     Кобб все еще усмехался.
     - Ты уже приказываешь Гаррисону. Ты  заставил  прислушаться  к  твоим
словам  Всемирное  Правительство  и  Освободителя.   Как   тебе   ощущение
чувствовать себя движущей силой?
     -  Я...  -  Дэвид  откинулся  на  спинку  кушетки.  -   Знаешь,   мне
действительно хотелось бы сделать пару вещей.
     - Например?
     - Ну, по крайней мере, первый шаг, -  начал  Дэвид.  -  В  перуанских
Андах есть маленькая индейская деревня.  Я  не  хочу,  чтобы  цивилизаторы
сожрали их землю и превратили ее в новые города. Я хочу, чтобы их оставили
в покое.
     Кобб кивнул.
     - Не слишком легко провернуть, знаешь ли.
     - Или,  может  быть...  может  быть,  мы  сумеем  построить  для  них
космическую колонию - дать им свой собственный мир, где их никто и никогда
не потревожит.
     - Представляю себе лицо Гаррисона, когда ты скажешь ему это.
     - И Лео, - перешел ко второму пункту Дэвид. - Если он вытянет  цел  и
невредим, и госпиталь даст ему чистое карантинное свидетельство,  я  хотел
бы отправить его в  Нью-Йорк  и  посмотреть,  не  сможет  ли  он  добиться
какого-то толку с того, что случилось в городах.
     - Отправить его обратно в Нью-Йорк?
     - А почему бы и нет? Он  знает  проблемы.  Может  быть  сумеет  найти
какие-то решения.
     - Это все равно, что послать гунна Аттилу  в  монастырь!  -  возразил
Кобб. - На руках Лео слишком много крови.
     Дэвид пожал плечами.
     - Назовите мне политического лидера, человека, достигшего власти,  не
окровавившего своих рук. Джордж Вашингтон? Ясир Арафат? Освободитель?
     - Его никогда не примут в Штатах после того, что он там натворил.
     - Народ его примет. Даже белые люди примут  его,  так  как  он  может
говорить от имени всего небелого большинства США.
     Кобб покачал головой.
     - Вы ответите мне на один вопрос? -  спросил,  поддавшись  внезапному
импульсу Дэвид. - Личный вопрос?
     Старик выглядел озадаченным и сказал:
     - Если смогу.
     Дэвид почувствовал, как колотится в груди его сердце.
     - Вы... мой настоящий отец?
     Озадаченная нахмуренность Кобба растаяла.
     - Твой генетический отец? Нет, сынок. - Глаза  его  сделались  самыми
мягкими, какими их когда-либо видел Дэвид. - И кто он был, тоже  не  знаю.
Хотя, желал бы знать, так как я очень горжусь тобой. Не мог  бы  гордиться
больше, если бы ты был моя плоть и кровь. Не мог бы любить тебя в  большей
мере.
     Дэвид сообразил, что он  поднялся  на  ноги,  стоя  перед  экраном  с
изображением в натуральную величину.
     - Спасибо за это, - сказал он. - Я давно любил вас, как родного отца.
     Кобб закашлялся и выглядел смущенным.
     Протянув руку, Дэвид коснулся холодного стекла видеоэкрана.
     - Отдохни теперь немного.
     - Отдохну. Ведь в среду заседание Правления.
     Экран померк до серой пустоты, оставив Дэвида  стоящим  перед  ним  в
одиночестве. Долгое время он оставался в  тихом  кабинете,  отрезанный  от
всех, думая и гадая.
     Затем он заметил на  стене  электронные  часы-календарь.  И  внезапно
перешел к действиям. С шевелящейся в  нем  бурлящей  смесью  приятности  и
опасения, он поспешил  выйти  из  административного  корпуса  и  нашел  на
парковочной стоянке перед ним электропед. Всю дорогу до  соседней  деревни
он жал на педаль акселератора.
     Остановился  он  только  раз  в  крошечном   магазинчике   на   тихой
деревенской улочке. А затем быстро понесся к  многоквартирному  зданию  на
окраине деревни, где жила Бхаджат.
     Квартира Бхаджат  едва  ли  походила  на  дворцовые  покои,  но  была
настолько комфортабельной, насколько ее мог сделать "Остров номер 1".  Она
занимала номер на  верхнем  этаже  и  с  ее  балкона  открывалась  широкая
панорама всей внутренней части колонии. Большие комнаты обставили мебелью,
привезенной шейхом аль-Хашими из его  собственного  просторного  дворца  в
Цилиндре Б.
     Она открыла дверь сама.  Слуги  на  "Острове  номер  1"  существовали
только электронные.
     - Я так и думала, что это можешь быть ты, -  Бхаджат  шагнула  назад,
пропуская Дэвида  в  гостиную.  На  полу  лежал  толстый  ковер  из  белой
ангорской шерсти. Изящные пальмы в кадках касались потолка.
     - Я принес тебе подарок, - сказал Дэвид,  доставая  из  кармана  брюк
небольшой пакетик.
     Бхаджат с мягкой улыбкой приняла его. Он не был завернут в бумагу.
     - Косметический набор. - Она подняла на него взгляд.
     - Я знаю, что теперь у тебя есть свои принадлежности, -  говоря  это,
Дэвид внутренне дрожал, - ну я вспомнил... ту ночь в Нью-Йорке... ну...
     Улыбка ее расширилась.
     - Символический подарок. Спасибо, Дэвид. Я буду дорожить им.
     Бхаджат жестом пригласила его в комнату.
     - Конференция окончена, - сказал Дэвид, не зная как  еще  завязать  с
ней разговор.
     - И? - спросила она, выглядя не преисполненной  страха  и  надежд,  а
лишь абсолютно прекрасной и желанной.
     - И они согласились на амнистию - действующую с этой  минуты.  Больше
не будет никаких репрессий, никаких боевых действий. ПРОН может обратиться
к мирным средствам для достижения своих целей.
     Бхаджат медленно подошла к низкой кушетке у окна и устало,  удрученно
уселась там.
     -  Всегда  найдутся  психопаты,   вроде   Хамуда,   умеющего   только
уничтожать.
     Дэвид кивнул.
     -  Тогда  их  раздавят,  как  насекомых.   Всемирное   Правительство,
революционеры Освободителя, даже транснациональные корпорации  -  они  все
пришли к согласию: больше никакого насилия.
     - На долгий ли срок?
     Он улыбнулся.
     - На достаточно долгий,  если  нам  повезет.  Если  мы  будем  упорно
работать.
     Она озадаченно нахмурилась, глядя на него.
     - Над чем упорно работать?
     Дэвид уселся рядом с ней и принялся  рассказывать  о  своих  надеждах
распространить человеческие поселения по всей солнечной системе, отправить
в космос целые  колонии,  сделанные  людьми,  чтобы  те  могли  отправлять
обратно ресурсы и сырье, которое сделает человечество богаче  всех,  когда
либо живущих.
     Бхаджат выслушала его, слабо улыбаясь, и кивнула.
     - Это хороший план,  хорошая  цель.  Ты  можешь  построить  для  себя
достойное будущее.
     - И для тебя, - добавил Дэвид.
     - Для меня? она покачала головой. - У меня нет будущего. Я убийца.
     - Ты спасла мне жизнь.
     - Я помогла убить тысячи. И убила Хамуда намеренно... с  радостью.  Я
убила его с удовольствием.
     Он увидел вспыхнувший в ее глазах огонь. И боль.
     -  Шахерезада  убила  бандита-проновца.  Но  Шахерезады   больше   не
существует. Ее работа  завершена.  С  другой  стороны,  принцесса  Бхаджат
аль-Хашими по-прежнему жива. Она постоянно  проживает  на  "Острове  номер
1"... со своим отцом.
     - Я не буду с ним жить!
     - Вы сможете жить,  разделенные  несколькими  милями,  и  никогда  не
увидеть друг друга. Наверное, со временем твои чувства к нему изменятся.
     - Никогда!
     - Это долгий срок.
     Она уставилась на него.
     - Неужели ты не понимаешь, Дэвид? Я  не  могу  тебя  любить.  Слишком
многое произошло между нами. Я никогда не смогу любить тебя!
     - Никогда?
     Она отвела взгляд.
     - Так значит, я буду пленницей? Здесь, на "Острове номер 1"?
     - Ты - моя пленница, Бхаджат. Я  был  твоим  пленником,  теперь  твоя
очередь.
     - Ты серьезно?
     - Очень. Я люблю тебя и хочу видеть рядом со мной. На  Земле  у  тебя
нет ничего, кроме горьких воспоминаний. Останься со мной,  Бхаджат.  -  Он
взял ее за руку. - Останься здесь со мной.
     - Но, Дэвид, как же ты можешь меня любить?
     - Это не трудно.
     - После всего того, что мы пережили...
     - Особенно после этого.
     Она улыбнулась ему вопреки самой себе.
     - А ты знаешь, что я никогда не смогу забыть  всего,  что  произошло?
Никогда не прощу себе...
     - Прощать тут нечего.  Все  прошлое  закончилось.  Смотри  вперед,  в
будущее. Помоги мне построить новые миры.
     Она взглянула из окон на безумно загибающуюся кверху  зеленую  землю,
на яркие окна, через которые струился солнечный свет и на сплошную зеленую
землю за ними, наверху.
     - Но здесь  же  не  настоящий  мир,  -  возразила  она.  -  Он  такой
замкнутый, такой ограниченный...
     - Посмотри вон туда, Бхаджат, следи.
     Свет тускнел, сперва медленно, настолько медленно,  что  было  трудно
сказать действительно ли это происходит. Но затем пылающее  сияние  солнца
потускнело и они увидели  через  поляризованное  стекло  окон  яркое  тело
самого солнца, съедаемое темным диском.
     - Это солнечное затмение, - пояснил  Дэвид.  -  Луна  проходит  перед
солнцем. Здесь это случается довольно часто, чаще, чем на Земле.
     Он услышал, как вздохнула Бхаджат, когда невидимый темный силуэт Луны
почти полностью закрыл Солнце.
     - А-ах!
     Затемненные диски на миг окружило  ослепительное  кольцо  самоцветов,
нимб огненных алмазов, сверкающих в темном небе, подмигивая  и  танцуя.  А
сияющая солнечная корона мерцала в поле зрения, эфирное,  жемчужно-розовое
свечение, покрывавшее небеса.
     - Возможно, это и маленький мир, Бхаджат, - сказал обнимая ее  Дэвид.
- Но это только один маленький мир. Нам предстоит  построить  другие.  Нам
предстоит распространиться по всему космосу и к самим  звездам.  Мы  можем
этого добиться. Я могу этого добиться. Ты нужна мне. Мне нужна твоя сила и
твоя любовь. Мы можем оставить Землю позади и все  же  сделать  для  Земли
больше,  чем  когда-либо  делал  раньше  любой.  Вместе  мы  сможем  этого
добиться. И добьемся.
     Она повернулась в его объятьях лицом к нему и он почувствовал, что ее
сердце бьется так же дико, как и у него.
     Солнце медленно вышло обратно и на "Острове номер  1"  вернулся  свет
дня.



                                  ЭПИЛОГ

     Из дневника Уильяма Пальмквиста.
     Сегодня мы отпраздновали третий день рождения Нила и к  концу  месяца
Рут должна подарить нам дочку. Вдобавок сегодня пришли сообщения о  первом
цикле урожая в "Способном Исследователе" и все там находится в  образцовом
порядке, а это значит, что мы еще до окончания года начнем обзаводиться  в
"Исследователе" домашним хозяйством.
     Дэвид Адамс лично  прибыл  поздравить  нас  с  тем,  что  мы  впервые
заставили работать как надо все системы  "Исследователя",  включая  фермы.
Мне удалось поговорить с ним лично и спросить, нельзя ли нам привести моих
родителей занять наши места на "Острове номер 1". Он сказал, что привозить
в колонию  пенсионеров  вместо  активных  фермеров  и  техников  несколько
необычно, но он посмотрит, что тут можно сделать.  Полагаю,  мы  не  можем
просить большего.
     Нил, конечно же, хочет быть горняком на астероидах,  а  не  фермером,
как его папа. Меня это вполне устраивает.  Пока  мы  живем  на  "Способном
исследователе", у него будет случай повидать уйму  астероидов.  Ему  будет
десять лет к тому времени, когда мы повернем обратно к "Острову номер  1".
Если мы вообще повернем.
     Вселенная тут большая, и в ней много места для нас всех.