на мысли о том,
что мало какой ребенок доживет до следующей весны. Сейчас уже середина
лета, так что вряд ли ирбы, если даже и удастся скрыться в лесах, смогут
устроится настолько хорошо, чтобы у детей была возможность пережить зиму.
Вряд ли.


  X


  Из мрака выступила массивная фигура с длинными могучими руками. Тора
вздрогнула, ладонь по привычке сжала рукоять меча.
  - Напугал, - пожаловалась она сдавленным голосом. - Ты зачем так руки
вперед выставил, намерено?
  - Прости.
  Мерко подошел ближе, в мокрых от росы мускулистых руках, блестящих в
свете костра, он держал небольшого кабанчика.
  - Смотри.
  Обида в глазах Торы мгновенно испарилась, сменившись искренним
удивлением.
  - Как же ты ухитрился?
  - Вот так.
  - Ты что видишь ночью?
  - Дело не столько в том, как я слышу или вижу, дело в другом.
  Девушка нахмурилась, тонкие черные бровки сбились на переносице, на лбу
образовалось несколько морщинок.
  - В чем же? - спросила она требовательно.
  - Как-нибудь скажу.
  - Но как ты поймал его, ведь ты не взял с собой даже вот этот меч?
  - Меч мне лишь затем, чтобы отбиваться от людей, а не охотится. Я
поймал его руками и убил тоже руками.
  Тора вгляделась в мощные руки ирба. Мерко сидел напротив нее, на
противоположной стороне от костра, она впервые увидела, как он силен на
самом деле. Все тело обтягивают тугие жили, повсюду массы крепких в то же
время пластичных мышц, кожа ровная, гладкая, лишь кое-где рубцы от
заживших ран. Только на лице почти нет шрамов, лицо простое, на нем,
кажется, ничего нельзя скрыть, и этим оно красивое. Нет, не столько
благородное, не столько геройское, сколько доброе, простое. Голубые глаза,
как зеркало души, пухлые губы так тянут к себе, а нос перебит, что вселяет
уверенность, мол, если надо, защитит, не станет стоять в сторонке.
  - Эй, что это ты делаешь? - изумилась Тора.
  - А что?
  - Ты разделываешь руками, возьми нож!
  - Зачем?
  - Но как же руками?.. Как можно снять шкуру или вспороть брюхо без ножа?
  Мерко фыркнул:
  - Еще как можно. Надо просто знать, где рвать, и все отойдет само.
  - Как это?
  - Так! Какие вы, ламулийцы, необразованные, всему надо учить. Лучше
настругай прутьев, чтобы насадить мясо.
  - Ага, значит все же пользуешься ножом!
  - Почему, если бы надо было настругать, я бы оборвал руками.
  Тора озадаченно покачала головой, поднялась, отправилась искать прутья.
Когда принесла, Мерко недовольно заворчал:
  - Что ты принесла? Выброси и найди орешник!
  - Как ты увидел?
  - Я не увидел, темно же.
  - Чего!? Слушай, ты мне уже надоел!
   

  Большие ломти мяса, нанизанные на веточки орешника, Мерко извалял в
золе и предложил Торе, на что она с удивлением спросила:
  - Сырое же еще?
  - Где ж сырое, а тебе чего надобно, чтобы все выварилось? Ешь сочное,
ты, похоже, раньше никогда не пробовала. Странная ты, очень странная.
  - Знал бы ты, каким странным кажешься мне сам!
  Ели они жадно, глотали горячее, почти не жуя. За время драк и
разговоров сильно проголодались, а Мерко отметил для себя, что Тора сырое
мясо ест хоть и в первый раз, зато как ест! Чавкает на весь лес, так, что
все местные лисы слюной изошли.
  Когда наконец наелись, долго лежали животами кверху и пялились в небо.
Ветерок разогнал облака, на них светили яркие звезды. В желудке ощущалась
приятная тяжесть, одолела лень, по телу разливалось дурманящее тепло.
  - Слушай, Тора, я тут решил, а что если ты когда-нибудь заглянешь к нам
в крепость?
  Тора некоторое время молчала, потом наконец ответила:
  - Я тебе еще не надоела?
  - Нет. Ты ведь не отказываешься потом посетить ирбов?
  Снова было молчание, но теперь уже совсем иное, Мерко чувствовал, что
Тора тянет умышленно, чтобы выказать гордость.
  - Ты согласна?
  - Возможно. Может быть. Когда-нибудь.
  Мерко снова уставился в небеса. Какое-то неведомое доселе чувство
сейчас накрывало его с головой, грело душу и в то же время загоняло тело в
озноб. Он чувствовал, что она причина лежит сейчас рядом с ним. Он может
дотянуться до нее, дотронуться.
  Мерко увидел в свете костра ее светлую ладонь. Нежная кожа чуть-чуть
сморщилась, видимо, от холода. Его кисть поднялась, осторожно потянулась к
ее руке... Он почти уже коснулся, сердце билось в груди, отдавалось в
висках...
  - Ой. - Тора приподнялась.
  - Что случилось? - Мерко вынырнул из сладких грез.
  - Что-то живот крутит...
  - А-а! Это бывает... когда в первый раз поешь сырого мяса! Да ты не
бойся, это не страшно!
  Мерко уже гулко смеялся и как ни старался, никак не мог взять себя в
руки, когда девушка вскочила и бросилась в заросли.
  - Это не страшно, главное - успеть!


  XI


  Утром было холодно, дул неприятный промозглый ветер. Мелкий противный
дождь то начинался, то затихал, потом опять задавался с новой силой.
Длинная вереница повозок огибала глубокий овраг, за ней нестройным потоком
двигались люди. Колонна шла торопливо, многие озирались, благо, что до
спасительного леса осталось совсем немного, а там деревья укроют, люди
успокоятся, придут в себя.
  - Мерко не вернулся? - спросил Ниакар у вождя. - Я был занят, так и не
успел поговорить с тобой ранее.
  Земель мотнул головой:
  - Нет. Мы оставили Арана.
  Ниакар в недоумении почесал в затылке.
  - Неужто и правда я был так занят, что не заметил? Вот это да.
  Вождь звучно прочистил горло, кашлянул.
  - Немудрено, - проговорил он. - Я чуть не забыл одеть портки.
  Ниакар улыбнулся, но улыбка быстро сползла с лица, он серьезно
поинтересовался:
  - Как ты сам-то считаешь, у нас может быть хоть маленькая надежда на
будущее?
  - Надежда на грядущее может быть всегда. Даже дурак верит, что
когда-нибудь станет умным, но тем и отличаются все дураки, что никогда за
всю долгую или краткую жизнь не меняются, то есть остаются прежними.
Дураки живут завтрашним днем, в то время как на самом-то деле завтрашний
день никогда не наступает, бывает только сегодняшний день... Вопрос в том,
если у нас возможность? Здесь ответ следует искать опять же только в
будущем. Искать что-то в будущем, значит ничего не найти, потому как найти
можно лишь в настоящем. Поэтому нам остается лишь жить одним днем, жить
тем, что есть в данный момент.
  Ниакар глубоко вздохнул:
  - Тот, кого одни громко называли дураком раньше, а позже другие
посчитали умным, вовсе никогда дураком не был.
  - Ты это к чему?
  - Да так, просто к слову... Задумался малость.
  Земель хмуро взглянул на небо. Облака облепили его со всех сторон,
просветов не видать, но это не так уж и плохо, армы не любят дожди, это
несомненно задержит их приход к ирбийской крепости.
  - Тот, кого все вокруг громко называли дураком, скорее всего дураком
никогда и не был. Просто выделялся чем-то из общины. Так уж устроены люди,
если кто-то чем-то отличается от их большинства, то его гонят, клюют,
бьют, унижают. Почему? Ответ прост, да потому что видят в нем скрытую
опасность. Видят, что их-то самих очень много, а толку-то в них во всех
очень мало.
  - Также, как армы относятся к нам? За что хотят побороть, за что хотят
уничтожить?
  - За то, что верим в других богов, живем по-иному, нежели они. Правила
у нас иные, обычаи, словом - культура. Они же называют нас дураками, не
случайно, ведь мы слабы в сравнении с их мощью, и все же... они чего-то
боятся.
  Ниакар фыркнул:
  - Раздражаем мы их, вот и все.
  - Это одно и то же.
  - Ну ежели так, то уместно вспомнить известную поговорку про дураков...
  - Везет дуракам?
  - Ну. Так говорят.
  - Вот именно, говорят. Те, кто говорит, сами дураки, потому что везет
всегда умным, тем, кто умеет меняться. Многие считают, что дурак - это
тот, кто не умеет читать и писать, но они ошибаются...
  - Дурак - это тот, кто не умеет меняться... или приспосабливаться.
  Земель посмотрел в чащу надвигающегося леса, лицо скривилось.
  - Посмотрим, - молвил он. - Сможем ли мы приспособиться. Во-он там!
Среди этих вековых деревьев, голодных зверей, лютого холода и ничего не
понимающего голода.


  Рис24: Вереница повозок огибает глубокий овраг. (Вид с высоты птичьего
полета)


  В лесу было мрачно и сыро. Только воздух казался более свежим, все
остальное наводило на мысли о том, что скоро ночь, холод, страх. Ирбы шли
по краю, но повозки все равно с большим трудом пробирались сквозь заросли
высоких трав, колеса проваливались и застревали в верхнем слое гнилых
листьев и еловых иголок, приходилось подталкивать, ломая и без этого
усталые спины. Впереди были ратники с мечами на изготовку, они
протаптывали и прорубали дорогу лошадям, за ратниками двигались
земледельцы, после женщины и дети, и только потом повозки. Иногда лошади
вдруг пугались чего-то, возможно чуяли волков или змей, начинали
упрямиться, иногда заходили туда, где пройти дальше было просто
невозможно. Извозчики злились, били хлыстами, ведь перегруженные телеги
развернуть непросто, это обычно занимает много времени и усилий.
  До вечера ирбы прошли немного. Остановились, когда перед глазами
возникло большое молодое болото. На обследования дальнейшей дороги
понадобилось бы немало времени, поэтому приняли решение разбить лагерь
прямо здесь, а дальше отправляться уже на следующий день.
  Мужчины быстро установили походные шатры, слава богам, такие у ирбов
были всегда и в большом количестве. Многие остались еще с давних времен.
Это были шатры Земеля и его дружины, тех времен, когда они еще не жили в
одном месте больше года, тех времен, когда большую часть времени молодой
братство проводило в странствиях...
  Сейчас подростки собрали хворост, женщины запалили костры, взялись
готовить пищу. У каждого костра расположились по несколько семей, то были
земледельцы и жены военных, сами же ратоборцы держались вместе,
расположившись чуть в стороне, у отдельных костров. Похлебку вояки тоже
сготовили сами, без участия жен, кто-то из них даже затянул веселую песню,
друзья сразу подхватили и тогда стало ясно, что теперь уж песни не
замолкнут почти до самого рассвета.
  Вождь поставил свой шатер недалеко от шатров своих воинов. С ним
вместе, невдалеке от шатра, находились два советника, главный волхв,
хозяйственник Ниакар, единственный с женой и сыновьями, а также воевода
Геррам и лекарь Костоправ. Костер у вождя был один, собравшиеся сидели
вокруг, над пламенем коптился котелок с кашей.
  - Вечер теплый, - заметил Ниакар. - Значит день нас ждет солнечный.
  - Да, - согласился воевода Геррам, - потеплело.
  - Ветер пропал, поэтому и потеплело, - подытожил Войдан, первый
советник.
  Мунн хмыкнул, безнадежно махнул рукой в сторону Войдана, проговорил:
  - Потеплело потому, что у костра, а ветра не чуешь, потому что в лесу
деревья защищают.
  - Середина лета, Мунн, - заворчал Войдан. - А ты говоришь так, будто
уже наступила зима.
  - Для нас наступило время, которое гораздо хуже зимы.
  - Не сгущай краски. Тем паче, что зимой будет еще хуже!
  Мунн привстал, взял в руки ложку, помешал кашу в котелке, пару ложечек
попробовал.
  - Ну как, ничего? - спросил Геррам, кашу готовил он, вместе с женой
Ниакара.
  - Сойдет. А что касается зимы, то до нее еще дожить надо.
  Второй советник, по имени Грай, передернул плечами, поплотней закутался
в волчонку, потер ладони одна о другую.
  - Ты-то точно доживешь, Мунн, - сказал он. - Вон смотри, мы еще кашу
даже и понюхать не успели, а ты, видать, уже пол котелка вылакал.
  - Лжешь, я только ложечку!
  - Смотря что брать за ложечку?
  - Ложечка - она и у руннов ложечка.
  - Во-во. Лопата - это, так сказать, тоже ложечка... даже очень неплохая
ложечка.


  XII


  Мерко и Тора шли целый день, не особо торопясь, мирно болтая. Говорила
в основном девушка, рассказывала о своей чудесной стране, о своем чудесном
народе. Лишь иногда она позволяла вставить несколько слов своему спутнику,
он, конечно, говорил о лесе, о животных, о том, что он чувствует, когда
рядом такой живой и прекрасный мир со своими законами, неторопливой
жизнью, тягой к постоянству и неизменности. Ну а когда говорила ламулийка,
Мерко был совсем даже не против, он видел, что ей нравиться рассказывать,
а ему было изумительно приятно слушать ее прекрасный мелодичный голос. Ему
приходилось по сердцу то, какие она выбирает слова, как она строит
предложения, как повышает или понижает тон.
  - Далеко ты уходишь от дома, ежели говоришь, что до армов ближе, чем до
ирбов, - с удивлением покачала головой Тора. - Тебе не скучно одному?
  - Чем дальше в лес, тем толще звери, - улыбнулся Мерко.
  - И все же?
  - Мне совсем не скучно, я ж не один, вокруг много всего неизведанного,
есть о чем подумать. Мыслями я все равно с людьми, только мое тело в
стороне.
  Тора посмотрела на него добрыми ясными глазами. Никогда раньше Мерко не
думал, что просто заглянув в глаза человеку можно увидеть такую
искренность и душевное тепло.
  - Это помогает глядеть с высока? - поинтересовалась девушка.
  Мерко задумался, не зная, как ответить. Наконец произнес:
  - Я не ставлю себя выше других. Во всяком случае, такой цели у меня
нет, просто когда смотришь со стороны, больше возможностей оценить
правильно, так, как оно есть на самом деле.
  - Ты прав. Все мудрецы рано или поздно уходят в лес или в горы,
удаляются подальше от мирской жизни... Так сколько нам еще добираться до
армов?
  Мерко вздохнул:
  - Что ж, думаю, что к темноте мы уже начнем различать огни города.
  - Так уже ж темнеет?
  - А город-то прямо перед тобой.
  Тора вгляделась вперед, стараясь заглянуть вглубь, но стволы деревьев
не давали заглянуть дальше, чем на пять целений.
  - Ничего не вижу.
  - Я уже вижу огонь, чувствую запах стряпни и немытых человеческих тел.
 
Девушка посмотрела на своего спутника сверху вниз, тихо прошептала:
  - Я тебе не верю...
  Мерко рассмеялся:
  - Зато я себе верю! Точнее даже не себе, а своему носу. Он меня никогда
не обманывает.
  Они прошли еще совсем чуть-чуть и сквозь стену леса действительно стали
показываться небольшие огоньки. Потом огоньков стало больше, некоторые
стали видны более отчетливо. Они подходили все ближе. Скоро лес внезапно
закончился и перед ними раскинулась большая равнина. На равнине во тьме
вырисовывались множество маленьких и больших домиков, на столбах горели
яркие факелы, доносились прерывистые голоса жителей.
  - Город армов?
  - Ага. - Мерко зевнул.
  - А почему нет крепости? Они что не опасаются нападения?
  - Это не военный город, а торговый. Вокруг него еще много крепостей,
так что этот город защищен снаружи и эту защиту трудно сравнить даже с
лучшей крепостью мира.
  - Да. У них большое племя. Как же мне найти того, к кому мы с принцем
направлялись?
  - Очень большое племя. Особенно по сравнению с моим братством, до нас
им дела никакого нет. Нам придется поспрашивать, чтобы найти того
человека. Ты уверена, что вы с царевичем... то есть, с принцем ехали
именно в этот город?
  - Конечно. Одну из крепостей мы миновали, а направлялись как раз сюда.
  - Что ж, пойдем тогда в город, я думаю, там найдется пара комнат для
двух путников, раз больших домов так много?
  - Идем.
  - Хорошо. А поиски начнем завтра.
  - Ты мне даже хочешь помочь?
  - А почему нет?
  Мерко поправил меч, висящий на поясе, забросил котомку за плечи и
шагнул в сторону города. Что-то таинственное и непонятное рождалось в его
душе, это была тревога, какое-то странное предчувствие. Этот город, от
него прямо веяло холодом, он ощущал это каждой частичкой своего тела. Но
никак не мог понять, чего боится, возможно, это все потому, что слишком
много времени провел один в лесу, но раньше он пропадал еще больше, но
людей после этого не страшился так, как сейчас. Что же с ним творилось?
Как ни старался, разъяснить он этого не мог.
  - Большой город, - сказала Тора.
  - Да, большой.
  - Даже у нас таких немного, хотя племя просто огромное.
  - У армов много подобных городов, но это еще не самый большой. Мне
довелось видеть и поболее.
  Они вошли в город как раз в тот момент, когда солнце уже полностью
опустилось за далекий край горизонта и мир вокруг заволокло мрачной тенью
ночи.


  XIII


  - Наши планы остаются прежними? - поинтересовался Войдан у Земеля,
когда они сидели у догорающего костра, а все остальные уже крепко спали в
шатре.
  Вождь при помощи корявого сучка сгреб все угли в одну небольшую кучку,
поднялся, отряхнул руки и, покопавшись в подкладке рясы, выудил оттуда
баклажку с вином, после чего протянул ее первому советнику.
  - Сделай глоток за то, чтобы так и было, - кивнул Земель.
  Первый советник принял баклажку, пригубил.
  - Идем на восток?
  - Да. Будем чуть смещаться в северную сторону, чтобы двигаться
параллельно Мирии. В конце концов мы выйдем из леса и упремся прямо в нее.
  - Верно, - подтвердил Войдан. - Мирия резко меняет направление, когда
на одной ее стороне начинаются владения гиритов, а на другой - тролов.
  - Река - это наш хороший шанс. Там мы можем найти питание и спасение.
  Войдан оторвал баклажку от губ, небрежно вытер подбородок рукавом.
  - Я понимаю на счет пищи, но какое спасение даст нам Мирия или как
называют ее гириты и тролы - Сон, когда мы выйдем прямо к гиритам!
  - Это рискованно, но первый большой гиритийский город - на западе,
глубоко в лесах, мы же выйдем как раз там, где резко сворачивает сама
река. Леса там дремучие и суровые, зато людей очень мало и есть место, где
мы могли бы спрятаться и перевести дух. После же мы пойдем против течения
реки и лесами минуем все поселения гиритов. Если повезет, то до начала
лета доберемся до моря. Там построим большие плоты, спустим их на воду.
Море это спокойное, так что отправимся дальше на северо-запад, где войдем
в реку Шилию, которая затем перейдет в Дор, а там север и свобода.
  Первый советник прищурился:
  - Горы?
  - Гряда Риликия - знаменитая Опора Небес. Мраморные Горы. Там
свободного места много, там мы выживем и сможем остепениться на долгие
годы.
  - Главное добраться. Это будет непросто, но мы должны отдать все силы.
  - Хорошо, - кивнул Мунн, - это все в далеком будущем, а что же сегодня
и завтра? Нам необходимо как-то запутать следы, ведь чтобы протащить
повозки, нам приходится прорубать целую дорогу. Найти ее и догнать нас,
что может быть проще!
  - Ты прав, Мунн, - согласился Земель. - Но Путевод кое-что приберег на
этот случай. Вы же видите, мы идем по краю леса. Совсем рядом выход в
степь. Сейчас мы не можем выйти туда, там скоро пройдут армы, но как
только они пройдут, мы сделаем это. Будем идти день по степи, после снова
уйдем в лес, и тогда уже пусть ищут, где мы вошли.
  Высоко на востоке появилась первая полоска солнечного света. Близился
утренний рассвет. В глазах вождя появилась печаль и скорбь.
  - Мой сын ушел на запад, - молвил он, - а мы идем на восток. Вряд ли он
нас теперь нагонит.
  - Почему нет? Аран ведь знает, куда мы отправились.
  - Знает. Но Мерко может уйти далеко, и Аран его не дождется. Кроме
того, скоро к крепости придут армы.
  - Как придут, так и уйдут. Я не думаю, что Мерко и армы окажутся в
нашей крепости одновременно.
  - Но армы могут и не уйти сразу.
  - Уйдут. Что им там делать? Туда придут воины, а у них ума не много.
Разграбят, сожгут и уйдут восвояси. Их вояки точно также как и все
поскорее хотят вернуться домой, к своим женам, к своим детям.
  - Ты говоришь слишком самоуверенно. Почему думаешь, что сожгут? Может и
нет. А тогда наверняка оставят кого-то в дозор.
  - Брось. Это же армы. Им чужого не надо. Точно сожгут. Ты же хорошо
знаешь, их боги это очень любят.
  Вождь наблюдал за восходом солнца, но видно было, что думает он совсем
даже ни о том как первый солнечный луч прорезает темный небосклон,
пробивая дорогу наступающему на мир рассвету.
  - Но армы могут поймать Мерко ни только у крепости, он ведь сам может
оказаться в одном из их городов.
  Первый советник махнул рукой:
  - Они не будут проверять его. Мало кто из них вообще ведает, кто такие
ирбы. Да и зачем Мерко и