остановки
кричал, отдавая команды, бегал от одной повозке к другой, смотрел, чтобы
не перегрузили, а то колеса могут не выдержать и тогда уж все пропало.
Сейчас каждая телега на вес золота, от каждой зависит по несколько жизней.
  - Ниакар!
  Рослый земледелец повернулся, небрежно смахнул пот со лба. Перед ним
стоял Костоправ - лекарь племени, высокий молодой красивый парень,
непроницаемыми угольными глазами, короткими черными волосами и без бороды.
Одет в свободную рубаху и новые кожаные портки, лицо его вытянулось то ли
от волнения, то ли еще от чего.
  - Что тебе? - спросил Ниакар коротко.
  - Выдели для меня повозку. У меня снадобья, много тряпок и инструменты.
  Ниакар почесался своей здоровенной лапищей, угрюмо проговорил:
  - Поедешь на одной телеге с главным волхвом...
  Лекарь в недоумении выпучил глаза:
  - Что?! С Мунном?!
  Земледелец развел руки в стороны:
  - А ты еще хочешь выбирать?
  Костоправ упер руки в бока, долго качал головой, смотрел куда-то в
сторону, после чего наконец спросил:
  - Где повозка?
  - Вон она. Повозка Краснопера.
  Лекарь осторожно взглянул на старую гнилую телегу, поспешил
отвернуться. Краснопер в приветствии махнул рукой.
  - Ну, - вздохнул Костоправ, - хотя бы один человек у нас будет... как
человек. Не то что этот главный волхв Мунн!
  Ниакар кивнул:
  - Ничего, приживешься. Вы с ним даже чем-то похожи, он - чародей, ты -
лекарь.
  Костоправ горько усмехнулся:
  - Да какой он чародей? Волхв он лесной, вот и все. А так, конечно же,
мы похожи, что здесь говорить! И говорить нечего!


  VI


  Тора и Мерко резко остановились. Прислушались. Оба обнажили мечи,
замерли, вглядываясь в заросли кустарника.
  - Ты слышала?
  - Заткнись!
  Из-за толстой поваленной колоды выступили двое с кривыми мечами, в
рваной одеже. Снова разбойники, понял Мерко.
  - Ты, жалкая уличная девка, и ты, олух неотесанный, вы перебили почти
всех нас! - завизжал первый отчаянно. Он уже сделал шаг вперед.
  В глазах разбойников полыхал звериный огонь.
  - Сейчас вы умрете! - подхватил второй, заходя сбоку.
  Мерко пожал плечами, на лице не было ни страха, ни злости:
  - Сами виноваты, не надо было грабить ламулийского принца!
  - Тебя мы не грабили, ослиная голова, так что молчи! Это не твое племя
и не твой народ!
  - Я должен был смотреть, как твои люди убивают ее?
  - Да! - Разбойник сходил с ума от ярости. - Я же не лезу в твои дела,
недоумок!
  - Но ведь я же не разбойник...
  Тора положила свою маленькую руку на плечо Мерко и громко произнесла:
  - Прекрати оправдываться, уничтожим их, и дело с концом!
  - К бою! - заорал разбойник, тот, что заходил сбоку.
  Мерко принял на себя первый удар. Враг ударил с силой, лязг металла
гулко пронесся по лесу, но удар все же был несложным, и Мерко без особого
труда отвел его в сторону. Разбойник ударил еще раз и снова атака была
отбита без всяких усилий.
  Размахивая коротким мечом с невиданной скоростью хрупкая с виду Тора
наступала. Глаза ее застыли уверенностью, руки словно срослись с рукоятью
оружия.
  - Ух ты какая. - Разбойник откровенно отступал, в его глазах от
уверенности не осталось и следа.
  А Тора продолжала махать мечом во все стороны, делать множество
обманных движений, лишь иногда атакуя. Зато как атакуя! После каждого
такого выпада у разбойника или на плече, или на боку, или на ноге
обязательно появлялась новая рана. В один момент девушка так исхитрилась,
что кончиком лезвия смогла дотянуться до длинного носа разбойника.
Послышался странный треск, парень выронил оружие, упал на колени. Обхватив
руками раненое место, он взвыл, как раненый зверь. Ладони заливала кровь,
он размазал ее по лицу, картина получилась не для слабонервных.
  - Да, - зашипела Тора, - я такая!
  Девушка ногой отбросила меч разбойника далеко в сторону, он завертелся
в воздухе и воткнулся в землю.
  Мерко тем временем уже почти вывел противника из равновесия. Было
видно, что разбойник устал, его атаки почти иссякли, все они пресекались,
толком не успевая начаться. Тогда Мерко нашел удобный момент, отвел меч
врага в сторону, резко шагнул вперед и ударил ногой в грудь. В следующий
миг он перебросил меч из одной руки в другую, размахнулся и нанес
чудовищный боковой удар. Сталь вошла глубоко, раздробила ребра,
остановилась только в легких. Мерко дерзко выдернул меч, вытер кровь о
портки и спрятал оружие за спиной.
  С разбойниками все было кончено.
  - Болваны, - усмехнулась Тора. - Они просто болваны, которые продали
всю свою силу.
  Мерко с жалостью посмотрел на разбойника с разрубленным носом, тот
изрядно поливал землю кровью, продолжал завывать, вскрикивать, глаза
покраснели от слез.
  - Где ты научилась так драться? - удивился Мерко.
  - Как бы хорошо ни дралась, принца уберечь не смогла. Разбойные твари
не все дрались так хреново, как эти двое.
  - Их, видать, было много?
  - Видать. Целая туча. То есть, куча. Я с трудом спаслась. Но бегаю я
быстро.
  - Так же быстро, как и размахиваешь этой железякой?
  - Это не железяка - это меч моего прадеда!
  - Понятно. А что будем делать с этим? Добить?
  - Сколько до города?
  - День пути.
  - Не надо. Оставь, он не дойдет. Сейчас беззащитен. Если не умрет от
потери крови, то все равно не выживет ночью, один, без оружия. Все волки в
округе уже чуют запах его крови.
  Мерко вздрогнул.
  - Идем, Мерко. Как думаешь, мы успеем до вечера?
  - Наверное, нет. Придется провести ночь в лесу, но ты не бойся, я
привык. Я часто здесь бываю, лес - это самое безопасное место.
  Тора громко расхохоталась. Мерко впервые за первые часы их знакомства
увидел, что девушка умеет по-настоящему улыбаться. Похоже то, что было до
этого, не столько правда, сколько желание показать себя страшной,
запугать. Но теперь, когда она ему хоть чуточку доверяет, все это у нее
несомненно пройдет.
  - В чем дело, почему смеешься? Я сказал что-то веселое?
  - Еще бы! Ты сказал, что у вас в лесу безопасно! Да тут разбойники на
каждом шагу!
  - Ну это потому, что нас двое, а когда я один, я крадусь так, что не
слышат даже звери.
  Без того круглые глаза Торы округлились еще сильнее. Она игривым укором
посмотрела на спутника:
  - Ты намекаешь на то...
  - Не на что я не намекаю, - засмеялся Мерко. - Говорю прямо.
  - Нет, послушайте его, он смеет говорить мне, что я, такая легкая, хожу
по лесу, как слониха, а он, такой здоровенный, будто не человек, а лось,
двигается подобно лесному эльфу!
  - Что такое слониха и что такое эльф?
  - Ну ты доходяга, такого не знаешь...
  - На себя взгляни, хотя бы на одежу! Так кто такой слон?
  - Точно - это не ты и не я.
  Они смеялись. Вскоре оба растворились в чаще леса. Шли напористо, забыв
об осторожности, а хохотали так, что перепугали всех зверей и птиц в
округе. Разговаривали о родных племенах, о людях, которые их населяют, о
животных, о лесе, о войнах и красоте. В те часы позабыли обо всем, помнили
лишь друг друга.


  VII


  Земель в одиночестве сидел в небольшой комнате и размышлял. На
старческом лице его почти ничего не выражалось, но в голове все вращалось,
кружилось, мысли бегали туда-сюда, сталкивались, разбивались. Идеи то
пропадали, то появлялись снова, он думал о том, что теперь делать, когда
ему объявлена война. Что делать, когда выход только один - бежать. Но куда?
  Племя армов огромно, огромно по численности и мощи и армийское войско.
А что у ирбов? Полторы сотни плохо экипированных бойцов и сотня
земледельцев, а остальное женщины, старики, да малые дети. Что же нужно
армам от их крохотного государства? Неужто видят опасных соперников в
будущем? Но ирбы ни на что не претендуют и претендовать никогда не
собираются. В чем же дело? Это просто воинская бравада, или им необходимы
рабы? Или же, на самом деле, все дело в армийском народе? Армы просто
хотят внушить своему народу уверенность?..
  Ответы на все эти вопросы отыскать очень сложно. Сейчас невозможно. У
всех захватнических войн, как правило, настоящие причины для начала
тщательно скрываются. Мир не так прост, особенно сложны люди - творцы
мыслей, мыслей, которые служит пищей богам. Обычно маленькие неурядицы,
что служат поводом, это лишь отговорки, а на самом деле причина кроется в
другом. В любом случае думать и гадать теперь поздно. Наутро надо уходить
в леса и молиться богам, чтобы враги не нашли, не изничтожили ничтожное
ирбийское братство под корень.
  Неожиданно дверь в комнату приоткрылась, вошел главный волхв Мунн.
  - Завтра отправляемся? - спросил он печально.
  - Да, - кивнул Земель. - Иного выхода нет. Они раздавят нас, как лапа
медведя давит навозную муху.
  Мунн недовольно сощурился, проговорил:
  - Ну-ну. Я себя навозной мухой не считаю, не знаю уж, как там ты.
  - Зато они нас считают. И не без оснований.
  Чародей сел в кресло, взял в руки кувшин с вином.
  - Как думаешь, Земель, когда они будут здесь?
  - Дня через три, не меньше.
  - Мы можем успеть. - Мунн сделал несколько больших глотков. - А можем и
не успеть.
  Вождь поднялся со стула, подошел к окну.
  - Вечер, - буркнул маг.
  - Моего сына нашли?
  - Нет. Ищут. Но он уходит далеко, ты же сам знаешь. Мерко любит лес,
это для него родной дом!
  - Знаю. Что будет, если не вернется к утру?
  - М-м... - Мунн смутился.
  - Уйдем без него. Ждать мы не можем, жизнь людей в опасности.
  Главный волхв сделал озабоченное лицо, поставил кувшин на место.
  - Думаешь, он найдет следы? - спросил он затихающим голосом.
  - Следы будем заметать, а то найдет не только он.
  - Может оставить послание?
  - Могут найти армы... вместо него.
  - Что же делать? Возможно, нам стоит оставить здесь человека. Если армы
появятся раньше, чем Мерко, наш человек сумеет скрыться в лесу. Я мог бы
остаться.
  Земель посмотрел на чародея гневно, сказал:
  - Без тебя нам не пройти и трех дней.
  - Отчего же?
  - Погибнем в первой же схватке.
  - Но твой сын - наследник. Что будет, если он не найдет нас?
  Вождь вздохнул. Лицо приняло опечаленный вид.
  - Все как снег на голову...
  - Ты согласен на человека, Земель? - спросил еще раз Мунн.
  - Да, - ответил вождь - Но только это будешь не ты, - сказал он, делая
ударение на "не ты". - Я понимаю, однажды ты уже сделал из одного бедного
земледельца, потерявшего свою семью, вождя молодого братства...
  Мунн кивнул и перебил:
  - И семью тоже вернул.
  - Правильно. Так и будь с этим земледельцем рядом и знай, что он без
тебя далеко не уйдет, даже если и называется вождем!
  Мунн в ответ долго молчал. В голове вертелись странные далекие
полузабытые мысли. Нахлынули старые воспоминания. Он вспоминал, как он
привел сюда еще молодого Земеля, как они вместе победили страшных ергисов,
что собирали всех бродяг и нищих и заключали в рабство. Как освободили из
плена Мерко, сына будущего вождя свободных узников - вождя ирбов - Земеля,
обычного земледельца, в чьих жилах текла и течет кровь Великих правителей.
Сам Земель тогда и знать ничего не знал о своих великих предках.
  - Кого бы ты хотел оставить? - спросил вождь, заставляя Мунна вынырнуть
из пелены старых воспоминаний.
  - Я предлагаю оставить Арана!


  VIII


  В лесу, как и всегда, темнело быстро. Мерко и Тора остановились у
корневища большого дуба, поваленного, по-видимому, когда-то сильно
буйствующим здесь ветром. Девушка натаскала сухого хвороста, ирб выудил из
котомки огниво и труть. Скоро запылал небольшой костерок, путники вытянули
к нему руки, ладони ожгло приятным теплом.
  - Люблю глядеть в огонь, - прошептала Тора, улыбаясь. - Это так
завораживает.
  Мерко надменно вскинул голову:
  - Есть две причины, за которые я не люблю костер ночью. Первая, это то,
что если вечером смотреть в огонь, а потом по сторонам, ничего не видно.
Костоправ, наш лекарь, говорит, что это очень вредит зрению. Огонь слепит.
Это первое. А второе - это то, что нас сейчас видно со всей округи, как на
ладони.
  Девушка слушала, слушала, а потом вдруг отвернулась, недовольно
хмыкнув. Искоса поглядела на Мерко, серые глаза на мгновение показали
обиду.
  - Ну и зануда ты. Есть две причины, за которые я люблю огонь, -
проговорила она. - Первое - это то, что он дает мне возможность согреться
самой и приготовить пищу...
  - Ну понятно, ты же женщина, хранительница очага. Это дано тебе в той
капельке Рода, что получаем мы при рождении.
  - Не перебивай! Так вот, это было первое. Второе же в том, что огонь,
как ничто на свете, гонит прочь хищников и всякую нечисть!
  Мерко подложил еще хворосту.
  - Меня по ночам никто не трогает, - произнес он.
  Тора вгляделась в него с интересом и изумлением. Их взгляды
встретились, оба долго в молчании держались, не моргая. Наконец Тора
опустила глаза, лицо ее заметно потеплело, она спросила:
  - Ты что же совсем не жжешь костер?
  Молодой ирб улыбнулся:
  - Нет. А зачем?
  - Разве не боишься волков, леших, оборотней, навий, берегинь и прочих
лесных жителей?
  - Нет конечно. С детства не боялся. Возможно, поэтому меня не трогают.
Я боюсь другого мира, с большими городами, селами, деревнями, весями,
странными людьми... Там меня даже петухи клюют, а уж дворовые собаки
подавно готовы разорвать на части!
  - Дурные псы нападают на все, чего не понимают... Но как же ты, ночью,
в лесу, один, и без костра?
  Мерко медленно перевел дыхание, вгляделся во тьму. Из-за кустов и
стволов выглядывают сотни любопытных глаз, но никто не решается подойти,
боятся костра... или его.
  - Не знаю я как. Просто здесь чувствую себя в безопасности. Нечисть
меня сторожится, обходит... вот прямо как этот костер. Ложусь спать под
дерево, даже муравьи по мне не ползают, а когда просыпаюсь - ни одного
комариного укуса.
  - Ну это у тебя кожа такая, ни один комар не прокусит.
  - Да при чем тут кожа...
  Тора обвила колени руками, притянула к груди.
  - Ты что спишь прямо под деревом? Разве не на дереве?
  - Да, - подтвердил Мерко, - прямо под деревом. Зачем мне на дереве?
Надо таскать с собой веревки, привязываться каждый раз, а то еще
грохнешься, шею сломаешь. А так внизу хорошо, свернусь клубочком и так до
самого утра, пока теплый солнечный луч не разбудит.
  - Здорово. Только вот мне не вериться.
  - Чего тебе не вериться? Не врать же мне.
  Девушка засмеялась. Смех был приятный и ласковый, так обычно смеются
маленькие прекрасные лесные феи.
  - Странный ты. Не такой, как другие. Им всем огонь, тепло, города,
драки, войны, корчма. А тебе все это противно?
  Мерко пошевелил угли в костре, вверх взвились тысячи искр, их чуть
повело ветром, они тут же потухли.
  - Да не противно мне. Я могу быть, как все, но... понимаешь, мне
страшно. Мне кажется, что в большом городе, среди людей, я не смогу
драться так, как здесь, в лесу. Там мне все чуждо, а здесь как дом, а дома
вроде всегда стены помогают.
  Тора кинула на угли большую охапку сучьев, пламя появилось почти сразу,
вспыхнуло ярко, осветив ближайшие деревья, обдав лица жаром.
  - Комариков гоняешь. - Мерко забросил руки за голову, облокотился на
корень дуба.
  - И все-таки огонь наводит на мысли о прекрасном...
  - О постоянном, - кивнул ирб.
  - Это странно, да?
  - Еще бы. Ведь раньше люди не знали огня, а когда научились подчинять
себе, боги очень разгневались. Еще странно потому, что сам-то огонь
явление кратковременное. Но когда мы смотрим в огонь, это заставляет нас
размышлять о постоянном, а размышление о постоянном, в свою очередь,
приближает к богам. Удивительно, может быть боги не хотели, чтобы простые
люди могли так просто подступать к ним?
  Тора вглядывалась в ирба с неподдельным интересом. В красивых глазах
даже появилось немного женского восхищения.
  - Ты говоришь... очень умно. Как будто всю жизнь учился, а не просидел
в лесу.
  Мерко засмеялся, покачал головой:
  - Я же не всю жизнь просидел в лесу, как выражаешься ты. Хотя уверен,
что большинство знаний почерпнул именно здесь.
  - Ты это здорово сказал, про костер и богов, ты знаешь историю о том,
как Прометей даровал людям огонь.
  - Мунн что-то говаривал, но я не помню. Это очень старая история. Очень
старая.
  - Кто такой Мунн?
  - Наш главный волхв.
  - Он очень умен. Эта история древняя, мало кто знает ее. Тот, кто
рассказал ее мне, говорил, что она произошла даже не нашей земле. Странно,
откуда ее знает ваш волхв?
  - Он старый друг моего отца. Так вот, Мунн рассказывал что-то о том,
как боги разозлились на Прометея... дальше не помню.
  - Непокорный Прометей был наказан богами за то, что подарил людям
огонь, искусство читать по звездам, а также научил земледелию,
строительству кораблей с парусами, складыванию букв. За все это боги
приковали Прометея к высокой горе, что на Краю Света, далеко на севере,
где раньше обитали дикие варвары. Там Прометей томился очень долго,
терзаемый страшным змеем, пока не пришел Геракл и не освободил его.
  - Кто это, Геракл?
  - Некоторые называют его - Таргитай!
  - Таргитай?
  - Да. Старый бог.
  Ирб посмотрел на ламулийку с сомнением, спросил:
  - Ты веришь в легенду о другой земле?
  Тора вспыхнула от удивления:
  - Откуда ты знаешь эту легенду?
  - Оттуда же, откуда и Прометея. Так ты веришь?
  Девушка пожала плечами:
  - Не знаю. Скорее нет, чем да. Кажется, что наши предки всегда жили
здесь. А эта история, что люди приплыли сюда откуда-то еще, всего лишь
выдумка.
  Мерко поднялся на ноги, шагнул в сторону от костра.
  - Ты куда? - спросила Тора, голос чуть дрогнул.
  - Не люблю ложиться спать на голодный желудок. Иногда кажется, что
вот-вот унесет ветром, а веревки-то нет, чтобы привязаться.
  - На охоту?
  - За пищей. Ты разве не хочешь есть?
  - Хочу... но...
  Мерко посмотрел на нее довольными глазами, сама призналась, что боится
ночью одна, а для него это была хоть маленькая, но победа.
  - Не бойся. Я скоро вернусь. Главное, гляди за костром, и никто тебя не
тронет.
  - Ты сумасшедший! Что ты поймаешь во тьме?
  - Посмотрим. - Молодой ирб сделал несколько шагов, прыгнул и... пропал.
Ни звука, ни тени, просто исчез.
  Девушка сразу добавила в огонь еще дров, поплотней закуталась в плащ.
Сжалась, словно озябший котенок. Она всем телом ощущала, как протянул к
ней свои руки леденящий кровь ужас.
  Ламулийка вспомнила слова Мерко, перестала смотреть в огонь.
Пригляделась. Вокруг все шевелится, шуршит. Листья на деревья и
кустарниках колышутся, бросают на землю устрашающие тени, что-то скрипит,
скребется, мелькают быстрые тени. Мрачные холодные тусклые и быстрые, они
появляются то тут, то там, хотят чего-то и того гляди победят огонь,
ворвутся сюда и заберут ее в свое темное мертвое царство ночи. А листья
так и будут злорадно посмеиваться, шелестеть, перешептываясь друг с
другом.


  Рис23: Мерко и Тора у догорающего костра


  IX


  Этой ночью мало кто из ирбов надеялся сомкнуть глаза хоть на полчаса.
Наутро уже уходить, а работы еще невпроворот: повозки не догружены, не все
припасы рассыпаны по мешкам, не решено, кто поведет все братство, а самое
главное, куда поведет, какой дорогой.
  Вождь обходил свою крепость в последний раз. У ворот под руководством
Ниакара грузили телеги. Старый Геррам раздавал своей дружине последние
наставления. В высоком тереме с косоугольной крышей горел яркий свет
десятка свечей, там Мунн, советники и следопыт по имени Путевод решали,
куда сначала необходимо отправиться ирбам, чтобы обмануть армов, сбив их
со следа. Сам Земель сказал лишь, что в конце концов они должны будут
оказаться в Мраморных Горах, только там они смогут укрыться и начать жизнь
братства заново. Скоро и он, Земель, пойдет к ним, и говорить и думать
будут до самого рассвета.
  Вождь шел дальше. Шел вдоль крепостной стены, которую они воздвигали,
меняя старую, два года назад. Шел вперед, смотрел. Около каждого дома
горело по факелу. Люди собирались. Решали, что смогут унести с собой, а
что придется оставить здесь, бросить навсегда. Почти из каждого домика
доносился детский плач, от которого рвало душу, наводило