х не  одобряет.
Точнее,  Алек  Трайн  сказал, что  на постоянное  место  жительства на  Луне
отправляются только сумасшедшие. И он, конечно,  попытался меня  отговорить.
Вы обнаружите еще  четырех возможных  наследников  в пункте  "эф",  это  мои
внучки. В их же  интересах принять то, что предлагается им в  этом пункте...
потому что им доходчиво объяснили, что после моей смерти они почти ничего не
получат. К тому же я физиологически моложе и вполне могу пережить их всех.
     -  Может быть.  Тем  более  на  Луне.  Жаль,  что  я  сам не  могу туда
эмигрировать.  Но  у  меня  нет таких денег,  как у вас,  а  юристы  там  не
пользуются  спросом.  Что  ж,  похоже, ваш  мистер  Трайн  продумал  все  до
последней мелочи. Давайте взглянем на справку о вашем состоянии.
     - Минутку, сэр. Я хочу попросить вас об одной особой услуге.
     - Что такое? Все эмигранты имеют равные права.
     -  Но это такой пустяк,  мистер  Барнс.  Ребенок у  меня родится вскоре
после  того, как я прибуду на  Луну. Я бы хотела, чтобы именно доктор Гарсиа
продолжал присматривать за мною до родов.
     - Я не могу этого обещать, мадам. Извините. Такие у нас правила.
     - Тогда я никуда не полечу, - объявила она, вставая.
     - О Боже мой! Неужели у вас столько денег?! -  воскликнул  он, взглянув
на банковскую справку. В ответ она лишь пожала плечами.
     - Если здесь нет ошибки, то вы не просто  богаты - об этом я и так знал
- вы миллиардерша.
     -  Возможно.  Справка  составлена  в "Чейз  Манхеттен банк"  с  помощью
перечисленных ниже бухгалтерских фирм.  Думаю, что ошибки  нет... если у них
не  поломался какой-нибудь компьютер...  Верните-ка мне  справку... если  уж
комиссия не  может обещать мне,  что  доктор  Гарсиа будет принимать у  меня
роды.
     - О,  мадам! У меня  есть  определенные  полномочия в таких вопросах. Я
просто редко ими пользуюсь. Правила...
     - Чьи правила, мистер Барнс? Правила комиссии или ваши собственные?
     - Хм... конечно, мои. Я же сказал...
     - Тогда перестаньте отнимать у меня время, идиот-то вы этакий!
     (- Вот так брюхатая леди!
     - Юнис,  брюхатая леди не собирается больше выслушивать всякую  чушь. У
меня болит спина.)
     От  такого неожиданного  всплеска эмоций мистер Барнс чуть не вывалился
из своего кресла. Опомнившись, он произнес:
     - Ради Бога, мадам Саломон!..
     -  Молодой человек, давайте без  глупостей! Как вы видите, я беременна.
Вы рассказали мне, как опасно  рожать, хотя вы и не врач. Вы копались в моих
личных делах. Вы пытались убедить меня, что мой врач не сможет присматривать
за мной, хотя он и летит тем же кораблем, что и я. А теперь оказывается, что
это вовсе не правила,  установленные  комиссией, а всего лишь  ваша мелочная
тирания,  придирки.  И  все  это  время,  несмотря  на  то  что  я  принесла
исчерпывающее  и безукоризненно составленное  заявление, вы заставляли  меня
сидеть на  жестком неудобном стуле.  У меня  болит спина. Сколько  же бедных
беззащитных   посетителей  стали  жертвами  вашего  паршивого   характера  и
мелочного властолюбия! Но я не бедна и не беззащитна. Вы говорили, что у вас
мурашки бегали  по коже?  Сейчас у  вас еще и волосы  дыбом встанут.  Я  вам
обещаю, что очень скоро вы останетесь без работы!
     - Пожалуйста,  мадам, не надо! Ваш  доктор  будет с вами. Я должен идти
навстречу пожеланиям посетителей.
     - Тогда приподнимите свой ленивый зад с этого  удобного кресла и  дайте
мне сесть в него! А вы можете посидеть на стуле.
     - Как вам будет угодно,  мадам! - Они поменялись креслами. - Я вижу, вы
вкладываете  почти  все оставшиеся  пятьдесят  процентов вашего  состояния в
космические исследования.
     - Не ваше дело, как я распоряжаюсь состоянием.
     - Я и не говорил, что это мое дело. Просто меня это... поразило.
     - Почему? Мой ребенок, может быть, захочет стать космическим инженером.
И я хочу,  чтобы исследования в этой области шли  как можно быстрее.  Мистер
Барнс, у вас было время ознакомиться с моим  заявлением. Если бы вы поменьше
болтали, то могли бы уже выучить его наизусть. Так что ставьте вашу визу или
верните его мне. Сейчас  же! Я и пяти  минут не стану  ждать. У меня все еще
болит спина. И это вы виноваты, мистер Барнс,  ваши чертовы "правила" и ваша
бестолковая болтовня!
     Барнс поставил свою визу.
     - В эту дверь, пожалуйста, мадам Саломон.
     - Спасибо. - Она направилась к двери.
     - Вас не следовало бы пускать, старая-то вы сука.
     Джоанна Юнис остановилась, обернулась  и просияла  самой лучезарной  из
своих улыбок.
     -  Ну!  Спасибо, дорогой мой. Это самое лучшее, что вы мне сказали, ибо
шло  от  чистого сердца. Конечно, меня бы не  следовало туда  пускать  после
того, как я на вас накричала. И я действительно старая сука.
     - Извините, мне не следовало так говорить.
     - Почему же? Я полностью заслужила. Но, честное слово,  я бы никогда не
стала лишать вас вашей работы.  Я не настолько мелочна. Просто у меня болела
спина, и я здорово злилась. Я восхищаюсь тем, как смело вы со мной говорили.
Как вас зовут?
     - Хм... Мэтью.
     - Хорошее имя. Мэтью... Сильное имя. - Джоанна Юнис вернулась и подошла
к  нему  вплотную. - Мэтью, я лечу на  Луну. Я никогда  не вернусь. Простите
старую  суку, и  давайте расстанемся  друзьями. Поцелуйте меня на  прощанье.
Меня некому провожать. Мэтью... вы поцелуете меня?
     - Хм...
     -  Ну пожалуйста,  Мэтью. Это ничего, что живот большой. Поверните меня
немного боком... так-то лучше. - Она подняла лицо и закрыла глаза.
     Потом она вдохнула и прижалось к нему плотнее.
     -  Мэтью. Вы  позволите мне  любить  вас? О, нет, я вовсе  не хочу  вас
соблазнять, мне  этого уже нельзя. Просто  скажите мне, что я могу думать  о
вас  с любовью,  когда полечу на Луну.  Это  дальняя  дорога,  и  я  немного
боюсь... Я  так долго жила без любви  и теперь хочу любить всех, кто мне это
позволит... всех, кто хоть немного будет любить меня в ответ. Вы будете? Или
эта сука слишком старая?
     - Хм... Мадам Саломон...
     - Для вас я Юнис, Мэтью.
     - Юнис, Юнис, вы восхитительная  сука,  честное  слово.  Но я заставлял
сидеть вас на  этом стуле... еще до  того, как понял, кто вы, потому что мне
нравилось  смотреть на вас. Черт возьми, моя жена разрешает мне любить любую
женщину,  какую я захочу, но только на десять процентов от того, как я люблю
ее.
     -  Десять процентов - хороший прирост с  любого вклада,  Мэтью. Хорошо,
любите меня на эти десять процентов, а я буду любить вас на десять процентов
от  того, как  я любила - и по-прежнему люблю! - моего  милого  мужа. В этих
десяти процентах хватит  любви для второго поцелуя? До Луны путь долгий. Они
будут меня согревать в пути. - Она закрыла глаза в ожидании.
     (- Эй, близняшка, на этот раз парень справляется лучше.
     - Не мешайте мне, я занята.)
     - Красавица... - произнес наконец мистер Барнс.
     -  Вся распухшая и с животом; поэтому я и ношу  такую одежду. Но видели
бы  вы Юнис... первую Юнис,  мою благодетельницу,  в  ее лучшей  форме...  в
одеждах, достойных ее фигуры.
     -  И все равно вы красавица.  Но, наверное, нам лучше  прекратить  это.
Комната ожидания полна народу. Вас будут четыре  часа обрабатывать, а  потом
отведут в  карантин. Если вы хотите  отправиться в Эндс-порт  вместе с вашим
доктором, то вам пора идти.
     - Да, Мэтью. Я люблю вас на все десять процентов и буду  любить даже на
Луне. Мне в эту дверь?
     - Да, а там смотрите на указатели. До свидания, Юнис. Берегите себя.
     (- Босс, это что-то новенькое. Он целовал нас или миллиард долларов!
     - Мне кажется - хотя я только  учусь, а  вы уже большие знатоки,  - что
молодой человек начал целовать миллиард  долларов,  но затем переключился на
Джоанну. На  нас. Очень  хорошо, дорогие  мои. Я чувствую,  что во мне снова
просыпается  животное  -  я с нетерпением жду,  когда же нас снова возьмут в
оборот.
     - Черт возьми, Джок,  мы все  ждем  этого с  великим  нетерпением.  Мне
кажется,  Джоанна,  что  на  Луне  должно быть немало  тоскующих  по  родине
эмигрантов,  которые будут  без  ума  от  простой сельской девушки,  которая
только недавно,  в  старшем классе, научилась целоваться, закрывая  глаза  и
открывая губы.
     - Юнис, я только на это рассчитываю. Семь миллиардов людей делают Землю
ужасно одиноким местом... но на Луне  их всего  несколько тысяч,  и  если мы
постараемся,  то  перезнакомимся со всеми и будем любить большинство из них.
Что вы думаете на этот счет, Джейк?
     -  Иоганн,  мы  можем попробовать. Мы  непременно попробуем. Ага... Вот
сюда   мы  должны  зайти.  "Медицинский  осмотр".  Сейчас  начнутся   всякие
ощупывания и прочие неприличности. Зато нас поцеловали на прощанье.)

        Глава 29

     "По  сообщению  "Крисчен  сайенс  монитор",  "Известия"  осудили  новую
программу  лунной комиссии как  "еще один  провокационный пример  ненасытной
территориальной экспансии  Соединенных Штатов Америки вкупе с так называемой
Китайской  Народной Республикой" и  потребовали от  Совета  безопасности ООН
принятия своевременных мер".
     "В Национальном  парке Секвойя обнаружены  три семьи  (или одна большая
семья), живущие на высоте  200 футов в лесу из  гигантских красных деревьев.
Эта  группа  (семеро взрослых, пятеро детей, двоим из них  не  исполнилось и
года)  заявила,  что  они жили  на деревьях  более  трех лет;  разнообразные
ухищрения  и приспособления для их уникального образа жизни подтверждают  их
заявление. Им были предъявлены разнообразные обвинения, но районный прокурор
отказался   заводить   дело.   "Я  не  собираюсь  тратить   время  и  деньги
налогоплательщиков на стаю обезьян. Пусть их загонят  обратно на деревья!" -
заявил он".
     "Среди   отдыхающих  на  Длинном   пляже,   штат  Калифорния,  за   год
зафиксировано  243  случая   острых  пищевых  отравлений   (ботулизм-Д),  17
ограблений, 3 изнасилования, и теперь курорт размыло дождем".
     "...из великого штата Нью-Йорк знает, что уничтожение развалин не может
быть ответом. Должны ли мы услышать предсмертный хрип, прежде  чем признаем,
что  любой  организм,  будь то человек, город  или  цивилизация, со временем
стареет и умирает?"
     "В  письме,  опубликованном  журналом  "Нейчур" (Великобритания),  было
заявлено, что ученые в Новосибирске решили проблему  как двойной репликации,
так  и  внеутробного  развития  плода. И  Россия  снова  должна  вступить  в
состязание великих держав,  имея потенциально неограниченный  запас рабочих,
солдат  и крестьян. Передовая статья в  том же номере журнала потребовала от
писателя,  нобелевского  лауреата прекратить писать  научную  фантастику или
хотя бы сменить марку гашиша".
     "Продолжилась дискуссия  о предложенном законодательстве по контролю за
наркотиками.  Подумал  ли  джентльмен  в  противоположной  стороне  зала  об
опасности,  которая грозит  экономике  нашей  страны,  если  насильно  будут
введены  законы  о  наркотиках?  Или  он говорит  для  телезрителей? Опытные
обозреватели предсказывают,  что  на  этом заседании  голосования так  и  не
будет".
     В  Луна-Сити миссис  Саломон достигла конца этого  лунного  месяца.  Ее
симпатичный  пуп  давно  уже  выпирал,  живот,  словно купол жизни,  подымал
простыню.  Она ожидала  начала  родов в местной больнице. Рядом с ней сидела
медсестра, которая тоже была беременна, но еще не так заметно.
     - Вини!
     - Что, дорогая?
     - Если будет мальчик,  его  надо  назвать Джекоб Юнис... девочка должна
быть Юнис Джекоб. Обещай мне.
     - Я уже  обещала, дорогая;  я  записала  это, как ты мне и сказала. И я
обещала заботиться о твоем ребенке. Я все это записала. Я забочусь о  твоем,
ты заботишься о моем. Но только нам  этого не потребуется,  дорогая;  с нами
все будет в порядке... мы будем растить их вместе.
     - Обещай мне, это очень важно.
     (-  Джоанна,  не называйте  ребенка  Джейком. Назовите  его Иоганном...
Иоганн Юнис.
     - Джейк, я  не стану обременять  его этим именем -  из-за него у меня в
детстве было много неприятностей и мне рано пришлось научиться драться.
     - Джейк, не спорьте с боссом. Она всегда права, вы же это знаете.
     - Тогда назовите его Джоанном.
     - Его будут звать Джекобом, Джейк - и никак иначе.
     - Джоанна, вы самая упрямая ублюдина во всей Солнечной системе... и то,
что вы стали женщиной, вас нисколько не изменило. Ну, уже начинается!
     - Я люблю вас, муж мой.
     - Мы оба любим вас, босс... и Джейк  так же небезразличен к именам, как
и я.)
     - Я обещаю, Джоанна. Вот тебе крест.
     - Моя милая Вини. Мы вместе проделали долгий путь. Ты, я и Роберто.
     - Да, дорогая.
     - Я больна, правда?
     -  Джоанна, ты  не больна.  Женщина никогда  не чувствует себя здоровой
перед началом родов, я точно знаю. Я видела сотни родов. Я  же сказала тебе,
что эта трубка - для подачи глюкозы.
     - Какая трубка? Вини, наклонись  и выслушай меня.  Это важно. Имя моего
ребенка должно быть...
     - Синдром отторжения, доктор. Нетипичный, но несомненный.
     - Доктор Гарсиа, почему вы говорите, что он нетипичный?
     -  Хм...  Иногда, когда  она  без  сознания, она говорит тремя  разными
голосами...  и  два   голоса  принадлежат  ее  умершим  друзьям.  Растроение
личности.
     -  Ну,  я не психиатр, доктор  Гарсиа,  "растроение  личности" для меня
ничего не значит. Но оно вовсе не должно влиять на  беременность. Я принимал
здоровых детей от женщин, которые были в бессознательном состоянии.
     - Я тоже не психиатр, сэр. Будем считать, что она просто бредит... но я
рассматриваю это, как  часть общей клинической  картины,  которая,  по моему
мнению, позволяет предположить отторжение пересаженного органа.
     - Доктор Гарсиа, вы больше меня знаете  о  пересадке органов. Мне-то за
всю свою жизнь не приходилось иметь с этим  дела. Но  эта  пациентка кажется
мне  вполне здоровой. Даже здесь,  в больнице, я видел женщин, чье состояние
казалось гораздо худшим... но они рожали детей, вставали и шли на работу дня
через три. При нашей низкой  гравитации они поправляются быстро. Может быть,
пациентка ушиблась во время путешествия с Земли?
     - О, нет! Эти флотационные противоперегрузочные ячейки - просто чудо. И
миссис Саломон,  и моя  жена  летели  в них. Я их  проверял после  прибытия.
Джоанна перенесла  полет даже лучше, чем  Вини.  Я  им  только  позавидовал,
поскольку   в   обыкновенном   кресле   полет   показался   мне   не   очень
комфортабельным.  Нет,  здесь  я  не  усматриваю  никакой  связи;  симптомов
отторжения не было  до начала  этой  недели.  - Гарсия нахмурился. - Она  не
знает,  что ее  мозг  не в  порядке.  Она то приходит в  себя,  то  начинает
бредить. Контроль  ослабевает, но  сильное молодое  тело  поддерживает обмен
веществ. Если честно, доктор, я не знаю, как долго это будет продолжаться. -
Он  снова нахмурился.  - Мозг  может  быть  отторгнут  в любой момент.  Черт
возьми! Жаль, что у меня нет хорошего оборудования для поддержания жизни!
     Пожилой врач покачал головой.
     - Это рубеж, сынок. Я не умаляю  значения вашей специализации, но здесь
она  бессильна. Здесь  мы вправляем  кости,  вырезаем  аппендикс, боремся  с
заразными  болезнями и препятствуем  их распространению по колонии. Но когда
приходит время умирать, мы умираем - вы, я, любой - и  даем дорогу  живущим.
Даже если бы у  вас  было самое  новое оборудования "Джеферсон медикал"  или
"Джон Хопкинс",  вы  не  смогли бы  ни  остановить  время,  ни повернуть его
обратно.
     - Нет, но мы могли бы продлить время.
     - Так пишут в книгах,  но я хотел услышать  это от вас. Ну что, доктор?
Идемте к пациентке.
     - Мы будем принимать ребенка.
     - Приступим к делу.
     Джоанна Юнис очнулась, когда ее везли по коридору.
     - Роберто!
     - Я здесь, дорогая.
     - Куда вы меня везете? Меня снова будут оперировать?
     - Да, Джоанна.
     - Зачем, дорогой?
     -  Потому что у вас не начались  родовые схватки, когда они должны были
начаться. Так что придется сделать кесарево сечение. -  Затем он  добавил: -
Волноваться  не  о  чем.  Это  такая  же  обычная  операция,  как   удаление
аппендикса.
     - Роберто, вы знаете, что я никогда не волнуюсь. Операцию будете делать
вы?
     -  Нет,  главный хирург доктор  Френкель. Он намного  опытнее меня.  Вы
видели его, он обследовал вас сегодня утром.
     - Разве? Я забыла.  Роберто, я должна сказать Вини что-то очень важное.
Насчет имени моего ребенка.
     - Она знает, дорогая, она его записала, Джекоб Юнис или Юнис Джекоб.
     -  О, хорошо! Тогда все в  поредке. Но скажите,  чтобы они сделали  это
быстро: я никогда не любил ждать.
     - Все будет очень быстро, вы и не заметите. Вам сделают укол и накачают
барбитуратом, Джоанна.
     - Странно, вы назвали меня  Джоанной.  Меня  зовут Иоганном.  Доктор, с
Агнес все будет в порядке, да?
     - Да, Иоганн. С Агнес все будет в порядке.
     -  Я сказал ей, что с  ней все  будет в порядке. Доктор,  я хочу спать.
Если я засну, разбудите меня, когда Агнес пойдет за ребенком.
     - Хорошо, Иоганн.
     - Спасибо... вам... миссис... Виклунд.  Я не... знал... что... может...
быть так... здорово.
     - Роберто! Где вы? Я вас не вижу.
     - Я здесь, дорогая.
     -  Дотроньтесь  до меня, до моего  лица. Я не чувствую ничего ниже шеи.
Роберто,  я купила себе чудесный  год жизни  - и ни о чем не  жалею. Схватки
начались?
     - Еще нет. Не хотите ли поспать, дорогая?
     - Думаете,  я  должна?  Я бы не хотела. Я сонная, но  я  бы  не  хотела
заснуть. Теперь только  одному Богу известно... Время  мужаться и крепиться.
Но мне этого не требуется. Я счастлива. Наклонитесь, дорогой.  Я  должна вам
сказать, почему... Ближе... я не могу говорить... очень громко.
     - Зажим! Черт возьми! Сестра, не путайтесь под ногами!
     - Все болит, Роберто, все причиняет боль. Всегда.  Но есть  вещи,  ради
которых  стоит  стерпеть  боль... Повяжи мне галстук,  пожар в джунглях!.. Я
этого... не хотел говорить. Это Джейк.  Он снова поет. Он всегда поет, когда
счастлив.  Наклонитесь  ближе...  чтобы  я  могла  сказать вам... прежде чем
засну. Спасибо, Роберто, что позволили впустить вас в мое тело. Так приятно,
когда  дотрагиваешься...  трахаешься... или  когда тебя трахают. Так  плохо,
когда  приходится  долго  быть  одному.  Вы  благословили меня своим  телом,
дорогой. А теперь я немного посплю, если можно... но  сперва  я  должна  вам
сказать. Ом мани падме хум. А теперь я укладываюсь спать...
     - Хирург, она теряет сознание!
     Раздался крик ребенка, начался новый мир.
     - Сердечная деятельность угасает!
     - Джейк! Юнис!
     - Мы здесь, босс! Держитесь крепче! Ага! Мы держимся.
     - Это мальчик или девочка?!
     - Какая разница, Иоганн... это ребенок! Один за всех, все за одного!)
     Старый мир исчез... и больше ничего не было.