е мгновенно  и  без
искажения, но это отражение абсолютно, практически не  замечало  меня,  не
реагировало, существовало как бы само по себе!
     Нет, я конечно же мог позволить себе  усесться  в  астральный  образ,
скажем, какого-то стула, находящегося в данный момент там,  на  земле,  но
вот заговорить с астральным образом человека я нисколько не мог!
     Нет, воздействовать на астральный  этот  образ,  образ  человека,  я,
естественно, косвенно, но умел, и это  было  мне  легко  доступно.  А  вот
заговорить, чтобы там, на земле все  это  восприняли  как  естественное  и
доступно понятное, привычное... Подобное не являлось возможным!  Для  того
необходимо мне было либо сгущаться, о чем  уже  упоминал,  до  астрального
сгустка, призрака, чтобы меня заметили на физическом плане, либо  общаться
непосредственно с людьми, когда они покинут  земное  тело  во  сне  или  в
медитации и их сознание окажется лишь в астральном теле.
     Нет, скажем, подойти, приблизиться к чьему-то астральному телу здесь,
в Астрале, и, предположим, отвесить  поцелуй  я,  без  сомнения,  мог,  но
человек там, на земле, астральное тело которого я  поцеловал,  всего  лишь
может быть  ни  с  того  ни  с  сего  улыбнется  от  какой-то  неожиданной
приятности и даже, возможно, отыщет у себя  ту  или  иную  мысль,  которая
вызвала эту приятность,  и  вовсе  не  догадается  о  моем  поцелуе;  либо
наоборот - осерчает,  особенно  горячо,  если  мой  поцелуй  пришелся  ему
невпопад, некстати, не под настроение!
     Итак, я довольно легко  очутился  в  складском  помещении  библиотеки
бывшего моего кинотеатра, и неожиданный успех обрадовал мое воображение!
     Мне повезло! В момент моего появления Екатерина Васильевна  оказалась
будто выжидательно и покорно сидящей за столом. Она словно предчувствовала
мое появление или же, действительно, и в самом деле ожидала таковое.
     Короче, стоило мне обнаружить самого себя в библиотеке, Екатерина тут
же как бы слегка встрепенулась, будто вспомнила что-то важное. И хотя  она
продолжала перелистывать один за другим разноцветные "Крокодилы", но  я-то
чувствовал, сознавал, что смотрит в эти журналы  ведьма  так,  словно  для
приличия спрятала глаза, дабы не глядеть, к примеру,  на  голого  мужчину,
случайно вошедшего к ней сейчас в комнату.
     Теперь, когда я немного освоился, зависнув неподалеку от Екатерины, я
мало уже  сомневался,  что  так  называемым  "голым  мужчиной"  оказываюсь
непосредственно я. Ведьма знала толк в Астрале и не заметить мое появление
- не могла! Но пока Екатерина Васильевна не выказывала каких-либо действий
и даже чувственных намерений по отношению ко мне, а только лишь нечто едва
уловимое в ее состоянии выдавало ее знание.
     Я, будто предупреждая себя, знал, что вот-вот произойдет.
     Так, по своим особым приметам опытные люди  в  яркий  солнечный  день
предсказывают близкую непогоду или наоборот.
     - Сергей Александрович, - тихо,  как-то  определенно  вдумчиво  и  не
поднимая головы в мою сторону, произнесла Екатерина.
     Я тут же радостно отреагировал на это вполне астральное  обращение  к
моей  измученной  одиночеством  персоне.   Чувства   переливами   прошлого
взоволновали мое сознание, отчего я даже промолчал невпопад!
     - Не затаивайтесь! - воскликнула ведьма. Она продолжала  все  так  же
сидеть за библиотечным столом книгохранилища и будто вслепую перелистывать
журнал. - Ну, так, как, -  не  унималась  Екатерина,  -  будем  продолжать
молчать?
     - Я не привык разговаривать таким способом, -  наконец  освободившись
от картин прошлого, сказал я.
     Ведьма говорила там, на  физическом  плане,  обычно,  словно  сама  с
собою, словами, выраженными голосом, но здесь, в Астрале, я не мог слышать
и в таком же,  естественном  земном  смысле  ее  разговора,  а  я  как  бы
осознавал через свои, разлитые в пространстве моего воображения,  чувства,
осознавал доподлинность ее слов, и они звучали в моем  сознании,  я  всего
лишь видел, как у астрального образа ведьмы шевелится рот и  обнажаются  в
сочном блеске белые зубы соответственно своему земному рисунку.  Таким  же
свойством обладала и моя астральная речь.
     -  Каким  же  способом  вы,   Сергей   Александрович,   не   привыкли
разговаривать? - уточнила ведьма.
     - Вы абсолютно ни разу даже не посмотрели в мою сторону! - укорил, но
не настойчиво, я Екатерину.
     Екатерина подняла голову и посмотрела на меня в упор.
     - А я что я могу сказать? - донеслись мои робкие и печальные  чувства
до астрального воображения ведьмы, и она тут же признательно уловила их.
     - Я невольная  соучастница  в  вашей  судьбе,  Сергей  Александрович,
поверьте, иначе поступить я не могла.
     - А я  вас  не  осуждаю,  Екатерина  Васильевна.  В  моем  теперешнем
положении виновата моя поспешность обладать предметом  своего  желания.  Я
выходил в плавание  в  жалком  суденышке  своего  духовного  равновесия  в
необозримо непредсказуемый океан Астрала. За что я и  поплатился  нынешним
заточением.
     - Не преувеличивайте, Сергей  Александрович,  всем  нам  когда-нибудь
предстоит пройти это святилище! Вы приобретаете бесценный опыт!
     - Не сомневаюсь,  что  бесценный,  но  я  же  еще  весьма  многое  не
отработал на земле, взять хотя бы ту  же  мою  невыдержанность!  Разве  не
так?!
     - Кажется, если  вы  явитесь  понастойчивее  и  попредприимчивее,  то
обязательно отработаете, и скоро!
     - Екатерина, давай не будем красноречить! А?
     - Короче, что вас интересует, Сергей Александрович?
     - Мне важно получить ответы  на  три  вопроса.  Первый  -  за  что  я
оказался запертым здесь, в Астрале? Второй - как отсюда выбраться?  Третий
- я могу надеяться на вашу помощь или хотя бы молчание?!
     - Не думаю, Сергей Александрович, не думаю! - воскликнула  озадаченно
ведьма, от чего я,  слегка,  но  уже  пожалел  о  своей  такой  наивной  и
простодушной болтовне и даже о появлении  здесь.  -  Не  настораживайтесь,
Сергей  Александрович,  молчать  я  умею,  но  помочь  вам,  -   Екатерина
призадумалась, приумолкла, ее впечатляющие глаза юлили по  сторонам,  а  я
напряг все свои чувства до предела, будто ожидая приговора,  -  но  помочь
вам, - повторила Екатерина, - я смогу, наверное, но только в  том  и  тем,
чем могу! - хладнокровно, но покровительственно заключила она.
     И некоторое облегчение освежило мое растрепанное настроение, и теперь
я  почувствовал,  что  -  чаши  весов  "да"  и  "нет",  по  крайней  мере,
уровновешены.
     - Ну, хотя бы  теперь,  -  продолжая  разговор,  пока  еще  теплилось
дружелюбие, заговорил я, - я могу узнать,  Екатерина  Васильевна,  как  вы
попали в свое положение, стали ведьмой? - вопрос о том, как выбраться  мне
из Астрала, я решил немного  отложить,  и  предварительно,  из  вытекающих
отсюда тактических соображений  и  чтобы  еще  более  расположить  к  себе
Екатерину,  спросил  ее  о  близком  именно  ей.  -  Это,  видимо,  весьма
удивительное занятие, быть ведьмой?! - с некоторой поспешностью добавил  я
и тут же осекся. "Переиграл..." - подумалось.
     Екатерина сразу  же  уловила  мой  тон  и  мою  тщательно  скрываемую
интересом к ней степень озабоченности.
     - Только не стоит впадать в  такую  выразительно  подчеркнутую  речь,
будто мои обязанности ведьмы и впрямь волнуют вас так  непосредственно!  -
сказал она.
     - Извините, я не предполагал вас...
     Но Екатерина оборвала меня:
     - Мои обязанности ведьмы не так уж и сильно отличаются от  какой-либо
другой работы! Не  удивляются  же  настолько  профессии  водолаза,  Сергей
Александрович?!
     - Извините, - снова пробормотал я, - я не предполагал вас... Но вы, -
словно опомнился я,  -  вы  сказали  -  "обязанности"!  Не  стоит  ли  это
понимать, что вы подневольный человек?!
     - Да, именно так мое дело и обстоит, - сожалеюще,  даже  с  печальным
оттенком проговорила ведьма.
     - Расскажи, Екатерина! - взмолился я, и на  сей  раз  это  не  просто
получилось, а вырвалось у меня естественно.
     На ходу, краешком сознания я уловил, что  перешел  на  твердое  "ты".
"Это во мне просиял прежний любовник Екатерины", - подумал я,  но  тут  же
уточнил:
     - Расскажи, как же все это с тобой произошло?!
     - А зачем тебе  это,  Сергей  Александрович,  Сережа?...  -  будто  с
мечтательной горестью отозвалась Екатерина.  -  Твое  положение  от  моего
рассказа  не  изменится,  -  колеблясь  в  точности   своего   измышления,
определила  она  и  настойчиво  присмотрелась   к   немного   вибрирующим,
разноцветным оттенкам моего астрального тела.
     - И все  же!  -  не  успокаивался  я,  просительно  заставляя  ведьму
заговорить.
     - Ладно, - как-то равнодушно, врастяжку,  но  впечатляюще  произнесла
ведьма, - слушай... Вначале я жила  обычным  человеком,  слегка  верующим,
слегка не верующим в Бога, чуть-чуть  суеверным,  а  по  большей  части  -
невежественным,  да  что  там  "по  большей",  -  абсолютно  невжественным
человеком в отношении моих, сегодняшних,  все-таки  еще  далеко  не  таких
искусных, знаний. Ты помнишь, Сережа, Людочку? - неожиданно  прервав  свой
рассказ, обратилась ко мне с вопросом Екатерина.
     - Еще бы не помнить! - немного всполошился  я.  -  Это  из-за  нее  я
сейчас торчу здесь, в Астрале!
     - Да, тебе не стоило ее спасать! - попутно заметила Екатерина.
     - Знаю. Но теперь что об  этом  говорить  впустую:  что  сделано,  то
сделано! Поздно: остался один вывод!
     - Вывод, - улыбнулась ведьма, - это уже хорошо!  Ну  да  не  об  этом
сейчас речь. Я тебе напомнила о Людочке не случайно, потому что именно так
же все это  начиналось  и  со  мною.  -  Екатерина  призадумалась,  но  не
мечтательно или тяжело осунувшись, а призадумалась так, будто  подыскивала
подходящие слова, и наконец снова продолжила свой рассказ. - Вначале,  как
и с Людочкой, они, ты знаешь, о ком  идет  речь,  -  сказал  ведьма,  и  я
понимающе подкивнул ей, - так вот, они тоже воровали силком, все больше по
ночам, мое астральное тело. Это начало случаться где-то  через  год  после
того как я поступила работать в кинотеатр.
     - Так ты тоже здесь раньше работала?! - удивился я.
     - Да, методистом, но потом вынуждена была, под их же опять  влиянием,
перейти работать в другое место, нужное, как мне потом объяснили,  для  их
деятельности.
     - Для их деятельности? - переспросил я.
     - Да.  Но,  позже  об  этом!  -  отрезала  Екатерина,  и  я  не  стал
настаивать, хотя это-то меня больше всего и беспокоило, ибо  эта  разгадка
означала  путь  моего  освобождения,  но  я   трудолюбиво   усмирил   свою
настойчивость   к   свободе   и   возвратил,   подчинил   свое    внимание
последовательности рассказа Екатерины.
     Итак, ведьма словно мимоходом отговорилась от моего вопроса,  отослав
его  на  "потом",  будто  невзначай  оглянулась  назад  на   пути   своего
повествования и снова продолжала:
     - Тело они воровали мастерски, - сладко  проговорила  она,  будто  ей
даже  это  и  нравилось,  -  воровали  так,  что  я  и  не  подозревала  о
приближающейся кабале! Ах! Какие мальчики ласкали меня тогда в моих  снах!
- выдала свою нестерпимую усладу воспоминаний ведьма. - Мне думалось,  что
у меня прорезались своеобразные, настойчивые, даже навязчивые, но приятные
сны, и я от них и  не  очень-то  мыслила  отказываться!  Муж  у  меня  был
неважный "труженик", не передовик по женской части, - и она  прихихикнула.
- В своих снах я все больше пребывала  среди  одной  и  той  же  компании,
правда, в различных азартных ситуациях. А в компании была добрая  половина
знакомых лиц, которые чуть ли не каждый день находились возле меня и днем,
- это сослуживцы по кинотеатру! Тогда, вначале, я еще даже и рассказывала,
по наивности своей, этим сослуживцам, приходя на  работу,  некоторые  свои
сны, - все рассказывать стеснялась! -  юльнула  глазами  ведьма.  -  О,  я
помню,  как  мы  все  вместе  хохотали,  как  я  теперь  понимаю:  я   над
происшествиями снов, а они - над моей впечатлительной доверчивостью!
     Но, мало-помалу, я начала замечать, что мои  так  называемые  выдумки
сна стали переходить, входить в мою повседневную жизнь,  они  начали  даже
незаметно вмешиваться и руководить течением  моего  дня!  Настоящего  дня,
течением моего бодрствования! Сны стали сбываться! И дошло  до  того,  что
то, что я проделывала в своих сновидениях, определилось исподволь, вначале
ненароком, под видом совпадений,  а  потом  и  реально,  полностью  своими
отчетливыми воплощениями! "Реализациями" - как говорят они. И  наконец,  я
почувствовала в себе силы осознавать себя во сне, осознавать так, как если
бы  я  не  спала!  Как  и  во  время  бодрствования!  Короче,   я   начала
самостоятельно жить во сне,  управлять  его  течением  и  в  конце  концов
престала удивляться продолжению своей жизни земной, но во  сне...  Но  уже
тогда мне что-то приходилось  делать  с  моими  сослуживцами,  проделывать
разные штучки, и мне это, не скрываю, нравилось!
     Потом и я и они уже и в реальности начали ссылаться на  сны,  как  на
то, что мы в действительности, скажем, вчера сделали или пережили  вместе.
Будто все это было не во сне, а на самом деле! Так грань между сном и  так
называемым реальным, дневным миром - стерлась окончательно, и  я  вошла  в
бесконечную жизнь! Я теперь никогда не спала, а вскоре от меня потребовали
полного молчания обо всем... Потом совершенно уже для  меня  не  выглядело
пугающе, а даже привлекательно  мое  новое  состояние!  Они  научили  меня
выходить в низший Астрал, тогда я уже знала, как это  называется,  научили
выходить не только во время сна, но и в  любое  по  собственному  желанию,
моему желанию, время. И тут-то, освоив этот навык, я впервые  поняла,  что
обратной дороги - нет! Что теперь я оказалась - ведьмой! Все мое  существо
протестовало, мне очень хотелось вернуться к обычной человеческой жизни, с
естественным чередованием дня и ночи, но  теперь  мои  "учителя"  насильно
стали мне давать различные поручения, от которых отказаться я была уже  не
в силах!
     И какие только гадости они не  заставляли  делать,  и  потихонечку  я
приходила в ужас от понимания того, в какую компанию я попала!  Не  раз  я
пыталась порвать, я еще надеялась расстаться с вершителями моей судьбы, но
тщетно... Как только я делала очередную  попытку  подобного  разрыва,  как
только я спохватывалась и стремилась  к  отъединению,  они  начинали  меня
преследовать, одолевать астрально: у меня начинало печь ни  с  того  ни  с
сего все тело,  прямо-таки  -  горела  душа,  все  внутренности  пылали...
Короче, я заболевала неизвестно чем; неделями  находилась  на  больничном,
направлялась во всевозможные клиники, даже предлагали в психиатрическую! И
все врачи только лишь разводили озадаченно  руками  и  твердили:  "Видимо,
вегетативная система!" Но только я знала, что это были не нервы...
     Вот и пришлось мне  волей-неволей,  но  вернуться  к  ним,  попросить
пощады и покровительства, короче, остаться  ведьмой.  И  обратной  дороги,
мне,  видимо,  нет  никогда!..  Так-то,  Сергей   Александрович,   так-то,
Сережа...
     Ведьма замолчала, я тоже ничего не  говорил.  Рассказ  Екатерины  еще
больше обременил беспросветной тяжестью мое воображение.  Но  то,  что  я,
вроде бы  по-настоящему,  обретал  союзника,  первого  союзника,  там,  на
физическом  плане,  союзника,  понимающего  меня  как  мало  кто   другой,
зарождало во мне теперь хотя и настороженную, но радость...
     Я так сосредоточенно  расположился  в  кругу  астрального  общения  с
ведьмой, что и не приметил, как в библиотеке, там, в  основном  помещении,
возник сердечно знакомый для меня голос.
     - Здесь есть кто-нибудь? - негромко и ласково прозвучал он.
     - Книги можно сдать?! - тут же послышался еще один,  жестковатый,  но
добродушный и тоже ведомый мне голос!
     Екатеринино  сознание   сразу   же,   словно   разноцветный   детский
калейдоскоп,  запереливалось   всевозможными   образами,   оно   несколько
мгновений будто переплавляло одно в другое знакомые ему человеческие лица,
но не определило  земного  обличия  голосов!  Тогда  Екатерина  Васильевна
озабоченно поторопилась встать из-за стола и вышла из книгохранилища,  так
сказать, живьем, на прямой контакт с  посетителями,  дабы  запечатлеть  их
физиономии.
     Я тоже по взмыленной астральной тропке последовал за нею.
     Да, конечно же, я и не сомневался  в  своем  определении  голосов,  я
точно знал, кто пришел, но все равно: сверкнула, затрепетала неожиданность
прихода...
     Перед взглядом Екатерины оказались - Вика и Юра!
     "Что же их привело сюда?" - втиснулось в  меня  удивление,  и  лезвие
грусти  о  прошедшем  и  недосягаемом   сейчас,   лезвие,   уже   довольно
притупленное  о  камни  негодования,  царапнуло  болью  астральные  образы
близких мне людей.
     "Жизнь - не безжалостна, коль рушит! И ты ей боли все прости... Пусть
выкорчевывает души, чтобы полянам - расцвести!" - подумалось мне.
     Но каково же было мое удивление, когда я обнаружил еще одно открытие,
астральное открытие для себя!
     "Высмотрело солнце  среди  туч  проталину,  осветив  оконце,  грустью
опечаленное..."  -  вот  это  да!  Оказывается,  подсознание,  подсознание
человека, настроенного на твою волю,  способно  реагировать!  Да  что  там
реагировать - по-существу общаться, образно общаться со мною!
     "Высмотрело солнце  среди  туч  проталину,  осветив  оконце,  грустью
опечаленное", - так подумал Юра в ответ  на  мое  четверостишье,  подумал,
даже не  зная  об  этом,  ибо  сработали  не  закрепощенные  просторы  его
подсознания... и я уловил в них встречное течение...
     И я тут же продолжил образно поэтическое мышление  в  сторону  друга,
его подсознания:

                       И поцелуй, и губы сладки,
                       Чего-то жаждет тишина...
                       И вдруг, все то, что было гадко, -
                       Ушло...
                       И жизнь моя нежна.
                       Отныне в солнечной капели
                       Я буду в пряных ласках жить.
                       Я верю: солнышко отбелит
                       Печаль прошедшую души...
                       Иссохло русло огорчений,
                       Его пустую кожуру,
                       Как черви трещины прощений
                       Под солнцем шелушат и жрут!
                       Приходят радостные вести,
                       Их веселится толчея.
                       Отныне сокровенный крестик
                       Среди людей не прячу я...

     Образно промыслив эти строки, я постарался как  бы  вчувствоваться  в
обратную реакцию Юры, и вот что я уловил в ответ:

                       Посреди моей печали,
                       Вдруг опомнился Восторг!
                       Будто снова я вначале -
                       Вседержителен как Бог!

                       Солнце к горлу подкатило,
                       Распирает светом грудь...
                       Сочинилась даль мотива,
                       Даль, - со мною вечно будь!

                       Поизмучил ветер тучи, -
                       Все растрепаны они:
                       Отгоняя сон липучий,
                       По ночам я чистил дни...

                       Пусть вчера имел я - прочерк.
                       Впереди рвались - "Они"...
                       Но сонливы стали ночи,
                       И бессонны стали дни!

     Увлекшись своим астральным открытием, я совсем  позабыл,  что  Юра  и
Вика, в осознанных лучах своих сознаний, сейчас вели замысловатую беседу с
Екатериной Васильевной.
     - Да... - протянула Екатерина  Васильевна.  -  Что  теперь  говорить!
Печально, естественно, что печально, но будем, как говорится, надеяться на
лучшее...
     Ведьма сидела в кресле за рабочим столом Зои