Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Трускиновская Далия. Нереал -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -
в лицо - и вдруг завопила благим матом! Я бы и сам от такого визга удрал куда подальше без всякого рукоприкладства, но тут к нам подскочил прохожий, кинулся между мной и блондинкой, и по роже я понял - это его женщина, бывшая или будущая. Он был из этих - из плоских. Кулак сам сжался и въехал ему в челюсть. Вмиг вокруг нас образовался круг людей, плотный, но ставший на немалом расстоянии, и эти люди хором заорали. Я не мог бить всех подряд - я развернулся и убежал. Что-то со мной творилось нехорошее! Вторая женщина подряд не поддалась на испытанный прием! Смутное понимание зародилось в голове, но эту идею нужно было проверить. Третья попытка тоже пошла прахом, женщина решила спастись от меня, перебежав улицу на красный свет перед самой троллейбусной мордой. Я кинулся следом, троллейбус все же скрыл ее от меня, я побежал вровень с ним, потому что сзади и справа шли иномарки, и бежал довольно долго - целый длинный квартал, до светофора. Там только вернулся на тротуар. Три прокола подряд! Никогда со мной такого не бывало! Вдруг я понял - это Маргаритка виновата. Если бы не она - был бы во мне сейчас настоящий азарт и настоящий голод. Когда девки видят, что я их по-настоящему хочу, она не выделываются. А сейчас голода не было. Вот в чем беда! Но и сытости не было. Может, мяса навернуть? Но у меня же - ни цента! Я шел, и шел, и шел, ругая на все лады Билла Бродягу - пора бы ему уже и появиться, пора бы ему что-то для нас обоих придумать. Справа за темным стеклом витрины мелькали огоньки. Я сообразил - это же игровые автоматы! Поиграть? Я вошел, какое-то время изучал обстановку. Это был не просто игровой зал, а вместе с кафешкой, и крашеная блондинка за стойкой сразу меня усекла. Она посмотрела так, что я понял: пять минут трепа, и хотя бы чашка кофе в долг без отдачи мне обеспечена. - Вот ты где, Люсенька! - сказал я, подходя. - Не узнала? Блондинка посмотрела на меня с некоторой тревогой. Я знаю эту тревогу в женских глазах. Словами я бы выразил ее так: ого, начинается что-то замечательное, только бы не проснуться... - Это же я, Гена! Неужели забыла? Помнишь, поезд, купе, настоящее хохляцкое сало с чесноком? - Помню! - ответила блондинка, но так сердито, что мне сделалось не по себе. - Я, миленький, все помню! Валерка!!! Димка!!! Славка!!! Оказывается, в зале была вооруженная охрана! Три здоровых парня немедленно возникли и загородили мне выход. - Это кто, Люсь? - спросил тот, что стоял впереди. - Автомат, что ли, ломал? - Какой автомат?! - Люся за стойкой наливалась яростью и уже скалилась, как настоящая бешеная сука. - Этот козел ко мне в поезде приставал! В одном купе ехали! Утром хватилась - ни его, ни кошелька! - Ни фига себе! - это они, по-моему, изумились хором... Я изумился тоже. Какой, к черту, поезд? Какой кошелек?.. - Валерка, стань в дверях! - командовала Люся. - Понимаете, еду я прошлым летом поездом Харьков - Москва, и едет со мной в купе этот козел! И никого, кроме нас! Все же на юг рванули, а я, дура, с юга прусь! Ну, то да се, сами понимаете! Просыпаюсь - ни козла, ни кошелька! Правильно она назвала себя дурой. На ее вопли сперва обернулись, а потом стали подползать мужики и ребята, игравшие на автоматах. Нашли себе развлечение! Я подался к дверям, но Валерка, заметив, загородил их, и загородил основательно - в нем было кило двести, честное слово, и росту - под два метра, У меня был один путь для отступления - открытая дверь за спиной у дуры. За дверью имелась кухня, а всякая кухня имеет еще и выход в какой-нибудь двор. - Явился! Одного кошелька ему мало! - продолжала выступать дура. - И ведь отыскал! Ой, мама дорогая!!! Я перепрыгнул через стойку, красиво перепрыгнул, пришел ногами в какую-то идиотскую миску, стоявшую на полу, и вместе с дурой Люсей грохнулся на пол. Она завизжала так, что меня этим визгом словно над полом приподняло. И я оказался на дуре, как если бы собирался ее изнасиловать. Каким-то образом мы, лежа на полу и брыкаясь, въехали в кухню. Тут шуму прибавилось - заорала и повариха. И ледяной водопад рухнул мне на плечи! Я вскочил и резко развернулся, готовясь принять бой. Но боя не было - и охрана, и игроки, которых я успел заметить, ржали, как стоялые жеребцы. Они показывали на меня пальцами и так ржали, до таких натуральных слез, что вряд ли даже меня видели. Ничего не понимая, я провел ладонью по мокрому лицу. Тут смех раздался и снизу. Я посмотрел на дуру, которая тоже ни с того ни с сего расхохоталась, и не узнал ее. Ее лицо, мокрое, как у меня, было в каких-то лохмотьях и зеленых крапинках. Но она, даже не пытаясь подняться, тыкала в меня пальцем. В меня! Это что же - и я сейчас такой?.. Я одним прыжком оказался у стойки, другим - по ту сторону, и выскочил в дверь, которую уже никто не охранял. Прохожие шарахнулись, и я побежал. Остановился у зеркальной витрины. Проклятые буржуи поналепили этих витрин во всех забегаловках. Из зеркала смотрело чудовище, облепленное мокрыми лохмотьями. Я вынул из волос длинного красно-коричневатого червяка и попробовал на вкус. Тут только стало ясно - повариха, спасая дуру Люсю, облила нас холодным свекольником. Всю полутонную кастрюлю вывернула. И ведь надо отдать ей должное - спасла! Я обобрал с себя всю эту дрянь. Хорошо, что рубашка черная, подумал при этом, когда мокрая - блестит, и только. Высохнет свекольник - и будет она, как новенькая. Штаны вроде не очень пострадали. Я выглядел вполне пристойно. Нормальный крепкий мужчина, выгодно выделяющийся на фоне прочих... Ксения! До того, как она приедет домой, нужно изучить местность и составить план действий. Того усатого, который ее вез на машине, вырубить несложно. Усатые лысеющие типы, вроде покойника Ротмана, умеют только делать деньги, делать их для нас - для настоящих мужчин, чтобы мы пришли и эти деньги забрали. Лихо я рассчитался с Ротманом за Машку Колесникову! Я прошел несколько кварталов и узнал знакомые места. Более того - довольно быстро нашел и нужный дом. Во-он там она живет... Третий этаж, окна - во двор... Окна... Нет! Ничего я той ночью в окнах не видел. Ни о чем не думал. Не было в моей жизни такой ночи. - Привет! - сказал мне пожилой мужчина, хлопнув по плечу. Когда-то он был и крепким, и сильным, и кулак, должно быть, считался тяжелым. Из уважения к этим былым достоинствам, о которых можно было лишь догадываться, я и назвал его про себя ?мужчиной?. Хотя это скорее был старик, осанистый тяжеловесный старик. - Привет! - сказал и я. Но не допустил на лицо ни малейшего удивления. У мужчины лицо всегда должно быть непроницаемым. - Ты чего натворил? - спросил он. - Менты всех опрашивают, куда ты подевался. - Да ничего я не натворил. Тут я вспомнил, что скверная тетка с розовыми волосами тоже что-то мне толковала про ментов. Менты, менты... Что же это такое? Кто же это такие? Слово вроде бы ничего, занятное слово... - Если ты там где-то чего-то, - загадочно сказал мужчина, - так лучше добеги до них сам. Меня один допрашивал, Горчаков фамилия, такой рыжеватый. Вроде не дурак. Сказал - если ты появишься, чтоб первым делом его отыскал. Погоди - бумажку с телефоном дам. Бумажка оказалась клочком газеты. Менты... Вспомнил! - Пусть этот Горчаков идет за своими яйцами! - сказал я так, как говорил Бродяга, когда посылал полицейских подальше. А смятую бумажку бросил старику под ноги. - Ты, Валентин, совсем сдурел? - строго спросил он. Вот теперь кое-что стало ясно. И та тетка, и он приняли меня за другого человека. - Какой я тебе Валентин? Я - Брич! А что? Мне свое имя скрывать не от кого. - Ого! - сказал он. И ничего больше. Я повернулся и ушел. Если в этом дворе меня с кем-то путают, это меняет планы. Значит, и Ксения может перепутать... Надо придумать, как этим совпадением воспользоваться, или хотя бы так все рассчитать, чтобы оно не помешало. Вон Бродяге показалось однажды, что мужик в гостиничном коридоре похож на шерифа Джима Смолла. Любой другой бы рукой махнул - мало ли что мерещится на второй бутылке виски? А Бродяга пошел следом - и ведь это действительно оказался шериф. Плохо было то, что он обернулся, немедленно узнал Бродягу и поднял страшный шум... На этом месте мои размышления прервал запах. Пахло вкусно. Хоть и не мясом, но все равно вкусно. Рыбой! Я поднял глаза и увидел вывеску. Она была написана какими-то старинными буквами, и я минут пять маялся, пока не сообразил, что надписи как-то соответствуют три серебряные рыбины на цепочках. "Три карася? - вот что значилось на вывеске. И внизу была совсем официальная табличка со словами ?Рыбный ресторан?. Ресторан... Караси... Карасевич?! Я вошел. Швейцар хотел было остановить меня, такой правильный швейцар, с золотыми пуговицами, но я его отодвинул. - Ну, ты, родной! - сказал я ему. - Где хозяин? - Какой тебе хозяин? - Карасевич! Где он тут у вас? Швейцар уставился на меня дикими глазами, и я понял, что он прямо сейчас, в моем присутствии, сошел с ума. - Хозяина зови! - сказал я ему. - Скажи - по делу пришли. И в глубине души усмехнулся: дело это было - получить от меня в ухо. - Сейчас, - сказал швейцар, - а ты тут подожди. Я вошел в холл, а оттуда направился в зал. Там было пусто - время не то, чтобы солидные люди приходили посидеть. Лишь несколько столиков занято, где - пара толстых старух, где - какой-то лысый одиночка, а то еще бородатый один сидел в глубине у стойки и разговаривал с барменом. Швейцар подозвал официанта, что-то шепнул. - Ты, родной! - сказал я, подходя. - Сказано же - чтоб хозяин был! - Сейчас. Анатолий Ефимович! - позвал швейцар. Бородатый слез с высокого стула и неторопливо направился ко мне. Тут я и задумался. Это вроде не был Карасевич. Карасевич - большой и бородатый, а этот - среднего роста, мне по ухо. И не толстый. - Я за хозяина, - сказал этот Анатолий Ефимович. - Мне сам нужен. - Сказано - я за него. Ну? Глаза были очень неприятные. - Сказано - нужен сам, - повторил я. - Ага... Юра! - это он позвал швейцара, и тот мгновенно оказался рядом. - Юра, что будет, если кто-то из вас не выполнит мою просьбу или скажет мне кривое слово? - Плохо будет, Анатолий Ефимович! - весело ответил швейцар. - Наш нам бошки пооткручивает! - Ясно? - спросил бородатый. - Юра, ты хороший парень, но будь жестче. Когда непонятно кто ломится в двери, не бойся дать ему в рыло. Один раз, но от души. Второго не понадобится. Лучше пусть мы будем вытаскивать тебя из ментовки, это не такое дорогое удовольствие по сравнению с разгромом, который может устроить какое-нибудь похмельное рыло. Тут бы хорошо было впасть в ярость и сделать то, на что бородатый намекал - разгромить в мелкие дребезги этот траханный ресторан ?Три карася?! Но бешенство не наступало. Бородатый нехорошо смотрел; и я понимал, что это - боец. Он же видел меня, он же не мог не видеть, что я круче всей местной шушеры! И спокойно так нарывался на драку. Или не нарывался? Или он уже столько в жизни дрался, что я для него просто не существовал? Нужно было немедленно впасть в ярость! - Ну, ты, родной! - крикнул я ему. И занес кулак так, как собирался занести, чтобы въехать в ухо Карасевичу. Куда он девался из-под кулака - было непонятно. Зато что-то ткнуло меня между лопаток, несильно, зато в какую-то интересную точку, и я полетел на пол. Нет! Поскользнулся. Я - Брич, и я поскользнулся. Так. - Походи к Сашке Барсуку на айкидо, Юра, - сказал бородатый. - Видишь - аккуратно и без суеты. Это даже восьмидесятилетняя бабушка с ним бы проделала. Бабушка? Со мной? Я вскочил и развернулся. - Мало, значит, было, - заметил бородатый. - Юра, поди, позови охрану. А то я, кажется, работаю, а они зарплату получают. Он видел, что я готовлюсь к настоящему броску, видел - и с места не сдвинулся. А я уже был в бешенстве, я уже летел к нему!.. И вдруг ослеп. Резь в глазах была страшная. - Что это с ним? - я услышал шаги и голос подбегавшего Юры. И другие шаги - человека три в крепкой, настоящей мужской обуви неслись сюда издалека. - Полный порядок, - отвечал голос бородатого. - Красный перец. Унимать похмельное рыло в ресторане, где на каждом столике стоят пряности, - одно удовольствие. Ребята, ребята - сейчас, пожалуйста, без мордобоя! Выведите только на улицу - и аккуратно коленкой под зад. Учить вас еще и учить... Они не только вывел меня на улицу - они еще провели до переулка. Я держался обеими руками за лицо, жал на глаза, как будто от этого сделалось бы легче, и понимал, что нужно немедленно их чем-то промыть. Парни по обе стороны меня обсуждали происшествие. - Говорят, он в Анголе воевал. - Был там военным переводчиком вроде. - Да нет, воевал! И потом инструктором в спецназе... - А откуда он, по-твоему, испанский знает? Мог ли я совершить ошибку и не признать в этом бородатом настоящего мужика? Нет, не мог. Значит, про Анголу и спецназ - брехня. Сейчас главное - промыть глаза. Выступили слезы... Слезы, конечно, промывают. Но реветь в три ручья при всем честном народе? Нельзя. Я - Брич. Я - настоящий, а эти все - фуфло, сопляки, мелкая гнусь. Плоские и им подобные! Резко скинув с себя сопляков, я побежал вперед, вытянув руки и плохо различая дорогу. Потом я увидел уличный лоток со всякой дрянью - но среди дряни стояли бутылки с минералкой. Я взял одну, посмотрел в глаза продавщицы тяжелым взглядом - есть у меня такой тяжелый взгляд, и я им горжусь - и свернул в ближайшую подворотню. Во дворе на лавочке я кое-как промыл глаза. Надо было вернуться к ?Трем карасям?, выследить Карасевича и дать ему наконец в ухо. Но я потерял ориентацию. Когда полуслепой несешься по улице, сворачиваешь неизвестно куда, и еще по двору бредешь целую вечность в поисках скамейки - очень трудно пройти по своему следу назад. Я даже знал, что это вообще невозможно. В общем, я сидел на лавочке и думал, что когда Бродяга за мной приедет, я ему все выскажу. Мимо проходили старухи с детьми. Но в какую-то минуту пошли люди... Очевидно, в этом доме жили и серьезные мужики. Они приезжали на чистых иномарках, ставили их в нужные места, заранее зная, кто займет пространство сзади и спереди. Они были хорошо одеты. Некоторые привозили с собой женщин. Женщины были старые, но в дорогих тряпках. Вот интересно, подумал я, Маргаритка уже убралась домой? Наверно, посидела утречком, поежилась от холода, поняла, что кушать хочется, и пошла себе потихоньку. Что-то не получается у меня сегодня женщину снять, подумал я следующей очередью. Вообще денек не заладился. Голоден ли я? Пожалуй, да. Творог и орешки - это разве еда для мужчины? Я встал и пошел куда глаза глядят. К счастью, они уже глядели. По правую руку я увидел пивной бар. Там сидели мужики, к которым меня словно на ниточке потянуло. Крепкие такие, правильные мужики. В классных кожаных куртках. Вот! Мне нужна кожаная куртка. Костюм и лакированные туфли я куплю потом, а чтобы войти в этот бар, к этим мужикам, нужна куртка - черная, без лишнего выпендрежа, и чтобы сразу было видно - дорогая. Мужики нависли над столом. Я сразу выделил одного - главного. Он был коротко стрижен, смугл, с крупным суровым лицом. Он сидел, не слишком наклоняясь, а остальные тянулись к нему. Я мог держать пари на чемодан баксов - они говорили О ДЕЛЕ! Мне тоже безумно захотелось сесть за тот стол и сказать свое веское слово... стоп! Мне нужно придумать ДЕЛО. Бар-то ведь не из самых дорогих. Если эти мужики сидят тут и совещаются, значит, они еще НЕ СДЕЛАЛИ ДЕЛА. А если бы сделали - черта с два тут бы сидели! Они бы уже на Гаваях черномазых девчонок лапали. Я чуть не хлопнул себя по лбу Зря весь день прослонялся! Я же мог найти подходящий банк и сеть в засаду Как тогда в Чикаго! Сколько же мы с Бродягой пасли тот банк? Я уже наизусть знал, когда какой крысеныш в галстуке приходит и уходит, сколько минут курит у входа, знал в лицо хахаля каждой уборщицы! Решив не тратить больше времени на всякую ерунду, Ротман-то пристрелен, а Карасевичу можно надавать по ушам и когда-нибудь потом, я зашагал прочь. Нужно было раздобыть еды, спокойно выспаться, а с утра пройтись по тем улицам, где тут у них банки расположены. И разобраться, что к чему. С едой все оказалось очень просто. Я зашел в универсам с намерением послоняться между рядов и сунуть за пазуху хотя бы плоскую упаковку нарезанной ветчины. Но у столика, где положено перекладывать купленный товар из проволочных магазинных корзинок в свои сумки и пакеты, заболтались две тетки. Одна была толстая - и доброе дело сделал бы тот, кто лишил ее на сегодня ужина. Я просто взял ее корзинку и прямо с этой корзинкой вышел из универсама. Мне эта еда сейчас был важнее. А переночевать я мог и в ?Гербалайфе?. Там меня ждал сюрприз - в незапертой квартире на третьем этаже сидела Маргаритка. - Я знала, что ты придешь! - воскликнула девчонка и первым делом полезла в корзину. Я крепко почесал в затылке. - Я решила ждать тебя сколько смогу, - говорила она, разворачивая продовольствие. - Ты не представляешь! Сюда какие-то дядьки заходили, я в ванной спряталась! Потом на антресоли полезла, нашла старые журналы, вот, читала, потом вообще стемнело... И она смотрела мне в глаза огромными темными глазищами. Она хотела меня! - Дядьки, говоришь, заходили? - А знал бы ты, как они ругались. Я этому Валентину, как появится, яйца откручу! Это - один, а другой - что яйца, ты с него за прогул в двойном размере сдери, тогда ему жена за тебя все что нужно открутит! В общем, они раза три приходили этого Валентина искать. Валентин... Очень интересно... Уж не тот ли, за кого меня приняли? А за Валентином охотятся менты. Чего-то он такого натворил... - Послушай, - сказал я, - это место ненадежное. Ты знаешь, где можно прожить два-три дня? Чтобы никто не видел? - Конечно, знаю, - ответила Маргаритка. - На Малаховке. - Малаховка - это что такое? - Это огороды, - объяснила девчонка. - А на огородах обычно стоят садовые домики. Летом в них живут, а потом закрывают до весны. Туда зимой понемногу все бомжи собираются. Там же и окна застекленные, и даже какие-то койки с матрасами. - Это далеко? - - А ты хочешь прямо сейчас туда идти? - Да. С женщинами иначе нельзя. Нужно говорить только одно слово, но так, чтобы они поняли - других слов не будет. - Хорошо, - сказала Маргаритка. - Пойдем. Это было уж вовсе ни к чему. - Ты бы лучше домой шла, - сказал я. - Я же говорила - ни за что! Лучше сдохну, а не вернусь! - девчонка прямо-таки заорала. - А если ты меня с собой не возьмешь, я знаешь что сделаю? Вот прямо в этом доме залезу на самый верхний этаж и прыгну! И - все! Лучше - это!.. Как и следовало ожидать, она заревела и бросилась мне на шею. - Брич, миленький!.. - бормотала она. - Возьми меня с собой! Я же не могу без тебя! И я взял ее с собой. Мы прихватили из той квартиры на третьем этаже старые журналы, одеяло, термос,

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору