Навигационный спутник сообщил  ему,  что  до  Селены  меньше  трехсот
километров. Но, глядя сквозь  запотевшие  закрылья  шлема,  Дэвид  не  мог
определить, находится ли он поблизости от Селены  или  непосредственно  за
горизонтом от горнодобывающего комплекса. Все выглядело одинаковым: скалы,
кратеры, пыльная бесплодная  почва,  горизонт,  прорезавший,  словно  нож,
мягкий черный бархат космоса. Даже Землю не мог увидеть.
     Закрылье запотело. Или у меня туман в глазах?
     Вытянув  шею,  Дэвид  полизал  языком  внутреннюю  сторону  закрылья,
надеясь найти влагу. Пластистекло было холодным и сухим.
     Это у меня все сливается.
     Он должен поспать. И все же он не  смел  зря  терять  времени.  Время
означало воздух. Каждый сделанный им вдох приводил его ближе к концу. Если
воздух иссякнет прежде, чем он доберется до Селены,  то  он  умрет.  Спать
стало некогда, даже если он рисковал врезаться в скалу или опрокинуться  в
кратер.
     Он гнал дальше.  С  горлом,  таким  же  пересохшим  и  першащим,  как
окружающая его со всех сторон бездонная равнина,  с  туманящим  взором,  с
телом, уставшим настолько, что оно двигалось только силой воли,  с  болью,
терзающей при каждом движении, при каждом сокращении мускулов, при  каждом
сгибании рук и ног.
     Это хорошо - сказал себе Дэвид. Боль  -  это  хорошо.  Не  дает  тебе
уснуть. Не дает тебе умереть.
     - Что я могу сказать друзья, - прохрипел он  про  себя,  -  промолвил
храбрый адмирал... Одно лишь - надо плыть, плыть, плыть...
     Он закрыл глаза, как показалось, на секунду,  а  когда  он  вновь  их
открыл, трактор влезал на крутой склон  приличного  по  величине  кратера,
перемалывая  гусеницами  отколовшийся  щебень  и  камни.  Дэвид  медленно,
болезненно спустил неуклюжую машину обратно и принялся огибать кратер.
     Когда он миновал его и  снова  увидел  горизонт,  сердце  его  так  и
екнуло. Низко над горизонтом висел огромный бело-голубой шар Земли,  живой
и превосходящий по красоте все, когда-либо виденное Дэвидом.
     За  исключением  маленького  бетонного  купола  с  обзорными  окнами,
скромно высовывавшегося из земли в каких-то нескольких  сотнях  метров  от
него. Он был раскрашен в узкую  красно-белую  полосу  -  в  цвета  лунного
государства Селены.
     После этого все затуманилось. Дэвид помнил,  что  кричал  в  микрофон
скафандра, голос его казался странно надтреснутым, хриплым, истеричным.  В
куполе  открылся  люк:  к  нему  выехали  другие  трактора.  Он   запомнил
незабываемую сладость воздуха из свежего  баллона,  а  потом  темнота.  Он
отключился.
     Единственным другим воспоминание о спасении был тот миг, когда с него
наконец сняли шлем и принялись разгерметизировать скафандр, уже в  куполе.
Кто-то тогда сказал:
     - Господи, а запах-то у него выдержанный!




                                КНИГА ТРЕТЬЯ

                 ИЮЛЬ 2008 г. НАСЕЛЕНИЕ МИРА: 2,27 МИЛЛИАРДА

     Для немедленной передачи:
     МЕССИНА:  Всемирное  Правительство  сообщило  сегодня,  что  Директор
Эммануэль Де Паоло перенес "несколько дней назад" сердечный приступ. Он не
выходит из своих покоев, где рядом с его койкой  дежурит  бригада  опытных
врачей. Точной даты сердечного приступа не указывается.
     Один  из  ведущих  кардиологов  Европы,  доктор  Лоренцо  Матрильоне,
сообщил на поспешно собранной этим утром  пресс-конференции,  что  никаких
оснований для серьезной тревоги нет. "Состояние Директора Де  Паоло  очень
хорошее. Он  отдыхает  со  всеми  удобствами.  Его  приступ  носил  скорее
характер сердечной недостаточности, чем инфаркта".
     Среди бригады мировых светил медицины, вылетевших за последнюю неделю
в Мексику, и был Майкл Ровин из Массачусетского Института  Технологической
Школы Бионики и Медицинского Протезирования.
     - На мой  взгляд,  Директору,  похоже  не  потребуется  искусственное
сердце или даже временный насос, - сказал доктор Ровин.
     Но  другие  мировые  медицинские   светила   выразили   озабоченность
состоянием здоровья главы Всемирного Правительства.  Главной  причиной  их
страхов служит его почтенный возраст...
                      Пресс-релиз "Международных Новостей". 1 июля 2008 г.



                                    19

     Дэвида потребовали почти месяц для того, чтобы убраться из Селены.
     Месяц  вынужденной  праздности.  Месяц  ожидания.   И   вопросов.   И
переговоров. Юридически, он является лицом без подданства.  Технически  он
является движимым имуществом Корпорации  "Остров  номер  1"  и  сбежал  до
истечения срока  действия  трудового  договора.  Но  он  подал  заявку  на
всемирное гражданство, отрицая,  что  был  юридически  компетентен,  когда
подписал контракт пятью годами ранее, и попросил  у  правительства  Селены
убежища, пока Всемирное Правительство не предоставит ему гражданство.
     Он  проводил  дни,  бродя  по   заполненным   народом   коридорам   и
общественным местам Селены. Через  несколько  часов  он  увидел  в  тесной
перенаселенной подземной общине  все,  что  хотел  увидеть.  В  нескольких
кубических километрах пространства теснилось почти  пятьдесят  человек,  и
большую часть пространства занимали тошнотворные на вид подземные фермы  и
огромные механизмы. Одно место, на взгляд  Дэвида,  выглядело  очень  даже
похожим  на  другое:  бесцветное,  мрачное,  тесное.  Но  граждане  Селены
похвалялись своими садами и широкими открытыми просторами на поверхности.
     Этого Дэвид навидался достаточно.
     Наконец Дэвиду представился случай побеседовать с седовласым  русским
по фамилии Леонов. Тот был одним  из  основателей  Селены,  героем  Лунной
революции, одним из повстанцев, превративших лунные колонии американцев  и
русских в объединенное независимое государство.
     Кожа на лице  у  Леонова  казалось  обвисшей,  словно  тело  под  ней
растаяло от старости. Но седые волосы все еще по-мальчишески  спадали  ему
на лоб, а ледяные голубые глаза выглядели яркими и отнюдь не  сонными.  Он
несколько лет стоял во главе правительства Селены, но  теперь  играл  роль
почтенного пожилого государственного мужа. Несмотря на свой возраст Дэвиду
он показал полным жизни. Голос его гремел гулким басом.  Морщины  на  лице
образовались  столь  же  от  смеха,  сколь  от  старости.  Его   подвижные
выразительные руки замирали только когда он закурил длинную  тонкую  белую
сигарету.
     Он чуть не сутки слушал рассказ Дэвида, почти  не  говоря  ни  слова,
только непрерывно куря и кивая.
     Наконец он закрыл глаза и пробормотал про себя:
     - Похоже, нам  представилась  золотая  возможность  отфутболить,  как
говорят мои друзья-американцы. Нам следует разрешить тебе уехать а Мессину
и предоставить беспокоиться о тебе Всемирному Правительству.
     Дэвид почувствовал себя так, словно с его плеч сняли тяжелый груз.
     - Это прекрасно! Чудесно...
     - Но, - предупреждающе поднял палец Леонов, - решать это не мне.  Нам
надо поговорить с главным администратором.
     Дэвид провел еще один пустой день,  бродя  по  подземным  площадям  и
коридорам Селены, прежде чем ему позвонил Леонов и попросил его явиться на
следующее утро в кабинет главного администратора.
     Кабинет едва ли выглядел впечатляющим: всего лишь небольшая комната с
парой кушеток и компьютерным терминалом.  Полом  служила  живая  трава,  а
установленные в голом камне потолка трубки флюоресцентного света придавали
ей чуть красноватый оттенок.
     Главный администратор был невысоким,  худощавым,  чернокожим,  бывшим
американцем по имени Франклин. Д. Кольт.  Он  крепко  пожал  Дэвиду  руку,
одновременно изучая его лицо проницательными каре-золотистыми глазами. Это
все равно, что находиться под наблюдением льва, чувствовал Дэвид.
     Они уселись -  Леонов  полностью  расслабившись,  а  Дэвид  настолько
напряженно,  что  сидел  на  первых  двух  сантиметрах  кушетки  рядом  со
стариком. Кольт лениво развалился на кушетке напротив них.
     После того, как Дэвид кратко обрисовал свою проблему, Леонов  добавил
от себя:
     - Нам следует разрешить ему отправиться в Мессину, как он желает. Это
не наша проблема. И не нам решать, кем он является - всемирным гражданином
или законным имуществом "Острова номер 1".
     Голос у Кольта был резким, жестким:
     - Корпорациям не понравиться, если мы не вернем их собственность.
     Леонов пожал плечами:
     - Ты забываешь, друг мой, что я родился в социалистическом  обществе.
Корпорации, может, и правят большей частью Земли и  всем  "Островом  номер
1". Даже матушка Русь пошла с ним на компромисс. Но я - нет.  С  глупостью
впавшего в детство, я даже надеюсь, что в один  прекрасный  день  наступит
настоящий коммунизм.
     Кольт усмехнулся.
     - Ты думаешь, что нам не следует позволять корпорации  "Остров  номер
1" давить на нас?
     - Кто мы, независимое государство, член Всемирного Правительства, или
лакеи капиталистов?
     Главный администратор взглянул на Дэвида.
     - Никогда особенно не уважал  эти  трудовые  контракты  корпораций  -
чересчур близки к рабовладению.
     - Очень важно, чтобы я попал в Мессину, - сказал Дэвид. - У меня есть
для Директора  Всемирного  Правительства  чрезвычайно  ценные  сведения  о
корпорациях и их намерениях.
     - Устал жить в раю? - спросил Кольт.
     - Я устал жить в раю для дураков, - ответил Дэвид.
     - Ну, - сардонически усмехнулся  Кольт,  -  тогда,  спору  нет,  тебе
следует отправиться на Землю. Мессина - хорошее место для начала. Но  тебе
следует отправиться чуть подальше.
     - Куда? Подальше?
     - В  сицилийские  горы,  где  все  еще  процветает  кровная  месть  и
применяют деревянные плуги для очистки  полей  от  камней.  Отправляйся  в
Южную Сахару, где страна совершенно обезлюдела от голода. Или в Индию, где
мертвецов каждое утро увозят на телеге, но мусор  оставляют  на  тротуаре.
Или в какой-нибудь из крупных городов Америки,  моей  родины,  где  бедные
загнаны в разлагающиеся районы центра города, в то время как все,  у  кого
есть хоть какие-то деньги, живут в пригородах. Это прекрасный мир. Он тебе
очень понравится.
     - Но... - уставился на него Дэвид, - если там так ужасно,  то  почему
вы не попробуете что-то предпринять?
     Леонов вздохнул, а Кольт горько рассмеялся.
     - Мы кое-что предприняли. Мы помешали им  устроить  атомную  войну  и
помогли создать Всемирное Правительство. Лучше бы мы дали им взорвать себя
к чертовой матери и покончить с этим.


     Плывя под кобальтово-синим небом,  усеянным  счастливыми  подушечками
кучевых облаков, Бхаджат почувствовала,  как  ее  тело  расслабляется  под
теплыми лучами средиземноморского солнца и вялым ритмом подъемов и спусков
шхуны, рассекающей мертвую зыбь.
     Но душа ее не могла  расслабиться.  Каждый  раз,  когда  она  закрыла
глаза, ей виделся взрывающийся  вертолет,  разбросанные  по  небу  горящие
обломки, убивающие ее  любовь,  заканчивающие  ее  жизнь,  прежде  чем  та
действительно получила возможность начаться.
     За месяц после смерти  Дэнниса  она  не  спала  не  разу,  кроме  тех
случаев, когда оглушала себя снотворным.  И  даже  тогда  ее  лихорадочные
сновидения состояли из смерти, горения и взрывов.
     Но погибающим человеком в этих снах был ее отец.
     Хамуд ее спрятал, и она много  дней  скрывалась  от  армии  отцовских
сыщиков. Давно привыкнув к подпольным приключениям в качестве  Шахерезады,
сильно разрекламированной мятежницы. Бхаджат обнаружила, что дело  обстоит
совсем  иначе,  когда  она  не  может  вернуться  в  безопасное   убежище.
Прекрасный отцовский дом и его слуги стали для нее опаснее  душной  жаркой
комнаты без окон под крышей лачуги  какого-нибудь  жалкого  работяги.  Она
даже не могла воспользоваться кредитными номерами для расчета в отеле  или
в ресторане.
     Несмотря на внутреннюю  боль,  она  улыбнулась  про  себя.  Все  дело
выглядит не так романтично, когда приходиться  скрываться  постоянно.  Но,
прислонясь к гладкому полированному дереву маяты, она знала,  что  вынесет
любое испытание, встретит любую  опасность,  заплатит  любую  цену,  чтобы
отомстить за убийство ее человека.
     Глядя на волнующее беспокойное море, она дивилась тому, каким  прямым
и абсолютным выглядел горизонт. Раздел между морем и небом не скрывали  ни
тучи, ни туман.
     Ты либо по одну сторону, либо по  другую,  сказала  себе  Бхаджат.  Я
слишком долго играла в революционерку. Хамуд прав. Я  не  могу  уничтожить
привилегированный класс, пока сама остаюсь одной из привилегированной.
     Разыскиваемая на каждой улице, на каждом  причале,  в  каждой  лавке,
Бхаджат не могла долго задерживаться в Басре. Судно тут добыть невозможно,
сообщил ей Хамуд. Они  вместе  улизнули  из  города  в  кузове  грузовика,
везшего фетр, за рулем которого сидел один из молодых проновцев.  Чуть  не
задыхаясь  под  грудой  вызывающего  зуд,  плохо  пропускающего  воздух  и
набитого пылью фетра, Бхаджат почувствовала на своем теле руки  Хамуда,  и
его губы коснулись ее кожи. Она не боролась, не сопротивлялась. Даже когда
он подробно описывал ее хриплым шепотом, каких именно действий он хотел от
нее, она просто слушала и подчинялась. Он же пользовался только ее  телом.
Если оно поставляло ему удовольствие, это небольшая цена в уплату  за  его
помощь.
     Но ей  приходилось  сосредоточиться  на  окружающей  со  всех  сторон
безобразной горячей липкости, чтобы отгородиться от воспоминаний о Денисе.
     Они добрались до портового города Триполи, в старом Ливане, и капитан
шхуны за взятку принял на борт пассажирку.  Хамуд  решил  что  им  следует
переплыть Средиземное море раздельно, для пущей безопасности.
     Экипаж парусного фрахтера  состоял  из  трех  человек  и  компьютера,
который и заведовал большей частью перемещения парусов. Почти не  нуждаясь
ни в каком горючем, плывя без шума и загрязнения среды  парусные  фрахтеры
променяли время на экономию.
     Купцы,  дав  заказы  с  большим  упреждением,  могли  вдвое   снизить
транспортные расходы, устроив себе доставку товаров под парусами.
     Двое помощников капитана оставили Бхаджат  в  покое.  Они,  казалось,
больше интересовались друг другом, чем какой-то женщиной. А капитан крепко
сложенный турок с хитрыми глазами и вделанным в один из зубов  драгоценным
камнем, в первую же ночь  после  отплытия  из  Триполи  пригласил  Бхаджат
разделить с ним каюту. Она отклонила предложение. Позже, той же ночью,  он
пришел в ее каюту и спокойно отпер дверь, улыбаясь ей, лежащей на койке.
     Над койкой вспыхнул свет, и на него уставилось  дуло  автоматического
пистолета, который эта маленькая гурия держала  столь  же  недвижимо,  как
скала. Пистолет и сам по себе заставил капитана поколебаться. Но когда  он
увидел, что на нем надет глушитель, то  повернулся  и  без  единого  слова
покинул каюту.
     Она знает толк в пистолетах было его первой мыслью. Кто-то, вероятно,
предлагает за нее вознаграждение. Как только мы доберемся  до  Неаполя,  я
должен выяснить, кто именно.
     Больше к Бхаджат не приставали.  И  теперь  она  стояла  на  шканцах,
устало прислонясь к мачте и глядела на пустоту моря и неба.
     Кругом одна пустыня,  думала  она.  Весь  мир  -  пустыня,  такая  же
выжженная, как моя душа.
     Она не могла заплакать. Вместо этого, она думала о том,  как  поможет
Хамуду уничтожить "Остров номер 1".


     МОЛНИЯ! МОЛНИЯ! МОЛНИЯ!
     ПРЕТОРИЯ: Южноамериканские повстанцы,  поддержанные  скрытой  военной
помощью  со  стороны  латиноамериканского  революционного   движения   под
предводительством  Освободителя,   объявили   о   полной   победе   своего
молниеносного восстания против Южноафриканского Союза.
     Находящееся  у  власти  правительство   Южной   Африки   призвало   к
прекращению огня и согласилось с условиями повстанцев  о  передаче  власти
расово смешанной хунте, составленной из лидеров подпольного движения.
     Ходят слухи, что и сам Освободитель находиться в Южной  Африке,  хотя
другие слухи утверждают, что он по-прежнему в Аргентине, павшей перед  его
революционными войсками всего два месяца назад.
     Всемирное  Правительство  кажется   ошеломленным   быстрым   захватом
повстанцами самого южного государства Африки.  Мнения  военных  в  Мессине
разделились: некоторые  генералы  требуют  контратаки  для  восстановления
свергнутого правительства, в то время  как  другие  опасаются,  что  акция
ввергнет в войну весь африканский континент и уничтожит власть  Временного
Правительства.
     Повстанцы  уже  объявили  о  своем  намерении  выйти  из   Всемирного
Правительства, и такой шаг...



                                    20

     Дэвид покинул  наконец  перенаселенные,  тесные  подземные  лабиринты
Селены и вылетел  на  Космическую  станцию  "Альфа"  в  регулярном  лунном
лайнере, шикарно обставленном судне, возившем дважды в  месяц  туристов  в
лунное государство. Дэвиду предоставили отдельную  каюту  первого  класса.
Багаж его состоял из единственной смены  одежды  -  синего  комбинезона  с
красным галуном, по распространенной в Селене моде - и бумажника, набитого
удостоверяющего его личность записями и личными рекомендациями от  Леонова
к Эммануэлю Де Паоло.
     Двухдневное путешествие от Селены  до  Космической  Станции  "Альфа",
вращавшейся на орбите всего в нескольких  сотнях  километров  над  Землей,
было для пассажиров корабля вечеринкой продолжительностью в  сорок  восемь
часов. Большинство пассажиров было туристами, заплатившими экстравагантные
цены за экстравагантные развлечения. И на корабле  непрерывно  шли  танцы,
игры и гурманские обеды. И почти все прочее, чего хотели  пассажиры,  тоже
имелось в наличии. Любимым местом развлечений служил не вращающийся сектор
лайнера с нуль-гравитацией. А главной темой разговоров на  корабле  служил
секс при той же нуль-гравитации.
     Дэвид брел по этим странным времяпрепровождениям, не задерживаясь  ни
на одном. Танцевал он изящно, но без правил. Ел  он  изумительно  много  и
старательно брал на заметку новые для него блюда:  бифштекс,  рис,  арбуз,
оленину, утку. Из всех этих блюд больше  всего  ему  понравилась  утка.  В
залитой  тускло-красным  светом  каюте  "Дивный  Новый  Мир"   сектора   с
нуль-гравитацией, Дэвид нашел партнерш  готовых  охотно  разделить  с  ним
теплое  надушенное,  насыщенное  испарениями  интимное  уединение  обитого
мягким любовного гнездышка с  нуль-гравитацией.  Большинство  девушек  его
возраста никогда раньше не бывали в нуль-гравитации.  И  им  не  терпелось
узнать о ней побольше.
     Но каждый раз когда Дэвид возвращался к себе в каюту, каким бы он  не
был усталым, он включал обзорный экран,  показывающий  ему  приближающийся
бело-голубой шар Земли.
     Она настоящая говорил он себе. Я действительно лечу туда.
     Он немного погадал о том, что  же  произошло  с  Эвелин.  Пребывая  в
Селене, он несколько раз  пытался  дозвониться  до  нее  в  "Международные
Новости", но ему ответили, что она больше там не  работает,  и  номера  по
которому можно до нее добраться, ему не дадут. Этого номера не сумел найти
даже  поисковый  компьютер  всего  лондонского  телефонного   справочника.
Несколько недель назад этот номер был. Но с тех пор его отсоединили.
     Многие  из  пассажиров  остались  на  Космической   Станции   "Альфа"
продолжать отдых. Эта станция была самым старым сооружением  в  космосе  с
постоянным населением. Каждый школьник рос в окружении мозолящих  в  глаза
со страниц учебников и с видеоэкранов фотографий этого строения,  похожего
на колесо велосипеда.
     Но  Дэвид  просто  рвался  покинуть  "Альфу".  Задержался  он   ровно
настолько, чтобы коротко  взглянуть  в  одно  из  длинных  изогнутых  окон
переходного терминала станции.  Перед  его  глазами  раскинулись  огромные
просторы Земли,  загораживающей  все  остальное,  настолько  близкой,  что
казалось, будто ее можно коснуться  руко