всех  частных  владениях, жители,  гуляющие  по
территории,  делали  вид,  что  их  не  замечают.  Дверь открылась  на голос
Саломона, и они вошли.
     Джоанна Юнис сняла свою накидку, подала ее Саломону и спросила:
     - Можно мне осмотреть дом, Джейк? Я здесь не была  уже много лет; у вас
переставлена мебель.
     - Я привез  мои личные вещи в Гибралтарский  клуб  и в ваш  дом,  здесь
почти ничего не осталось, кроме мебели, которую я собираюсь продать вместе с
домом. Конечно, здесь остались туалетные принадлежности, кое-какая одежда, и
я могу найти что-нибудь выпить и пачку-другую печенья. Может быть, найду еще
копченых  кальмаров  и икру, но на  это нам придется убить  пару часов. Или,
если хотите, я закажу ужин.
     - Дайте  мне взглянуть, что  у вас  есть на кухне, я бы с удовольствием
сыграла роль хозяйки. И я очень хочу все осмотреть.
     - Осматривайте все, что  хотите,  но сперва скажите мне, что  вы будете
пить. Джоанна, вы вообще когда-нибудь были на кухнях?
     -  Но-но! Не дерзите, парень, я хорошая  повариха.  Мама  научила  меня
делать такой тонкий апфельштрудель, что через него можно  читать газету и он
просто  тает во рту. А это было, когда вас еще  не было и в проекте. Я выпью
шерри или виски со льдом. Шнапс я пока не рискну.
     - Готов поспорить, что моя кухня не уступит баварскому вареву. Немцы не
умеют готовить так, как избранная нация.
     - Фу, тоже мне еврей!  Вы никогда не  пробовали мой ростбиф с лапшой. Я
рос  среди  жен-поварих...  любовниц... и  всегда  готовил.  Джейк, было  бы
здорово готовить друг для друга, а затем обмениваться рецептами. Мы могли бы
этим здесь заняться. Я не  посмею войти  в  свою  собственную  кухню:  Делла
упадет в обморок.
     - Может быть. Мы  могли бы есть  мою стряпню, когда ваши апфельштрудели
подгорят. Извините, я пойду взгляну, что у нас есть из спиртного.
     Джоанна Юнис подошла прямо к постели.
     (- Юнис, это одно из ваших любимых мест?
     - Конечно. Видите  эту  вмятину? Босс, это единственное место,  где нам
удавалось пробыть вместе всю ночь. Это было чудесно!
     - Всю ночь? Значит,  его автоохранники не  только подозревают, а  знают
наверняка.
     -  Может  быть. Но  какая  разница? Чарли  не интересуется женщинами, а
Рокфор  на моей  стороне,  он одобряет все,  что аморально,  нелегально  или
нечестно... а по его стандартам мое поведение объединяет в себе все три этих
пункта.  Он -  атавизм.  Но  вряд ли  они  знают про  "всю  ночь". Мы больше
прилагали  усилий, чтобы скрыть  это от них, чем от Джо. Говорили им, что вы
дали, мол, какое-нибудь срочное задание и тому подобное.
     - А что вы говорили Джо?
     - Ничего. Я  придумывала  какую-нибудь историю и  говорила  Джейку, что
расскажу  ее  мужу, а  затем говорила Джо, что встретила человека и захотела
провести с ним ночь... от  него не убывало из-за  того,  что  с  пятницы  на
субботу я ночевала в другом месте.
     - Все так просто?
     - Да, босс. Мы оба  были свободны, но старались не  обижать друг друга.
Наш  брачный  контракт  был второго сорта, поскольку у меня было  разрешение
иметь детей, а у Джо  не  было. Любой из нас  мог подать на развод, и вопрос
был бы решен в суде в течение трех дней.
     - Но что говорил Джо?
     - Кивал и продолжал рисовать. Целовал меня перед уходом и желал  хорошо
провести время. Джо всегда  был милым. Может быть,  он и не скучал по мне. У
него тогда была новая модель. Он рисовал красивого мальчика "голубого" типа.
Вероятно, Джо имел кое-что с ним.
     - И вы не возражали?
     - Против красивого мальчика? Босс, вам пора наконец вступать в двадцать
первый  век, особенно теперь, когда  вы стали мною. Какой от  этого  вред? Я
говорила вам  уже,  что  мы с  Джо старались сделать друг друга счастливыми;
чего же еще можно желать? Кроме  того,  я  не  знаю, может,  для Джо  он был
просто моделью. Но если бы они пригласили меня присоединиться к ним, я бы не
возражала... на ночку или две. Мне всегда нравились мужчины постарше, но тот
мальчик был  красив, как Паломино, и чист, как стерилизованная пробирка; мне
бы с ними не было скучно. К тому же женщине всегда  приятно, когда два самца
любят ее достаточно сильно для того,  чтобы  позволить ей смотреть, что  они
делают друг с другом.
     - Юнис, моя любовь, вы не перестаете удивлять меня. Я бы и не подумал о
таком подходе к вопросу. Да, пожалуй, в своем роде  это лестно. Мне кажется,
что мужчины - даже  современные мужчины - более стеснительны  в таких делах,
чем женщины.
     -  Мужчины ужасно застенчивы, босс...  тогда как женщины обычно нет. Мы
только притворяемся застенчивыми,  когда этого от нас ожидают. Послушайте, у
женщины внутри есть  что-то вроде  часовой бомбы. И женщины знают  это и  не
могут  от  этого  никуда  деться.  Либо  они  перестают   быть  застенчивыми
независимо от того, что они делают,  чтобы доставить  удовольствие  мужчине,
либо сходят  с  ума; вот  такой  выбор  нам приходится  делать.  И  вам, мой
дорогой, давно пора сделать этот выбор. Примите тот факт,  что вы женщина, и
живите с этой мыслью. И будьте счастливы.
     - Думаю, что мне это вскоре придется сделать.
     - У вас, в общем-то, получается. Но иногда все это выглядит как бравада
маленького  мальчика, который говорит, что ему не страшно, когда он готов от
ужаса намочить штаны.
     - Что ж, может быть. Но вы ведите меня за руку.
     - Да, дорогой. Мама о тебе позаботится.)
     Джоанна зашла в ванную комнату в основном из любопытства. Она нашла там
то, что едва ли ожидала найти. В это время она услышала голос Джейка.
     -  Эй! Где  вы? Я  приготовил вам виски  со льдом. А,  извините. Вы уже
выходите или только зашли?
     -  Джейк,  это  ее? - Она держала  в руках  роскошный халат  - два фута
"паутины". Джейк смутился.
     - Да, извините.
     - Не за что.
     Джоанна вдруг сняла с себя лифчик, сняла трусики-гофре и осталась перед
ним в одних сандалиях. Затем она надела халат.
     - Я ношу его так же, как и она? Ой, я запахнулась на мужскую сторону. -
Она запахнулась на левую сторону. - Ну как? Юнис бы не было за меня стыдно?
     - Юнис! Юнис!
     Она снова  распахнула халат,  он  соскользнул с  ее  тела  на пол.  Она
подошла к Джейку, и он обнял ее. Прижавшись лицом к ее лицу, он заплакал.
     - Хватит, дорогой. Юнис не хочет, чтобы ты плакал. Юнис хочет, чтобы ты
был счастлив. И Юнис, и Джоанна Юнис. Обними меня крепче, Джейк. Мы потеряны
и одиноки... все, что мы имеем - это друг друга.
     Обнимая и успокаивая его, она расстегнула на нем рубашку.
     (- Юнис, я боюсь!
     -  Не волнуйся, дорогая.  Читайте про  себя "Ом мани падме хум", я сама
все сделаю. Ом мани падме хум.
     - Ом мани падме хум. Ом мани...)
     Джоанну вывел из транса телефонный звонок. Она  оторвалась от Джейка  и
заплакала.
     - Черт побери!
     -  Не  обращай внимания, - хриплым голосом  ответил Джейк. -  Наверное,
ошиблись номером. Никто не знает, что я здесь.
     - Если мы не  ответим, они будут  снова звонить и мешать нам. Я отвечу,
дорогой. Где этот несносный телефон? В гостиной?
     - Да, но здесь стоит параллельный аппарат.
     - Продолжай думать о приятном.
     Стуча  высокими каблуками, Джоанна поспешно подошла к телефону,  встала
перед экраном так, чтобы было видно только ее лицо, включила прием и  четким
секретарским голосом проговорила: "Резиденция мистера Саломона. Кто звонит?"
     На экране не появилось никакого изображения.
     - Запись. Срочный вызов. Третья попытка.
     - Вас поняла. Срочный вызов. Кто звонит?
     Экран по-прежнему не показывал изображения. Раздался другой голос:
     - Телефонист мистера Саломона. Судья Мак-Кемпбелл срочно вызывал его. Я
сказал судье, что советник, скорее всего, в клубе или дома у Иоганна  Смита,
но он настоял, чтобы я звонил по этому номеру. Он здесь?
     -  Минутку.  -  Джоанна  оглянулась и  с  досадой  увидела,  что  Джейк
застегнул рубашку  и  собрал ее одежду. -  Мистер  Саломон здесь.  Вы можете
соединить его с судьей Мак-Кемпбеллом? Я буду на связи.
     - Хорошо. Одну минутку.
     Джоанна подошла к экрану еще ближе, чтобы он захватывал только ее лицо,
Джейк подошел и протянул ей ее одежду. Она взяла ее, но не надела.
     Экран зажегся.
     - Джейк, мы... Привет, брат Шмидт!
     - Алек, очень рада вас видеть.
     - Отойдите немного назад, чтобы я мог вас видеть. Мак, не толкайтесь. -
На экране появилось лицо судьи. - Джейк с вами?
     - Да, рядом со мной.
     - Все, что я вижу, так  это его рубашку. Станьте на какой-нибудь  ящик,
чтобы  вас  обоих  было видно;  мы  должны  будем поговорить  вчетвером. Или
отойдите назад.
     - Вот он.  - Джоанна подняла камеру повыше, с неохотой прилепила лифчик
на грудь, шагнула в свои трусики и натянула их. - Теперь видно?
     -  Не все.  Джейк, отойдите немного  назад. Джоанна, вам надо встать на
табуретку. А еще лучше, Джейк, возьмите ее на руки... счастливец.
     - Какое у вас дело, господа? Кстати, судья, спасибо за ваш вертолет. Мы
быстро долетели.
     - Джейк, у моего старого соседа по комнате возникла замечательная идея,
несомненно благодаря длительному общению со мной. - Судья объяснил, что надо
каждому делать, чтобы ускорить процесс подтверждения личности Джоанны. - Это
может быть нашим коммуникационным центром. Я собираюсь несколько дней пожить
в  своих апартаментах. Я  готов дать ордер, для  этого надо  будет позвонить
какому-нибудь другому судье.  Затем  проведем  это  через  наш суд...  и  мы
выиграем. Это надо обязательно провернуть.  А тем временем  Алек будет вашим
Пятницей. Можете полностью им распоряжаться.  Он, правда, глуп, но здоров, и
для него ничего не стоит недоспать часок, перелетая из одного часового пояса
в другой.
     - Вряд  ли до  утра  в этом  будет необходимость.  Но вы  меня  здорово
выручили,  господа.  Сам  бы я  не  смог быть всюду, где  надо. Поскольку  я
занимаюсь только персональными делами  Джоанны, у меня нет своего штата, и я
уже ломал голову, где мне найти  надежных и знающих людей. Мы все знаем, что
это очень тонкий вопрос.
     - Мы знаем, - согласился  Алек. - И мы поставим этих  гарпий на место -
не правда ли, Мак?
     - Да,  но законным  путем и окончательно. Джейк, вы  можете  звонить ко
мне,  если  мы  вам понадобимся... и  не  бойтесь  разбудить  нас, если  вам
потребуется, чтобы Алек  успел на полночный лайнер.  Где вы будете?  В вашем
доме?
     - Да, пока  не  приедет  моя  машина; затем  нас  можно будет  найти  у
Джоанны.  Или  на пути  к ней. Мой телефонист  соединит  вас с моей машиной.
Ехать отсюда довольно-таки долго.
     - Мы будем  поддерживать связь. Не  беспокойтесь, Джейк, и  не  давайте
Джоанне беспокоиться. Мы ее окрестим в мгновенье ока.
     - Я не беспокоюсь, -  ответила  Джоанна, -  но у меня слезы набегают на
глаза. Парни, братья, как мне вас отблагодарить?
     - Скажем ей,  Мак?  Она покраснеет.  Отблагодарите меня, брат Шмидт, не
благодарите  брата  Мака:  он  лишь  выполняет  свои  обязанности,   за  что
налогоплательщики ему  с  неохотой платят.  Но меня отблагодарить  можно.  Я
доброволец.
     - Я отблагодарю вас обоих, как вы захотите.
     - Вы слышали, Мак? Брат Шмидт взяла на себя обязательство, а по законам
нашего  братства  обязательства  не  нарушаются.  Брат Шмидт  Джоанна  Юнис,
дорогая, отойдите от  экрана, чтобы мы все могли вас видеть. Джейк, отойдите
в сторону, вы портите композицию. Идите выпейте пива или поспите.
     -  Не обращайте на него внимания, - посоветовал  его бывший товарищ  по
комнате. - Он пьян.
     - Мак тоже пьян. Я об этом  позаботился. Но  я не настолько пьян, чтобы
не взобраться в  управляемую ракету, Джейк, если вы  скажете,  куда мне надо
лететь.
     - Джейк,  - сказал судья, - его болтовня переходит дозволенные границы.
Не то чтобы  я не  разделял его низколобый энтузиазм. Тем не менее спокойной
ночи, сэр. Спокойной ночи, Джоанна.
     Экран погас. Отключив видеофон, Джоанна начала раздеваться.
     - Джоанна, не надо.
     Но  она  продолжала  снимать свое  скудное  и смелое  одеяние,  скинула
сандалии и посмотрела на него.
     - Джейк, я не хочу, чтобы со мной обращались как с фарфоровой куклой. Я
хочу, чтобы со мной обращались как с женщиной.
     Он вздохнул.
     - Но золотой момент минул.
     - В любом случае я не  собираюсь одеваться.  Вы  видели это  тело много
раз, мы  оба об этом  знаем... и  я хочу, чтобы мы оба  не делали  из  этого
проблему. На самом деле я застенчива, Джейк; как женщине мне всего несколько
недель, и я к этому непривычна. А я хочу привыкнуть к тому, что я женщина. С
вами.
     -  Как  хотите, дорогая. Вы знаете, как высоко я ценю вашу красоту. Что
мы будем  делать? Читать, что-нибудь  вслух,  пока  не подъедет моя  машина?
Смотреть видео?
     -  Негодяй.  Если бы  вы  были  джентльменом,  вы бы, по  крайней мере,
разделись. Но вы упрямый,  скверный  негодяй. Не знаю, за что  я  вас люблю.
Хотя Юнис любила... и любит вас,  где  бы она сейчас ни была, так что и  мне
приходится любить вас. Джейк, если вы не возьмете меня к себе в постель, то,
по крайней мере, сядьте в то большое кресло и дайте мне свернуться калачиком
у вас на коленях. Мы можем поговорить. Мы поговорим о Юнис.
     Он вздохнул.
     - Девочка, у меня из-за вас будет сердечный приступ. Ладно. Забирайтесь
ко мне на колени. Но при одном условии...
     -  Джейк,  не  думаю,  что  соглашусь   на  ваши  условия.  Я  в  очень
неуравновешенном состоянии.
     - Согласен, дорогая. Но это мои колени.
     -  Мне следовало бы вернуться в  апартаменты судьи. Вряд ли Мак и  Алек
будут  настаивать  на  каких-то  дурацких  условиях. Расслабьтесь,  Джейк. Я
забираюсь  к вам на колени и больше не  ворчу. Так-то лучше. Обнимите  меня,
пожалуйста.
     - Сперва  мое  условие.  Вы  не будете  пытаться  изнасиловать  меня  в
кресле...
     - Не думаю, что мне бы это удалось.
     - Вы себе и не представляете, что можно делать в кресле, Джоанна.
     - Прекрасно представляю. Я сама все это делала, когда была Иоганном. Но
для этого требуется участие двух сторон.
     -  Пожалуй,  да...  но  как  только  приедет  моя  машина, вы  сразу же
оденетесь, и никаких фокусов. И мы поедем к вам домой.
     - Согласна... поскольку вы сказали "мы". Я  уж начинала бояться, что вы
отправите меня одну. В этом случае я бы приказала Рокфору и Чарли везти меня
прямо к Алеку и Маку. Не правда ли, они восхитительные  волки? Прижмите меня
покрепче. У вас есть только один способ защитить меня от них.
     - Хм...  Джоанна,  вы никому не  скажете,  если  я расскажу вам  что-то
смешное?
     - Хорошо... я обещаю никому не говорить, кроме Юнис.
     - 0'кей, я не думаю,  что  вы нарушаете обещание, данное таким образом.
Но позвольте мне вам сказать, что если бы вы разболтали это кому-либо, то вы
бы обидели Алека и Мака... да и Юнис этого бы не одобрила.
     -  Конечно же,  Юнис бы этого не одобрила. Джейк, этой фразой вы можете
управлять мною всю оставшуюся жизнь.
     (Не  беспокойтесь,  босс. Если Джейк будет не прав, я подскажу вам, как
его исправить.)
     - Хорошо, я не скажу  никому, кроме Юнис...  и того  старика  с длинной
белой бородой, когда я снова его увижу.
     - Хорошо. Слушайте. Ваши два очаровательных  волка  -  а  они и вправду
очаровательные - такие же голубые, как Юлий Цезарь.
     - Что? Джейк, мне трудно в это поверить.
     -  Я  не приведу доказательств, но я уверяю вас, что мне это доподлинно
известно.
     - Но послушайте, дорогой! Я же целовала их. Конечно, может быть, я и не
настоящая женщина... но не  в тех местах, где это можно заметить. И я  знаю,
что их  поцелуи  не  были поддельными.  Они  целовали меня  с  наслаждением.
Ерунда, дорогой. К тому же они женаты.
     -  Я  сказал  "голубые, как Юлий  Цезарь", дорогая, а  не как правитель
Аркхам.
     - То есть  вы хотите сказать, амбиголубые? Все равно мне  в это  трудно
поверить. Неужели это нельзя распознать? Даже по поцелую?
     (- Я заметила  это, Джоанна, по крайней мере  их ориентацию. Но они все
равно  волки...  и,  может,  нам  еще придется  с  ними  встретиться,  чтобы
отблагодарить их.
     -  Юнис,  разве  это  единственный  способ  для  женщины  отблагодарить
мужчину?
     - Это единственный убедительный  способ, двойняшка. Для  вас это что-то
новое?
     - Нет,  дорогая... просто  я думала, что, может  быть, вашему поколению
известно  что-нибудь,  чего  не знало  мое поколение. Оказывается,  нет.  По
крайней мере  из того, что вы мне говорили. Вы лишь более  откровенны в этих
вопросах.)
     -  Джоанна, если "амби" не хочет,  чтобы об этом знали, то этого нельзя
заметить.   Послушайте,  когда   вы  были  Иоганном,   вы  могли  распознать
девственницу?
     -  Джейк,  я  не  думаю, что когда-нибудь встречал девственниц.  Но  вы
встречали.
     - Вероятно, вы имеете в виду кого-то из наших общих знакомых.
     - Конечно.
     - Кого? Вини? Я бы о ней такого не подумал, хотя она и легко краснеет.
     - Не Вини. Если она и девственница, то я не ее имел в виду.
     (- Вы хорошо выкрутились из этого положения!
     - Вини сама может рассказать о своих секретах. Дорогая, Джейк  знает  о
вашем ребенке?
     - Нет, и мы ему не скажем!
     -  Я  и  не  собирался, дорогая... просто не  хотел  оказаться в глупом
положении.)
     - Теряюсь в догадках. Кто же этот образец добродетели?
     - Я.
     - Но... - Джейк замолчал.
     -  Да-да,  дорогой. Иоганн не был девственным, и Юнис была  замужем, не
говоря уже о том старом волке, который склонял ее к сожительству...
     (Это я склонила его.)
     ...Но это  не имеет отношения  к  той новой женщине,  которая у  вас на
коленях. Я девственница, но могла бы уже ею и не быть, если бы не ваш чертов
телефон. Дону Амеке не следовало его изобретать.
     - Кто это такой? Какой-нибудь русский? Телефон изобрел Александр Грэхэм
Белл.
     - Это старая шутка, извините, Джейк. Амека играл Белла в кино, но тогда
вам было три или четыре года от роду. Но оставим давно усопших актеров и мою
девственность,  от которой я никак не  могу отделаться,  давайте говорить  о
Юнис...
     (Моя любимая тема!)
     ...Этот  свет  над головой режет мне глаза; как мне его  убавить?  И не
дайте остыть вашим коленям, пока я сбегаю и уверну фитиль.
     - Я могу убавить его отсюда. Так лучше?
     -  Намного! Я  хочу  видеть вас, дорогой... но нижнего освещения вполне
достаточно. А теперь расскажите мне о Юнис. Я хочу быть такой же, как она, и
в постели.
     - Джоанна, вы же знаете, я не могу рассказывать такое про даму.
     - Но я  и  есть Юнис,  Джейк. Просто у меня нет ее  памяти. Поэтому мне
нужна помощь.  Юнис любила вас и по-прежнему  любит, я  в  этом уверена... и
Джоанна Юнис любит  вас... и  это не  просто сильная  привязанность  старика
Иоганна. Джоанна Юнис любит вас любовью, которая идет от славного тела Юнис,
которое я с  гордостью  ношу. Расскажите  мне  о ней.  Было  у нее такое  же
сильное желание, как у меня?
     - Хм...
     (Засуньте руку ему под рубашку, близняшка. Только смотрите, аккуратней,
чтобы ему не было щекотно.)
     ...Джоанна, желание у Юнис было сильным.  Сперва мне  было трудно в это
поверить...  я,  старая  развалина, и она,  такая  молодая и красивая. Но ей
удалось убедить меня.
     - Но  вы вовсе не старая развалина, дорогой. Вы в лучшей  форме,  чем я
была в вашем возрасте. На вашем  лице - морщины, но они придают ему какое-то
величие, и  это на всех производит впечатление. Но ваше тело такое крепкое и
аккуратное, как  у мужчины наполовину моложе вас. Мускулистое. И  кожа у вас
гладкая и упругая, не то что отвратительное  крепдешиновое покрытие, которое
я слишком хорошо помню. Дорогой... даже если вы захотите потом развестись со
мной, женитесь на мне как можно скорее, чтобы я могла иметь от вас ребенка.
     (Дорогая,  это удар открытой перчаткой! Я никогда не пользовал