перилами, она поползла  назад
к Максу и Джерри.
     Они оказались убитыми. От их пулемета остались искореженные  осколки.
Карен вдруг сообразила, что шум боя стих. Она оглянулась через плечо, и на
нее смотрела кучка удивленных юнцов с дымящимися автоматами в руках.
     Один из них щелкнул затвором винтовки.
     - Погоди-ка, - остановил его один из стоявших рядом товарищей, тощий,
прыщавый паренек. Он был посветлее остальных, возможно, пуэрториканец.
     Он подошел к Карен и снял  дулом  автомата  шлем  с  ее  головы.  Тот
залязгал по окровавленной  мостовой,  и  ее  желтые  волосы  сверкнули  на
солнце.
     - Я же говорил, что это цыпочка, - ухмыльнулся он.
     Карен потянулась за ножом в сапоге, но они  схватили  ее,  болезненно
прижали руки к спине и одним быстрым, яростным ужасающим рывком содрали  с
нее рубашку. Кричать она начала только тогда, когда ей раздвинули  ноги  и
сорвали с бедер брюки.


     Кирилл  Мальков  стремительно  шел  по  ковровой  дорожке   перехода,
связывавшего сороковой уровень европейского крыла  высотной  штаб-квартиры
Всемирного Правительства с сороковым уровнем африканского  крыла.  Снаружи
за сильно затемненным сводчатым стеклом над переходом, медное  сицилийское
солнце выжгло город и холмы до белого, как кость, цвета.  Но  в  здании  с
регулируемым  климатом  температура  всегда  была  бодряще  прохладной,  а
влажность - действительно низкой.
     Мальков пер как танк мимо пораженных секретарш и шныряющих в  стороны
референтов, не обращая внимания ни на температуру,  ни  на  влажность.  Но
когда он ворвался во внутренний кабинет Кови Бовето,  то  внезапно  ощутил
угнетающую жару и неудобство.
     - Как вы можете работать в такой болотной атмосфере?  -  спросил  он,
захлопывая за собой тяжелую деревянную дверь.
     Бовето  оторвал  взгляд  от  видеоэкрана  на  столе,  где  пораженная
секретарша пыталась сообщить ему о приближении Малькова.
     - А как вы можете наслаждаться температурами ниже точки замерзания? -
ответил Бовето. - И снегом?
     - Мы ими не наслаждаемся; мы их выносим.  -  Мальков  хлопнулся  всем
своим долговязым телом в кресло перед широким,  безупречно  чистым  столом
Бовето.
     Бовето откинулся на оббитую шкурой зебры спинку вращающегося  кресла.
Его широкое крупнокостное лицо не показывало ни раздражения, ни удивления.
     - Ты расстроен. Восстаниями в Америке?
     - Конечно! Чем же еще?
     - Это проблема Уильяма, а  не  наша...  пока,  -  уточнил  Бовето.  -
По-моему, американское правительство попросило помощи у канадской армии.
     - А как насчет мексиканцев?
     Бовето покачал головой.
     - Янки боятся,  что  их  коричневые  соседи  на  юге  примут  сторону
мятежников против белых. Никаких мексиканцев. Фактически, приличную  часть
американской армии перебросили подкрепить охрану границы с Мексикой.
     - В то время, как их города сжигают дотла! Боже!
     - Считай это уникальным  экспериментом  в  области  развития  городов
заново, - пожал плечами Бовето.
     - Как ты можешь так спокойно к этому относиться! Что, если это начало
всемирного движения ПРОН? Что если такие мятежи вспыхнут в Европе?  Или  в
Африке?
     - Ты ведь наверняка не опасаешься,  что  советские  граждане  открыто
взбунтуются против своего правительства? - спросил, чуть улыбаясь, Бовето.
     Лохматые рыжие брови Малькова сошлись на переносице.
     - Это отнюдь не совершенно невозможно.  Но  вот  Восточная  Европа...
Германия... что если вспыхнет там? Бога ради, это же может начаться  здесь
- прямо здесь, в Мессине! Ты же понимаешь, все эти бунты направляются ПРОН
против Всемирного Правительства. Против нас!
     - Знаю.
     - А де Паоло сидит себе на койке, скорее мертвый чем живой.
     - Кто-нибудь сообщил ему об этом кризисе?
     - Сомневаюсь, - мрачно пробурчал Мальков. - Они все боятся убить его.
     - Но если мы должны  предпринять  какие-то  действия...  Если  кризис
распространится за пределы Северной Америки...
     - Мы будем парализованы. Все межрегиональные  акции  должен  одобрить
Директор.
     - Мы можем назначить И.О. Директора, - заметил с  бесстрастным  лицом
игрока в покер Бовето.
     - Даже это должно быть одобрено Директором! - воздел руки Мальков.  -
Мы стреножены!
     Долгий миг Бовето ничего не говорил.  Мальков,  нервничая,  шарил  по
карманам, пока не нашел серебряный портсигар и зажигалку.
     - Я и не знал, что ты подвержен этому пороку.
     -  Только  в  уединении,  -  ответил   Мальков,   закуривая   длинную
светло-коричневую сигарету. Он выпустил  облако  дыма.  -  И  при  крайнем
стрессе.
     Бовето сочувственно кивнул.
     - Нам придется сообщить ему, каким бы тяжким ударом это для  него  не
было.
     - Его сотрудники никогда и близко к нему не подпустят.
     -  Придется   заставить   его   сотрудников   расступиться.   Мировое
правительство не может оставаться, как ты выражаешься, стреноженным  из-за
одного большого старика.
     - Это, знаешь, и впрямь убьет его, - предупредил Мальков.
     Бовето пожал плечами.
     Мальков бешено пыхтел сигаретой.
     - Предоставь управиться с этим мне, - сказал наконец Бовето.


     Всемирное Правительство обещает чудесное будущее, где все люди  будут
братьями. Но голодные всех стран не могут дожидаться завтрашнего дня.  Они
умирают  с  голоду  сегодня.  Угнетенные  массы  Соединенных  Штатов   уже
поднялись на борьбу, стремясь захватить принадлежащее им по праву.
     Четыре пятых населения  всего  мира  состоит  из  голодных,  больных,
необразованных, лишенных надежды людей. Они доведены до  отчаяния.  Им  не
нужно Всемирное Правительство. Им нужна еда,  земля,  работа.  Они  готовы
сражаться за эти элементарные потребности.
     Нам  не  нужно  Всемирное  Правительство,  огромный   бюрократический
барьер,  защищающий  богатых  от  бедных.  Нам  требуются   более   мелкие
правительства, самостоятельные страны,  способные  откликнуться  на  вопли
своих народов.
     Бедняки Соединенных Штатов взялись за оружие.  Бедняки  других  стран
тоже восстанут. Если для разрыва со Всемирным  Правительством  понадобится
кровопролитие, да будет так. Беднякам нечего терять.
                             Освободитель, речь по телевидению, переданная
                             через спутник на весь мир, 27 ноября 2008 г.



                                    30

     Глубоко под землей, более чем на сто метров ниже ветшающей подвальной
аркады  старого  Пентагона,  усиленно  пульсировал  электронной   энергией
настоящий нервный центр американской военной машины.
     Со времен Образования Всемирного Правительства  и  последовавшего  за
этим разоружения никакая национальная армия ни  обладала  ни  ядерным,  ни
биологическим, ни смертельно химическим оружием. Функции армии  свелись  к
пограничному патрулированию  и  поддержанию  внутреннего  мира.  Всемирное
Правительство объявило войну вне закона и  конфисковало  средства  ведения
войны с применением мегасмерти.
     Но эта конфискация все же оставила в неприкосновенности уйму  оружия,
способного порадовать сердце любого бойца, от Чингиз-Хана  до  Джорджа  С.
Паттона: винтовки, пулеметы, пушки, танки,  пистолеты,  штыки,  реактивные
бомбардировщики,  напалм,   скоростные   патрульные   катера,   вертолеты,
реактивные гранатометы, тяжелые бронебойные лазеры, ультразвуковые "зуды",
стробоскопические   прожекторы,    способные    вызывать    эпилептические
припадки... длинный-предлинный список оружия.
     Но самым полезным, самым необходимым  инструментом  военных  действий
являлись средства связи. Мгновенная электронная связь сообщала собравшимся
генералам и полковникам,  а  также  попадающимся  среди  них  ошарашенным,
сбитым с толку адмиралам, что и где происходит.
     Все смежные сорок восемь штатов  раскинулись  на  электронной  карте,
мигая огоньками и шифрованными оперативными  сводками.  Карта  была  такой
большой, что самый высокий человек в подземном Командном  Центре  -  самый
молодой  полковник  из  Миссисипи,  блиставший  в  баскетбольной   команде
Вест-Пойнта   -   доставал   только   до   светящегося   желтым    района,
представлявшего Лос-Анжелес.
     Много  участников  на  карте  пылало  красным  светом,   обозначавшим
опасность. Все города северо-востока,  от  Бостона  до  Цинцинатти  горели
красным.  Чикаго  пребывал  в  полной  темноте;  никто  не  знал  что  там
происходит. Связь  прервалась  несколько  часов  назад.  Даже  "абсолютно"
надежная связь через спутник пропала из эфира.
     - Говорил же я им,  -  то  и  дело  бурчал  шныряющий  по  громадному
командному  Центру  мужчинам  и  женщинам  однозначный  генерал.   -   Мои
разведсводки предупреждали, что это надвигается. Но  они  не  обращали  на
меня никакого внимания. - Никто не обращал внимания на него и теперь.
     Гавайи, Аляска, Самоа и Пуэрто-Рико изображались на  картах  поменьше
на другой стене. Первые три казались незатронутыми смутой. Мятеж на них не
распространился. Но Пуэрто-Рико уже покинули в  начале  сегодняшнего  дня,
его  гарнизон  вылетел  в  Нью-Джерси,  а  острову   предоставили   самому
заботиться о себе, пока не восстановят порядок на материке.
     Хуже всего положение обстояло в крупных городах северо-востока,  хотя
из Лос-Анжелеса приходили крайне путаные  и  противоречивые  сообщения,  а
Сент-Луис,  Денвер,  Атланта  и  Хьюстон  горели  ярким  пламенем.  Феникс
погребен под обвалом воющих толп,  стерших  за  час-другой  с  лица  земли
центры  пенсионеров.  Даллас  -  Форт-Уорт  удерживали  свои  позиции,   и
техасские рейнджеры - при поддержке тяжеловооруженных  местных  граждан  -
отбивали улицу за улицей.
     В Майами царила странная тишина, так же как и на большей части юга.
     - Проклятые черномазые и так контролируют там города, -  сказал  один
из адмиралов, вынужденный лишь наблюдать за ходом сухопутных сражений.
     - Да, и они примут беглецов, убравшихся  из  атакованных  городов,  -
сказал полковник разведки. - Черные позаботятся о своих. Через пару дней у
нас заработает подземная железная  дорога  [Подземная  железная  дорога  -
переправа беглых негров на Север] наоборот.
     Некоторые  города  казались  совершенно  не  затронутыми  волнениями.
Миннеаполис  докладывал  о  почти  полном  спокойствии,  если  не  считать
несколько стычек в районе аэропорта. Неожиданно ранний осенний буран  спас
весь верхний  ярус  Средне-Западных  штатов.  Сан-Франциско  тоже  остался
равнодушен к всеобщему волнению,  за  исключением  мирной  демонстрации  -
спонтанной, как утверждали ее организаторы - в  поддержку  сражающихся  по
всей стране национальных меньшинств.
     Но  Бостон,  Нью-Йорк,  Филадельфия,  Детройт,  Кливленд,   Питсбург,
Индианополис - все умирающие, разлагающиеся, старые промышленные города  -
сделались ареной тяжелых  боев.  В  осаде  оказался  сам  Вашингтон,  хотя
солдаты и морские пехотинцы с окружавших столицу баз теперь  переходили  в
контратаку и очищали улицы. Слишком поздно,  чтобы  спасти  Белый  Дом  от
второго сожжения в его истории [Первое произошло 24 авг. 1814 г. во  время
войны с Англией за Канаду]; слишком поздно, чтобы  предотвратить  убийство
большинства  оставшихся  на  время  каникул  в  городе   конгрессменов   и
сенаторов. Но военная обстановка в Вашингтоне определенно улучшилась.
     - Ключ - Нью-Йорк, - сказал глава объединенного комитета  начальников
штабов, четырехзвездный генерал, носивший каждый день на мундире все  свои
орденские ленточки. Никаких изменений с этим не произошло и  сейчас.  Хотя
прочие шныряли по командному Центру в  форменных  рубашках  с  закатанными
рукавами, глава ходил в мундире, застегнутом как положено на все  пуговицы
и с отутюженными складками на рукавах.
     - Помните учебники, джентльмены? - мрачно улыбнулся глава генералам и
полковникам с пепельными лицами. - Помните, как маршал  Жуков  предоставил
немцам перемалываться в кровавые ошметки на улицах  Сталинграда,  пока  он
наращивал силы для массированного контрнаступления  за  пределами  города?
Как он окружил армию фон Паулюса и уничтожил  ее?  Ну,  именно  это  мы  и
сделаем с Нью-Йорком.
     - Но, сэр... это же займет пару  дней  не  так  ли?  К  тому  времени
мятежники успеют перебить множество невинных горожан.
     - Это война, любезный! - прогремел глава. -  Мы  здесь  собрались  не
заложников выкупать.
     - Однако, возможно, мы сумеем кое-что сделать,  -  предложил  генерал
ВВС. -  Окутать  город  газом,  побарабанить  по  ним  нервными  "зудами".
Тактическое воздушное командование может ударить по ним, показать  жителям
города, что мы их не бросили, вызвать  у  мятежников  достаточно  бед  для
предотвращения всеобщей кровавой бани ночью.
     - Посмотрите, что вы можете устроить в этом плане,  -  пожал  плечами
глава. На губах у него заиграла странная легкая  улыбка.  -  Возможно  это
неплохая мысль, - держать мятежников ночью в тревоге. А  тем  временем  мы
будем стягивать вокруг Нью-Йорка петлю из солдат и танков. -  Генерал  ВВС
уже сидел на телефоне, отдавая настойчивым шепотом приказ.
     - Хочу посадить этих мятежников на ладонь своей руки, - говорил глава
объединенного комитета начальников штабов. - Я хочу затянуть  их  в  такие
плотные тиски, чтобы ни один не сбежал. Ни один! - Он вытянул  руку  перед
собой и медленно сжал пальцы в побелевший кулак.
     - А другие города, сэр?
     - О них должны позаботиться местные силы. Канадцы уже посылают войска
через границу. Предоставьте им возиться с Чикаго; там их хватит боев. Если
местные не смогут сами  справиться  со  своими  проблемами,  пусть  просят
помощи  у  Всемирного  Правительства.  Но  нам,   джентльмены,   предстоит
отвоевать Нью-Йорк без всякой посторонней помощи. Одним лишь нам.
     Он поднял взгляд на карту и улыбнулся.


     - Сказано, тебе, сгоняй проверить Голландский Туннель. - Лицо Лер  на
крошечном экране видеофона казалось напряженным, сердитым, усталым.
     Франт сидел за столом  с  видеофоном  на  балконном  уровне  Большого
Центрального Вокзала. Широкие просторы главного зала, где обычно  торговал
круглые сутки  блошиный  рынок,  были  забиты  испуганными,  потрясенными,
бездомными людьми. Черные, белые, коричневые;  мужчины,  женщины,  дети  -
главный зал переполняло от стены до стены море сгрудившихся людей.
     - Эй, старик, - пожаловался Франт. -  Я  же  только-только  прискакал
сюда из центра. А теперь обратно? Я устал, приятель. Весь день  бегал  как
проклятый.
     -  А  я,  по-твоему,  отдыхаю?  -  отрезал  Лео.  -  Мы  все  устали,
попрыгунчик. Но нам еще надо многое сделать.
     - Дерьмо.
     - Да, знаю. - Строгое выражение лица Лео чуть смягчилось. - Ты хочешь
немного поразвлечься. Тут не одна пизда только и ждет победоносного героя.
Ну, сгоняй для меня проверить туннель. Убедись,  что  они  могут  удержать
его, если беложопые вздумают вернуться ночью этой дорогой. А потом  можешь
трахать все, что шевелится, мне до лампы.
     - Вот это разговор! - улыбнулся Франт.


     С наступлением темноты донеслись крики. Дэвид и Бхаджат услышали  их;
крики боли и ужаса, казалось, разносившиеся по  улицам  бетонных  каньонов
неподалеку от их номера. Они напрягали  зрение,  пытаясь  разглядеть,  что
происходит, но тени у них за окном скрывали все,  кроме  пробегавшей  иной
раз фигуры.
     - Боевая Добыча, - пробормотал про себя Дэвид.
     Бхаджат ничего не сказала.
     - Слушай, - обратился он к ней, - если ты  думаешь,  что  тебе  здесь
безопаснее будет со своими товарищами, то можешь оставаться. Но  я  должен
идти. И хочу, ты пошла со мной.
     Она покачала головой.
     - Я никуда не пойду, если ты не знаешь, куда идти и как туда попасть.
     - Ты рискуешь ждать здесь?
     - Да.
     Он подошел к двери и уже действительно взялся за потускневшую грязную
ручку. А затем обернулся.
     - Черта с два ты здесь останешься. Ты идешь со мной,  нравиться  тебе
это или нет.
     У Бхаджат расширились глаза.
     - Ты говоришь так, словно я твоя пленница.
     - Нет. Но ты идешь со мной. Я не собираюсь оставлять тебя здесь одну.
     Он шагнул к ней.
     Бхаджат вытащила из лежавшего на пыльной тумбочке у кровати наплечной
сумочки маленький плоский пистолет.
     - Ты не выстрелишь  в  меня  из  этого  пистолета,  -  сказал  Дэвид,
приближаясь в пределы досягаемости ее руки. - И я не могу  позволить  тебе
оставаться здесь, с этими сумасшедшими. Это слишком опасно.
     - Я не пойду с тобой.
     Он быстро протянул руку, выхватил у нее пистолет и заткнул  за  пояс.
Затем схватил ее за плечи, крепко поцеловал и поднял с пола.
     - Я тебя носил раньше, могу понести и опять.
     - Поставь меня обратно! - потребовала, сопротивляясь, Бхаджат.
     Вместо этого он по-пожарницки перекинул ее себе на плечо.
     - Слушай меня, женщина.  Я  намного  здоровее  и  сильнее  тебя...  и
упрямей, к тому же.
     - Ты никуда  не  доберешься,  неся  меня,  словно  связку  соломы!  -
невольно рассмеялась Бхаджат. - Не будь настолько глупым.
     - Ты идешь со мной, - заявил Дэвид, направляясь к двери.  -  Либо  на
своих двоих, либо как связка соломы. Выбирай сама.
     - Поставь меня на пол.
     - Ты идешь со мной?
     - Да.
     Он стянул ее с плеча и поставил на пол.
     - Без обмана?
     Бхаджат с миг молча глядела на него. Затем тишину ночи  разорвал  еще
один крик, определенно женский. Она содрогнулась.
     - Если нас поймают...
     - Все лучше, чем сидеть здесь, дожидаясь их.
     - Ты ошибаешься.
     - Я не смогу оставаться здесь и ничего не делать, - бросил Дэвид.
     Она чуть заметно покачала головой.
     - Ну, тогда пошли.
     Они прокрались в затемненный коридор и ощупью спустились по  лестнице
к свету в фойе отеля. Там они увидели с лестницы десятки людей:  юношей  и
девушек с автоматами на плечах, растянувшихся на  полу  усталыми  кучками,
тихо и серьезно разговаривающих друг с  другом.  В  противоположном  конце
фойе лежали аккуратными  рядами  тела.  В  туманном  воздухе  стоял  запах
табака, пота, марихуаны, и страха.
     Но Дэвид увидел и еще кое-что.
     - Смотри, прошептал  он  Бхаджат,  когда  они  притаились  на  четной
лестнице.
     - Вон там в мезонине. Разве это не телефонный стол?
     Она молча кивнула.
     - Интересно, работает ли он еще.
     - Ты хочешь вызвать такси? - прошептала она.
     Дэвид, не говоря ни слова,  поднялся  на  ноги  и  направился,  чтобы
подняться на половину марша к мезонину. Бхаджат шла рядом.
     Все в порядке сказал он себе. На нас никто не  обращает  внимания.  И
она, и я достаточно коричневые, чтобы пройти осмотр. Да кроме того она  же
знаменитая Шахерезада - одна из них, одна из их героев.
     И все равно у него дрожали колени.
     Видеофон  работал,  и  Дэвид   быстро   связался   с   автоматическим
справочником компьютеризированных  служб.  Пока  Бхаджат  стояла  у  перил
мезонина, следя за лестницей и фойе, Дэвид просматривал городские карты  в
поисках  какого-то  открытого  маршрута  для  бегства:   улицы,   переходы
подземки, канализацию, служебные тоннели.
     Вот оно! - понял он, когда на компактном экране  видеофона  появилась
карта различных служебных туннелей. Он  попросил  компьютер  дать  крупный
план района Пятой Авеню и Южного Центрального Парка. Компьютер - привыкший
за долгие годы принимать команды на устном английском или испанском  языке
от  неграмотного  в  основном  населения  -  сделал  такую  любезность   с
электронной скоростью и точностью.
     Через несколько минут Дэвид получил все нужные сведения.  Он  щелкнул
выключателем видеофона и подошел к Бхаджат.
     - Отлично. Я знаю, как выбраться отсюда и куда идти.
     Она вопросительно выгнула бровь.
     - На реке Гудзон, к западу отсюда, есть причал маломерных  судов.  Мы
можем добраться до них под землей, через туннель телефонных кабелей.
     - Суда, вероятно, у