й.  Дэвид  видел  отдельные  белые
облака,  проплывающие  на  фоне  ослепительно  голубых  океанов.  Внезапно
приняли очертания коричнево-зеленые пятна, и  он  узнал  массивный  выступ
Африканский полуостров и даже абрис итальянского сапога.
     Нетерпеливый, как ребенок, он схватил свой чемоданчик  и  протолкался
сквозь толпу мельтешащих, болтающих туристов,  следуя  указаниям  световых
знаков и стрелок, приведших его к причалу, где  ждал  челнок,  летящий  на
Землю.
     Потребовалось всего несколько минут на прохождение мимо  таможенников
и автоматического оборудования, проверившего код его билета и  поискавшего
оружия при нем и в чемоданчике. Затем улыбающаяся стюардесса проводила его
к люку  челнока.  Он  нырнул  внутрь  и  дал  равно  улыбающемуся  стюарду
препроводить себя к своему месту.
     В пассажирском отсеке никаких окон не имелось, но  в  спинке  каждого
кресла имелся встроенный видеоэкран. Дэвид пристегнулся, изучил, что могут
предложить  развлекательные  каналы,  и  выбрал  синхронный  обзор   через
телекамеры самого челнока.
     Рядом с Дэвидом медленно опустился в кресло тяжеловесный,  страдающий
одышкой житель востока. Что-то бормоча по-японски, он застегнул  на  своем
округлом животе ремни безопасности и быстро закрыл глаза. Сложив на  брюхе
пухлые ладони, он принялся клевать  носом.  Дэвид  насчитал  у  него  пять
подбородков, а затем снова повернулся к видеоэкрану.
     Отлет челнока произошел так плавно, что если бы стюард не объявил  бы
о  нем,  Дэвид  его  и  не  заметил  бы.  Он  переключил  изображение   на
передаваемое  задними  телекамерами  и  увидел  постепенно   уменьшающиеся
стальные балки космического причала. Через несколько минут стала видна вся
космическая станция "Альфа",  ряд  колес,  медленно  вращавшихся  на  фоне
звездного неба.
     Дэвид снова переключился на изображение Земли. Она  теперь  менялась,
по мере того, как челнок выходил на свою длинную  изогнутую  дугой  орбиту
вокруг сверкающей бело-голубой планеты.
     Громкоговорители  проиграли  свою  стандартную  запись,   объясняющую
правила безопасности полета. Пассажиров предостерегали  не  покидать  мест
без помощи стюарда или стюардессы: "Гаррисон  Аэроспейс  Лайнс"  не  несет
никакой ответственности за пострадавших в нуль-гравитации пассажиров. Если
те игнорируют правила безопасности.
     Затем  из  громкоговорителей  раздался  голос  капитана,  и  на  всех
видеоэкранах появилось его лицо с квадратной челюстью и седыми висками.
     - Приблизительно через полчаса мы выйдем на низкую околоземную орбиту
и приступим к маневрам входа  в  атмосферу  непосредственно  к  западу  от
Панамского перешейка. Перед тем как мы закроем порты камер, у  вас  должны
появиться на экранах хорошие изображения Центральной Америке. Во Всемирную
Столицу мы должны прибыть по расписанию. Погода в Мессине великолепная...
     Дэвид  перестал  слушать  и   обвел   взглядом   других   пассажиров.
Большинство из них казались бизнесменами, вероятно возвращались с "Острова
номер 1". Космическая Станция "Альфа"  служила  пересадочным  пунктом  для
большей части сообщений с Землей. Он узнал несколько  туристов  со  своего
рейса, включая одну из партнерш в нуль -  же.  Встречалось  еще  несколько
пассажиров, не относящихся ни к лунным туристам, ни к  бизнесменам:  людей
одного с ним возраста.
     Капитан закончил свою речь, и на экранах снова появилось  изображение
Земли. Дэвид внимательно наблюдал за ним.
     Он так и не заметил, что несколько пассажиров помоложе  поднялись  со
своих мест и проплыли по центральному проходу челнока.  Их  было  шестеро:
трое направились в камбузе в  хвосте  челнока,  а  затем  несколько  минут
спустя еще трое направились вперед к рубке.
     Бхаджат дивилась примитивному представлению Хамуда о планировании. Ей
пришлось  самой  подыскать  пятерых  товарищей,   уже   приобретших   опыт
пребывания в нуль-гравитации потому что Хамуд  даже  не  подумал  об  этой
проблеме. Подобно ей самой, все остальные тоже происходили  не  из  бедных
голодных народных масс. Они были детьми богатых родителей,  сражавшихся  в
рядах ПРОНа, потому что считали его дело правым.
     Сам Хамуд отправиться с ними не мог. Он никогда не бывал в космосе, а
захват челнока был слишком важной операцией, чтобы доверить  ее  человеку,
на  которого  могла  внезапно  напасть   тошнота   при   первом   ощущении
невесомости.
     И именно  Бхаджат  наткнулась  на  самое  лучшее  место  посадки  для
угнанного челнока: в  Аргентине.  ПРОН  приземлиться  на  заднем  дворе  в
Освободителя и попросит политического убежища. Тот едва ли сможет отказать
собратьям-революционерам.
     Бхаджат пришлось действовать тихо, тщательно и тонко. Хамуд - кодовое
имя
     Тигр - стоял во главе и ни за что не признался  бы,  что  мозгами  за
него шевелила Шахерезада.
     Беспокоило ее главным образом  то,  что  полиция  может  взять  ее  в
космопорте Ангеллара, в непосредственном близости от Рима.  Отец  разослал
по всему миру ее фотографию и личный код. Ее разыскивали  и  корпорации  и
Всемирное Правительство. Но итальянские полицейские, высокие и  безупречно
красивые в своих длинных голубых плащах и с модными усами, не обращали  на
нее ни малейшего внимания, когда она прошла с железнодорожного  вокзала  в
космопорт и купила билет да "Альфы".  Карабинеры,  казалось,  куда  больше
стремились  фланировать  и  ловить  на  себе  восхищенные   взгляды,   чем
высматривать маленьких  беглых  арабок,  шмыгавших  по  вокзалам.  Бхаджат
отдавала  должное  Хамуду,  тот  правильно  выбрал  в  качестве  их  новой
операционной базы Италию.
     Теперь она отстегнула ремни сиденья и легко поднялась с  кресла.  Она
приобрела кресло рядом с  проходом,  чтобы  иметь  неограниченную  свободу
действий. Держа в одной руке сумочку, она поплыла по проходу к  камбузу  и
туалетам в хвостовом конце пассажирского салона.
     По проходу к ней быстро направился  стюард,  отталкиваясь  от  ручек,
приделанных сбоку  ко  всем  сиденьям.  Ноги  его  ни  разу  не  коснулись
выстеленного пластиком пола.
     - Вам не следовала бы пытаться  передвигаться  без  помощи,  мисс,  -
сказал он, широко улыбаясь. Он был рыжим. Как Дэннис. Но акцент у него был
другой. Австралией? Не имеет значения. Ты живой, а  он  мертвый,  подумала
Бхаджат, и к горлу у нее подступила едкая горечь.
     - Мне надо пройти в туалет, - сказала она.
     Он взял ее за руку и удостоверился что  ее  туфли  приобрели  твердый
контакт с полом. Бхаджат пала ему отвести себя в хвост челнока, зная,  что
Марко уже в туалете, собирает свое вооружение. А третий из ее  оперативной
группы, Рено, стоял в камбузе болтая с двумя  стюардессами,  поджидавшими,
когда микроволновые духовки разогреют обед для пассажиров.
     Как только Бхаджат очутилась в туалете, и дверь со щелчком закрылась,
она достала из сумочки пульверизаторы. Выкачать из баллончиков одеколон  и
заменить его усыпляющим газом не составляло труда. И никакой таможенник, и
никакое оборудование не могли заметить разницы.
     Газ этот не смертелен, заверил ее Хамуд, хотя она знала, что  человек
со слабым сердцем или определенными аллергиями может от него умереть.  Она
посмотрела  на  себя  в  зеркало,  висящее  над  крошечной   металлической
раковиной и пожала плечами. Мы не в ответе за их здоровье.
     Она взглянула на часы. Осталось сорок пять  секунд.  Лицо  в  зеркале
выглядело напряженным. У темных глаз образовались круги от бессонницы.
     Они начнут расплачиваться за твою смерть, любимый, произнесла она.  И
снова посмотрела на часы: они начнут... сейчас!
     Бхаджат открыла дверь туалета как раз  смуглое,  обрамленное  мелкими
кудрями лицо выражало напряженность, в обеих руках он  сжимал  побелевшими
пальцами пульверизаторы. Рено, похвалявшийся тем, что в жилах у него течет
ледяная вода, рассказывал стюарду анекдот, в то время как  две  стюардессы
слушали и смеялись. Все по плану.
     Бхаджат взглянула вдоль прохода. Все другие пассажиры  разговаривали,
читали или дремали, за исключением спортивного вида  блондина,  который  с
момента отлета не открывал глаз от видеоэкрана.
     Он может наделать хлопот, подумала Бхаджат, если решит быть героем.
     Все прочие выглядели глупыми баранами.
     Двое мужчин из другой оперативной группы менялись расстегивать  ремни
кресел. Их место действия - в рубке.
     Стюард стоял к ним спиной, но одна из стюардесс  все  еще  хихикавшая
над неприличным анекдотом Рено, заметила  покидающих  места  пассажиров  и
показала стюарду.
     Тот повернулся и устало вздохнул.
     - Они так никогда и не усвоят, верно?
     Бхаджат шагнула вперед и встала перед ним, загораживая путь в проход.
     - Не двигайтесь, - приказала она, негромким, но четким голосом.
     - Я должен... - Судя по его лицу, до него начало доходить.  -  Вы  за
кого себя прини...
     Бхаджат распылила ему в лицо облако усыпляющего газа. Колени  у  него
подогнулись, а глаза закатились. Рено схватил его  и  затолкал  обратно  в
камбуз, где его не видели пассажиры.
     Две стюардессы побелели от шока. Но молчали.
     - Делайте, что вам говорят, - прошипела им Бхаджат,  -  и  все  будут
невредимы. Прежде всего не шумите, сохраняйте спокойствие. Если  поднимете
бучу, то мы все погибнем.
     Они уставились, широко раскрыв глаза, сначала на нее, потом на  Рено,
который беззаботно  улыбнулся  и  по-гэльски  беспечно  пожал  плечами,  и
наконец на Марко, сверлившего их сердитым взглядом.
     - Вызовите по интеркому капитана, - скомандовала Бхаджат.  -  Скажите
ему что стюарду стало плохо, и вам нужна здесь помощь.
     Та,  что  повыше  ростом,  стояла  к  интеркому   ближе   всех.   Она
заколебалась было на миг, но когда Марко сделал шаг  вперед  и  рыкнул  на
нее, сняла трубку и очень быстро заговорила в нее.
     Бхаджат увидела, что трое ее сообщников стоят теперь у двери в рубку,
пытаясь  выглядеть,  как  будто  они  просто  между   делом   наслаждаются
невесомостью. Оружием им тоже служили пульверизаторы, засунутые в  карманы
пиджаков.
     Дверь в рубку уехала в переборку, и капитан шагнул за порог. Один  из
угонщиков сразу же схватил его, в то  время  как  двое  других  нырнули  в
рубку.
     Дэвид услышал сердитый голос и понял взгляд как  раз  вовремя,  чтобы
увидеть как капитан вступил в недолгую драку  с  мужчиной  намного  моложе
его. Затем молодой человек брызнул чем-то из баллончика в лицо капитану, и
астронавт невесомо осел на пол.
     - Что происходит? - спросил  Дэвид.  Сидящий  рядом  с  ним  японский
бизнесмен продолжал дремать.
     - Пожалуйста оставайтесь на своих местах,  -  раздался  из  интеркома
мужской голос. - Пока вы  остаетесь  в  креслах,  вам  ни  грозит  никакая
опасность.
     Извернувшись в кресле, Дэвид оглянулся на  камбуз.  Там  стояли  трое
пассажиров напряженно глядевших в дверь в рубку. Ни стюарда, ни  стюардесс
в поле зрения не было.
     Он тоже повернулся посмотреть на рубку и  увидел  как  оттуда  вышел,
усмехаясь, долговязый костлявый юнец. В руке он держал пульверизатор.
     - Что случилось? - спросил женский голос.
     - Что-нибудь с...
     Вопросы заглушил интерком.
     - Говорит второй  пилот  Дональдсон.  Наш  корабль  захвачен  членами
Подпольной Революционной Организацией Народа. Они  говорят,  что  если  мы
будем делать, что нам скажут, то никто не пострадает. Но если мы откажемся
сотрудничать, они убьют всех нас.
     В салоне раздались крики  и  вопли.  Все  пассажиры  разом  говорили,
кричали, жестикулировали - все, кроме Дэвида и похрапывающего рядом с  ним
толстого бизнесмена.
     - Тихо!
     Это крикнул женский голос, но он не нуждался в интеркоме. Она шла  по
проходу, размахивая пульверизаторами словно ручными гранатами.
     Может, это и есть гранаты, подумал он.
     - Ведите себя тихо и оставайтесь  там,  где  находитесь,  -  говорила
женщина с пульверизаторами. - В Мессине этот корабль не  приземлиться,  но
вас всех доставят на Землю в целости и сохранности - если вы будете делать
то, что вам скажут!
     Дэвид  увидел,  что  эта  прекрасная  молодая,  маленькая  темнокожая
девушка со свирепым - и все же - хрупким личиком кошечки.
     Но сумасшедшая. Космический челнок угнать  нельзя.  Погубишь  всех  у
него на борту. Капитан уже свалился, либо замертво, либо без сознания. Еще
несколько минут, и мы начнем входить в атмосферу...
     Дэвид начал расстегивать ремни. Он не был уверен в том, что именно он
собирается делать, когда встанет, но знал, что попросту  не  может  сидеть
здесь, сложа руки.
     Девушка резко повернулась к нему.
     - Оставайтесь на своем месте!
     - Эй, погодите, вы не можете просто полететь на этом челноке...
     - Сидеть! - глаза ее расширились и  сверкали.  Она  подняла  один  из
баллончиков, словно угрожая ему.
     - Но я же пытаюсь объяснить...
     Баллончик  зашипел  ему  в  лицо.  Дэвид  увидел  туманное   облачко,
почувствовал, как оно защипало  ему  лицо,  и  рухнул  обратно  в  кресло,
потеряв сознание.


     Аманда Парсон: Но Луна же такая скукотень! Я хочу  сказать,  что  там
остается после того, как оставишь свои следы в пыли моря или как там оно у
них называется, взберешься на одну-другую из этих старых гор и  проедешься
посмотреть  памятник  "Аполлону"?  Подземная  кроличья  нора,  где  народу
чересчур  много,  а  обслуживающего   персонала   чересчур   мало.   Наших
подписчиков Селена не интересует.
     Даже космическая Станция "Альфа" становиться  устаревшей  темой.  Там
все бывали. В ней нет ничего нового. В  конце  концов,  даже  при  нулевой
гравитации  человеческое  тело  способно  лишь   на   ограниченное   число
перестановок.
     Для путевых очерков нам нужно  что-то  иное  и  волнующее.  На  Земле
никуда нельзя поехать без того, чтобы  подвергнуться  приставаниями  нищих
или наткнуться на эпидемию или каких-нибудь террористов. Почему бы не дать
материал об "Острове номер 1"? Я имею в виду,  ты  же  пошел  на  все  эти
расходы с засылкой туда репортера, и возможно, ее и за  дело  уволили  при
возвращении, но почему нам нельзя...
     Вильбур Сент-Джордж: Аманда,  не  выйдет.  Она  уволена  и  останется
уволенной.  И  забудь  о  всяких  статьях  об  "Острове  номер   1".   Это
окончательно!
                Распечатка телефонного разговора между Лондоном и Сиднеем,
                обычное  наблюдение,   осуществляемое  общими  телефонными
                мониторами, 2 августа 2008_г.



                                    21

     В квартире Эвелин царил кавардак. Вот так и  бывает  в  однокомнатной
квартире, объяснила она себе. Некуда спрятать хаос, пока прибираешь.
     Она натянула на себя бесформенный халат и,  не  обуваясь,  шарила  по
шкафчикам над раковиной в поисках жестянки с  чаем.  Диван-кровать  стояла
несобранной и основательно помятой. Во рту у нее все еще оставался привкус
зубной пасты.
     - Не мог же он весь кончиться, - пробормотала она про себя.
     Но шкафчик был забит совсем не так плотно, чтобы жестянку с чаем  мог
скрыть  какой-нибудь  предмет.  За  недели,  прошедшие  с  тех  пор,   как
Сент-Джордж уволил ее из "Международных Новостей", никакие другие средства
массовой информации не желали брать  ее  на  службу.  Она  не  могла  даже
продавать сообщения, как независимый репортер. И буфет, и банковский  счет
Эвелин стремительно истощались.
     В десятый раз за это утро она подумала, не следует ли ей  попробовать
снова позвонить Дэвиду, так как ей теперь восстановили  телефон.  Конечно,
поскольку теперь она сама оплачивала счета за телефон, а не  перекладывала
их на "Международные новости", ей пришлось считать тут каждый грош.
     - Разговор по видеофону стоит недорого, - намекнула она  отражению  в
зеркале над туалетным столиком.
     Ты влюбилась в него, глупая девчонка.
     - Нет, - ответила она вслух самой себе. - Дело совсем не в этом.
     Ты ведешь себя, словно помешавшаяся телка.
     Я не люблю его. Ему совершенно наплевать на меня. Я ненавижу его!
     Тогда почему же ты не попыталась сбыть рассказ  о  нем  какому-нибудь
бульварному телешоу? Там бы его слопали в один миг.
     - Не будь чересчур уверена, что я этого не сделаю, старушка.  Деньгам
я бы нашла применение, даже если меня при этом ни разу не упомянут.
     Но он же такой милый. Как ты можешь так с ним поступить?
     - А почему бы и нет?
     Он такой красивый, такой добрый, такой мягкий.
     Он ни разу мне не позвонил! И не отвечает на мои звонки!
     Да как он может? Ведь тот страшный старик, Д-р Кобб, держит его  там,
словно заключенного. Он позвонил бы тебе, если бы мог.
     Диалог прервал свисток вскипевшего чайника.
     Эвелин хмуро посмотрела в его сторону.
     Можешь заливаться сколько угодно, хоть пока  весь  не  выкипишь.  Чая
нет. Мне нечего бросить в кипяток.
     Когда  она  направилась  через  комнату  выключить  плитку,  зазвонил
видеофон.  Эвелин  сняла  чайник  с  нагревателя,  который   автоматически
отключился, как только с него убрали груз. Затем поставила чайник рядом  с
нагревателем и, бросившись ничком на измятую  постель,  протянула  руку  к
видеофону.
     Она нажала кнопку ТОЛЬКО ГОЛОС и лежала пластом,  пока  на  маленьком
экране видеофона появилось изображение  сэра  Чарльза  Норкросса.  Он  был
достаточно красив, чтобы стать звездой любой развлекательной программы или
премьер-министром.    И    станет    когда-нибудь,    подумала     Эвелин.
Аристократическое, почти надменное  лицо.  Аккуратные,  начинающие  седеть
усики, но остальные волосы - густые и чисто золотистые.
     - Эвелин, дорогая, ты тут? Экран бел. Тебе ведь  не  отключили  опять
видеофон, не так ли?
     - Я не в приличном виде, милый, - уверила его она.
     - Я могу приехать всего через пять минут.
     -  И  рискнуть  своей  карьерой   ради   безработной   собирательницы
скандальных слухов? Едва ли.
     Сэр Чарльз улыбнулся.
     - С тобой овчинка почти стоила выделки. Я мечтаю о твоем теле  с  тех
пор, как ты взяла у меня интервью.
     - Да, именно так ты мне тогда и сказал. Ну... если я в скором времени
не получу работу, то моему телу предстоит расстаться с душой.
     - "Международные" занесли тебя в черный список, так?
     - Очень основательно, - кивнула она.
     - Буду рад тебе помочь, - сказал сэр Чарльз. - Мы  могли  бы...  э...
поработать над моей биографией.  Я  расскажу  тебе  всю  длинную,  скучную
историю моей жизни.
     - И мы будем писать ее на потолке твоей спальни? Едва ли.
     - Твоя  стеснительность  слишком  велика,  притворно  нахмурился  сэр
Чарльз. - В политике ты бы никогда далеко не пошла.
     - А ты однако пойдешь.
     - Разумеется, пойду.
     -   Хорошо.   Наверно,   к   тому   времени,   когда    ты    станешь
премьер-министром, ты сможешь организовать расследование, чтобы  выяснить,
почему многообещающая молодая журналистка Эвелин Холл умерла  с  голоду  в
своей пэддингтонской квартире.
     - Неужели все обстоит настолько плохо?
     - Становиться довольно мрачным.
     Сэр Чарльз провел указательным пальцем по усам.
     - Я... э... у меня есть для  тебя  довольно  чувствительные  новости.
Если я правильно помню, ты спрашивала у меня о  юридическом  статусе  того
молодого человека, у которого брала интервью, находясь на  "Острове  номер
1". Дэвида Адамса, не так ли?
     Эвелин перешла в сидячее положение.
     - Да, Дэвида Адамса.
     С  миг  поколебавшись,  словно   оглядываясь   через   плечо,   чтобы
посмотреть, не следит ли кто за ним, сэр Чарльз продолжал:
     - В данное время все это пока сверхсекретно, но явно произошел  угон.
Направляющийся в Мессину с Космической Станции "Альфа" челнок был захвачен
и угнан Подпольной Революционной Организацией Народа.
     - Такую новость невозможно замолчать.
     - О, этого я и не ожидаю,  -  признал  сэр  Чарльз.  -  Нынче  каждое
правительство знает,