. Ее инспектор тоже  это  знает: ей не выдают деньги
на руки  -  ей  дают  розовый чек,  а не  зеленый. Но все равно она покупает
продукты и меняет их за вино. Конечно, у нее будет болеть желудок. И если вы
пошлете  ей  деньги,  то поможете ей  спиться  окончательно. Хотя и невелика
потеря. Ее детям стало бы жить лучше.
     Джоанна вздохнула.
     - Я  никогда не поумнею. Гиги,  всю свою жизнь я раздавала  деньги.  Не
могу  сказать, что  это  принесло кому-нибудь  пользу, но  вреда я причинила
много. Я и мой рот без завязок!
     -  Ваше большое сердце, дорогая. В этом случае не надо отдавать деньги.
Я уверена. Мне читали много ее писем. Вы  немножко обработали это письмо, не
так ли?
     - Это было заметно?
     - Мне - да, потому что я знаю, как она пишет. После первого же письма я
поняла, что нельзя, чтобы  Джо слушал их  полностью:  он так расстраивается!
Поэтому я сперва сама  слушаю  письмо - а  память у  меня хорошая, раньше  я
запоминала свою роль с  первого  же прочтения, в крайнем случае, со второго.
Затем я  обрабатываю его  и говорю Джо  только то, что  ему надо услышать. Я
подумала, что вы достаточно сообразительны и сделаете то же  самое по  своей
собственной инициативе - и  я не ошиблась, хотя вы могли бы урезать письмо и
побольше. Джо остался бы доволен.
     - Гиги, как получилось, что такой милый человек, как Джо, происходит из
такой семьи?
     - А как получается,  что мы такие, какие мы есть? Так получается, и все
тут. Но послушайте, такой вопрос задавать невежливо, не так ли?
     - Да, мне не надо было спрашивать.
     - Я имею в виду  себя. Но тем не  менее  я спрашиваю себя, имеет ли Джо
какое-нибудь  отношение  к своей матери? Он  не  похож  на  нее.  У Джо есть
фотография,  на  которой ей  столько  же лет,  сколько ему сейчас.  Никакого
сходства.
     - Может быть, он пошел в отца?
     - Может быть. Но Пауль  Бранка оставил ее много лет назад. Может  быть,
он и его отец. Но вряд ли он сам знает, кто его отец.
     - Думаю, такое случается часто.  Посмотрите на меня:  беременная, но не
замужем. Как я могу ее критиковать?
     - Вы не знаете, кто это сделал, дорогая?
     - В общем-то знаю. Но я никогда никому не скажу. Мне так надо, и я могу
себе позволить иметь ребенка без отца.
     - Ну,  это не мое дело. Похоже, вы счастливы. Но  что касается Джо... я
думаю, что он сирота, отпрыск какого-нибудь мужчины, который непонятно каким
образом  спутался с  этой шлюхой.  Джо об этом не  говорит. Он  вообще  мало
говорит, в  основном только тогда, когда объясняет что-нибудь  своей модели.
Но его мать оказала на него и положительное влияние. Угадайте какое.
     - Сдаюсь.
     - Джо совсем не пьет. Конечно, мы покупаем пиво для друзей, когда у нас
есть деньги, но Джо никогда не пьет ни капли. Он не прикасается к спиртному.
Он даже не сядет в круг,  если там придется выпивать. Вы знаете, как обстоят
дела с  наркотиками? Они запрещены законом, но купить их можно так же легко,
как жевательную резинку. Я знаю три места только в этом здании, где их можно
купить.  Но  Джо никогда  к ним не притрагивается.  - Гиги  немного понизила
голос.  -  Сперва я думала, что он какой-то ненормальный. Я никогда  этим не
увлекалась,  но  не  видела  ничего  плохого  в  том, чтобы иногда выпить  с
друзьями. Затем я начала жить с ним. А у него денег  не было. И у меня тоже.
Продукты  из  бакалеи  были нашей единственной роскошью.  С тех  пор  как он
женился на  мне,  я  не  прикасалась  к  спиртному. Я просто  не хочу его  и
чувствую себя превосходно. Я стала новой женщиной.
     -  Вы действительно  выглядите счастливой и здоровой.  Хм...  а у этого
Большого Сэма была привычка выпивать?
     -  Это нельзя назвать привычкой. Но  Сэм никогда не отказывался поесть,
выпить или  покурить  за чужой  счет.  Он не вписывался в тот образ, который
хотел сыграть... и он очень гордился своим телом.
     - Что вы делали до того, как стали его подружкой?
     - Была манекенщицей и проституткой. Что еще можно делать? Была нянькой.
Некоторое время  разносила  в голом  виде  спиртное  в  ресторане,  но  меня
уволили, когда нашли девушку, которая умела писать. Конечно, это была прямая
дискриминация,  и я могла отстоять свое место, ведь я никогда не путалась  в
заказах: память у меня лучше, чем у тех, кому приходится все записывать. Но,
черт возьми, бесполезно хвататься за место, когда от  тебя хотят избавиться.
Джоанна, вы сказали, что всю жизнь раздавали деньги...
     - Это преувеличение, Гиги. Я разбогатела только  после  второй мировой.
Но я не была жадной даже в детстве, когда каждый никель доставался с трудом.
     - Никель?
     -  Пятицентовая монета. Их делали из никелевого сплава.  Десятицентовые
монеты  и доллары  чеканились из серебра. Когда я была  ребенком, были  даже
золотые  деньги. Затем, во время  Великой депрессии, я  осталась  совсем без
денег,  и мне помогали другие люди, а позже я помогала,  иногда тем же самым
людям.  Но  раздавать деньги в  больших количествах  я начала только  тогда,
когда у меня стало больше денег, чем я могла потратить или хотела бы вложить
куда-нибудь, а налоговые законы того времени были такими, что  было выгоднее
раздавать деньги, чем держать их у себя.
     - Какие смешные законы! Я вот никогда не платила налогов.
     -  Вы только думаете, что не платили. На самом деле вы начали платить с
того  дня, когда родились. Может быть, когда-нибудь  мы победим  смерть,  но
вряд ли мы сможем победить налоги.
     - Ну... не стану  спорить, Джоанна. Вы  в этом разбираетесь лучше меня.
Сколько денег вы раздали?
     - До второй мировой - не больше нескольких тысяч. Большей частью давала
взаймы,  зная,  что  деньги  мне  не  вернут. Многие  годы я вела учет своих
должников,  а  однажды  взяла  и  сожгла  все  эти  записи  и  вздохнула   с
облегчением. С тех пор я раздала несколько миллионов, но  можно уточнить эту
цифру у моего бухгалтера.
     - Несколько миллионов?! Долларов?
     - Послушайте, ласковая моя, пусть это вас не удивляет. За  определенной
чертой  деньги  перестают  быть  деньгами,  они  становятся  лишь цифрами  в
бухгалтерии или магнетизированными точками в компьютере.
     -  Не  то чтобы  я была  удивлена. Просто это привело  меня в некоторое
замешательство.  Джоанна, я  просто не могу  представить себе такую сумму. Я
понимаю, что такое  сто, даже тысяча долларов.  Но такая сумма все равно что
государственный   долг;  для  меня   это  что-то  совершенно  нереальное   и
непонятное.
     - Для меня тоже, Гиги. Это похоже на игру в шахматы, когда играешь ради
самой  игры.  И я устала  от нее. Послушайте,  вы не  позволяете  мне купить
продукты, хотя я и помогаю вам их есть. А  миллион долларов вы бы приняли от
меня?
     - ...Нет! Я бы испугалась.
     - Это  даже  более  мудрое решение,  чем  то,  которое  вы  приняли  до
завтрака. Хоть зови сюда Диогена!
     - Кто он?
     - Греческий философ, который пытался найти  честного человека, да так и
не нашел.
     Гиги задумалась.
     - Я не очень честная, Джоанна. Но думаю, что я нашла честного человека.
Это Джо.
     - Я тоже так думаю. Но, Гиги, можно мне объяснить, почему я считаю, что
вы поступили правильно, сказав "нет"? Конечно, это  была шутка, что-то вроде
шутки, но, если бы вы сказали "да", я бы  не  пошла на попятную. Но мне было
бы неприятно  платить  вам лично.  Хотите,  скажу почему? Почему плохо  быть
богатым?
     - Я считала, что богатым быть весело.
     - Да, весело,  в  некотором смысле. Когда человек богат -  а я богата -
деньги дают ему власть. Я не хочу сказать,  что власть - это плохо. Возьмите
меня, например. Если бы у меня не было этой власти, я бы сейчас с вами здесь
не болтала;  я была  бы на том свете, а не на  этом. А мне нравится на этом,
где  вы  меня  обнимаете, а  Джо рисует  нас, потому  что  считает,  что  мы
красивы... а  мы действительно красивы.  Но власть -  палка о  двух  концах:
богатый мужчина  или богатая женщина, у  которых  она есть, не может  от нее
избавиться. Гиги, когда вы богаты,  у вас  нет друзей, одни лишь бесконечные
знакомые.
     - Десять минут, - сказал Джо.
     - Отдыхаем, - сказала Гиги.
     - Хм... Но мы и так отдыхали.
     - Встаньте  и потянитесь, день будет долгим. Если  Джо говорит,  что мы
позировали  пятьдесят  минут, так  оно и  есть:  он пользуется  таймером.  И
выпейте чашку кофе. Я тоже выпью. Джо, ты будешь кофе?
     - Да.
     - Можно посмотреть?
     - Нет. Может быть, в обеденный перерыв.
     -  Вероятно,  у  него что-то  получается,  Джоанна,  иначе бы он  и  не
заикнулся об обеденном перерыве. Джо, Джоанна говорит мне, что у  богатых не
может быть друзей.
     - Минутку, я еще не  все  сказала.  Гиги, богатый  человек  может иметь
друзей,  но только  из тех,  кого не интересуют его деньги. Как  вот вас или
Джо. Но  и этого недостаточно, чтобы он стал другом. Сперва его  надо найти.
Затем вы должны узнать, что он не интересуется вашими деньгами, а это иногда
очень трудно. Таких людей немного, даже среди  богатых. Затем надо завоевать
его дружбу...  а богатому человеку это  труднее,  чем  другим людям. Богатый
человек всех подозревает и всегда настороже с незнакомыми  - а так друзей не
завоевать. Так что в целом это верно. Одни лишь знакомые, которых вы держите
от себя на некотором отдалении, потому что раньше вы уже на этом обжигались.
     - Джоанна, мы ваши друзья.
     -  Надеюсь.  - Джоанна  серьезно  посмотрела на Гиги и  ее  мужа.  -  Я
чувствовала вашу любовь,  когда  мы  сидели  в круге. Но это  будет нелегко,
Гиги.  Джо  смотрит на меня  и  не может  не вспоминать при этом  Юнис, а вы
смотрите на меня и  не можете не думать, какое впечатление это производит на
Джо.
     - Это не так! Джо, скажи ей.
     -  Гиги права, - легко заверил Джо. - Юнис умерла. Она хотела, чтобы вы
получили  то,  что  у вас  есть. И  когда  мы  сидели  в  круге,  мое сердце
успокоилось.
     (- Босс, вы не  против, если я выйду из вас на минутку и немного побуду
сама собой? Девушке приятно, когда из-за нее хоть немножко страдают.
     - Юнис, мы не должны делать ему больно. Нам едва удалось успокоить его.
     -  Я  знаю. Но  когда он  нас  в следующий  раз поцелует, у меня  будет
большой соблазн сказать ему, что я здесь.
     - Ом мани падме хум.
     - Ом мани падме хум... и наплевать на вас и на вашего, Диогена. Давайте
поедем домой и позвоним Роберто.
     - Дорогая, мы останется здесь, пока не получим все, что нам надо.
     - Хорошо. Эта Гиги такая же ласковая, как и Вини, правда?)
     - Джо, я хочу, чтобы мы всегда оставались друзьями и не размыкали круга
в  наших  сердцах.  Но  я  не  хочу  драматизировать  ситуацию. Это было  бы
несправедливо к  вам, к Гиги... даже ко мне. Гиги, я не говорила, что у меня
нет  друзей.  Они у меня есть. Вы двое.  Врач, который позаботился обо мне и
которому мои деньги были безразличны. Медсестра, на которой он скоро женится
и  которая мне стала  почти что сестрой. Мои четыре телохранителя... я очень
старалась сделать их своими друзьями, Джо, потому что я знала, что они  были
вашими друзьями  и  друзьями  Юнис.  Но странная ситуация, для  них я скорее
ребенок, о котором они заботятся,  нежели работодатель  и друг. И один друг,
всего лишь один  друг,  который остался у меня с тех  пор, когда я  еще была
Иоганном Смитом - богатым, влиятельным и ненавистным для большинства.
     - Юнис любила вас, - мягко возразил Джо.
     - Я  знаю, Джо. Хотя одному  Богу известно за  что.  В сердце Юнис было
столько  любви, что она выливалась на  всех, кто был  рядом с нею. Если бы я
была бездомным котенком, Юнис подобрала бы меня и любила бы так же...
     (- Босс, вас я любила больше.
     - Дорогая!)
     ...Джо, вы  знаете или по  крайней мере  встречали моего  единственного
друга, который остался с тех пор. Это Джейк Саломон.
     Джо кивнул.
     - Джейк - классный парень!
     - Ты знал этого Джейка?
     - Близко знал. Хорошая аура.
     - Джо, это тот, о котором ты мне рассказывал? Юрист?
     -  Тот.  -  Джо снова  посмотрел на  Джоанну.  - А  теперь  - на  трон.
Расспрашивать будете Джейка.
     - Пойдемте, Джоанна,  если мы сейчас же не начнем позировать,  он будет
кусаться.
     Джо уложил  их  в  первоначальную  позицию, затем  передвинул обе  ноги
Джоанны  и  изменил  положение  одной ноги  Гиги -  отошел назад  и довольно
улыбнулся... вернулся  к мольберту и начал соскребать краску с части полотна
мастихином. Гиги тихо прокомментировала:
     -  Теперь  нам не придется  посмотреть  на картину  во время обеденного
перерыва.
     - Почему?
     - Одному Господу известно.  Я не уверена,  знает  ли сам Джо,  зачем он
изменил наши позы. Но что-то ему показалось не так, он отказался от прежнего
рисунка и теперь пишет прямо с нас. Поэтому он не скоро продвинется со своей
работой настолько,  чтобы позволить нам  взглянуть на  нее. Так что замрите,
дорогая. Не чихайте, не чешитесь, даже не дышите глубоко.
     - И не говорить?
     - Говорить можно сколь угодно, но не надо двигаться.
     -  Я не буду двигаться, Гиги,  мне  было  так приятно узнать, что Джо и
Джейк близко познакомились друг с другом. Вы тоже знали Джейка?
     - Я встречала его,  но  мимоходом. Я куда-то уходила,  и  в  это  время
пришел мистер Саломон. Тогда я была еще для Джо только моделью, это до того,
как я ушла от Большого Сэма.
     (- Близняшка,  она что-то темнит... и Джейк  ничего не говорил о  своих
встречах с Джо после того, как он уладил все эти дела.
     - Юнис, на  что  вы намекаете? Вероятно,  они  встречались, когда Джейк
занимался вашим банковским счетом, арендой и прочими делами.
     - ...И прочими делами, вы совершенно правы, босс. Послушайте, не будьте
наивным. Они оплакивали одну  и ту же девушку - меня... а Джо - двуполый как
устрица, когда этого захочет.
     - Юнис, у вас грязные мысли.
     - Ха!  И  это  я слышу от бесштанной мисс Смит. Я знаю,  о чем  говорю,
близняшка; я жила с Джо много  лет. Не будьте таким дремучим ретроградом. На
дворе не двадцатый век.
     - Юнис, конечно, вы  знаете Джо лучше, чем я, и  я не  буду критиковать
Джо, как бы ни обстояло дело. Но я имел в виду Джейка.
     -  А почему  вы думаете, что знаете Джейка  лучше, чем  я?  К  тому  же
взгляните на Джо...  какой симпатичный, не правда  ли? У  Джейка глаза есть.
Босс, что вы беспокоитесь? Попробуйте расспросить Гиги об этом.)
     - Я полагаю, - осторожно сказала Джоанна,  - что Джейк приходил сюда по
делам.  Юнис  умерла, не оставив завещания, и  я знаю, что Джейк все устроил
так, что Джо мог брать с ее счета. Может быть, он также улаживал вопрос и со
страховкой, но я не уверена.
     - Джоанна, я не знаю. Почему бы вам не спросить у Джейка, как предложил
Джо?
     (- Потому что Джейк  соврет,  босс. И не думайте даже. Мужчины  в таких
делах врут больше женщин. Кому какое дело, где  обедал мужчина, если к ужину
он приходит домой? Мне безразлично.
     - Но вы даете достаточно пищи моему "грязному" разуму.
     - Босс,  но вы  же лживая шлюха: вы не  можете  быть откровенны  даже с
самим собой.
     - Девка, если бы я мог вас достать, я бы вас отшлепал!
     - Если бы вы могли, я бы не сопротивлялась. Помните, как  было здорово,
когда нас отшлепали, дорогая!
     - Заткните свой фонтан!
     - С удовольствием, близняшка, лишь бы то, чем его обычно затыкают, было
достаточно большим.)
     - Мне незачем спрашивать  Джейка, Гиги. Я знаю, что они  встречались по
деловым вопросам, я знаю, что Джейк восхищается  характером Джо. Я просто не
догадывалась, что  Джейк считает Джо  близким другим. Если,  конечно, он так
считает.
     Гиги Бранка задумалась.
     -  Я  точно не знаю. Я тогда  просто  отрабатывала свои  часы.  Джо мне
платил.  Мистер Саломон...  Джейк, как вы его называете, пришел сюда однажды
вечером, когда мы  заканчивали,  и Джо  представил его мне как стряпчего его
бывшей  жены...  то есть  он  назвал его юристом. Джо  может  обходиться без
жаргона, когда захочет. Затем я его еще пару раз видела, по-моему, при таких
же обстоятельствах. Но с тех пор как мы поженились, он сюда не приходил.
     (Сплошные  намеки, босс.  Это значит,  она не  хочет разбалтывать чужие
секреты. Ну что же, это  приятно сознавать, принимая во внимание наше с вами
положение.)
     - Неважно. Гиги, как Джо получил художественное образование? Или у него
талант от рождения, и он нигде не обучался?
     - Он обучался  рисованию, и у него есть природный талант. Я объясню вам
по-простому, а то,  если вы станете расспрашивать Джо, то на это уйдет целая
вечность. Джо говорит,  что художник  может обучиться технике, но творчеству
научить нельзя, что у каждого  художника есть свой взгляд на жизнь. Если  он
художник.  Джо  считает,  что  большинство   людей,  которые  называют  себя
художниками, не  знают, что  такое  творчество.  Он  называет их  малярами и
говорит,  что  он  лучше будет маляром, который  малюет только  вывески, чем
обманщиком, который называет себя художником.
     Вы видели его картины. Ту, что он нарисовал с меня вчера, и другие, что
висят  в студии.  И вы увидите  еще  больше,  если  обойдете  кафе,  книжные
магазины и  художественные  салоны  в этом конце города. Обнаженные  натуры,
которые выглядят намного лучше живых. Вы сразу узнаете его манеру. Некоторые
из них  кажутся слишком  простыми, но они  захватывают  вас.  О,  Джо  умеет
рисовать сексуальные картины, он специально доказал мне это, нарисовав такую
картину,  но  затем он соскреб ее с холста.  Я спросила  его, почему  он  не
рисует такие картины,  ведь их так быстро раскупают. Он лишь пожал плечами и
сказал, что это не его стиль.
     Джо  знает, что  он  не Гойя, не Пикассо  и не Рембрандт -  словом,  не
великий  мастер, но он  им  и не  хочет быть; он  лишь  хочет  рисовать свои
символы и продавать  достаточное  количество картин,  чтобы  нам хватало  на
пропитание. О,  иногда я злилась, что он не рисует эти  сексуальные  сценки,
которые  он  так  хорошо умеет.  Ведь  одна  такая  картина  кормила  бы нас
несколько месяцев. Но я уже ему ничего не говорю об этом, потому что он лишь
пожимает  плечами и говорит:  "Я не рисую комиксы, ты же  знаешь, Гиги". Джо
есть Джо, и его не волнует, что делают  другие художники,  и  станет  ли  он
знаменитым, и получит ли он  большие деньги. Он совсем об этом не заботится.
Многие  из  наших  друзей  художники  или  называют  себя  так,  но  Джо  не
интересует,  что   они  рисуют,  и   он  даже  не  заговаривает  с  ними  на
профессиональные  темы. Если  они хорошие  люди, добрые  люди, то Джо  любит
навещать их и радуется, когда они приходят в гости... но Джо не оказал бы ни
малейшего внимания самому Рембрандту, если бы ему  не нравилось, как он себя
ведет.  Джо хочет лишь рисовать так, как  он считает  нужным...  и спать  не
один.
     -  Не  думаю,  что  ему часто  приходилось  быть  одному,  -  задумчиво
проговорила Джоанна.
     - Наверное, нет. Но Джо не стал бы спать даже с Прекрасной Еленой, если
бы  ему  не   нравилось  ее  к   нему  отношение.   Вы   говорили  о   своих
парнях-телохранителях, тех, что доставили вас сюда;  и у вас есть еще  двое,
не так ли? Один такой большой, Хьюго?
     - Вы знаете Хьюго? - радостно спросила Джоанна.
     -  Нет, никогда его не встречала. Он похож на африканский миф. Я знаю о
нем только  две вещи. Джо хочет его нарисовать... и Джо любит его, любит как
человека. Хотя я уверена, что Джо переспал бы с ним, если бы тот захотел...
     (- Ему придется стать в очередь! Я первая увидела Хьюго.
     - Умолкните, вы, ненасытная.)
     ...Думаю этого  никогда не случится. Да и Джо с ним не заигрывает. Хотя
он и со мной не заигрывал, и я с ним не заигрывала. Первый раз мы переспали,
не обмолвившись словом, и подошли друг другу, как гайка и винтик...
     (- Ну и везет некоторым. Мне же пришлось прилагать усилия.
     - Вы более похотливы