никами
и любовниками - во всяком случае, одновременно.
     - Ты меня не любишь, - бросила Бхаджат.
     - Любил.
     - Пока не воссоединился со своей англичанкой.
     - Эвелин? Я ее едва знаю.
     - Не ври, - сказала Бхаджат. - Ты ее не защитишь.
     - Она прилетела на "Остров номер 1" на пару недель.
     - А ты прилетел на Землю за ней.
     - А нашел тебя.
     Долгая безмолвная пауза. Затем:
     - Я видела вас вместе...
     - А я видел тебя с Хамудом. Ты ведь спала с ним, не так ли?
     - Раньше... кажется, словно много лет назад. Но больше нет.  Ни  разу
после... тебя.
     - Вы не должны уничтожать  "Остров  номер  1",  -  настойчиво  сказал
Дэвид. - Бога ради, Бхаджат, он слишком важен!
     Голос ее отвердел.
     - Именно поэтому он нам и нужен. Он важен. И мы  возьмем  его,  а  не
уничтожим.
     - Я не стану вам помогать, - заявил он.
     - Нет, станешь. Мы отправили несколько местных добровольцев  отыскать
нужные  снадобья.  Уже  примененные  на  тебе  небольшие  дозы   оказались
недостаточными. Теперь мы будем вынуждены давать тебе  массированные  дозы
сыворотки. Ты скажешь нам  все,  что  мы  должны  узнать,  Дэвид.  Я  лишь
надеюсь, что это не причинит тебе непоправимый вред.
     - Спасибо за заботу.
     - Помоги нам, Дэвид. Помоги самому себе, - прошептала  она.  -  Когда
все это закончится, мы сможем быть вместе. Обещаю тебе.
     - Я люблю тебя Бхаджат, - ответил он, - но я тебе не верю.
     Она стояла там, чувствуя в его затуманенных глазах сумрачный гнев. Он
выглядел  изможденным,  избитым,  лишенным  сил  и  надежд...  и  все   же
непокоренным.
     Сделав сознательное усилие, Бхаджат сцепила руки за спиной, иначе она
бросилась бы ласкать его, лечить его раны, отвязывать от стула и  помогать
обрести свободу.
     Не доверяя себе больше ни единого  слова,  она  круто  повернулась  и
поспешно покинула комнату. "Не оглядывайся на него!" - приказала она себе.
И все же, открыв дверь, оглянулась. Голова его упала на  грудь.  Казалось,
он дремал.
     В коридоре стоял Хамуд. Через окно на противоположной стене  струился
яркий свет дня, заставивший Бхаджат моргнуть и нахмуриться  после  темноты
камеры для допросов.
     - Он не спит, так ведь? -  спросил  Хамуд,  вглядываясь  через  плечо
Бхаджат, когда та закрывала дверь. - Он не должен получить ни минуты сна.
     - Не спит, - солгала она. - Он просто пытается убрать глаза от  света
лампы.
     Хамуд выглядел довольным.
     -  Он  вот-вот  сломается.  Ребята   нашли   целую   сумку,   набитую
скополамином и другими штуками. Свистнули из местной больницы. Мы так  его
накачаем ими, что он будет отскакивать от потолка.
     - Убедись, что не убьешь его прежде, чем он скажет все, что нам  надо
узнать, - строго сказала Бхаджат.
     - Нам не пришлось бы этого делать, если бы ты разрешила  нам  немного
попробовать  постругать  англичанку.  Несколько  бы  ее  воплей  и  он  бы
заговорил.
     - Нет, - покачала головой она. - Именно это я только  что  узнала  от
него. Она не помогла ему сбежать. Они не любовники!
     - Но он не из тех кто предоставит ей страдать.
     - Он из тех,  -  отрезала  Бхаджат,  -  кто  не  скажет  нам  ничего,
способный подвергнуть опасности его любимый "Остров номер  1".  Во  всяком
случае,  добровольно.  Сознательно.  И  кроме  того...  я   думала,   тебе
понравилась эта англичанка. Я думала, она одна из твоих.
     - Всегда есть и другие, - пожал плечами Хамуд.
     - Если у тебя есть  необходимые  наркотики,  -  болезненно  вздохнула
Бхаджат, - применяй их. Но будь поосторожней с ним!
     - Да, - усмехнулся Хамуд. - О  могущественная  Шахерезада,  слушаю  и
повинуюсь.
     - И будь уверен, что не убьешь его, - добавила она.
     - Конечно, не убью, - Хамуд отвесил низкий насмешливый поклон.
     Во всяком случае, пока он не заговорит, - молча добавил он.



                               КНИГА ПЯТАЯ

              ДЕКАБРЬ 2008 г. НАСЕЛЕНИЕ МИРА: 7.34 МИЛЛИАРДА

     "Остров номер  1"  не  рай,  но  достаточно  близок  к  нему!  Жители
дружелюбны - во всяком случае, большинство. Администрация поселила  нас  в
приличной, просторной квартире, в здании неподалеку от фермы. А как только
мы наработаем достаточно кредита, то сможем  приобрести  собственный  дом.
Рут работает в научно-исследовательской лаборатории, а я каждое утро ухожу
в поля. Я рад, что ее лаборатория здесь, внутри главного цилиндра, так как
мне не нравится мысль о ее каждодневных выходах  наружу  и  получении  доз
радиации.  Мы  собираемся  завести  детей,  и  мне  наплевать,   насколько
безопасны такие  выходы  по  их  утверждениям  -  я  не  хочу,  чтобы  она
рисковала.
     Фермы настолько высоко автоматизированы, что мне приходится  работать
не так уж и много. У меня уйма свободного времени. Я читаю немного больше,
чем мне удавалось дома, и мы с Рут  вовлеклись  во  множество  гражданских
групп. Следуя совету доктора Кобба, я изучаю книги о поясе астероидов.  На
мой взгляд там когда-нибудь разразиться новая золотая лихорадка. Но когда?
     Позвонил маме  с  папой  и  сказал  им  планировать  приезд  сюда  на
Рождество. Вдвоем с Рут мы можем позволить себе стоимость их  приезда.  На
следующий год мы пригласим ее родителей.
                                              Дневник Уильяма Пальмквиста.



                                    36

     Дэвид пробивался сквозь полностью окутывавший его холодный серый слой
тумана.  Он  не  мог  видеть,  не  мог  двигаться,  не  мог  даже   ничего
чувствовать, кроме просачивающейся сквозь все поры и леденящей ему костный
мозг холодной влажности.
     Он однако мог слышать. Далеко-далеко в проглотившей его серой пустоте
он смутно слышал голоса. Они говорили что-то важное, что-то о нем.  Что-то
страшно важное.
     Но было слишком холодно.
     Спи, велел себе Дэвид. Спи. Забудь все прочее и дай ему  заснуть.  Ты
заслуживаешь отдыха и некоторого прекрасного сна.  Он  нужен  тебе,  после
того, что ты перенес.
     После того, что ты перенес. Эта мысль повторялась у  него  в  голове,
словно эхо. Она имела какое-то отношение к тому, что говорили голоса.  Они
говорили о жизни и смерти - о жизни и смерти Дэвида.
     Он содрогнулся и застонал.  Приложив  всю  свою  волю,  он  попытался
пронизать всепроникающий туман. Ничего. Он по-прежнему  оставался  слеп  и
беспомощен. И все же... он  что-то  чувствовал.  Вибрацию.  Щекочущую  его
позвоночник и тыльную часть ног. И чувствовал свои  пальцы.  Они  обвились
вокруг чего-то мягкого и все же твердого.
     Постепенно Дэвид сообразил, что лежит на  каком-то  откидном  кресле.
Спинку его опустили настолько низко, что оно стало чуть ли не кушеткой.  А
ощущавшаяся им вибрация была своего рода приглушенным  ревом,  сотрясающим
кости громом, возникающим обычно при взлете ракеты.
     - Мы в челноке, - внезапно понял он. Мы отправляемся на "Остров номер
1".
     Он все еще ощущал страшный холод и ничего не видел. Однако  введенные
в его кровеносную систему массированные дозы наркотиков выгорали. Его тело
восстанавливало силы быстрее, чем сочли бы возможным его пленители.
     Дэвид не шевельнул ни одним мускулом. И держал  глаза  закрытыми.  Но
чувство осязания сообщило ему, что ему требовалось знать. Грудь ему твердо
стягивали челночные ремни безопасности. Запястья привязаны к подлокотникам
кресла. На голове матерчатый мешок;  он  чувствовал  его  ткань  на  носу,
подбородке, ушах. Дыхание проходило сквозь него с хрипом. Он  весь  пропах
потом.
     Моим же потом, понял он. Я весь вымок в  нем.  Вот  потому-то  мне  и
холодно. Я избавляюсь от наркотиков, выжигая их из своего тела.
     Громыхающий рев стих. Вибрация спала до нулевой.  Дэвид  почувствовал
как исчез его вес, и его охватило ощущение невесомости. Его пустой желудок
начал было выворачиваться, но усилие воли почти  мгновенно  заставило  его
успокоиться. Дэвид расслабился и сосредоточился на слушании голосов.
     Теперь он понимал голоса, узнавая, кто говорит.
     - Оставлять его в живых глупо, - говорил осторожным шепотом Хамуд.  -
Как только мы окажемся на "Острове номер 1", хлопот с ним не оберешься.
     Лео ответил мурлыкающим громыханием:
     Шахерезада говорит, что он нам там понадобится.
     - Мы получим от него все сведения, какие нам нужны.
     - Не знаю. Эта космическая колония чертовски велика.  И  сложна.  Нам
может потребовать узнать от него побольше.
     - Он знает об "Острове номер 1" слишком много, -  прошипел  Хамуд.  -
Как только он вернется туда, он  станет  слишком  опасен.  Он  постарается
сбежать и бороться против нас.
     Дэвид кивнул про себя. Я уже борюсь.
     - Слушай, - отрубил Лео. - Шахерезада говорит, что  этот  парень  нам
понадобится для захвата "Острова номер 1". Иди и спорь об этом с ней.
     - Если ты боишься ее, - Дэвид  услышал  шорох;  Хамуд  совал  руку  в
карман или в складки халата. - Я могу сделать ему еще один укол вот этого.
Она никогда не узнает. Он умрет от чрезмерной дозы. Вот и все.
     Дэвид без труда представил себе пистолет для подкожного впрыскивания.
Он достаточно навидался их, когда его привязали ремнями к  тому  креслу  в
камере для допросов.
     - Я никого не боюсь, - огрызнулся Лео, - но ее  подход  имеет  больше
смысла, чем твой.
     - Она влюблена в него, - проворчал Хамуд.  -  Она  женщина  и  думает
железами вместо головы.
     - Да? Ну, я думаю головой, и мне думается, что  в  ее  словах  больше
смысла, чем в твоих.
     - Ба!
     Дэвид услышал щелканье  расстегнутых  ремней  безопасности,  а  затем
почувствовал, как поблизости от  него  проплыло  коренастое  тело  Хамуда,
ощутил запах его пота, дыхания. Он чувствовал твердый  пластик  подкожного
впрыскивания в руках Хамуда.
     Оханье. И Лео посоветовал:
     - Оставь его в покое, приятель, а то  сломаю,  на  хуй,  твою  ебаную
руку.
     Ощущение присутствия Хамуда снизилось. Дэвид  легко  представил  себе
громадные лапы Лео, полностью поглотившие руку  Хамуда,  а  затем  услышал
треск сломанного пластика.
     - Ты неважно выглядишь, - заметил Лео. - Бывал когда-нибудь раньше  в
нуль гравитации?
     - Нет. - Голос Хамуда казался мрачной темной тучей.
     - Лучше пиздуй в какую-нибудь ванную и  прими  несколько  пилюль.  Ты
выглядишь каким-то позеленевшим.
     Несколько мгновений Дэвид ничего не слышал. Но  почувствовал  парящую
над ним гигантскую фигуру Лео.
     - Спасибо, - поблагодарил его Дэвид.
     - Ты очнулся?
     - Я все слышал. Спасибо тебе.
     Лео подплыл поближе и прошептал:
     - Держи язык за зубами, беложопый. Я не оказывал тебе услугу.
     - Уже второй раз ты мог меня убить, но не убил.
     - Дерьмо... я никогда никого не убивал. Отдавать приказы одно дело, а
самому это делать... ну, я никогда не убивал никого.
     Дэвид занес этот обрывок информации в копилку памяти.
     - Ты бывал раньше в нуль гравитации?
     - Только раз. Давным-давно, когда еще играл  в  американский  футбол.
Всю команду послали для рекламы на "Альфу". А  теперь  просто  сиди  тихо,
пусть все думают, что ты по-прежнему в отрубе. Хамуд и так тебя боится.  А
если узнает, что  ты  уже  очнулся,  то  пристукнет  тебя  при  первой  же
возможности.
     - Еще раз спасибо, - поблагодарил Дэвид. А затем улегся  поудобнее  и
благодарно  позволил  себя  омыть  волнам  сна.  На  данное  время  он   в
безопасности. Он чувствовал, что его охраняет очень большой лев.


     Сайрес Кобб раздраженно почесал горло. Надетая им чертова  рубашка  с
высоким воротником, казалось, так и душила его. А эти проклятые  дипломаты
играли в свои обычные игры, заставляя всех остальных стоять тут  и  ждать,
словно скопище идиотских копьеносцев.
     Директор  "Острова  номер  1"  стоял  в  зале  выгрузки   пассажиров,
небольшом помещении, принимавшем обычно не больше  нескольких  человек  за
раз. Теперь сюда набились репортеры, съемочные группы, любопытные граждане
"Острова номер 1", охранники службы безопасности, в форме  и  в  штатском,
ОВЛы и разные бюрократы из Всемирного Правительства и штата Освободителя.
     Народ  стоял  в  зале  сплошной  массой.  Не  разглядеть   ни   голых
утилитарных пластиковых стен, ни истертого кафельного  пола.  Единственное
расчищенное пространство занимал узкий красный ковер, прихваченный с собой
одним догадливым подхалимом из Мессины.
     Кобб коротко подумал о том, как ему хотелось бы видеть рядом с  собой
Дэвида. Он не погиб. Теперь бы уже нашли его тело. Он добрался  до  самого
Нью-Йорка и не погиб в бою. В конечном итоге он попадет  сюда.  Он  должен
попасть домой; все это дело  не  стоит  выеденного  яйца,  если  Дэвид  не
вернется сюда...
     Затрещало прикрепленное к мочке его уха радио.  "Они  решили  вопрос,
шеф. Бовето выйдет первым, представляя Всемирное  Правительство,  а  потом
Освободитель".
     - Как же это они пришли  к  соглашению?  -  субвокализировал  Кобб  в
спрятанный под высоким воротником микрофон.
     Голос у него в ухе тихо рассмеялся.
     - Двое из главных делегатов бросили монету.
     - Очень умно с их стороны - после того, как  заставили  нас  прождать
полчаса.
     - Они не ожидали здесь таких примитивных условий, босс.  Думали,  тут
есть два приемных зала, и они смогут прибыть одновременно.
     - Им следовало бы спросить. Мы сообщили им,  что  можем  одновременно
причалить два челнока. Об этой благословенной приемной они  никогда  и  не
спрашивали. Так же как о шлюзе.
     Стоявший рядом с Коббом Джамиль аль-Хашими, слушал  эту  болтовню  по
собственному миниатюризованному радиотелефону, но мысли его витали  далеко
отсюда. Бхаджат наконец-то летит сюда. Но действительно ли она  отказалась
от своей революционной чепухи? Говорит, что ей стало тошно от всего  этого
насилия. Но не попытается ли она разжечь партизанское движение здесь? - Он
чуть не рассмеялся. -  А,  ладно,  ее  ребяческая  склонность  к  насилию,
согласно всем психологам, была реакцией против меня. Теперь она хочет быть
со мной и поэтому, надо полагать, повзрослела наконец. Придется  найти  ей
мужа. - Брови его сошлись нахмурившись. - Из-за этого выйдет наш следующий
спор. Из-за мужа.
     В сотый раз за последние полчаса Кобб пожалел,  что  уступил  мольбам
своих сотрудников и надел  такое  официальное  обмундирование:  рубашку  с
высоким воротником (вызывавшем чесотку); консервативный черный костюм и  к
тому же с лацканами; сапоги вместо удобных шлепанцев.  "Чертовы  племенные
обычаи, - бурчал он про себя. - Варварство".
     Но сверкающий металлический люк  внутри  шлюза  наконец  распахнулся.
Толпа вздохнула  и  прихлынула  к  ограждавшим  красную  ковровую  дорожку
бархатным канатам. Застрекотали видеомагнитофоны и защелкали фотоаппараты.
     Вышли строевым шагом четверо солдат Всемирной Армии с церемониальными
шпагами  на  боку  и  пристегнутыми  к  поясам   крошечными   смертельными
лазер-пистолетами. Они расположились по обе стороны шлюзового люка.  Затем
через люк прошли четверо штатских, двое из них женщин. На взгляд Кобба они
походили на лакеев из государственных служащих.
     Наконец через раскрытый люк прошел Кови Бовето, широко улыбаясь толпе
и камерам. Он носил простой бежевый костюм, рубашку с открытым воротом,  а
на широкой груди висел на тяжелой цепи  большой  золотой  медальон.  Когда
Бовето уверенно прошел по красному ковру  и  протянул  руку  Коббу,  толпа
разразилась аплодисментами.
     Кобба  удивило,  насколько  невысок  ростом  его  гость.   И   сам-то
неособенно длинный, всего около шести футов. Кобб понял, что  виденные  им
изображения нового  сильного  человека  Всемирного  Правительства  -  даже
телеизображения в прямом эфире - хитроумно устраивали  так,  чтобы  Бовето
казался намного выше, чем на самом деле. Неужели у всех политиков комплекс
Наполеона? - гадал Кобб, обмениваясь официальными приветствиями с  Бовето.
Не потому ли они и становятся политиками?
     Бовето занял свое место рядом с Коббом, пока к ним текла  его  свита,
пожимая руки Коббу, аль-Хашими и другим членам правления. Приемная  линия,
подумал Кобб. Ее, должно быть, изобрел еще цезарь Август.
     Затем,  после  того,  как  толпа  чуточку  стихла,  люк  шлюза  снова
закрылся. Кобб мысленно отсчитал  секунды,  ожидая,  когда  люк  откроется
вновь. Ровно через положенные сто пятьдесят люк снова распахнулся, и через
него прошли четверо солдат Освободителя. Они носили грубую рабочую  одежду
цвета хаки и простые автоматические пистолеты в сверкающих черных кобурах.
     Сразу же за ними вышел пятый  человек  в  рабочей  солдатской  одежде
цвета хаки без всяких знаков различия. Если бы Кобб  не  видел  фотографий
Освободителя, то ни за что не догадался бы, что  перед  ним  революционный
вождь, причинивший столько хлопот Всемирному Правительству.
     Он был повыше Бовето, хотя и не намного.  Седеющие  волосы  и  борода
придавали ему внешнее  достоинство.  Он  крепко,  по-дружески  пожал  руку
Коббу. Улыбался он тепло.
     - Полковник Вилланова, - поздоровался Кобб.
     - Доктор Кобб. Спасибо, что принимаете на себя  ответственность  быть
хозяином на этой встрече.
     - Всегда рад. Я лишь надеюсь, что встреча эта будет  продуктивной,  -
и,   слегка   повернувшись,   Кобб   сказал:   -   Разрешите   представить
достопочтенного   советника   Кови   Бовето,   Исполняющего    Обязанности
Председателя Совета Всемирного Правительства. Советник  Бовето,  полковник
Сезар Вилланова... - Тут Кобб  отошел  от  сценария,  подготовленного  ему
Бюрократами, - ...также известный, фактически намного лучше известный, как
Освободитель.
     Бовето почти удалось спрятать нахмуренность, появившуюся  у  него  на
лице при упоминании стяжавшего дурную  славу  прозвища  Виллановы.  Но  он
заставил себя улыбнуться и пожал руку  Виллановы,  когда  камеры  налетели
дать крупный план.
     - Рад наконец встретиться с вами, - сказал Бовето.
     - А для  меня  большая  честь  встретиться  с  вами,  сэр,  -  сказал
Вилланова.
     В воздухе образовалось достаточно сахарина, чтобы вызвать рак у  всех
нас, подумал Кобб.


     Кто-то постукивал его по плечу. Дэвид резко очнулся и почувствовал на
миг прилив страха, когда ничего не увидел, а потом вспомнил  про  мешок  у
него на голове.
     - С тобой все в порядке? - говорил голос Эвелин.
     Прежде чем ответить он сделал глубокий вдох.
     -  Да,  -  проговорил  он.  И  это  была  правда.  В  голове  у  него
прояснилось. Он больше не дрожал  и  не  ощущал  холода.  Разминая  слегка
онемевшие пальцы рук и ног, он чувствовал себя здоровым и сильным.
     - Хотя я страшно проголодался, - добавил он.
     Я достану тебе что-нибудь. Дэвид почувствовал, как она  удалилась  от
него. Челнок все еще  летел  при  нулевой  гравитации.  Он  слышал  слабое
электрическое гудение вентиляторов  принудительной  циркуляции  воздуха  и
другого оборудования. Однако никаких голосов поблизости не было.
     Вернулась Эвелин.
     - Я принесла немного горячего супа в тюбике и пару бутербродов.
     - Где мы? - спросил он.
     - В частном космическом челноке, одном из судов  аль-Хашими,  летящем
к...
     - Знаю, к "Острову номер 1". Я имею в виду, где  они  держат  меня  в
челноке.
     - Ты в последнем ряду хвостового пассажирского салона. Все  остальные
в носовом, обсуждают планы захвата "Острова номер 1".
     - Я сказал им все, что они хотели узнать, не так ли?
     - По-моему, да. Они вкололи тебе страшно тяжелые дозы наркотиков.  Мы
думали, ты можешь умереть.
     - Пока нет, - сказал Дэвид. - Пока нет.
     - Боюсь мне не разрешат снять с тебя колпак, - сказала Эвелин. - Но я
могу немного приподнять его.
     Он почувствовал на лице ее руки.
     - Вот. Теперь я смогу покормить тебя. Они мне  на  самом-то  деле  не
доверяют. Думают, что я помогла тебе сбежать там, в лаборатории.
     - Сколько их тут?
     - На борту этого челнока? Пятьдесят два,