его  не посылал. Здорово я вас подловил, а? Джейк,  я
никогда никого не заставляю  работать слишком много, но я хотел бы, чтобы вы
хоть изредка давали о себе знать, раз уж вы числитесь у меня в штате.
     - Я у вас не в штате.
     - Как? Что за чушь?
     - Когда  суд назначил меня  вашим  опекуном, Мак-Кемпбелл назначил  мне
символическое  жалованье - десять  долларов в  месяц. Это все, что  я имею с
вас... и я еще не получал эти деньги.
     Иоганн с недоверием посмотрел на него.
     - Ну, это мы быстро исправим! Передайте судье Мак-Кемпбеллу, что я...
     - Не  надо,  Иоганн.  Это  было необходимо,  чтобы заткнуть  рты  вашим
внучкам. Что вас  теперь беспокоит? Миссис  Бранка? Вы  каждый день получали
сообщения  от агентства. Ее нигде  нет. У меня уже целый ящик  отчетов - и в
них  говорится лишь о том, как они вкалывают. Хотите их  почитать? Я вижу, у
вас теперь есть читающая машинка.
     - Глупости, Джейк.  Зачем  мне  читать  эти отчеты? Да, я беспокоюсь за
Юнис. Черт  возьми,  даже если  она не  хотела больше на меня работать,  она
могла хотя бы навестить больного. Но не это сейчас меня беспокоит... то есть
я имею в виду, что я послал за вами не из-за этого. Сестра!
     - Да, сэр?
     - Сестра!
     - Да, мистер Саломон?
     - Спросите доктора Хедрика, можем ли мы  остаться наедине.  Я не думаю,
что  мистер  Смит  повесится  на  люстре из-за  того, что у меня нет диплома
медсестры.
     - Мистер  Саломон,  доктор  Хедрик говорит,  что  у  нас  замечательные
результаты.  Не так ли,  мистер  Смит? Если вы  хотите поговорить наедине, я
могу выйти. Если я понадоблюсь, нажмите вот эту красную кнопку.
     Она улыбнулась и вышла.
     - Ого! Вот так сюрприз! - произнес Иоганн.
     - Почему же? Дела у вас идут на поправку, Хедрик так и говорит.
     -  Хм...  Бойся данайцев, дары приносящих.  Джейк,  наклонитесь, я буду
говорить шепотом... Они вполне могли поставить где-нибудь микрофон, у них не
заржавеет.
     - У старого дурака мания преследования.  Зачем Хедрику подслушивать наш
разговор?
     -  У  молодого  дурака,  - поправил  Иоганн.  -  Я  снова  молод. Мания
преследования? Что ж, может быть. В любом случае я не хочу, чтобы кто-нибудь
кроме  вас услышал, что я скажу. Если я ошибаюсь, кто-нибудь может повторить
мои  слова  в  суде,  когда  будут проверять, насколько я поглупел.  Так что
подставляйте ухо и слушайте... Я почти уверен, что мое новое тело - женское!
     В  ушах у Саломона загудело,  он  обрадовался,  что  Гарсиа сделал  ему
успокаивающий укол.
     - Да? Интересная мысль.  А  если  это  и  в  самом  деле  так,  что  вы
собираетесь делать? Отнесете его в бюро жалоб и потребуете другое?
     - Джейк, не прикидывайтесь идиотом. Какое бы тело у меня ни было, я уже
ничего не могу изменить... А если оно женское...  что ж, поначалу мне  будет
странно,  потом  привыкну.  Половина  человеческой расы  обходится  женскими
телами; думаю,  что и я смогу. Но  разве вы  не понимаете? Если я  прав, то,
значит, мне не давали смотреть  на  себя, потому что боялись, как бы у  меня
крыша не поехала.  Еще  бы! Но  я не такой слабак.  Черт возьми, мне не дают
взглянуть на собственное тело,  покрыли простыней. Я  не вижу своих  рук, на
мне столько всяческих приспособлений, что не различить  даже общих очертаний
моей фигуры. На голове - полотенце. Мне кажется, волосы у меня растут назад.
Если я достаточно уродлив, то я  не смог бы определить пол по лицу. По моему
новому лицу.
     - Пожалуй. Но что натолкнуло вас на такую странную мысль?
     -  Некоторые  наблюдения.  Особенно  то,  что я уже  могу  пользоваться
руками, а мне это разрешают только  во  время контрольной физиотерапии. Я не
могу  даже до  себя  дотронуться, меня  тут же привязывают  к постели, якобы
опасаясь "неосознанных мышечных действий". Поначалу  мои мышцы действительно
сокращались  сами  по  себе, но  теперь  я  их  полностью  контролирую.  Ну,
ничего... Наконец-то  нас оставили  наедине. Так что приподымите простыню  и
посмотрите! Скажите мне, Джейк, я мужчина или  женщина? Скорее, сестра может
вернуться.
     Саломон долго молчал.
     - Иоганн... - промолвил он наконец.
     - Что, Джейк?
     - Вы женщина.
     Иоганн Смит некоторое время лежал молча, затем сказал:
     -  Слава Богу, теперь я  знаю наверняка. По крайней мере я не  сошел  с
ума. Если, конечно, "женщина" и  "сумасшедший" не синонимы.  Джейк, как  это
случилось?
     - Я знал об этом все время, Иоганн. Мне было очень трудно... видеть вас
и не выдать себя. Вы правы: ваши врачи боялись эмоционального шока. Поначалу
вы были очень слабы.
     - Но они меня  не  знают... гораздо больше я, помнится, удивился, когда
узнал, что девочки  отличаются от мальчиков.  Мне тогда  лет шесть  было,  и
девочка,  что жила этажом ниже, показала  мне. Но как это  случилось, Джейк?
Ведь договор ничего такого не предусматривал.
     - Предусматривал.
     - Да?
     - Вы  не оговорили ни  расу, ни пол.  Вы  написали  "здоровое  тело, от
двадцати до сорока лет,  с группой крови АВ-отрицательная". И больше ничего.
Иоганн задумался.
     - Да, но я и подумать не мог, что меня упрячут в женское тело.
     - А  почему нет?  Врачи  же  каждый день  пересаживают женские сердца в
мужские тела и наоборот.
     - Да, верно. Я лишь говорю, что никогда об этом  не думал. Но даже если
бы  я и подумал об этом, вряд ли я бы рискнул наполовину урезать свои шансы,
сделав  оговорку  насчет  пола. К  тому  же я никогда  не плачу над пролитым
молоком. Хорошо, теперь, когда я все знаю, от меня можно не прятать зеркало.
Пожалуйста, позовите доктора и скажите ему, что я хочу видеть себя сейчас же
и не желаю слушать никаких отговорок.
     - Хорошо.
     Саломон вызвал сестру, а сам вышел. Его не было минут пять. Он вернулся
вместе  с  докторами Хедриком,  Гарсиа  и  Розенталем  и  со второй сестрой,
которая несла большое ручное зеркало.
     - Как вы себя чувствуете, мисс Смит? - спросил Хедрик.
     Он криво улыбнулся.
     - Значит, теперь я "мисс" Смит, вот как. Намного лучше, спасибо. Теперь
я спокоен. Вы могли бы сказать мне об этом еще несколько недель назад, Я  не
такой уж слабый, как вы думаете.
     -  Возможно,  мисс Смит, но я обязан делать лишь то,  что наверняка  не
повредит пациенту.
     - Я не  в претензии.  Но теперь, когда секрета больше  нет, пожалуйста,
велите сестре показать, как я выгляжу.
     - Конечно, мисс Смит.
     Доктор  Гарсиа  подозвал  сестру  и сел; Хедрик встал с  одной  стороны
постели, Розенталь - с другой. Только тогда  Хедрик взял у  сестры зеркало и
дал пациенту взглянуть на себя.
     Иоганн Смит  посмотрел на свое лицо сначала с заметным интересом, затем
с недоверием... а потом - с неподдельным ужасом.
     - О Боже мой! Боже мой! Что они с нами сделали? Джейк, вы все знали?!
     Лицо юриста конвульсивно дергалось - он пытался сдержать слезы.
     -  Да,  я знал, Иоганн. Поэтому я и не мог найти ее для вас... она ведь
все время была здесь. Прямо здесь... и мне приходилось... говорить с ней!
     Он не смог больше сдерживать себя и зарыдал.
     - Джейк, как же вы позволили им сделать такое? Юнис... о-о... Юнис, моя
дорогая, прости меня... Я не знал!
     Ее рыдания перекликались с его, только на октаву выше.
     - Доктор Гарсиа! - крикнул Хедрик.
     - Начинаю, доктор!
     - Доктор Розенталь, позаботьтесь  о мистере  Саломоне. Сестра, помогите
ему. Он сейчас упадет! Дьявол! Где этот чертов аспиратор?!
     Через пять минут в комнате стало тихо. Пациента усыпили. Доктор Хедрик,
убедившись, что с мисс Смит ничего  не случилось,  передал дежурство доктору
Гарсиа и покинул комнату.
     Он нашел  мистера Саломона  лежащим на кушетке в комнате с  мониторами,
доктор Розенталь сидел рядом.
     На  шее  у него  висел  стетоскоп.  Хедрик  вопросительно  взглянул  на
психолога, тот одними губами ответил:
     "О'кей", затем вслух добавил:
     - Посмотрите сами.
     - Хорошо, доктор.
     Хедрик сел на место Розенталя,  подвинул  стул поближе к кушетке,  взял
Саломона за запястье и сосчитал пульс.
     - Как вы себя чувствуете?
     -  Со мной все  в  порядке. Извините, я, наверное, выглядел глупо.  Как
она?
     - Спит. Вы любили ее?
     - Мы оба любили ее, доктор, она была ангелом.
     - Не сдерживайте себя,  плачьте. Слезы - смазка для души. Мужчинам было
бы легче жить, если бы они плакали так же легко, как женщины. Не правда  ли,
Розенталь?
     -  Правильно,  доктор.  Там, где  мужчины плачут,  меньше нужды в  моей
профессии.  -  Он  улыбнулся. -  Мистер  Саломон, я  оставляю вас в надежных
руках. Мне пора идти на охоту, состричь несколько голов для  моей коллекции.
Конечно, если я вам больше не нужен, доктор Хедрик.
     -  Идите,  Розенталь.  Приходите  утром,  когда  мы  разбудим пациента.
Скажем, в десять часов.
     - До свидания, доктор Розенталь. Спасибо вам. Спасибо за все.
     - Ну что вы, советник. Смотрите не покупайте у этого ветеринара порошок
от блох.
     Он вышел.
     -  Мистер Саломон,  -  сказал  Хедрик, -  в этом  огромном  доме  много
постелей. Не хотели  бы вы вздремнуть в одной из них?  Часов в  девять или в
десять я могу вам дать таблетку, и вы проспите часов восемь без снов.
     - Со мной и так все в порядке.
     - Ну,  раз  вы так  говорите... Я не могу лечить вас  насильно. Но  как
человек, который успел хорошо узнать вас... я больше беспокоюсь  за вас, чем
за моего пациента. Когда вы назвали ее ангелом, вы имели в виду донора, а не
мисс Смит?
     - Да, конечно. Юнис Бранку.
     - Я  не  знал ее,  а ангелов встречал редко. Врачи, как правило,  видят
людей не в лучшем  свете. Но ее  тело  сделало  бы  честь  любому ангелу;  я
никогда не видел более здорового тела. По документам ей двадцать восемь лет,
но  физиологически она  на пять лет моложе... я имею в виду  мисс Смит. Мисс
Иоганн Смит могла бы не перенести сильный удар и покинуть это тело. Но у нее
крепкое молодое  тело, и оно удержит душу. Но вы перенесли  не меньший удар,
и,  простите, вы уже не молоды. Если  вы не  будете спать здесь, что было бы
лучше всего...
     - Я не хочу спать здесь!
     -  Очень  хорошо.  Тогда  мне  надо проверить  ваше  сердце,  легкие  и
давление.  Если  показания  мне не понравятся,  я  буду настаивать, чтобы вы
отдохнули, и пошлю за вашим врачом.
     - Он не выезжает на дом.
     -  Значит, он плохой врач; врачи должны  быть там, где в них нуждаются.
Это очень  непрофессиональное  замечание,  поскольку  профессиональная этика
запрещает врачам дурно говорить о  коллегах  и отзываться о них иначе  как о
святых, даже если они бездельники,  которые думают только о своем  гонораре.
Никому не говорите, что я сказал, а  то меня могут исключить из профсоюза. А
теперь я осмотрю вас. Вы не против?
     -  Нет.  Валяйте. И я  приму перед  сном  эту  вашу таблетку,  если  вы
разрешите взять ее домой. Обычно я не принимаю  ничего такого, но  сегодня -
особый случай.
     - Хорошо. Снимите, пожалуйста, рубашку...
     Через несколько минут он снял фонендоскоп и сказал:
     - Мистер Саломон, я не  так силен в  психологии, как доктор  Розенталь,
но, если вы хотите что-то  сказать, я  тоже могу вас выслушать. Я знаю,  что
все это сильно вас беспокоит. Я знаю, что самое страшное позади. Иоганн Смит
теперь знает, что он мисс Смит, но сильнее всего его потрясло то, что у него
теперь тело  его  бывшей секретарши. Кризис позади.  Если вас еще что-нибудь
беспокоит,  скажите  мне. В моей профессии, как и в вашей,  конфиденциальная
информация разглашению не подлежит.
     - Я не прочь поговорить о Юнис, но я не знаю, что сказать.
     -  Ну, вы могли  бы  рассказать мне, как случилось, что  такая красивая
девушка погибла. Я ведь даже не знал имя  донора, пока вы  мне не сказали. В
договоре  был  пункт  о секретности. Поэтому мы ничего  не спрашиваем;  ведь
документы, подтверждающие согласие донора, в полном порядке.
     -  Да,  в  договоре оговаривалась  секретность.  Мы  никогда не  узнаем
почему, но я думаю,  что у этого ребенка...  я имею в виду  Юнис, хотя она и
женщина, и притом очень  образованная...  Я намного  старше ее и всегда буду
думать  о  ней, как  о  ребенке. Так вот,  у  этого ребенка могло возникнуть
романтическое желание пожертвовать тело своему боссу,  если бы ей оно больше
не было нужно,  и сделать  так, чтобы босс  поначалу  не узнал об  этом. Это
смешно,  но  как раз в  ее характере.  Она была очень доброй. Я предупреждал
вас, как это может подействовать на Иоганна.
     - И  очень хорошо, что  вы это  сделали. Я  считаю - и доктор Розенталь
тоже, - что пациент бы не поправился после операции, если  бы мы не  приняли
необходимых мер предосторожности... чтобы она не узнала о своем поле.  Из-за
близких отношений между пациентом и донором.
     - Да, близких. Близких  для  нас обоих, доктор. Я не преувеличиваю, но,
если бы я  был  хотя  бы  всего в  два  раза старше Юнис, я пошел  бы на что
угодно,  но  сделал бы ее своей  женой. И я  уверен,  что то  же самое можно
сказать  о Иоганне. Поэтому я знал, что это ударит Иоганна  гораздо сильнее,
чем если бы он просто узнал о ее смерти.
     - Что это было? Авария?
     -  Нет, гораздо хуже. Ее убил грабитель. Вероятно, психопат, но  теперь
это  не имеет значения,  поскольку  охранники Иоганна поймали  его  на месте
преступления и тут  же убили.  Поэтому она и была спасена, точнее, ее  тело.
Они сразу же доставили ее в больницу, думали, что еще не поздно.
     Джейк Саломон вздохнул.
     - Мне и вправду легче от нашего разговора.
     - Вот  и  хорошо.  А как случилось, что охранники были  рядом  и все же
опоздали выручить ее?
     -  Бедняжка хотела сэкономить минут десять. Она была донором и  сдавала
кровь. У нее АВ-отрицательная, и...
     - А,  теперь  я понимаю,  почему мисс Смит показалась мне  знакомой.  Я
однажды видел ее, когда она сдавала  кровь пациенту. Красивая девушка, очень
мягкая и дружелюбная. Она была одета в... экзотическом стиле.
     - Вы хотите сказать, в эротическом стиле? Давайте не будем пользоваться
эвфемизмами. Да, она одевалась именно так. Она знала, что красива, и была не
прочь поделиться своей красотой с другими. Вела себя соответственно.
     - Жаль, что я ее не знал.
     - Да, жаль, доктор:  ваша жизнь  стала  бы богаче. Ее  вызвали  сдавать
кровь, и охранникам Иоганна было  приказано сопровождать и защищать  ее. Они
должны были встретить  ее у  двери, довести до машины, доставить в клинику и
ждать ее  там.  Но  это  был  срочный  вызов,  а  она  живет...  жила...  на
девятнадцатом  уровне в  одном  из этих  ульев  на  северной  окраине.  Там,
конечно, был автомобильный лифт,  но он был  не в состоянии поднять броневик
Иоганна.   Бедняжка   решила  сэкономить  минут  десять   и  воспользовалась
пассажирским лифтом, не дожидаясь эскорта. И там на нее напали и убили.
     -  Жаль.  Наверное, она не знала, что мы  вполне  можем  продлить жизнь
пациента на десять минут, если знаем, что донор уже на пути к нам.
     - Может быть, знала, а может, и нет. Юнис Бранка всегда спешила.
     - Жаль. Можете надеть рубашку. Сколько, вы сказали, вам лет?
     - Я не говорил. Скоро будет семьдесят два.
     - Удивительно. Вы выглядите моложе. Я имею в виду не столько ваше лицо,
сколько организм.
     - Да, лицо у меня некрасивое. Я знаю.
     - Такие лица, как ваше, обычно называют  своеобразными. Вы кажетесь мне
лет на двадцать моложе.
     - Я принимаю гормоны.
     -  Не  думаю,  что это вам  нужно. Если хотите,  можете идти домой. Или
оставайтесь.  Я  бы  хотел  подключить  монитор  к  вашему  сердцу  и  снять
кардиограмму. Профессиональный интерес.
     ("И   хочу  убедиться,   что  вы  не   отбросите  копыта  после  такого
потрясения".)
     -  Гм... Я  устал.  Могу я лечь спать, не ужиная? И нельзя ли увеличить
дозу снотворного, чтобы я спал двенадцать часов, а не восемь?
     - Конечно.
     Вскоре  Джейк Саломон лег в постель  и уснул. Хедрик поужинал, взглянул
на своего  пациента, велел ночным  дежурным  вызвать его,  если показания на
дисплее  превысят  определенные  величины, лег  в  постель  и уснул. Ему  не
потребовалось снотворное.
     А Иоганн Смит спал  неспокойно, несмотря на снотворные инъекции. Во сне
старик в позаимствованном черепе пробормотал:
     (- Юнис?
     - Я здесь, босс. Спите.
     - Хорошо, моя дорогая. Я лишь хотел узнать, где вы.
     - Не беспокойтесь, босс. Я здесь.)
     Иоганн  улыбнулся  во  сне,  и  спал  уже  спокойно, и сны ему  снились
хорошие.

        Глава 9

     В комнату вошла дежурная сестра с подносом.
     - Доброе утро, мисс Смит! Как мы себя чувствуем?
     - Не знаю, как вы, а я зверски голодна.
     - Хорошо! Сегодня  на завтрак овсянка, апельсиновый сок и яйцо всмятку.
Мы пропитаем  яйцом небольшой тост, чтобы его легко было  глотать. Я немного
приподниму кровать.
     - Мисс Слоун...
     - Да? Позвольте, я заткну вам салфетку под воротник.
     - Перестаньте, а не то я вам скажу, куда ее следует заткнуть! Раскройте
и развяжите меня. Я сам буду есть.
     (- Босс, не грубите ей. Она старается вам помочь.
     - Юнис!
     - Конечно, дорогой... я же обещала, что никогда не покину вас.
     - Но...
     - Тихо, она что-то говорит.)
     -  Мисс  Смит,  вы знаете,  что  я не могу этого  сделать.  Пожалуйста,
поешьте, дорогая, ведь это так вкусно.
     - Гм... Да, конечно, вы не можете развязать меня без разрешения доктора
Хедрика. Извините, что накричал...  накричала на вас. (Ну, уже лучше, босс!)
Но не надо  меня кормить. Лучше найдите доктора Хедрика и скажите ему, что я
опять вредничаю.  Можете ему  сказать,  что  если  он  не  удовлетворит  мои
неразумные просьбы,  то  пусть лучше  попытается разыскать мистера Саломона.
Потому что если кто-то попытается кормить меня с ложечки, то я изо всех  сил
постараюсь выплюнуть пищу на потолок.
     (- Так лучше, Юнис?
     - Немного, босс, примерно процентов на десять.
     - А, черт, у меня нет опыта быть женщиной.
     - Я научу вас, босс.
     -  Юнис,  вы  действительно  здесь  или  я  сошел  с  ума,  как  они  и
предполагали!
     - Обсудим это позже, дорогой босс.  Сейчас вам  предстоит встретиться с
доктором и... Ничего не говорите  обо мне... вы ведь сами знаете, что будет.
Они никогда не развяжут наши руки. Вы знаете об этом, не так ли!
     - Конечно, знаю! Неужели вы думаете, что я сумасшедший!
     -  Это неуместно  и  нематериально, как  сказал бы  Джейк. Главное,  не
говорите доктору Хедрику - или кому бы то ни было еще - что я здесь... иначе
они наверняка решат, что вы спятили. А теперь я умолкаю.
     - Не уходите!
     - Босс, я никогда не  уйду,  я просто немного помолчу. Нам лучше  всего
говорить, когда вокруг никого нет. Но все же я буду вас поправлять, если  вы
будете делать ошибки.
     - Будете пилить меня, как сварливая жена!)
     Иоганн услышал ее смех.
     (-  Я ведь всегда  это делала, босс. А теперь  - внимание. Приближаются
фараоны.)
     В комнату вошли доктор Хедрик и доктор Гарсиа.
     - Доброе утро, мисс Смит.
     - Доброе утро, господа.
     - Сестра говорит, что вы хотите попробовать есть самостоятельно.
     - Да, но это не все. Я хочу, чтобы убрали все эти ремни  и зажимы,  все
до одного.
     - С тем, чтобы позволить вам есть самостоятельно, нет  никаких проблем.
Это  хорошая  мысль,  хорошая  тренировка. Что касается  остального...  надо
подумать.
     -  Доктор,  маскарад окончен. Если вы  считаете, что вам  что-то мешает
снять  все  эти  приспособления, то  забудьте о  завтраке. Авось не умру  от
голода. Вызовите моего юриста.
     - В общем-то мистер Саломон здесь, в доме...
     - Тогда позовите его!
     -  Минуточку,  мисс Смит. -  Доктор Хедрик взглянул на доктора  Гарсиа,
который уже сел за пульт; доктор Гарсиа кивнул.
     - Как насчет разумного  компромисса?  Или,  по крайней мере, выслушайте
меня.
     - Х