чь. Чей, не уточнили, и я
не спросил. Что-то в тоне ее уже подсказывало: мужа...
   - Итак, продолжим  разговор  о  Фонде.  Его  возглавил  академик  Дмитрий
Сергеевич  Лихачев...  На  счету  Фонда  уже  немало  доброго.  Фонд  явился
родоначальником возрождения благотворительности в стране, внес свой вклад  в
ликвидацию "белых пятен" в литературе, истории искусства, в восстановление и
развитие различных видов творчества.
   Под его эгидой родились  целевые  программы:  "Краеведение",  "Уникальные
исторические территории",  "Возвращение  забытых  имен",  "Великий  шелковый
путь", "Новые имена", "Сохранение и развитие культур малочисленных народов",
"Через культуру к здоровью и милосердию" - и такая программа у  нас  недавно
создана. Стали действовать Пушкинское общество,  ассоциации  коллекционеров,
колокольного  искусства,  реставраторов.  Масса  усилий,   энтузиазма   была
потрачена  на  реализацию  идеи  создания  музея  личных  коллекций.   Очень
популярен - и это тоже приятно мне - журнал Фонда "Наше  наследие",  который
издается на полиграфической базе корпорации "Максвелл коммьюникейшн"...
   Фонд культуры стремится выйти на конкретные полезные дела во всех уголках
страны. В связи с этим вспоминаю поездку Михаила Сергеевича в  Свердловск  в
апреле 1990 года. Она дала мне возможность побывать в местах моего  детства,
в Алапаевске, и  при  содействии  Фонда  поддержать  инициативу  уральцев  о
развитии Алапаевско-Синячихинского культурного  комплекса,  в  том  числе  о
создании алапаевской детской Школы искусств. Это меня очень радует.
   Огромное удовлетворение доставило мне участие в  создании  Фонда  Рериха.
Николай Рерих - великий русский художник и мыслитель. Последние  десятилетия
жизни его, как известно, прошли в Индии, но он  не  порвал  связи  со  своей
Родиной. Благословением судьбы считаю я личное наше с  Михаилом  Сергеевичем
знакомство со Святославом Николаевичем Рерихом - сыном  Н.Рериха,  известным
современным художником, и его женой - Девикой Рани, индийской  киноактрисой,
племянницей Рабиндраната Тагора.
   Мне памятны наши встречи с ними, наши  беседы,  такие  человечные,  такие
сокровенные: о мудрости, красоте, духовности, добре, о "Канченджунге" - есть
такая священная гора "пяти сокровищ"... И, конечно, о судьбе.
   Мы говорили с Рерихами и о  создании  Фонда  Рериха  в  Москве,  открытии
культурного Центра-музея Рериха. Много говорили о Неру, он ведь был когда-то
близок с семьей Рерихов. Святослав Николаевич не  раз  повторял,  что  очень
верит в Михаила Сергеевича, что все у него, Михаила Сергеевича, получится...
   Странно, но почему-то в связи с творчеством Рерихов все  время  вспоминаю
судьбу Музея  древнерусского  искусства  имени  Андрея  Рублева.  Впервые  я
оказалась там несколько лет назад и пережила целую гамму чувств.  Невозможно
недооценивать  то  высокое  воздействие,  которое  оказывает   на   человека
искусство древних, будь то предметы зодчества, быта, фрески или, как в нашей
отечественной духовной культуре, - иконы.
   Увидела я и то, что трудностей у музея больше чем достаточно. И не  могла
остаться равнодушной. Попыталась принять участие в  судьбе  этого  музея.  К
сожалению, вызволить его из бед оказалось непросто. Но, уверена, необходимо.
Такие уникальные музеи, своеобразные центры истории русской культуры -  наша
общая патриотическая забота.
   Мне  кажется  важным,  что  деятельность  таких  организаций,  как   Фонд
культуры, не только зиждется на возрождении нравственности, на  нравственных
импульсах, идущих от  людей,  но  и  сама  способна  вызывать  их.  Бесценны
предметы  и  творения  искусства,  народных  промыслов,  которые  передаются
многочисленными дарителями Фонду. Все это пополняет экспозиции наших  музеев
и передвижных выставок. Но для меня не менее важно и то, что люди делают это
бескорыстно, движимые высокими побуждениями.
   -  А  возвращение  из-за  рубежа  наших  национальных  художественных   и
культурных ценностей?
   - Хочу сказать и  об  этом.  Люди,  подчас  генетически  не  связанные  с
Россией, передают их не только из чувства определенного долга перед  страной
и не только по широте душевной, но еще и потому, что верят - они вручают  их
в честные и добрые руки: потеплел и очеловечился  за  годы  перестройки  сам
образ нашей страны. Я горжусь, что причастна  к  этому  возвратному  шествию
домой, на Родину наших культурных святынь...
   Сама  я  издавна  люблю  книгу,   театр,   живопись.   Чрезвычайно   ценю
проникновенное творческое слово.  Преклоняюсь  перед  самобытным,  одаренным
умом, человеческим благородством, мужеством и самоотверженностью. Восхищаюсь
красотой человеческого лица. Красотой ландшафта, цветка, травинки.  И  верю:
спасая красоту в любом ее проявлении, человек в конечном  счете  содействует
спасению собственной души.
   - Но в последнее время, Раиса  Максимовна,  в  нашей  стране  все  больше
говорят о "спасении души" в прямом смысле. Более  активным  стал  интерес  к
церкви, к религиозной литературе, к религиозным учениям и  постулатам.  Одна
из причин, наверное, нестабильность нашей материальной  жизни,  определенный
духовный надрыв?
   - Да, наверное. Но нельзя отрицать и того, что перемены,  происходящие  в
последние годы в обществе, позволили, с одной стороны, церкви сделать смелее
шаг из тени и отчуждения, в котором она пребывала многие и многие годы, а  с
другой - дали возможность людям не скрывать, не стыдиться  своих  убеждений,
да и просто своего  интереса,  даже  если  они  не  совпадают  с  официозом.
Например, того же интереса к  церкви.  Не  "может  быть",  а  утвердительно:
перестройка  способствовала  возрождению   церкви,   сняла   некий   элемент
запретности с ее повседневной жизни. Верующим возвращаются  сегодня  церкви,
мечети... По просьбам верующих мне самой не  раз  доводилось  участвовать  в
этом. И я была рада помочь доброму делу. Сегодня мы слышим уже и праздничный
звон колоколов, а религиозные проповеди звучат даже по телевидению. Активнее
зациркулировала богословская мысль.
   Вы, конечно, помните, что до 1985 года даже такие  книги,  как  Библия  и
Коран, являлись библиографической редкостью. Их невозможно было  приобрести,
купить. Сегодня мы открываем для себя  богатый,  многокрасочный  мир  многих
забытых или почти неизвестных мыслителей, подвижников веры и духа. Словом, в
обществе и государстве налаживается нормальный  диалог  с  церковью.  Падает
существовавший еще недавно "железный занавес" между ними.
   Помните, как торжественно прошло празднование 1000-летия  крещения  Руси?
Церковь сегодня  активно  включилась  в  миротворческую,  благотворительную,
патриотическую работу в обществе. Для нас это чрезвычайно важно. Страна наша
многонациональная, в ней представлены многочисленные конфессии, и согласие в
обществе во многом зависит от всех пастырей многомиллионной паствы.
   Мне приходилось встречаться с разными  деятелями  церкви.  Встречалась  с
покойным Патриархом всея  Руси,  Его  Святейшеством  Пименом  и  с  нынешним
Патриархом,  Его  Святейшеством  Алексием   II,   с   Римским   Папой,   Его
Святейшеством Иоанном Павлом II, с Верховным  патриархом,  Католикосом  всех
армян Вазгеном I и другими духовными  лицами.  И  просто  верующими  людьми,
людьми высокообразованными, глубоко думающими. Его  преосвященство  Питирим,
митрополит Волоколамский и Юрьевский, - член президиума Фонда культуры. И мы
сегодня вместе обсуждаем все волнующие нас проблемы.
   Бывая в храмах, обязательно беседую не только со священнослужителями,  но
и с обычными верующими. Я ведь понимаю, что  люди  приходят  сюда  со  своей
болью, тревогой, приходят в особом состоянии, несут свою боль  Богу.  А  это
значит, что мы, люди, их окружающие,  где-то  не  заметили  эту  боль  и  не
откликнулись на нее...
   Как-то во время посещения Свято-Данилова монастыря одна  из  женщин,  уже
старушка, спросила у меня: Раиса Максимовна, а почему Вы не стали на  колени
перед иконой? Что было ей ответить? Я спросила в свою очередь: "Вы верите  в
Бога?" "Да", - ответила она. "Ну что ж, хорошо. Я думаю,  человек  не  может
жить без веры, на то он и человек. Но, согласитесь,  вера  ведь  может  быть
разная. Главное - в какие поступки она выливается...  Важно,  чтобы  во  имя
какой бы то ни было собственной веры мы не били  друг  друга  и  не  сносили
головы друг другу. Это - главная моя вера, мой идеал, моя надежда. А  теперь
скажите, - продолжала я, - неужели было бы лучше, если бы я, просто для того
чтобы подладиться, понравиться, встала здесь на колени?"  "Нет,  -  ответила
женщина, - лицемерить не надо. Это было бы хуже".
   Лицемерить не  надо!  Мне  кажется,  это  знаменательные  слова,  ключ  к
пониманию многого.
   Сопровождая Михаила Сергеевича в его поездках по  стране,  я  часто  сама
посещаю школы, детские дома, сады,  больницы,  рынки,  магазины,  учреждения
культуры, бываю в семьях. И это, конечно,  не  просто  удовлетворение  моего
любопытства. Встречи мои - неофициальные, носят непосредственный, достаточно
непринужденный характер и дают дополнительную  возможность  что-то  увидеть,
услышать и понять, а если можно  -  и  помочь.  Увидеть  и  мне,  и  Михаилу
Сергеевичу...
   Вспоминаю его  поездку  в  Мурманскую  область  в  1987  году,  в  города
советского Заполярья...
   С председателем Мурманского облсовета по работе среди  женщин  Маргаритой
Михайловной Молодцовой  мы  готовили  записку  по  самым  острым  социальным
проблемам и передали эту записку в ЦК КПСС и Совет Министров СССР. Некоторые
предложения женсоветов Мурманска и соображения, которые готовили  партийные,
советские организации Мурманска  -  по  проблемам  женщин-северянок,  детей,
престарелых, - мы адресовали в Президиум Верховного Совета СССР,  в  Комитет
советских женщин, в Детский фонд.  Были  общие  решения  по  итогам  поездки
Михаила Сергеевича, они затронули целый комплекс проблем - наши  предложения
тоже вошли в них.
   Конечно, не во всем, с чем я сталкиваюсь, о чем  слышу,  о  чем  пишут  и
просят меня люди, я могу помочь. И хотя болит душа, хотя я, поверьте,  очень
хотела бы помочь  каждому,  но  есть  реалии  жизни  и,  как  известно,  нет
всемогущих  людей.  Труднее  всего  с  тем,  что  касается  жилья,   тяжелых
заболеваний, судьбы инвалидов, одиноких, престарелых людей.
   За эти годы я услышала немало добрых слов и по своему адресу. У меня тоже
появились свои сторонники, свои союзники и  друзья  -  и  на  Родине,  и  за
рубежом, а в США даже есть общество друзей Раисы Максимовны. Я благодарна им
всем, моим далеким и близким друзьям, за их поддержку, за их добрые  чувства
и добрые слова. Написанные и подаренные мне картины,  книги,  стихи,  песни,
рисунки - что может быть дороже этого душевного всплеска? А слова - простые,
искренние и доверительные: "С уважением к Вам и благодарностью за мужество и
достойнейшее представление женщин нашей страны перед всем миром. Тищенко К.,
Кривой Рог"...
   "Раиса, Вас зовут именно так - без титулов и прилагательных. Мы любим Вас
за Ваше умение скромно, мягко и умно, но одновременно -  с  любовью  -  быть
рядом с господином Президентом. Уверенная, спокойная, ясная. Вы  идете,  сея
весну, которая уже дает всходы цветов свободы, цветов радостей. Пусть Вам  и
дальше не изменят силы на этом пути. Спасибо. Сестра Анна Лонеро. Неаполь".
   - Ну, это уже не проза, а поэзия...
   - Я глубоко признательна пяти  миллионам  читателей  английского  журнала
"Уименз оун", выбравших меня "женщиной года" и присудивших в 1987 году  приз
за международную деятельность. Признательна международному фонду "Вместе  за
мир" и его председателю г-же М.Фанфани за  присуждение  премии  "Женщины  за
мир". До глубины сердца трогает меня, когда узнаю, что, скажем,  семья  г-на
Ривьелло в Италии, семья  г-на  Модзелевски  в  США,  семья  г-на  Режина  в
Бразилии, семья Димовых в Болгарии назвали  своих  дочерей  моим  именем.  А
польская фирма "Витрофлора", ее  владельцы  супруги  Анна  и  Кароль  Павляк
вывели сорт прекрасных, удивительных гербер и назвали их  "Раиса".  Мое  имя
фирма ФРГ "Огилви энд Мэйзер Фокас" присвоила... выведенному ею сорту роз.
   Я, поверьте,  вовсе  не  падка  на  подобные  знаки  внимания.  Не  жажду
всеобщего обожания. Но так уж устроено человеческое сердце: чью-то  доброту,
чье-то расположение оно слышит, угадывает безошибочно. Это -  его  наилучшая
питательная среда. Оно моментально откликается на добро добром.
   Вспоминаю Сицилию, Мессину, город Линц в окрестностях Бонна, Миннеаполис.
Навсегда сохраню в душе благодарность всем, кто  в  те  памятные  дни  вышел
пожать мне руку, через меня выразить доверие и признательность моей  стране,
моему народу, моему мужу.
   - И все же не случайно у нас, русских, есть и такая  поговорка:  на  весь
мир не будешь мил. А бывает и так, что "мир" оказывается благосклоннее,  чем
"дом"...
   - Бывает... За эти годы слышала я, конечно, и другое. Что  "претендую  на
какую-то особую роль", что "вмешиваюсь не в свои  дела",  что  я  -  "тайное
оружие Кремля", что - "царица", "Жозефина" и т.д., и т.п.
   Думаю, Георгий Владимирович, не столько моя индивидуальность и не  только
многообразие  человеческого  мышления,  подходов,  оценок   определяют   эту
противоречивость суждений. На мой взгляд,  главным  образом  имеют  значение
другие обстоятельства. Возможно, прежде всего -  сам  факт  моего  открытого
общественного появления.
   Суть в том, что понятие "жена руководителя партии, страны"  стало  у  нас
весьма абстрактным, ни о чем не говорящим. И дело здесь не просто в  супруге
руководителя государства, как таковой. Мне  кажется,  это  глубже.  Речь  об
отношении к женщине вообще. Женщине-жене, к женщине-матери - особенно. Об их
положении в нашем обществе. Мы говорили уже с Вами, что, немало  сделав  для
женщин и детей, страна так и  не  смогла  создать  необходимых  условий  для
реализации  фактического  равенства  советской  женщины.  Для  полноправного
утверждения ее человеческого достоинства. К  тому  же  произошло  понижение,
"уценка" в общественном сознании и общественном мнении роли семьи. А  вместе
с тем - обесценение и принижение роли женщины-матери, женщины-жены  и  -  не
торопитесь  с  выводами  -  мужчины-отца.  Да-да,  принижение  роли  женщины
неизбежно "уценило" и значение мужчины в семье. Это взаимосвязанные вещи...
   И материально, и нравственно  мы  обесценили  домашний  и  семейный  труд
женщины. Стало не только непрестижно,  но  и  почти  "неприлично"  гордиться
женой-домохозяйкой или представлять обществу в таком качестве свою  спутницу
жизни. Тут я вновь и вновь вспоминаю свою маму. Да, она тоже домохозяйка. Но
ведь она вырастила троих детей -  что  может  быть  "государственнее"  этого
труда! Дала всем детям, повторяю, отличное образование - и все  на  скромные
доходы нашего отца. А чтобы "выкрутиться" в таких  условиях,  нужно  было  и
трудолюбие, и  даже,  простите,  талант.  Ее  руки,  на  которых  так  много
держалось, были не просто трудолюбивы, но и  талантливы.  Шила,  перешивала,
перелицовывала, готовила, обстирывала, убирала, выращивала огород, ухаживала
за коровой и птицей, лечила детвору, экономила копейку - а это тоже  талант,
и еще какой!.. Душевная, деятельная должность - вести дом, семью. Как  жаль,
что мы ее обесценили!
   И только ли домохозяйкой не принято сейчас  хвалиться?  Думаю,  положение
женщины, семьи в государстве и обществе - наша общая забота. Где-то я совсем
недавно прочитала: будет счастлива женщина - будет счастливо и все общество.
Все сразу, конечно, не бывают счастливы, и все же мысль  весьма  любопытная.
<...>
   - Мы начали говорить с Вами, Раиса Максимовна,  о  положении  в  обществе
жены руководителя страны...
   -  Вообще-то  во  всем  цивилизованном  мире  это  положение,   права   и
обязанности жены главы государства как-то  очерчены.  Если  не  нормативными
документами, то определенными традициями...
   В моем же  распоряжении,  Георгий  Владимирович,  оказалась  только  одна
традиция, сформировавшаяся со времен Сталина, - отсутствие права на гласное,
официальное существование. Мне даже иногда приходит мысль, что мое появление
в глазах определенной части нашего общества  было  воспринято  с  чрезмерным
пристрастием, прямо как "событие" перестройки.
   Да, мое положение рядом с Михаилом Сергеевичем потребовало  от  меня  как
супруги главы государства  выполнения  некоторых  официальных  обязанностей:
участие во встречах, некоторых государственных, общественных мероприятиях, в
том числе протокольных...
   В ходе официальных визитов глав  государств,  помимо  основной  программы
визита, хозяева по традиции всегда предлагают еще и отдельно  дополнительную
программу для супруги. Как  правило,  эта  программа  также  согласовывается
заранее через МИД. Хозяева учитывают интересы, пожелания гостей,  но  прежде
всего, конечно, гость должен тоже иметь в  виду  возможности  и  предложения
хозяев. Мне иной  раз  приходилось  слышать  в  поездках  относительно  моих
программных мероприятий от людей, кто был со  мной  рядом,  наших  же,  моих
соотечественников: "Раиса Максимовна, неужели Вам это интересно? Неужели  Вы
не можете придумать себе ничего другого?" Придумать можно, но осуществить  -
далеко не всегда. Хотя иногда потихоньку,  "втихомолку"  я  и  вырываюсь  из
жестко  обусловленных  рамок  программы.  Так,  в  Финляндии  в  1990   году
"инкогнито" убежала посмотреть "церковь  в  скале"  и  побродить  по  улицам
Хельсинки. В Сан-Франциско вне запланированной программы предприняла вылазку
в прибрежный район города, побывала в  China  town,  в  семейной  бакалейной
лавке, а на площадке прогулочного трамвайчика  побеседовала  с  кондуктором.
Растрогавшись, она предложила  мне  любезность:  воспользоваться  бесплатной
услугой ее подруги-парикмахера - она, мол, сделает мне красивую американскую
прическу...
   Из массы впечатлений, которые остаются в моей душе после поездок  Михаила
Сергеевича  в  разные  страны,  главное  -  тысячи   открытых,   дружелюбных
человеческих лиц. Помню Дели, Нью-Йорк,  Миннесоту,  Прагу,  Краков,  Щецин,
Берлин, Дортмунд, Штутгарт, Шанхай, Мадрид, Барселону, Рим, Мессину,  Милан,
Нагасаки... Заполненные  улицы  и  площади  городов.  На  лицах  симпатия  и
дружелюбие. В сердцах и глазах людей надежда и  вера:  мир  может  жить  без
насилия, мир может быть без войны.
   Италия. Земля Данте и  Петрарки.  Россыпи  памятников  великой  культуры.
Соборная площадь Милана: мраморный, удивительно красивый  ажурный  собор.  И
столь же удивительный и незабываемый всплеск чувств многих  и  многих  тысяч
собравшихся  здесь  людей.  Миланцы  приветствуют   Михаила   Сергеевича   и
делегацию. "Г?рби, Г?рби, Г?рби!" - несется над площадью. Эдуард Амвросиевич
Шеварднадзе и я - рядом. Мы отстали  от  Михаила  Сергеевича  и  пробиваемся
через плотную массу народа. Смотрю на него: на глазах у него, как и у  меня,
слезы. "И ради этого,  -  сказал  он  мне  тогда,  -  тоже  стоило  начинать
перестройку..." <...>
   Не раз уже спрашивали и спрашивают у меня: легко ли быть женой Президента
и  Генерального  секретаря  ЦК?  Отвечаю:  легче,  чем  быть  Президентом  и
Генеральным  секретарем.  Я  не  принимаю  государственных  и   политических
решений, не участвую в их подготовке и не несу за них  ответственности.  Моя
деятельность - сугубо общественная. Все, что делаю, - в ее рамках. Это  так.
Но Президент и Генеральный секретарь - мой муж. Его жизнь - это и моя жизнь.
Его тревоги - это и мои тревоги. Боль Отечества, отзывающаяся сегодня в душе
каждого здравого советского человека, -  может  ли  она  пройти  мимо  моего
сердца?..
   Трудное, очень  трудное  время  переживает  сегодня  наша  страна.  Выбор
сделан. Он тверд и неизменен. Общество  встало  на  путь  обновления,  слома
тоталитаризма, изжившей себя командно-административной системы.