что  участники
могли выбирать  при  какой  гравитации  им  желательно  упражняться  -  от
нормальной у подножия холмов, до нулевой в центре крышки.
     Спорт при нуль-же был трехмерен. Там где  "верх"  и  "низ"  не  имели
никакого физического значения, полы, стены  и  потолки  стали  всего  лишь
игровыми  поверхностями  для  отталкивания.  Особенно  хитрой  игрой  стал
гандбол, и пока Кобб не настоял,  чтобы  поля  увеличили  по  сравнению  с
земными стандартами, из-за членовредительств полученных при игре в гандбол
госпитализировалось больше жителей "Острова номер 1", чем из-за несчастных
случаев на работе.
     Кобб и сам любил игру при нулевой гравитации.
     - Дает шанс  старому  болвану  вроде  меня  против  этих  мускулистых
молодчиков, -  говаривал  он.  А  затем  этот  старый  болван  выходил  на
спортивную площадку и осаживал чересчур рьяных молодых людей.
     - Пусть тебя это не удручает, - говорил он  после  проигравшему,  зло
усмехаясь сквозь струившийся по лицу пот. - Я никому не скажу.
     Дэвид знал все приемы доктора Кобба и большинство его  трюков.  Он  с
самого детства играл с  Коббом  при  нулевой  гравитации,  и  давным-давно
усвоил, что если сохранить хладнокровие и сосредоточиться на мяче, то  его
более молодые рефлексы и большая выносливость забьют старика обычно.
     Но сейчас  его  голову  забивали  мысли  об  Эвелин  и  глухой  стене
возведенной компьютером вокруг доступа к сведениям о Цилиндре Б.
     Твердый резиновый мяч просвистел у него около уха даже прежде чем  он
сообразил, что Кобб ответил на его последний удар. Круто  развернувшись  в
воздухе Дэвид увидел, что мяч отскочил от угла потолка и со свистом унесся
от него. Молотя руками словно барахтающийся пловец,  Дэвид  еле-еле  сумел
добраться до мяча и швырнуть его к противоположной стене.
     Уголком глаза он увидел, что Кобб висит  вверх  ногами  в  нескольких
метрах от него. Старик любил  сбивать  противников  с  толку  сумасшедшими
маневрами. Длинного, тощего, похожего на  огородное  пугало,  Кобба  часто
сравнивали по части физической внешности  с  классическим  янки  из  Новой
Англии. Тонкий как плеть. И из  жестких  волокон.  Для  Дэвида  он  всегда
выглядел как дядя Сэм с иллюстрации в школьном  учебнике  -  без  козлиной
бородки и развевающихся  седых  волос.  Волосы-то  у  Кобба  поседели,  но
выбривались настолько близко к скальпу, что он выглядел  почти  совершенно
лысым.
     Лицо  его,  когда  он  следил  за  путем  мяча,  представляло   собой
обветренную массу трещин. Как гранит  Новой  Англии,  часто  думал  Дэвид,
когда изучал лицо Кобба. Сильное, неподатливое, стойкое.
     Старик дрыгнул ногами словно  пловец,  когда  мяч  прилетел  к  нему.
Молниеносное,  невосприимчивое  глазом  резкое  движение  руки  и  настала
очередь Дэвида преследовать мяч и пытаться  сделать  ответный  бросок.  Он
промахнулся и налетел на стену, стукнувшись плечом о толстую обивку.
     - Игра сделана! - торжествующе заорал Кобб.
     Спланировав   к   Дэвиду,   старик   спросил   его    своим    сиплым
грубовато-добродушным голосом:
     - Ушибся?
     - Нет, - сказал, растирая плечо, Дэвид. - У меня все в порядке.
     Мяч все еще отскакивал от стен,  теряя  с  каждым  ударом  энергию  и
снижая скорость.
     - Ты уже много месяцев не играл так паршиво. Что тебя грызет?
     Дэвид давным-давно усвоил, что от доктора Кобба можно утаить  не  так
уж много секретов.
     - Почему запрещен доступ в Цилиндр Б? - спросил он.
     - Ах это, - устало вздохнул Кобб. - Она выуживает из тебя сведения  о
Б, так ведь. - Это был не вопрос.
     - Она?
     - Эвелин Холл -  это  курочка-репортер  из  синдиката  "Международные
Новости".  -  Она  прошмыгнула  вчера  в  Цилиндр  Б.  Полагаю  мнит  себя
гениальной шпионкой.
     - Вы знаете об этом?
     - Я наблюдал, как она это делала, - ответил Кобб. - Ты же  знаешь,  в
этой не происходит ничего такого, чего я не вижу.
     - Значит вы знаете о ней и обо  мне,  -  сказал  Дэвид,  почувствовав
вдруг застенчивость.
     Кобб протянул руку и взъерошил потные волосы Дэвида:
     - Эй, я не лезу в личные дела людей.  Я  не  спускаю  глаз  со  всего
общественного - вроде вынюхивателей, заставляющих сработать  сигнализацию,
когда они вторгаются в запретные зоны.
     - Почему вы  заставили  меня  служить  ей  гидом  в  первый  день  ее
пребывания здесь? - спросил Дэвид.
     Кобб влез в потемневший от пота физкультурный костюм.
     - Я подумал, что тебе пришло время начать встречаться с людьми не  из
колонии, научиться иметь дело с ними.
     - Но она прибыла сюда поразузнать обо мне!
     - Я об этом в общем догадался. Думал сэкономить ей хлопоты с розыском
тебя  и  дать  тебе   возможность   пообщаться   с   человеком,   хотевшим
манипулировать тобой. Я думал ты сразу увидишь ее насквозь.
     - Я не увидел.
     - Она манипулировала тобой весьма неплохо, а?
     Дэвид усмехнулся, несмотря на румянец ощутимо жегший ему щеку.
     - Да, безусловно неплохо.
     - Как ты теперь чувствуешь себя из-за этого?
     - Сбит с толку, - признался Дэвид. Озадачен.  Она  хочет  знать,  что
происходит в Цилиндре Б. Она хочет сделать материал об этом, вернувшись на
землю.
     Кобб повернулся и оттолкнулся одной ногой от стены,  направившись  за
мячом, медленно плывшим теперь по корту, он отозвался:
     - В Б ничего не происходит. Он не заселен.
     - Почему? - Дэвид поплыл за ним.
     - Потому что таким его хочет держать Совет. Они владеют колонией, она
построена на их деньги. Они имеют право использовать ее так как хотят.
     - Но  почему  они  хотят  держать  ее  пустым?  Зря  терять  все  это
пространство?
     Кобб выхватил мяч на лету и развернул тело кругом, снова став лицом к
Дэвиду.
     - Оно не пропадает зря, сынок. Мы только что получили приказ начинать
строить там дома.
     - О,  -  Дэвид  почему-то  почувствовал  облегчение:  -  Какие  дома?
Сколько?
     - Особняки, - усмехнулся ему Кобб. - Пять штук.
     -  Пять...  только  пять?  На  весь  Цилиндр?  -  голос  Дэвида  стал
ошеломленным, пронзительным криком.
     - Именно так приказал Совет. Пять больших просторных особняков.  Даже
после того как их закончат, цилиндр все равно будет выглядеть пустым.
     - Но почему... зачем им...
     - Изогнув бровь дугой старик спросил:
     - Ты видишь какую-либо статистическую связь между тем  фактором,  что
совет приказал построить пять особняков и  тем  фактором,  что  существует
пять - не сбейся со счета, пять - членов вышеупомянутого Совета Директоров
"Корпорации Остров номер 1, Лимитед"?
     Дэвид тупо моргнул.
     - Пошли, сынок, - Кобб обнял его рукой за плечи: - Пора принять душ.
     - Нет, погодите, - высвободился Дэвид. - К чему вы  клоните?  Что  вы
хотите сказать?
     Лицо Кобба сделалось совершенно серьезным.
     - Ты же хочешь быть прогнозистом. Если  ты  посмотришь  на  данные  о
мировой экономике и общественно-политических тенденциях, то что увидишь?
     Дэвид ответил, тряхнув головой.
     - Никакой ясной тенденции нет.
     - Разумеется есть, это столь же определенно  как  налоги!  -  отрезал
Кобб. - Хаос.  Апокалипсис.  Всемирное  Правительство  пытается  сохранить
своего рода глобальную  стабильность,  но  всюду  возникают  революционные
движения. От Освободителя в Южной Америке до  ПРОНа  на  Ближнем  Востоке,
Всемирное Правительство в беде, в большой беде.
     - Но какое это имеет отношение к "Острову номер 1"?
     - Мы запасный люк, сынок. Члены Совета видят, что на  них  смотрит  в
упор всемирный  коллапс.  Всемирное  Правительство  может  пасть.  Хаос  и
революция могут прорваться где угодно - везде. Этим людям нужно безопасное
убежище для себя и своих семей. Они зарезервировали для себя Цилиндр Б.
     - И они дадут окружающему их миру развалиться?
     - Они никак не могут этого предотвратить, даже если б хотели.
     - Я этому не верю!
     - Ну... есть одно средство, - сказал Кобб. -  После  того  как  Совет
прибудет сюда жить, мы сможем сбить с  неба  всякого  другого,  когда  они
попытаются взлететь сюда и вторгнуться к нам!




                               КНИГА ВТОРАЯ

                ИЮНЬ 2008 г. НАСЕЛЕНИЕ МИРА: 7.26 МИЛЛИАРДОВ

     Проклятьем двадцатого века  был  национализм,  устаревшая  и  опасная
мысль, что отдельные страны совершенно суверенны и могут делать  все,  что
пожелают.  В  международной  торговле  национализм   привел   к   огромным
несправедливостям между странами; богатые  умирали  от  переедания,  в  то
время как бедные умирали с голоду. В  международной  политике  национализм
дважды опустошил планету мировыми  войнами  и  был  в  ответе  за  долгую,
ожесточенную борьбу известную как "холодная война",  прекратившуюся  после
принудительного основания Всемирного Правительства.
     Сегодня  в  начальные   годы   двадцать   первого   века,   проклятье
национализма  все  еще  остается  наивеличайшей  угрозой  миру,  разуму  и
стабильности человечества. Многие  погруженные  во  мрак  невежества  люди
готовы  вернуться  к  национализму,  повернуться   спиной   к   Всемирному
Правительству. И что еще важнее, многие из богатейших людей и корпораций в
мире рассматривают Всемирное Правительство как  угрозу  своему  положению,
богатству и власти.
     Они совершенно правы!  Эммануэль  Де  Паоло,  Обращение  на  открытии
сессии Всемирного Законодательного Собрания, 2008 г.



                                    9

     Кабинет  Сайреса  Кобба  походил  на  внутренность   сложного   глаза
насекомого. Он был театром наоборот, со всего  одним  человеком  там,  где
полагалось быть сцене, сидящим за похожим на  подиум  столом  на  высоком,
вращающемся табурете с плюшевым верхом. Вместо рядов кресел  для  зрителей
перед  ним  поднимались  ряд  за  рядом  дюжины  и  дюжины   видеоэкранов,
показывавшие каждый иную часть громадной колонии. С  того  места,  где  он
сидел, словно какой-то строгий учитель -  янки,  со  щетиной  седых  волос
пылающей  в  свете  экранов  словно  миниатюрный  нимб,  Кобб  мог  видеть
практически все, все общественные места "Острова номер 1".
     Пара техников заменяла треснувшее стекло в огромных окнах, тянувшихся
вдоль  всей  колонии.  По  стеклу  чиркнул  метеорит  размером  не  больше
песчинки.  Автоматические  сенсоры   сигнализировали   ремонтной   бригаде
работавшей круглые сутки,  поддерживая  воздухонепроницаемость  и  чистоту
окон.
     Электрические уборочные комбайны с лязгом двигались по длинному  ряду
кукурузы, их многочисленные руки срывали  со  стеблей  зрелые  початки,  а
другие манипуляторы косили опустевшие стебли и мульчировали их.
     Девочка-подросток  парила   на   ярком   желто-красном   дельтаплане,
поднимаясь по спирали к центральной оси огромного цилиндра, где вызываемая
вращением гравитация снижалась практически  до  нуля  и  она  могла  легко
летать пока не проголодается настолько, чтоб вернуться на землю.
     Один из автоматизированных перерабатывающих заводов, в рабочем коконе
вне цилиндра,  бесшумно  и  эффективно  распылял  тонну  лунного  камня  и
преобразовывал  газообразные   химические   вещества   в   антибиотики   и
иммунологические стимуляторы для продажи на  землю.  У  пульта  управления
сидел одинокий контролер и смотрел -  зевая  -  на  нечеловечески  сложную
паутину из стекла и металла. Компьютер  завода  наблюдал  микросекунда  за
микросекундой за каждым граммом материала  и  эргом  энергии  используемых
заводом.
     А в  нижней  левой  части  его  театра-кабинета  пять  экранов  Кобба
показывали виды сочной тропической растительности в Цилиндре Б. Там  ничто
не двигалось. Пока.
     Сам Кобб едва трудился смотреть на экраны.  Они  настолько  сделались
частью его самого, что он чувствовал, когда все хорошо, а когда происходит
что-то неординарное, что-то нуждающееся в его внимании.
     Он диктовал в настольный коммуникатор:
     - ...чтобы там по мнению Всемирного Правительства оно не имело  право
делать, или какое сильное давление оказать на нас. Мы не разрешим  никаких
- повторяю, никаких -  инспекционных  поездок  по  этой  колонии  любым  -
повторяю, любым - представителям Всемирного Правительства, кем бы они  там
не были. Настоящая проблема не столько их официальные требования,  сколько
их неофициальные попытки шпионажа...
     Он поднял взгляд на видеоэкран угнездившийся поблизости  от  потолка.
Дэвид верхом на электропеде гнал очертя голову по грунтовой дороге  ведшей
к зданию Административного центра.
     Кобб чуть не улыбнулся, а затем посмотрел на вделанные в стол часы  с
цифровым табло. И снова принялся диктовать памятную записку.
     Ровно четырнадцать минут спустя на  крошечной  коробке  коммуникатора
вспыхнул красный свет. Кобб дотронулся до нее, а затем грубовато спросил:
     - Что там?
     -  Это  я,  -  видеоэкран  в  самом  центре  стола   Кобба   заполнил
раскрасневшееся, обеспокоенное лицо Дэвида.
     - Я здесь во внешнем кабинете. Мне надо с вами поговорить.
     - Знаю, - сказал Кобб, глядя на юношу из-под лохматых седых бровей. -
Располагайся поудобнее. Я выйду через минуту-другую.
     Внешний кабинет существовал для виду, для приема гостей, и  спокойной
болтовни без пялящихся на тебя словно тысяча любовных  глаз  видеоэкранов.
Кобб не держал при своем Директорате никаких секретов, никаких помощников,
и никакого громоздкого штата лакеев. Зачем зря тратить ценные человеческие
мозги на задачи с которыми с таким же успехом могли справиться компьютеры?
Печатать на машинке, составлять досье, рассылать  сообщения,  находить  по
видеофону людей, разыскать информацию в  файлах  с  данными  -  компьютеры
делали это лучше, чем умели люди без перерывов на питье  кофе,  больничных
листов, просьб о прибавке к жалованию и без скуки.
     Гостей часто удивляло, что им приходилось самим  уведомлять  о  своем
визите Директора "Острова номер 1". Им не  улыбалась  никакая  длинноногая
секретарша. Никакой чиновный  помощник  не  заставлял  их  ждать  пока  он
решает, готов ли Босс принять их. Просто приходишь во  внешний  кабинет  и
сам берешь трубку.
     Кабинет этот был достаточно  роскошным:  покрытые  замшей  кушетки  и
стулья сверкающие  хромом  и  алюминием,  на  стенах  красивые  трехмерные
картины "Острова номер 1" во времена строительства; сработанный в  колонии
толстый ковер; все помещение выдержано в теплых красно-коричневых тонах, с
немногими ярко выделяющимися желтыми цветами.
     Кобб  дал  двери  закрыться  с  достаточно  громким  щелчком,   чтобы
заставить Дэвида резко повернуться лицом к нему.
     - Что у тебя за проблема, сынок?
     С миг Дэвид не знал с чего начать.
     - Я проверял стандартные прогнозы... общую картину...
     - И обнаружил, что я говорил тебе правду, - кивнул Кобб. - Мир  летит
к суперкатастрофе с такой быстротой с какой только может.
     - Она уже началась!
     - Все верно.
     - А так и не увидел этого, - сказал Дэвид, рухнув на одну из кушеток.
- Я чертовски замечательный Прогнозист, не правда ли?
     Кобб подошел и сел рядом с ним.
     - Я держал твой нос очень близко к жернову, сынок. Вина тут такая  же
моя  как  и  твоя.  Нельзя  увидеть  большую  Картину,  выуживая   Валовой
Национальный Продукт Боливии и сопоставляя его путем  перекрестных  ссылок
с...
     - Я видел все данные, - повторил Дэвид. - Я держал все это  в  руках.
Но так и не сложил его раньше в единое целое.
     - Может быть ты не хотел  этого,  -  предположил  Кобб.  -  Это  ведь
здорово пугает, не так ли?
     Дэвид посмотрел на его морщинистое обветренное лицо:
     - Мы должны что-то предпринять насчет этого.
     - Я же тебе говорил, сынок, мы ничего не можем поделать.
     - Я хочу сам проверить это.
     Кобб чуть не улыбнулся.
     - Разве ты не веришь мне?
     - Вы говорите мне правду... какой вы ее видите, - сказал Дэвид. - Так
же поступал и Лилиенталь, когда сказал, что никто  и  никогда  не  создаст
аэроплана способного летать. Братья Райт нашли способ.
     - И ты думаешь, что сможешь найти способ предотвратить катастрофу.
     - Я хочу попытаться.
     - Она, как ты уже знаешь, уже началась.  Она  началась  тридцать  лет
назад.
     - Знаю. Но все равно я должен попытаться.
     Кобб погрузился в податливую теплоту кушетки.
     - Что ты предлагаешь предпринять? Все компьютерные изыскания  в  мире
не изменят, знаешь ли, основные данные.
     - Тогда мы должны найти новые вводы,  новые  концепции,  новые  курсы
действий.
     - Где?
     - На земле. Я должен отправиться туда, сам увидеть...
     Кобб заставил его умолкнуть подняв костлявую руку.
     - Нет. Ты не можешь покинуть колонию.
     - Но я...
     - Ты не можешь покинуть колонию Дэвид. Я никак не могу позволить тебе
улететь.
     - Знаю, - сказал Дэвид. - Юридически я не являюсь гражданином никакой
земной страны. Но я могу стать гражданином Всемирного Правительства.  Все,
что мне требуется сделать, это заполнить простую анкету...
     - Это она тебе сказала?
     - Эвелин? Да.
     - Ну, она права. Это достаточно верно, -  признал  Кобб.  -  Но  твою
проблему это не разрешит. Юридически ты движимое имущество -  точно  также
как рабочие, прибывшие сюда трудиться по контракту на пять лет.  Они  тоже
не вольны уехать отсюда.
     - Это просто формальность, - возразил Дэвид.
     - Но я буду настаивать на  соблюдении  этой  формальности,  -  сказал
Кобб. - Я не хочу, чтобы ты отправлялся на землю. Там тебя ничего не ждет,
кроме разбитого сердца и опасностей.  Ты  останешься  здесь,  где  тебе  и
место.
     - Вы не сможете меня заставить остаться  здесь!  -  вскочил  на  ноги
Дэвид. - Я вам не раб!
     - Я могу заставить тебя остаться здесь, сынок.  И  юридически...  ну,
может ты и не раб, но уж определенно не волен уезжать куда хочешь.
     - Это преступно!
     - Я только пытаюсь тебя защитить, Дэвид, - Кобб откинулся  на  спинку
кушетки, чтобы посмотреть ему в лицо. - Корпорация  всадила  в  тебя  кучу
денег. Совету не понравится, что ты бегаешь где-то на Земле, рискуя  своей
очень  ценной  шкурой.  С  ученым  сословием  случится  приступ!  Чтоб  их
драгоценный эксперимент смылся от них? Они усядутся на тебя  даже  если  я
ничего не стану делать.
     - Вы не сможете  сделать  со  мной  этого!  -  закричал  Дэвид.  -  Я
апеллирую к Всемирному  Правительству!  Я  попрошу  Эвелин  запустить  эту
историю во все средства массовой информации на Земле.
     С сожалением покачав головой, Кобб ответил:
     - Эту Холл ты ни о чем не попросишь. Она исчезла.
     - Исчезла? - у Дэвида казалось подкосились ноги.
     Мне очень неприятно бить тебя  мешком  по  голове,  мой  мальчик,  но
именно это-то мне и придется сделать.
     - Она улетела несколько часов назад, утренним  челноком.  Я  все  еще
пытаюсь вычислить, как же ей это удалось.
     - Вы выкинули ее из колонии!
     - Нет, я этого  не  делал,  -  сказал  Кобб.  -  Я  хотел,  чтоб  она
оставалась здесь. Последнее место, куда я хотел ее отправить, это  обратно
на Землю. Но она, должно быть,  припасла  себе  поддельные  удостоверения.
Смылась она с гладкостью свистка.
     - Вы выслали ее!
     - Не высылал я! - настаивал Кобб, и сам повысил голос.
     - Я вам не верю! - заорал Дэвид. -  Вы  выбросили  ее  и  удерживаете
здесь меня! Вы  отослали  ее  подальше  от  меня  потому  что  она  начала
открывать мне глаза на то, что делаете вы, и Совет, и на все  это  мерзкое
положение!
     Глаза твои открылись спору нет, устало подумал Кобб.  Но  почему  это
всегда должно сопровождаться такой сильной болью.
     - Послушай меня, сынок, - начал он. - Я не...
     - Нет! Я кончил вас слушать!  Я  намерен  выбраться  отсюда  из  этой
тюрьмы!
     Кобб медленно поднялся на ноги.  Он  осознал,  что  руки  его  слегка
дрожат.
     - Дэвид, ты знаешь, что не можешь покинуть  "Остров  номер  1".  Даже
если б я хотел