, Джо совсем  не  разбирается в
деньгах. Счет в банке ничего для него не значит.
     - Не беспокойтесь, дорогая, мы с Джейком все это уладим.)
     Джоанна снова вздохнула.
     - Спасибо, Джейк. Вы  меня ободрили. Но я все же беспокоюсь за ее мужа.
Нам  надо  уладить это дело. Пусть он и не от мира сего, как вы говорите, но
нам следует придумать, как исподтишка субсидировать его.
     - Хорошо, Джоанна, мы попробуем. Но Джо Бранка преподал мне урок... это
в моем-то  возрасте!  Оказывается, существуют вещи, которые нельзя купить за
деньги. Даже за очень большие деньги.
     -  Выпейте еще  шерри. И  мне плесните, если  можно.  Раз вы  не можете
остаться, то я, пожалуй, лягу спать, не обедая.
     - Но вам же необходимо  есть, Джоанна. Вы должны окрепнуть. Послушайте,
если я останусь, вы будете есть?
     Она улыбнулась ему самой солнечной улыбкой.
     - Да! Да, Джейк, дорогой! Спасибо вам.
     Обед был скромным. Прислуживали  только Каннингэм и два  его помощника.
Джоанна изо всех  сил  старалась быть  похожей на очаровательную и  радушную
хозяйку... и не показаться обжорой - все было так вкусно!  Принесли кофе, но
Джейк предпочел бокал портвейна. Только после этого она отпустила Каннингэма
и приступила к обсуждению личных вопросов.
     Как только они остались одни, она спросила:
     - Джейк, когда мне можно будет пройти тест на дееспособность?
     - Когда вы сами почувствуете, что готовы к этому. Вы спешите?
     - Нет. Я бы согласилась оставаться вашей подопечной до конца жизни.
     Юрист улыбнулся.
     -  Джоанна,  если  верить  статистическим  таблицам,  вам жить  еще лет
шестьдесят, а мне - десять или двенадцать.
     - Да... вопрос  сложный. Но вы останетесь моим управляющим? Или я прошу
слишком многого?
     Саломон посмотрел на стакан.
     -  Джоанна... как только суд отменит  опеку,  вы сами сможете управлять
своими делами.
     (- Джоанна! Быстро меняйте тему! Он хочет оставить нас!
     - Я знаю! Помолчите!
     - Объявите ему ваше второе имя!)
     - Джейк.  Джейк, дорогой... посмотрите на меня. Посмотрите внимательно.
Вот так. Джейк, вы не хотите видеть меня... такой, какая я сейчас?
     Юрист не ответил.
     - Не лучше  ли  привыкнуть к  тому,  что есть, чем  бежать от этого?  -
продолжала она. - Как вы думаете, Юнис захотела бы, чтобы вы ушли?
     (- Продолжайте в том же духе. Он не прочь остаться. Он колеблется.)
     - Все не так просто... Джоанна.
     - Нет ничего, что было бы простым.  Но я  не  думаю,  что у  вас больше
шансов бежать от этого, чем у меня. Ведь я не перестану быть тем, что я есть
-  ее тело, мой мозг, - а вы всегда будете это знать.  Если вы уйдете, то вы
достигнете лишь одного:  я  потеряю своего  единственного  друга, которому я
полностью доверяю. Кстати, что требуется для того, чтобы официально изменить
имя?
     - Что?
     - То, что вы слышали. Я довольно просто изменил  фамилию Шмидт на Смит,
когда  уходил на  вторую мировую: просто назвался  Смитом,  а сержант так  и
записал. С тех  пор меня  никто не беспокоил  по этому  вопросу.  Но теперь,
наверное, необходимо оформить  это юридически,  принимая  во внимание тысячи
документов, на  которых стоит  моя подпись. Технически это случай  изменения
пола, не так ли? Видимо, это необходимо делать через суд?
     Саломон несколько отвлекся, встретившись с профессиональной проблемой.
     - Да, конечно. Я не думал об этой стороне дела... меня сейчас беспокоят
другие детали вашего  дела, Джоанна. То,  что  вы когда-то сменили  фамилию,
было  вполне законно, хотя и  не формально, потому  что каждый  имеет  право
называть себя, как ему хочется, без специального разрешения суда, если смена
фамилии  или  имени  не  имеет  своей  целью  что-либо  уголовное,   как-то:
мошенничество, обман, уклонение от обязательств или от уплаты налогов и тому
подобное. Вы можете называть себя Джоанной, Иоганном или Минивером  Чиви - и
все  это  будет  вашим именем, если  вы не преследуете противоправных целей.
Кроме  того, вы можете произносить  свое имя так, как вам  захочется. Я знал
одного человека,  который писал свое имя как  "Заустински", а произносил как
"Джоунс"  и  даже  принял  меры,  чтобы  это  произношение  было  официально
признано,   хотя  в   этом   не  было  никакой   необходимости.  Имя  должно
произноситься так, как угодно его владельцу.
     - А зачем он это сделал, Джейк?
     -  По  завещанию  его  матери  от него требовалось сменить  имя, но  не
уточнялось,   как   оно  должно   произноситься.  Джоанна,  в  вашем  случае
предпочтительнее формальное изменение имени, но лучше всего подождать, когда
вы  перестанете быть моей подопечной. Но фактически вы  сами вольны  выбрать
ваше новое имя.
     - Значит, теперь меня зовут Джоанна Юнис Смит.
     Саломон поперхнулся портвейном.
     - Не придавайте этому значения, - сказала Джоанна. - Я вовсе не  хотела
вас  шокировать. Но  разве вы  не  видите, что это необходимо? Это  моя дань
Юнис, публичное признание моего долга перед  нею. И  поскольку  я никогда не
смогу  его уплатить, то  я хочу напечатать это  имя и  повесить там, где все
смогут увидеть.  Кроме того, я на девяносто пять процентов  Юнис и только на
пять -  старый Иоганн,  которого теперь зовут  Джоанной... и эту малую часть
никто  даже  не  видит.  Только  хирурги  видели мельком.  И  еще,  Джейк...
посмотрите на меня - если  вы когда-нибудь забудете об этих пяти процентах и
назовете меня Юнис, то вы не ошибетесь, поскольку  это отныне  и  мое имя. А
если вы  намеренно назовете  меня Юнис, то я буду польщена. И  я буду  рада,
если вы будете называть меня Джоанной Юнис, поскольку я буду уверена, что вы
назвали меня так намеренно и, значит, принимаете меня такой, какая я есть.
     - Хорошо... Джоанна Юнис.
     Она улыбнулась.
     - Спасибо  вам,  Джейк.  Теперь  я  чувствую  себя  намного  лучше. И я
надеюсь, что вы тоже.
     - Хм... да. Я думаю, да. Хорошо, что вы сменили имя... Джоанна Юнис.
     - Вы  пролили  вино  на  одежду?  Можно позвать Каннингэма,  он выведет
пятно. Джейк, неужели  вас так тянет домой?  Я уверена, что Каннингэм найдет
для вас чистые носки и прочее.
     - Боже мой, Джоанна! Я и так здесь уже две ночи ночевал.
     - Неужели  вы думаете, что, переночевав  в третий раз, вы злоупотребите
моим гостеприимством?
     - Да мне же  недалеко ехать. Я продаю свой старый дом. Сейчас я  живу в
Гибралтарском  клубе. Там  хорошее  обслуживание, близко к центру  и не надо
беспокоиться о прислуге.
     -   Я  вас  понимаю.  Хм...  Надо  не  забыть  самой  выйти  из  членов
Гибралтарского клуба.
     - Я позволил себе отстранить вас от членства в клубе вскоре после того,
как стал вашим опекуном, Джоанна Юнис.
     -   Меня!  -   Она   восхищенно   рассмеялась.   -  Основателя   клуба!
Превосходно... Добро  пожаловать,  китайцы, евреи и  негры... но  женщины  -
второсортные граждане. Джейк, дорогой, мне придется ко многому привыкать.
     - Видимо, так, Джоанна Юнис.
     - Значит, теперь вы  мне будете нужны больше,  чем когда-либо.  Где  вы
ночевали?
     - В коричневой комнате.
     - Каннингэм,  вероятно, ошибся. Он должен был  поместить  вас в зеленую
комнату.
     -  В   зеленой  комнате  стояло  больничное  оборудование.  Я  сам  так
распорядился.
     - Значит, теперь вы можете считать ее своей. Все это оборудование можно
разместить где-нибудь  в другом месте. Или вообще убрать его: оно нам теперь
не понадобится.
     - Хедрик уже позаботился о том, чтобы большую его часть убрали.
     - Хорошо. Вы можете сегодня переночевать в коричневой комнате, а завтра
Каннингэм подготовит для вас зеленую.
     - Джоанна  Юнис, почему вы  думаете, что  я перееду к  вам?  Я вовсе не
собираюсь...
     -  Я и не говорила, что  вы  переедете. Я сказала, что зеленая  комната
отныне принадлежит  вам. Вы можете там остаться  хоть на день, хоть на  год.
Она  ваша,  и  все тут.  Вы  можете приходить  туда  и  уходить  оттуда,  не
здороваясь и  не прощаясь.  Хотя  я  и надеюсь, что вам  не  будет неприятно
навещать меня как можно чаще. Хьюберт, мой бывший слуга, еще здесь?
     - Да. Он обслуживал меня последние два дня.
     -  С  этого  дня  он  будет  закреплен  за  зеленой  комнатой  и  будет
обслуживать вас, когда бы вы ни оказали нам честь своим присутствием. Джейк,
пожалуй, вам стоит перевезти сюда часть вашего гардероба.
     - Черт возьми!.. Извините, Джоанна Юнис.
     -  За то, что  вы  чертыхнулись?  Странно, что  мой самый  старый  друг
извиняется за такие невинные  слова.  Джейк,  я слышала,  как вы употребляли
словечки, от которых  бы  за сорок  ярдов молоко скисло. И  они адресовались
мне, а не просто вырывались в моем присутствии.
     - Это верно. Но теперь я должен помнить, что вы леди, Джоанна Юнис.
     - Мне будет сложнее научиться быть женщиной, чем вам привыкнуть к тому,
что  я женщина. Если  же вы забудетесь,  не обращайте на это внимания: вы же
знаете,  что в отношении  языка  я не уступаю  сапожнику.  Так что вы хотели
сказать?
     -  Я  хотел  сказать,  черт возьми,  что  нам  следует думать  о  вашей
репутации... Джоанна Юнис.
     - Что?! О моей женской  репутации? Вряд  ли  она  у меня есть. Теперь я
лишь аттракцион, ярмарочный монстр. Меня это не беспокоит.
     -  Вас  еще  не  окружили   репортеры,  Джоанна  Юнис,  ведь   операция
закончилась не  так  давно. Но  пресса побежит за  вами  по пятам, когда  мы
пойдем в суд... а может быть, и раньше, когда кто-нибудь из вашего персонала
или персонала доктора Хедрика проболтается о вашем выздоровлении.
     - И все же я останусь монстром. А кому какое дело? В наше время никакое
чудо не  может оставаться сенсацией более двух дней.  Когда я была ребенком,
все было по-другому, Джейк. Но  мне уже больше  полувека  наплевать, что обо
мне говорят. Созданный нами имидж  компании - это образ компании, а не  моей
персоны. Новое поколение не обращает особого внимания на мнение публики.
     Мистер Саломон задумался.
     -  Я  думаю,  вы  правы насчет молодого поколения, Джоанна Юнис. Только
люди моего поколения  и  старше  уделяют  внимание  таким  вещам.  Но вы  же
понимаете, что мне не следует жить под вашей крышей. И я это тоже понимаю.
     - Джейк, я  не хочу заставлять  вас силой.  И не  хочу компрометировать
вас...
     - Меня?! Я думаю только о вашей репутации. По крайней мере, среди ваших
слуг.
     (Ну и лицемер. Спросите-ка его,  как он затащил  меня в гардероб, когда
Каннингэм был совсем рядом. Давайте, спросите его.)
     - Джейк,  это очень мило с вашей стороны, но кухонные сплетни моих слуг
мне совершенно безразличны. Но я смогу  защитить вас от сплетен, сэр. У меня
теперь есть традиционная викторианская компаньонка - почтенная служанка. Она
будет спать через  дверь от меня, где раньше спал Хьюберт. Если вы захотите,
она всегда может присутствовать при наших встречах.
     (- Эй, что это вы! Вини нам здесь еще только не хватало! Она-то, может,
и пойдет на это, но Джейк ни за что не согласится. Аккуратнее, дорогая.
     - Юнис, не беспокойтесь.)
     Юрист удивленно поднял брови.
     - Вы уже наняли служанку? Удивительно.  Хотя вы, в общем-то, никогда не
теряли  времени  понапрасну.  Или  вы  перераспределили  обязанности  вашего
персонала?
     -  И  то и другое, Джейк. Я подумала, что доктор Гарсиа все равно будет
настаивать  на  квалифицированном  уходе...  и   уговорила  одну  из  сестер
совместить обе должности. Вини. Вы ее видели, рыженькая такая.
     - Может быть, и видел.
     ("Может  быть"!  Все вы, мужчины, лицемеры. Если  он и не  шлепал ее по
заднице, то наверняка уже собирался.)
     - Я  довольна, что  она  будет  со  мной. Она умненькая.  Образованная.
Способна научить  меня всему, что мне  необходимо знать.  Как  медсестра она
привыкла заботиться о людях  больше, чем  служанка  Я, конечно, использовала
обычный  козырь,  чтобы уговорить  ее  - деньги, но постаралась не задеть ее
профессиональную гордость. Она  будет считаться  моей медсестрой и оказывать
услуги по дружбе. Я думаю, сейчас она спит. Но она встанет и будет наблюдать
за нами, если ее попросить. Мне послать за нею?
     - Что? Вот еще глупости, Джоанна Юнис. Вы делаете из мухи слона.
     -  А мне показалось, что  этим занимаетесь  вы, Джейк. Я  действительно
чувствую  себя  беззащитной  как  женщина...  хотя,  когда  я  была  больным
стариком, я была более уязвима, чем в этом молодом и сильном теле. Но  когда
вы  со мной, я чувствую себя в безопасности,  а  когда  вас нет  - наоборот.
Джейк, я не  могу вас заставить  жить здесь... но неужели вы не  видите, как
сильно могли бы мне помочь? Сколько у вас комнат в Гибралтарском клубе?
     - Две. Этого для меня вполне достаточно.
     -  Две комнаты,  но они там маленькие...  а  зеленая комната  такая  же
большая,  как эта. Из нее  можно прорезать  дверь в  библиотеку -  пусть она
будет вашим кабинетом. Перевезите туда все, что вам необходимо для ваших дел
и для  моих,  там много места  для  папок и  книг. Джейк, мне не  нужен этот
огромный мавзолей, как  и  вам не  нужен  ваш  дом. Но если бы я  попыталась
продать  его,  то  не  смогла бы  получить  и десяти процентов  стоимости; я
построила  его  в  самый  разгар  Безумных лет,  и  это  настоящая крепость,
попрочнее иного блиндажа. А смутное время может повториться. И  я  рада, что
не пожалела  тогда денег  на  строительство.  К тому же  вам  здесь  было бы
удобнее, особенно когда вы занимаетесь моими делами.
     - Мне уже приходилось  заниматься здесь вашими делами.  Джоанна Юнис. В
качестве  вашего  опекуна мне  пришлось  взять на себя  управление  и  вашим
домашним хозяйством.
     -  Разве Каннингэм не избавил вас  от  этих хлопот? Надо  будет  с  ним
серьезно поговорить.
     - Нет, он выполнял  свои обязанности как и раньше; я ничего не изменил.
Но мне пришлось  просмотреть хозяйственные записи, проверить расходы... Черт
возьми, они вас нагло обворовывают. Особенно Каннингэм.
     - Хорошо!
     - Что в этом хорошего?
     - Джейк, вы говорили, что мое состояние невозможно растратить. Если мой
лакей пускает налево две трети того, что покупает для меня - а он всегда это
делал -  значит, он будет стараться не  потерять  эту  работу.  Поэтому  ему
приходится угождать  мне во всем.  Джейк, разве можно дешевле купить подобие
преданности?  Пусть приворовывает! Не  надо закрывать рот  коню, идущему  по
полю пшеницы. Хороший конь всегда должен иметь свой кусок сахара.
     - Но это же сущая коррупция.
     - Вся страна  коррумпирована, и ничего тут не  поделаешь. У нас  просто
нет выбора. Сложно жить в загнивающем обществе. Джейк, я хочу, чтобы вы жили
здесь. Я надеюсь,  что  вы  будете  жить  здесь.  Я  буду  чувствовать  себя
счастливой и защищенной, если  вы будете жить  под одной  крышей со мной. Не
беспокойтесь о моей репутации, а Вини поможет защитить вашу. И не думайте  о
таких пустяках,  как  хозяйственные  расходы,  подписывайте  все с закрытыми
глазами. Зато вы можете вдребезги разлаять Каннингэма, если он чем-то вам не
угодит, - такова  цена за привилегию надувать меня. Кстати, начальник охраны
тоже  меня  обворовывает,  я  думаю,  на  пару  с Каннингэмом. Я  никогда не
пыталась  вникнуть  в  их  делишки. Зачем пугать людей и  ломать  отлаженный
механизм?
     Саломон улыбнулся.
     - Джоанна Юнис,  молодая и  красивая  женщина,  ваша  речь  удивительно
похожа на речь одного циничного старикана, которого я когда-то знал.
     -  Разве,  дорогой Джейк?  Я  должна  научиться говорить  по-другому. Я
теперь должна оставить циничные  стариковские выходки вам и стараться  вести
себя как настоящая леди.  Если смогу. Но, пожалуйста, не надо разрушать наше
милое  домашнее хозяйство реформами,  а то все получится как у реформистских
администраций: то же самое, но менее  эффективно  и еще дороже.  Разве  ваши
слуги вас не обворовывают?
     Юрист несколько смутился.
     - Ну... конечно. Но у  меня очень хороший повар. Если бы я  его уволил,
то, в конце концов, за то же жалование я смог  бы найти лишь такого, который
кладет сахар в подливку. Меня разозлило то, что  они вас обворовывают, когда
вы совершенно  беспомощны.  Я бы и не подумал вмешиваться, если  бы  вы были
здоровы. Я вам верну ваше хозяйство в том же состоянии, в каком оно и было.
     -  Спасибо, Джейк. Сейчас, хотя  я и не могу пока  назвать себя леди, я
уже  не чувствую себя циничным стариканом. Я чувствую себя женщиной, которая
была  больна  и  еще  не  совсем поправилась.  Мне надо бы  прилечь.  Вы мне
поможете?
     - Я позову сестру.
     - Джейк...  давайте перестанем церемониться  из-за моего  нового  тела.
Дайте мне вашу руку. Я могу встать, если вы позволите мне опереться на вас.
     Саломон сдался.  Он  протянул  ей  обе руки,  помог встать  и  отвел  к
постели. Джоанна Юнис легла и, накрывшись одеялом, сняла пеньюар.
     - Спасибо, Джейк.
     - Не за что, Джоанна Юнис.
     - Вы  придете позавтракать  со  мной? Или пообедать, если вы  не хотите
рано вставать?
     - Я приду к обеду.
     - Буду ждать.
     Она протянула ему руку. Он взял ее, чуть поколебался и поцеловал.
     Джоанна Юнис не выпустила его руки.
     - Подойдите ближе, Джейк, дорогой. - Она  взяло его лицо в ладони. - Вы
любили ее?
     - Да.
     - Я тоже.
     - Я знаю.
     - Произнесите мое имя. Мое новое имя.
     - Джоанна... Джоанна Юнис.
     - Спасибо вам, Джейк.
     Не отпуская рук, она нежно поцеловала его в губы.
     - Спокойной ночи, Джоанна Юнис.
     Он быстро вышел.
     (- Джоанна, сучка-то вы этакая, вы слишком его торопите.
     - Вовсе нет!
     - Как же нет? Я уже думала, что вы затащите его в постель.
     - Смешно подумать!
     - И вы сами тоже слишком торопитесь.
     - Юнис, перестаньте придираться. Я почувствовала, что мне будет приятно
поцеловать его. В конце концов, есть много культур, в которых принято, чтобы
мужчины целовались друг с другом в знак дружбы.
     - Если вы еще этого  не поняли, то должна вам сказать, что вы больше не
мужчина - вы гибрид.
     -  Я заметала.  Послушайте,  любопытная, этот символ  был необходим.  Я
должна  была дать ему понять,  что  он  может  до меня дотрагиваться и  даже
целовать  на прощанье...  и  что это  в  порядке  вещей... В этом нет ничего
страшного. Отец всегда целовал меня на ночь, пока я не вырос.
     - Ну  что же...  Вероятно.  Джейку  придется стать  вашим  папашей.  Не
особенно рассчитывайте на это, Джоанна. Я  должна вам  сказать, девочка, что
Джейк  может  целоваться гораздо лучше.  Он может так поцеловать,  что у вас
внутри все растает, начиная от пупка... и во всех направлениях.
     - Что же... возможно, хотя и трудно поверить. А теперь давайте помолчим
и постараемся заснуть. Я устала.
     - Вы любите меня, босс?
     - Я никогда не переставал любить вас, дорогая, и никогда не перестану.
     - Я тоже... Жаль, что  не могу поцеловать вас  перед сном. Спите, босс.
Все будет хорошо.)
     Но не успела она заснуть, как вошла Вини в халате и тапочках.
     - Мисс Джоанна, - тихо позвала она.
     - Что, дорогая? Включите свет.
     - Мистер Саломон сказал, что вы легли спать...
     - Похоже, вы уже спали. Он вас разбудил?
     - О нет.  Я болтала с мисс Слоун, она сегодня дежурит. Но доктор Гарсиа
сказал, чтобы я опустила вашу постель, когда вы ляжете. Как это сделать?
     - Я сама могу это сделать, не вставая с постели. Вот так -  вниз, а вот
так -  вверх. Я  еще не спала.  Я опущу  ее,  прежде чем вы уйдете... Можете
сказать доктору Гарсиа, что я вела себя хорошо.
     -  Отлично! Вы можете принять эту капсулу, если хотите. Хотя мисс Слоун
говорит, что доктор отменил снотворные.
     - Да,  я  приму ее: я  хочу  заснуть  сразу.  Подайте  мне, пожалуйста,
воды...  и  поцелуйте  меня  на  ночь. Если вы  этого не сделаете, то я буду
дуться, вызову мисс Слоун и попрошу ее.
     - Придется... - нахмурилась Вини.