пуск,  чтобы  поддержать  бывшего
советского президента.
   Утром следующего дня я вхожу  в  этот  гостиничный  номер  -  если  можно
сказать "вхожу", - поскольку там имеется огромное число писем и телеграмм, и
до кровати можно добраться с большим трудом. Не минуты, а часы уходят на то,
чтобы поскорей открыть  письма  и  посмотреть,  кто  их  написал.  Но  чтобы
прочитать их разобраться в них, требуется целая команда секретарей.
   Я не могу не поинтересоваться одним вопросом: как смогла Раиса так быстро
добраться до Мюнстера? Наверняка она прилетела на самолете. И некоммерческим
рейсом. Я не мог не спросить: был ли этот самолет российского правительства?
Горбачев покачивает головой. Он не хотел бы говорить об  этом.  Ирина  также
хранит молчание.
   Двумя  днями  раньше,  вслед  за  многими  другими  телеграммами,  пришла
телеграмма от Бориса  Ельцина.  (Телеграммы  поступили  от  четы  Клинтонов,
Герхарда Шредера, Леонеля Жоспена, от четы  Назарбаевых,  от  Джорджа  Буша,
госпожи Тэтчер и многих других мировых лидеров,  нынешних  и  предыдущих,  а
также  от  лауреатов  Нобелевской  премии,  видных   деятелей   культуры   и
представителей духовенства.)
   В  телеграмме  Ельцина  говорится:  "Я  хочу   выразить   свою   глубокую
озабоченность в связи с суровым испытанием, которое переживает Ваша семья. Я
хорошо знаю, как трудно пережить  болезнь  любимого  человека.  Как  никогда
раньше в подобные моменты необходимы взаимная поддержка, теплота и забота. Я
желаю Вам, уважаемый Михаил Сергеевич, силы и стойкости, а Раисе  Максимовне
мужества в ее борьбе с болезнью, а также быстрого выздоровления".
   Это первый случай за последние  девять  лет,  когда  Борис  Ельцин  прямо
обратился к Михаилу Горбачеву, и бывший советский президент явно не  намерен
обострять отношения с  ним.  Горбачев  говорит:  "Это  добрые  слова,  очень
приятный жест".
   Как бы то ни было, но я стараюсь  понять,  на  каком  самолете  прилетели
пациентка и Горбачев из Москвы. Похоже, это был самолет, который вылетел  из
одного из аэропортов Швейцарии, и он летел  под  швейцарским  флагом.  Также
представляется  (хотя  это  остается  неподтвержденным),  что  самолет   был
арендован греческим судовладельцем Лацисом, давним другом  семьи  Горбачевых
еще с 1992 года.
   То, что Горбачев не получил самолет российского правительства,  не  имеет
большого  значения,  учитывая  драму,  которую  переживают  Горбачев  и  его
супруга.
   На следующее утро, когда Ирина в очередной раз отправилась  в  клинику  и
после того как Михаил Сергеевич закончил информировать репортеров, мы  вышли
на продолжительную прогулку по парку.
   Люди останавливались и пристально всматривались в Горбачева.  Можно  было
услышать скрип  тормозов,  тысячи  велосипедистов  проезжали  по  извилистым
улицам Мюнстера и по зеленым равнинам Вестфалии. Порой  кое-кто  подходил  к
Горбачеву и пожимал его руку, говоря: "Спасибо".
   Хорошо одетый пожилой джентльмен говорит ему сначала на немецком, а затем
на английском языке: "Вы Наполеон нашего  времени".  "Спасибо",  -  отвечает
Горбачев на ломаном немецком языке, а затем, улыбаясь,  говорит  мне  мягким
тоном: "Это небольшой комплимент. Наполеон закончил свою  жизнь  на  острове
Святой Елены. Помимо этого, он был больше генералом, чем реформатором".
   По его словам, Раиса спала лучше и температура,  которая  была  у  нее  в
прошлую ночь, сп?ла. Так что настроение у Горбачева улучшилось. И  хотя  это
очень плохо, что болезнь пришлась на такое время, он явно доволен освещением
болезни Раисы в российских средствах массовой информации.  Это  своего  рода
моральная компенсация, которая, похоже, в некоторой степени залечивает раны,
на которые столь долго не обращали внимания.
   "Вы хотите что-нибудь узнать? - спрашивает он.  -  Я  никогда  не  ожидал
этого от русских. Я думал, что произойдет смена поколений,  прежде  чем  они
поймут это. Однако я вижу, что ни одного плохого слова не  было  написано  о
ней или обо  мне.  Как  будто  наша  боль  помогла  устранить  недостаток  в
понимании".
   У него на глазах слезы, и в данный момент он не пытается их вытереть.  Он
качает головой и пальцами дотрагивается до глаз. Затем он достает газету  из
кармана и говорит: "Прочитайте это".
   В то время как он старается сохранить самообладание,  я  читаю  статью  в
"Известиях" под заголовком "Леди Достоинство": "Мы преобразились.  Мы  стали
людьми. Мы, оказывается, не  разучились  сочувствовать  чужому  горю.  И  мы
стали, пусть и по печальному поводу, свидетелями  уважения  к  двум  любящим
друг друга людям - Раисе и Михаилу".
   С интересом я читаю: "Хрупкая и изящная, с изысканным вкусом  к  красивой
одежде, она стала символом освобождающейся от серости страны. Ее не  поняли.
А может быть, и не хотели понять. Может быть, когда эта семья  находилась  у
власти, к ней  предъявляли  сверхтребования.  Но  их  не  сумели  сломать  и
подчинить".
   А Раиса читала эту статью? "Да, она читала и плакала. Я  думаю,  что  она
никогда не видела так много выражений нежности и восхищения ею".
   Михаил Сергеевич вновь вспомнил о тех, кто был готов бороться с  ним.  "Я
вспоминаю, - говорит он, - как они писали о том, что Раиса покупала товары в
Лондоне, используя американскую Express card, когда мы даже  не  знали,  что
это за кредитная карточка. Или когда они  распространяли  слух  о  том,  что
Раиса тратит большие суммы денег, чтобы составить конкуренцию Нэнси  Рейган,
в то время как на самом деле весь ее гардероб и  все  ее  личные  вещи  были
сделаны Тамарой Макеевой в Москве".
   Михаил Горбачев улыбается, как будто огромный груз свалился с  его  плеч.
Позднее в гостиничном номере он показывает мне телеграмму, присланную Биллом
и Хиллари Клинтон: "В течение длительного  времени  мы  восхищались  тем,  с
каким благородством и достоинством Вы постоянно поддерживали своего мужа  во
всех его больших делах".
   Горбачев перебирает кучу писем и  находит  письмо  от  Джулио  Андреотти,
бывшего премьер-министра Италии: "Дорогой друг! Я с  большой  озабоченностью
слежу за тем, что происходит с Раисой, можете рассчитывать на мою  помощь  в
любом случае. Я молюсь  за  Вас".  Это  нравится  Горбачеву.  Он  произносит
простые  благодарные  слова:  "Вы  знаете,  некоторые  письма  и  телеграммы
приходят написанными как раз так, как вам хотелось бы.  Но  в  любом  случае
получать их приятно".
   Вечером, после того как Горбачев покинул палату Раисы, я вновь  вижу  его
прогуливающимся по парку. Начинается мелкий летний  дождь,  сопровождающийся
теплым ароматным туманом. В этой спокойной обстановке раздается  его  голос,
которым он и громко, и твердо, и мягко, но в некоторой степени и  решительно
сообщает:  "Раиса  сказала  сегодня  мне  нечто  очень  важное:   "Когда   я
поправлюсь, если это произойдет, давай  поищем  небольшой  домик  где-нибудь
недалеко от моря, где будет много солнца, так, чтобы мы  могли  наслаждаться
последними годами нашей жизни". Я сам думаю: да,  она  действительно  права.
Это будет время для того, чтобы в полной мере насладиться  жизнью,  проявляя
все человеческие чувства в последние годы жизни".
   "Независимая газета", 20 августа 1999 г.
   (Статья написана для "Нью-Йорк таймс")
   Фьямметта КУКУРНИЯ
   Михаил Горбачев подписывает самый важный документ в своей жизни
   Я приехала в Мюнстер в те дни, когда разыгрался скандал  и  газеты  всего
мира только и говорили о  гигантской  сети  коррупции,  поглотившей  Россию,
кажется, не без участия ее руководящих кругов.  Но  здесь,  в  этом  зеленом
городишке  северной  Германии,  мне  явилось  другое  лицо  России.   Россия
порядочных людей. Россия тех, кто умеет  любить,  уважать,  кто  знает,  что
такое честность, преданность - и в горе, и в радости...
   Михаил Горбачев возвращается в  гостиницу  часов  в  одиннадцать  вечера.
Измученный и усталый от тяжести пятидесяти двух дней мучительного  ожидания.
Одет он в те же самые джинсы и футболку. Глаза красные, человека, который не
спит. И мне кажется, что я никогда раньше не видела  его  таким  грустным  и
одиноким. Он меня радушно обнимает и тихо-тихо говорит: "Очень тяжело".
   Сегодня вечером  Михаилу  Сергеевичу  не  хочется  ужинать.  Он  даже  не
старается немного отдохнуть:
   - Меня ждет тяжелая работа, всю ночь.
   Горбачев  рассказывает,  что   врачи   готовят   Раису   Максимовну   для
трансплантации. Речь идет о новой  технике  трансплантации  через  кровь.  У
Раисы Максимовны есть сестра - добрая и мягкая Людмила Максимовна.  Она  уже
несколько дней находится в Мюнстере. Всем известно, что братья  и  сестры  -
лучшие доноры. Но тем не  менее  и  в  этом  случае  существует  возможность
отторжения. Произойдет оно или нет - станет ясно лишь после операции.  Наука
еще не может дать точный прогноз.
   Сегодня ночью Михаил Сергеевич должен прочесть и изучить бумаги,  которые
только что передали ему врачи.  Он  должен  попытаться  понять  между  строк
стерильного языка  медицины,  какие  подстерегают  опасности  и  какие  есть
реальные возможности. Только после этого он поставит свою подпись.
   Утро наступает незаметно. Приходит теплым и солнечным в уходящее лето.  В
восемь с половиной утра Михаил Сергеевич уже готов идти в клинику.  Пересечь
пешком  парк,  затем  пройти,  как  каждый  день,  коридоры,  полные   горя,
приблизиться к палате жены, снять с себя одежду и обувь, облачиться в  белый
халат и,  наконец,  переступить  порог  стерильной  комнаты,  где  находится
половина его жизни.
   Мы  идем  вдоль  длинной  парковой  аллеи,  за  ним  по   пятам   следует
телохранитель, как его тень и друг. Рядом проносятся велосипеды и  время  от
времени кто-то останавливается поздороваться  и  поддержать  добрым  словом.
Заговаривают и по-немецки, и по-русски, бесцеремонно, как будто знакомы  всю
жизнь. "Как в моем селе Привольное", - говорит он.
   А в действительности ничто не может отвлечь его от той  тяжести,  которая
лежит на сердце.
   - Я очень обеспокоен. После такого напряжения и страха теперь перед  нами
самый трудный этап. Никто не может предсказать,  как  это  будет  и  сколько
будет длиться. Нас ждет  трансплантация.  Люда  приехала  сюда,  чтобы  быть
донором. Но она не смогла даже повидать сестру. Они не только сестры,  но  и
большие друзья, а значит,  для  Раисы  Максимовны  был  бы  огромный  стресс
увидеть Люду здесь. Лишь однажды сестре удалось подойти  к  палате  и  молча
посмотреть издалека. Милая Люда.
   - Но что говорят врачи? Каковы шансы?
   - Надежда одна: трансплантация. Но риск существует,  и  очень  серьезный.
Врачи не говорят о проценте  успеха.  Говорят,  что  надо  надеяться.  И  мы
надеемся. Их исследования доказывают, что  существует  возможность  ремиссии
болезни после операции. Если бы только она могла хотя бы немного собраться с
силами, чтобы можно было сделать эту операцию...
   Скоро должна вернуться Ирина. Она уезжала в Москву, чтобы собрать детей к
началу учебного года. Все стараются  уговорить  Михаила  Сергеевича  немного
передохнуть и уехать  на  несколько  дней  домой,  когда  Ира  будет  здесь.
Признаюсь, я тоже стараюсь напомнить ему, что нужно подумать и  о  себе.  Но
мне сразу становится стыдно. Он на меня смотрит в недоумении,  как  будто  я
предала его.
   - Мое место здесь, рядом с ней. Вместе мы прожили жизнь и в трудности,  и
в радости, вместе должны преодолеть это испытание.  Она  бы  сделала  то  же
самое для меня.
   Долго молчит:
   - В жизни есть моменты, когда мы лучше понимаем,  что  важнее.  Например,
когда болеют дети, ты хочешь быть сам на их месте. То же  самое  происходит,
когда страдает родной тебе человек, часть твоей жизни, тем более женщина.  В
момент такого несчастья мы обрели вновь сердечность нашей страны, как  будто
наше горе зачеркнуло недопонимание. Нет, никуда не  могу  ехать,  мое  место
здесь. Домой вернемся вместе, когда поправится.
   У него покрасневшие глаза. Не знаю, то ли - от бессонной ночи, то ли - от
слез.
   "Репубблика", специально для "ОГ", Мюнстер
   "Общая газета", № 36, 9 сентября 1999 г.

   Фрагменты писем, поступивших на имя Раисы Максимовны
   и Михаила Сергеевича Горбачевых во время ее болезни
   Дорогая Раиса Максимовна, здравствуйте!
   С большим огорчением наша семья узнала о вашей болезни.
   Мы  часто  и  с  благодарностью  вспоминаем  о  проявленном  вами,  Раиса
Максимовна, и Михаилом Сергеевичем участии. Благодаря вам удалось  направить
нашего единственного сын Валерия на лечение в Германию. В 1990  г.  ему  был
поставлен диагноз "острый лейкоз". С вашей  помощью  и  с  помощью  немецких
врачей болезнь была  побеждена.  Сейчас  сын  здоров,  учится  в  Московском
государственном  социальном  университете.  Низкий  поклон  вам  и   Михаилу
Сергеевичу за то, что вы для нас сделали!
   С признательностью и благодарностью семья Уваровых.
   P.S. Теперь нас четверо. У Валеры появился маленький братик Максимка.
   Уваровы: Лариса Николаевна, Юрий Аркадьевич, Валерий и  Максим,  Одинцово
Московской области

   Дорогой Михаил Сергеевич!
   Я и прихожане церкви Святых Косьмы и Дамиана  молимся  о  здоровье  вашей
супруги  Раисы  Максимовны.   Всегда   с   благодарностью   вспоминаю   ваше
благословение, данное мне при вступлении на путь политической деятельности.
   Искренне ваш
   Михаил Мень, Москва

   Раисе Максимовне и Михаилу Сергеевичу Горбачевым.
   Дорогие наши!
   Крепитесь Духом. Любовью победите! Поймите и примите это испытание.
   Любим вас и молимся за вас.
   Алла и Андрей Фомины, Кира Анатольевна Барабанова, Чебоксары

   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Огорчены очень болезнью Раисы Максимовны. Выражаем вам и Раисе Максимовне
сочувствие, поддержку.
   Мы знаем, что вы - любящая и мужественная семейная пара,  которая  смогла
пережить многие потрясения.  Конечно,  даже  они  -  ничто  по  сравнению  с
болезнью. Желаем от всей души Раисе Максимовне здоровья, веры в лучшее. Если
Господь с вами, то кто и что сможет быть против вас. Надеемся и мы с вами на
лучшее. Вам, Михаил Сергеевич, желаем тоже здоровья,  надежды,  терпения,  а
мужества вам не занимать.
   Семья Болдыревых, Москва
   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Вы меня не помните, мы встретились три года тому назад  в  связи  с  моей
работой над темой "Интеллектуальные корни нового мышления и конец  "холодной
войны". Книга скоро выйдет - почти  вместе  с  вашей,  у  нас  то  же  самое
колумбийское издательство. В книге довольно подробно написано о вкладе Раисы
Максимовны в философское развитие нового мышления.
   Конечно, сейчас спешу передать сочувствие и веру в быстрое  выздоровление
супруги. И также надежду, что (поскольку сейчас преподаю в Болонье)  вы  оба
сможете приехать к нам в Италию.
   Извините за ошибки и скромную бумагу, мы уже были в  хорватской  деревне,
когда услышали новости.
   С глубоким уважением
   Роберт Инглиш, остров Корчула, Хорватия

   Дорогая Раиса Максимовна!
   Вы очень мужественная женщина, которой я не устаю восхищаться. Я уверена,
что все нормализуется. Вы уже перенесли так много испытаний, и я  знаю,  что
Вы сможете и это пережить как всегда достойно, тем более, что  с  вами  ваши
любимые и близкие люди, для которых вы являетесь опорой во всем.  Мне  будет
очень приятно продолжить работу с вами. Крепитесь, держитесь. Вы  это  очень
хорошо умеете. Вы - Боец.
   С уважением и большой любовью
   Нина Андреева, Москва

   Дорогой Михаил!
   Мила и я  были  очень  расстроены,  когда  узнали  о  болезни  Раисы.  Мы
надеемся, что ее состояние улучшится, и она обретет здоровье и покой с Вами,
дочерью и внучками.
   С теплыми пожеланиями.
   Искренне Ваш
   Брайан Малруни, Монреаль

   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Мне сообщили, что ваша  супруга  заболела  и  на  протяжении  длительного
времени находится в клинике в Германии, я очень беспокоюсь по этому  поводу.
Я представляю, как вы сильно переживаете.
   С уважением
   Накасонэ Ясухиро, Токио
   Дорогой друг!
   С большим волнением слежу за сообщениями о здоровье  Раисы  и  прошу  Вас
иметь в виду, что я полностью в Вашем распоряжении.
   Помню и молюсь за Вас.
   Джулио Андреотти, Рим

   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Меня  глубоко  взволновало  известие  о  болезни  Вашей   супруги   Раисы
Максимовны.
   С удовольствием вспоминаю наши встречи, беседы, в которых часто принимала
участие и  Раиса  Максимовна.  Она  всегда  интересовалась  состоянием  дел,
активно поддерживала разговоры. Большое впечатление  оставило  ваше  деловое
пребывание в Вильнюсе в те неспокойные январские дни 1990 года.  Хотя  много
времени отнимали дискуссии по решению существующих проблем, однако общение с
вами и Раисой Максимовной всегда было приятным и интересным. Надеюсь, что  в
скором времени у Вас все образуется,  что  появится  возможность  встречи  с
Вами, Раисой Максимовной, совместной беседы на разные темы.
   С глубоким уважением
   Альгирдас Бразаускас, Вильнюс

   Уважаемая Раиса Максимовна!
   В эти трудные для Вас дни решила  написать  Вам  письмо  признательности,
восхищения и поддержки.  Вы  являетесь  для  меня  образцом  элегантности  и
женственности. Я действительно не перестаю восхищаться Вашим  умом  и  силой
характера. Вам вместе с Михаилом Сергеевичем  пришлось  испытать  так  много
трудностей, но Вы никогда  не  изменили  себе.  Ваши  отношения  с  Михаилом
Сергеевичем - для меня это идеал отношений между супругами,  образец  любви,
искренности, взаимопонимания.
   С уважением и любовью
   Соколова Галина Николаевна, Москва

   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Из  средств  массовой  информации  узнали  о  тяжелом  заболевании  Раисы
Максимовны. Это сообщение для нас стало неожиданным  и  печальным.  Искренне
желаем ей скорейшего выздоровления, не теряйте надежды, Михаил Сергеевич, на
благополучный исход.
   Н.И. и Л.С.Рыжковы, Москва
   Дорогая Раиса Максимовна!
   Горько нам было узнать о Вашей болезни,  о  тех  тревогах  и  испытаниях,
которые выпали на долю Михаила Сергеевича и всей Вашей семьи. Так же  как  и
мы, сейчас чувствуют тысячи и тысячи людей в нашей стране и во многих других
странах. Наша благодарность Михаилу Сергеевичу за добро, принесенное  людям,
и Вашу постоянную помощь и любовь.
   С верой во все хорошее.
   Семья Руденских, Москва

   Уважаемый Михаил Сергеевич!
   Очень хочется поддержать Вас в такой трудный период  Вашей  жизни.  Скажу
откровенно, никогда не думала, что на Вашу долю выпадет  боль  и  страдание,
которые выпадают на долю  всех  нас  -  "простых  людей".  Сегодня  особенно
отчетливо ощутила, что Вы нам очень дороги и близки.
   Очень хочется пожелать  Вам  и  Вашей  супруге  перенести  все  тяготы  и
страдания с тем достоинством и стойкостью, очевидцем  которых  все  мы  были
неоднократно.
   Булавинова И.А., Москва

   Добрый день, Михаил Сергеевич и вся Ваша семья!
   Пишет вам бабуля внука, который  в  1987  г.  был  приговорен  -  "острый
лейкоз". Я в это время работала в Иркутской области и, когда получила письмо
от дочери, мне хватило дня, чтобы поседеть. Это мой первый внук и в нем  моя
жизнь. Коротко  -  местная  жительница,  увидев  меня,  посоветовала  траву,
которая растет у них в крае, я тут же  выслала  ее,  и  мы  Яника  поили  ею
постоянно. Называется трава "костоед" - в простонародье другого  названия  я
не знаю. Делали мы все возможное и теперь мой  внук  жив-здоров  -  отслужил
армию, женился. Но, говорят, что выжил "бабулиным сердцем".
   Нашла адрес, откуда мне присылали траву,  пожалуйста,  возьмите  и  поите
Раису Максимовну, ведь мы тоже прошли через все - химиотерапию и прочее.
   Галина Арсентьевна Смолянова, Краснодар
   "Московские новости", № 36,
   21-27 сентября 1999 г.

   Уважаемая Раиса Максимовна!
   Вы столько пережили, столько вытерпели  в  жизни,  и  опять  Вам  послано
испытание. Я Вам желаю скорее выздороветь! Помнит