и никто из вас не указывал мне, что можно  читать,  а
что  нельзя,  мол,  еще  рано.  Все  книги  в  доме  были  в   полном   моем
распоряжении". Ей это, как видите, нравилось!  Любит  читать  художественную
литературу и сейчас. Некоторые вещи Толстого, Гоголя, новеллы  Моэма,  пьесы
Пристли, роман  Митчелл  "Унесенные  ветром"  перечитывает  вновь  и  вновь.
"Унесенные ветром", по-моему, вообще выучила наизусть.
   - Мои девчата тоже.  Разговаривают  друг  с  дружкой  диалогами  Скарлетт
О'Хары и Рэтта Батлера.
   - А знаете, их можно понять. Там  сильные  характеры,  много  благородных
людей. Прекрасные женские образы. Да и мужские, скажу Вам. А женская  натура
- ее влекут прямота и благородство.
   - Поверю Вам на слово.
   - В шестнадцать лет у дочери появилась и своя молодежная  компания,  свои
музыкальные кумиры:  Алла  Пугачева,  "Битлз",  Джо  Дассен,  Демис  Руссос,
рок-опера "Иисус Христос - суперстар".
   Правда, сейчас Иришка говорит мне, что ей  больше  всего  нравятся  танго
20-30-х годов. И так же, как и мы с Михаилом Сергеевичем, очень любит музыку
Чайковского, его симфонии,  балетную  музыку.  Любит  "Аве  Мария"  Шуберта,
"Паяцы" Леонкавалло, "Норму" Беллини. Налицо, если хотите, сближение  вкусов
"отцов и детей"...
   В семьдесят четвертом поступила в Ставропольский мединститут.  Недавно  в
интервью корреспонденту "Медицинской газеты" сказала, что  после  школы  она
осталась в Ставрополе, потому что не хотела расставаться с родителями.  Кого
из родителей не тронет такое признание?
   На первом курсе института познакомилась со своим будущим мужем Анатолием.
Учились в одной группе. Мать Анатолия  врач-невропатолог.  Отец  -  высокий,
красивый, инженер-геодезист, преданный своему делу человек. Но он рано  умер
- в возрасте 56 лет. У него был рак. Перед смертью очень страдал. Об этом  и
сейчас тяжело вспоминать... Дважды его оперировали в Москве -  мы  жили  уже
здесь.
   В 1978 году Ирина и Анатолий поженились, и Анатолий вошел в  нашу  семью.
Когда меня спрашивают, сколько у нас детей,  я  отвечаю:  четверо  -  Ирина,
Анатолий, Ксения и Анастасия.  Но  вырастила  я  все-таки  одну  дочь.  Один
ребенок в семье. Сегодня говорят, что работающая женщина с  двумя  детьми  -
это уже многодетная мать. Нелегко совмещать  профессиональные,  общественные
обязанности с семейными, с ролью матери и жены.
   Право на равный  труд,  на  материальную,  социальную  независимость,  на
реализацию себя как личности - все это  огромные  завоевания  женщин  нашего
времени. Мне  самой  приходилось  проводить  анкетный  опрос  среди  женщин:
оставили бы Вы работу в том случае, если бы муж полностью обеспечивал семью?
Даже при этих условиях большинство женщин отвечали: нет.
   С другой стороны, семья, этот  социально-нравственный,  кровнородственный
союз людей был  и  остается  важнейшим  институтом  человеческих  отношений,
человеческой, людской  судьбы,  источником  ее  благополучия,  счастья  или,
напротив, несчастья. Время меняло и меняет устои,  формы,  структуры  семьи,
основы ее создания. Но не снижает для человека значимости семейных уз.
   Возьмите хотя бы практику воспитания детей. Опыт жизни,  на  мой  взгляд,
очень убедительно показывает, что  при  огромных  возможностях  и  даже  при
очевидной  необходимости  общественного  воспитания  оно  должно  непременно
сочетаться  с  воспитанием   в   семье.   Непременно!   Ничто   не   заменит
эмоциональные, основанные на любви взаимоотношения  детей  и  родителей.  Ни
ясли, ни сады, ни школы-интернаты или детские дома. <...>
   Но вернемся  в  Ставрополь.  Михаил  Сергеевич  работал  в  комсомоле  до
шестьдесят второго года. Потом перешел на партийную  работу.  Был  парторгом
территориально-производственного   колхозно-совхозного   управления   (какое
название!) - то есть на партийной работе районного уровня.  Потом  -  первым
секретарем  горкома  партии,  а  затем  и   вторым   и   первым   секретарем
Ставропольского крайкома КПСС.
   Это - огромный  кусок  времени.  Времени  и  для  страны,  и  для  партии
сложного,  очень  своеобразного.  Оно  подавало  надежды,   и   оно   же   -
разочаровывало. Время "оттепели", ломки  многих  сложившихся  представлений,
стереотипов, формирования новых идей, новых подходов и вместе с тем -  время
невозможности полной  реализации  этих  идей  и  подходов.  Время  поощрения
демократических процессов, инициатив и - время неудачи  основных  начинаний,
реформ, а позднее и вообще их свертывания.
   В 1958  году,  в  апреле,  Михаил  Сергеевич  писал  мне  с  XIII  съезда
комсомола, на котором выступил Никита Сергеевич Хрущев: "От  съезда  сильные
впечатления... выводы, к которым не всегда придешь у себя дома... оправдание
накопившегося внутреннего беспокойства, усилий, напряжения..." Ну а дальше -
личное: "Твои просьбы стараюсь выполнить... Что купил, не буду говорить.  Об
одном жалею, что денег уже нет... Я подписал тебе  Всемирную  историю  -  10
томов,  Малую  энциклопедию,  философские  произведения  Плеханова...  Скоро
приеду, может быть, даже раньше  письма,  ибо  не  исключена  возможность  -
самолетом".
   Вспомним хронологически хотя бы некоторые главные события с середины 50-х
до середины 70-х годов. Февраль 56-го  -  ХХ  съезд  партии.  Доклад  Никиты
Сергеевича Хрущева, а затем Постановление о культе  личности  и  преодолении
его последствий. Октябрь 56-го - события в Венгрии. Июнь 57-го - Пленум  ЦК,
Постановление  об  антипартийной  группе  Маленкова,  Кагановича,  Молотова.
Октябрь 57-го - запуск первого в мире искусственного спутника Земли.  Апрель
61-го  -  первый  в  мире   советский   космический   корабль   "Восток"   с
летчиком-космонавтом Юрием Гагариным на борту совершил полет вокруг  земного
шара. Боже, как ликовали мы тогда!..
   Октябрь 64-го - Пленум ЦК  КПСС  освободил  Н.С.Хрущева  от  обязанностей
Первого секретаря, избрал на его место Брежнева Леонида Ильича...
   Март и сентябрь 1965-го - Пленумы ЦК о положении в сельском  хозяйстве  и
промышленности. Август 68-го - события  в  Чехословакии,  ввод  советских  и
союзнических воинских подразделений на ее территорию.  1972  год  -  Договор
ОСВ-I, признанный в мире ядерный  паритет  СССР  и  США...  То  было  время,
которое требовало осмысления  многих  фундаментальных  вещей.  Конечно,  это
осмысление дается непросто. Не случайно философы называют  процесс  познания
"Танталовыми муками"...
   В 60-е годы Михаил  Сергеевич  окончил  заочный  экономический  факультет
Ставропольского сельскохозяйственного института, считая, что ему для  работы
необходимы углубление и систематизация экономических знаний...
   Наряду с образованием, думаю, для  формирования  и  становления  его  как
государственного деятеля очень важно было  и  его  вхождение  в  руководящие
структуры власти страны - в ЦК партии, Верховный Совет СССР. Открывавшиеся в
связи с этим многообразные возможности, в том  числе  и  личные  контакты  с
руководителями партии и государства.
   - Раиса Максимовна, я слышал легенду, что, когда Н.С.Хрущев  приезжал  на
Ставрополье,  ездил  по  краю,  Михаил  Сергеевич  был  в  числе  тех,   кто
сопровождал его по хозяйствам края, и что Никита Сергеевич якобы обратил  на
него внимание. Благословил. Это правда?
   - Впервые слышу. Думаю, легенда - за  исключением  того,  что  Н.С.Хрущев
действительно приезжал на Ставрополье.
   Важно само многообразие контактов: не только с  руководителями  партии  и
государства, но и с его тогдашними коллегами. Тут и обмен полезным опытом, и
тем, что подспудно вызывало тревогу, многочисленные вопросы,  размышления  и
даже недоумение. Внутренняя работа - она, поверьте, не прекращалась в нем ни
на минуту. Он  вообще  не  из  тех,  кто  пребывает  в  довольстве  собой  и
окружающим.
   В апреле 70-го Михаил Сергеевич  избирается  первым  секретарем  крайкома
КПСС. Как тогда  говорили,  "первым  человеком  края",  региона,  территория
которого сопоставима с любым американским штатом.
   Сергей Андреевич  -  отец  Михаила  Сергеевича  -  крестьянин,  прошедший
суровую школу жизни, прислал письмо по этому  поводу.  "Поздравляем  тебя  с
новой работой. Нет предела материнской и отцовской радости и гордости. Пусть
эта радость не угаснет никогда. Желаем тебе крепкого здоровья и  богатырских
сил для работы на благо Родины". Меня это  безыскусное  письмо  до  сих  пор
трогает до слез...
   Избрание Михаила Сергеевича первым секретарем крайкома для тех  лет  было
явлением нерядовым  и  необычным.  Во-первых,  Михаил  Сергеевич  был  свой,
местный. На Ставрополье до Михаила Сергеевича, насколько  я  знаю  и  помню,
первыми секретарями  работали  Суслов,  Бойцов,  Лебедев,  Беляев,  Кулаков,
Ефремов. Все они были присланы со стороны. То есть  все  были  "чужаками"...
Во-вторых, Михаил Сергеевич был молод. Ему только что исполнилось 39 лет.
   Трудно, мучительно, но все же пробивала себе  дорогу  жизненно  назревшая
потребность обновления кадров, смены поколений.  Ведь  кругом  десятилетиями
сидели одни и те же начальники. И не только на  областном,  краевом  уровне,
районном, но и  в  центральных  руководящих  органах.  В  78-м  году,  когда
сорокасемилетний Михаил  Сергеевич  перешел  на  работу  в  Москву,  средний
возраст членов Политбюро составлял 67 лет. А союзных министров  -  64  года.
Был  нарушен  естественный  процесс  обновления  кадров,   необходимый   для
нормального функционирования любого общества.
   В течение нескольких лет работы Михаила  Сергеевича  в  крае  практически
обновился весь состав секретарей райкомов. Вместе с омоложением, обновлением
кадров шло и оздоровление моральной атмосферы, утверждалась  новая  динамика
работы, охватившая не только партию, но и все другие участки  жизни.  Пришел
новый дух, стиль, присущий Михаилу  Сергеевичу,  -  открытость,  близость  к
людям, умение слушать и уважать  мнение  других,  не  подавлять  работающего
рядом, а вдохновлять и поддерживать его... Слушать он  умел  всегда.  Он  не
просто восприимчив - он прямо-таки "гигроскопичен"  по  отношению  к  чужому
мнению. Но делает, поступает,  правда,  чаще  всего  так,  как  сам  считает
нужным...
   Как-то в шутку в семейном кругу он сказал: "Перестройка для меня началась
в 70-м году на Ставрополье". Должность  первого  секретаря  крайкома  давала
возможность ему делать что-то реальное для края, воплотить  в  жизнь  немало
выношенных, выстраданных ранее идей. Именно в эти годы на Ставрополье  пошло
интенсивное  развитие  новых   отраслей:   электроники,   электроэнергетики,
газовой, нефтяной, химической промышленности. Проведена была огромная работа
по мелиорации края, ведь Ставрополье - зона рискованного  земледелия.  Почти
половина территории края - засушливая степь и полупустыня.  Специализация  и
концентрация  в  сельскохозяйственном  производстве.   Поиски   новых   форм
организации  труда  и  его   стимулирования.   Внутрихозяйственный   расчет,
аккордная оплата. Именно в те годы и была заложена в  крае  основа  поистине
рекордных  на  Ставрополье  урожаев  80-х  годов.  Были  разработаны   и   в
значительной   мере   осуществлены   программы   по    социально-культурному
строительству, по преобразованию  курортов  края:  Кисловодска,  Пятигорска,
Ессентуков,  Железноводска,  Теберды,   Домбая.   В   Ставрополе   появились
политехнический институт,  институт  культуры,  многие  средние  технические
училища...
   - Раиса Максимовна, у меня к Вам и такой вопрос: не секрет, что в те годы
положение первого секретаря крайкома было непререкаемым.  Искушение  властью
существовало не только для руководителей, но и для их жен.  Как  чувствовали
себя Вы тогда, на Ставрополье, в этом качестве?
   - "Искушение властью" для меня прежде всего означало новые,  добавившиеся
к моим ежедневным профессиональным, семейным заботам бесконечные  тревоги  и
волнения, связанные с работой мужа. Сопереживание за судьбу  дел  в  крае  -
это, конечно, прежде всего...  Хотя  в  определенной  мере  новое  положение
изменило нашу жизнь и с другой стороны: оно улучшило материальное  состояние
семьи,  возможности  пользования   медицинской   помощью,   расширило   круг
контактов, знакомств...
   Годы те оказались чрезвычайно напряженными, хотя и предшествующие, скажем
прямо, были нелегкими: ведь мы работали, продолжали учебу, растили  ребенка.
И все же десять лет - почти 9 лет, -  которые  Михаил  Сергеевич  проработал
первым  секретарем,  были  для  нас  особо  напряженными.  Отдых,  свободное
воскресенье выдавались крайне редко. Но когда выходной все  же  выпадал,  мы
любили проводить его за городом, на лесных и степных тропах. Дачи никакой  -
ни личной, ни государственной - на Ставрополье у  нас  не  было.  Спортивные
брюки, кеды и пятнадцать-двадцать километров пешком. Чаще вдвоем.  Иногда  с
Иришей, иногда с друзьями. Но "компания", как правило, не выдерживала похода
и предпочитала короткую прогулочку, проминку, игру в волейбол и т.д. А каких
только приключений не бывало с  нами  во  время  наших  походов!  И  в  лесу
блуждали, и в степи во время пурги. Однажды дело приобрело  опасный  оборот.
Спасла линия электропередачи. Она нас и вывела к городу. Друзья уже  подняли
переполох, что мы потерялись.
   - Это случилось, когда он уже был первым секретарем?
   - Да. А знаете, как хорошо было вдвоем!  Специально  уходили.  Какое  это
удовольствие! Выехали за город и пошли. И лес, и  степь  были  нашими.  И  в
горах попадали в "переплеты". Но, скажу Вам, самое страшное  -  оказаться  в
горах под сильной грозой. Был случай, когда в лесу нас  обстреляли  какие-то
хулиганы. Зашли далеко, в глухомань, и вдруг - выстрелы. Пришлось прятаться.
Зато есть что вспомнить.
   - А праздники как справляли? Наверняка же были какие-то "семейные  сборы"
руководства края, во всяком случае - секретарей крайкома. На Ставрополье, по
себе сужу, народ живой: и выпить, и закусить, и застольную спеть, или, как у
нас говорят, - "сыграть"...
   -  Конечно,  собирались  -  на  Новый  год,  на   ноябрьские   праздники.
Предварительно деньги сдавали, вскладчину, Михаил  Сергеевич  такое  правило
ввел...
   А вообще друзей и на Ставрополье, и в Москве у нас много. Были и есть они
и  среди  коллег,  и  просто  среди  людей,  встреча  с  которыми  "однажды"
превращалась в душевную близость  на  многие  годы.  ...Шли  годы.  Менялась
жизнь,  менялись  люди.  Менялись  и  мы.  Что-то   реализовывали,   делали,
достигали. Но  и  проблемы  тоже  оставались.  В  последние  годы  жизни  на
Ставрополье я все чаще слышала от Михаила Сергеевича не только о  трудностях
с  социальным  развитием  сел  и   городов   края,   материально-техническим
обеспечением, неэквивалентности обмена сельскохозяйственной  и  промышленной
продукции, о несовершенстве системы  оплаты  труда,  но  и  о  необходимости
глубоких перемен в стране, структурах управления, тормозящих развитие  целых
регионов  и  отдельных  отраслей.  О  трудностях  снабжения  населения  края
продовольственными и промышленными товарами. Понимаете,  край,  производящий
знаменитую ставропольскую пшеницу, мясо, молоко, сдающий тысячи тонн шерсти,
постоянно  испытывал  недостаток  в  основных  продуктах  питания  и  других
товарах.
   В 1978 году Пленум Центрального Комитета КПСС избирает Михаила Сергеевича
секретарем ЦК. Для меня и для Михаила  Сергеевича  это  было,  как  говорят,
нежданным-негаданным. Михаил Сергеевич находился в  Москве.  Я  вернулась  с
работы поздно вечером - около 22 часов. Раздался телефонный  звонок.  Звонил
Михаил Сергеевич.  "Знаешь,  неожиданное  для  меня  предложение.  Завтра  -
Пленум. Жди. Обязательно позвоню". 27 ноября 1978 года он стал секретарем ЦК
КПСС...
   Сразу по приезде в Москву нам предоставили государственную дачу.  Позднее
- квартиру. Дали из того, что имелось "в запасе", и то, что было положено по
тем временам по должности  секретаря  ЦК.  Правда,  только  потом  я  поняла
сложившуюся  здесь  железную  практику:  все  решала   неписаная   -   самое
удивительное,  что  и  впрямь,  похоже,  неписаная!  -  "табель  о  рангах".
Получаешь  только  то,  что  положено  соответственно   твоей   ступени   на
иерархической лестнице, а не твоему  реальному  вкладу  в  реальное  дело...
Должность полностью исчерпывала в этом смысле, да и сейчас  еще  исчерпывает
живого человека.  Инициатива,  творчество,  самостоятельность  не  только  в
большом, но и в самом маленьком, обыденном, повседневном не поощрялись  или,
точнее, не очень поощрялись...
   В последние годы  жизни  на  Ставрополье  наш  месячный  семейный  бюджет
складывался из 600 рублей зарплаты Михаила Сергеевича как секретаря крайкома
партии плюс  320  рублей  моего  доцентского  оклада.  По  тем  временам,  в
общем-то, прилично. Как секретарь ЦК  Михаил  Сергеевич  стал  получать  800
рублей в месяц. Если не ошибаюсь, такой же оклад был у всех  секретарей  ЦК,
кандидатов в члены Политбюро,  членов  Политбюро,  а  также  у  Генерального
секретаря. Кроме того, существовали ежемесячные лимиты "на  питание"  -  200
рублей в  месяц  для  секретарей  и  кандидатов  и  400  рублей  для  членов
Политбюро.
   Разрешалось  бесплатное  приобретение  необходимых   книг.   Обслуживание
транспортом не только основного члена семьи, но и его супруги -  бесплатное.
Квартира была бесплатной, выделялся денежный лимит на оплату отдыха...
   Ирина и Анатолий перевелись во Второй медицинский институт. Оба  окончили
его  с  "красным  дипломом"  -  с  отличием.  В  1985  году  Ирина  защитила
диссертацию   по   медико-демографическим   проблемам.   Работала    сначала
ассистентом на кафедре  социальной  гигиены  и  организации  здравоохранения
Второго Московского мединститута, затем занялась научными  исследованиями  и
перешла в лабораторию медико-демографических и социологических исследований.
Анатолий тоже стал кандидатом медицинских наук, хирург. Уже более десяти лет
трудится в Московской городской клинической больнице.
   Через год после приезда в Москву родилась наша первая коренная  москвичка
- внучка Ксения. Имя определили заранее. Выбрала  его  я,  мне  доверили.  В
восемьдесят седьмом родилась вторая коренная москвичка -  внучка  Анастасия.
Имя  выбирали  коллективно,  всей   семьей.   Прошло   предложение   Михаила
Сергеевича. Так что в этом отношении у нас с ним паритет. Правда,  два  раза
готовили и мужское имя - вдруг мальчик? Тогда - Михаил.
   Но это все - радости семьи. Было и другое... Надежды  Михаила  Сергеевича
здесь, "наверху", решить назревшие проблемы во многом не оправдывались. Беды
все больше загонялись внутрь, откладывались на будущее. Болел  Леонид  Ильич
Брежнев. Это сказывалось на всем. В ноябре восемьдесят второго его не стало,
умер. Пришел Юрий Владимирович Андропов. Но всколыхнувшиеся,  было,  надежды
оказались недолгими. Андропов был тяжело болен. Страшно  вспоминать,  но  на
его похоронах я видела и откровенно счастливые лица.
   Наступило время  Константина  Устиновича  Черненко,  еще  более  сложное.
Страна жила предчувствием  изменений.  Необходимость  их  ощущалась  кругом.
Росло  число  людей,  открыто   поддерживающих,   понимающих   необходимость
реформаторских идей и практических шагов. Но в жизни  партии  и  страны  все
оставалось по-прежнему. Часто после возвращения Михаила Сергеевича с  работы
мы подолгу беседовали с ним. Говорили о  многом...  О  том  же,  о  чем  все
беспокойнее и настойчивее говорили в обществе.
   О чем я сейчас вдруг  неожиданно  подумала,  Георгий  Владимирович?  Есть
люди, которых привлекает, я это  знаю,  внешняя  сторона  моей  жизни.  Даже
завидуют - моей одежде, моим протокольным "нарядам"... Для  меня  же  важнее
другое - сопричастность  к  тем  огромным  делам,  которые  выпали  на  долю
близкого мне человека, моего мужа... Этим и дорожу.
   Так долго мы еще не беседовали ни разу: шесть получасовых бобин сменил  я
в "Грюндиге" - седь