и с автоматом наперевес вскарабкалась на ближайший холм.
     Я поднялся на ноги и приготовился к расстыковке наручников в экстренном случае.
     - Опасность!!! Устрицы!!! - закричала госпожа полковник, скатываясь с холма.
     То, что выползло из-за бархана, мало напоминало устрицу. Громадная восьминогая лохматая гусеница с лязгающими друг о друга клинками клыков и всадником нечеловеческой наружности на спине.
     - Огонь!!! - приказала госпожа полковник и первой начала стрелять.
     Солдаты последовали приказу командира, но девять пулевых потоков не причинили неповоротливой гусенице никакого вреда. Пули отлетали от ее сегментарного тела, высекая искры. За первой гусеницей показались еще две, а на лице госпожи полковника стала явственно читаться готовность умереть в бою.
     Похоже, все-таки к Себастьяну Гоевину я попаду без почетного эскорта.
     Я отклонил ладони, чтобы не запалить их, и сжал пальцы. Плазменный язык "Змея" слизнул цепь, связывающую браслеты на запястьях. Второй разряд "Змея" я направил на гусеницу, но плазма не причинила ей вреда. "Змей" против гусеницы оказался бесполезен. Другого оружия у меня не было. Все отобрали при пленении.
     На поясе одного из солдат я заметил гранату из своего арсенала. Сорвав с растерявшегося конвоира ячеистую гранату, по форме напоминающую яйцо, я с удовольствием врезал бойцу в челюсть и, выдернув чеку, метнул гранату под брюхо первой гусеницы. Взрывом ей разнесло живот. Неприятный резкий коньячный запах, отдающий дерьмом, ударил в нос. Такое ощущение, что в брюхе у этой твари сдохло и разложилось целое армейское подразделение. Еще секунда - и вот уже другая гусеница раскачивалась на восьми лапах, словно медитировала, потом тоскливо взвыла, разинув зубастую пасть, и упала. Всадник, спрыгнувший с ее спины, - двуногий, прямоходящий, безрукий, с щупальцами из головы - был срезан короткой очередью.
     - Гранаты под устрицы!!!
     Похоже, госпожа полковник быстро усваивала новую информацию. Однако ее подчиненные плохо работали вместе. Четыре гранаты влетели под правую гусеницу и одна под левую. Взрывом справа в песке образовался котлован, куда следующим взрывом смело левую гусеницу и погребло останки обеих под лавиной песка. Всадники не попытались спастись.
     Госпожа полковник обернулась ко мне. Она хотела что-то сказать, но не успела. Из-за холма показались еще четыре гусеницы подкрепления. Солдаты вскинули автоматы. Гранаты изготовились к полету, когда я заметил на спине первой гусеницы нечто необычное. Позади щупальцеголового всадника, обхватив его за туловище, восседал Марк Крысобой.
     - Не стрелять!!! - возопил я.
     И, как ни странно, меня послушались.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

     Игрок, поддавшийся азарту,
     Не уповай на милость Бога,
     Игрок, что ставит все на карту,
     На карту ставит слишком много.
     Мирза Шофи

     - Груоппсы странные существа, - рассказывал Марк, раскачиваясь на соседней с моей гусенице. - Нижняя часть... на вашем сленге, она, кажется, называется устрица? - обратился он к госпоже полковнику, которая была уже разоружена и плелась во главе своего отряда перед трехметровыми чудовищами. Госпожа полковник не удостоила Крысобоя ответом.
     - Так вот, нижняя часть устрицы - это тело, а верхняя, называемая всадником, мозг.
     - Ты хочешь сказать, что это одно существо? - удивился я.
     Щупальцеголовый обернулся ко мне и, раскрыв узкую беззубую пасть, спрятанную между щупальцами, произнес, слегка картавя:
     - Одно. Одно.
     - Познакомься, это Сайди. Он единственный умеет говорить на лингве. Правда, предпочитает молчать, - пояснил Марк.
     - Не хило. Мозг может существовать отдельно от тела! Я наполнился изумлением. Такого мне еще не приходилось видеть.
     - Мозг соединен с телом щупальцем, похожим формою на детородный орган. Видел я его лишь однажды. Кстати, это и удивительно. У груоппсов отношение к соединительному хоботу такое же трепетное, граничащее с священным фанатизмом. Когда тело становится нежизнеспособным, мозг покидает его и подыскивает в стаде подходящее тело. Тело выполняет все животные функции, потребляет пищу, выделяет отходы, спаривается, а мозг высасывает энергию, необходимую для своего существования. Что самое прикольное, рождается мозг с телом раздельно. Мужские особи рождают мозги, а женские - тела. Мозги рождаются редко. Раз в два года в колонии появляются до десяти новых мозгов, в то время как тел - до ста. Кстати, Рената... - обратился Крысобой к госпоже полковнику. "Он ее знает", - удивился я.
     - ...потеря мозга, одного мозга для колонии существенна. А если мозг убит, то убийца обязательно должен быть подвергнут трансформации.
     Я заметил, как вздрогнула госпожа полковник. Рената.
     - Что это означает? - спросил я.
     - Убийца будет генетически трансформирован в мозг, - ответил Крысобой, наслаждаясь волнами ужаса, которые исходили от солдат.
     - Откуда тебе это известно? - спросил я.
     - Я когда-то служил в этих местах. Это планета Фаргал. Одна двадцатая ее часть заполнена пустыней. Когда-то на Фаргале существовала мощная цивилизация, вышедшая в космос. Говорят, что это и есть планета Предтеч. Но это версия. Одна из множества версий. Планета пережила ядерную зиму. Цивилизация исчезла, оставив зерна своего присутствия на многих планетах, в том числе и на Земле, и на Амбере. Груоппсы - цивилизация, появившаяся после ядерной зимы.

***

     Солдата, пристрелившего мозг, мы вынуждены были отдать груоппсам. Закон есть закон. Груоппс-тело запеленало визжащего в ужасе солдата красной пенящейся нитью и уволокло за собой, догоняя сородичей.
     Мы остались возле врат в иное пространство. Солдаты, передумавшие с нами воевать, и госпожа полковник, разъяренная фурия, пожиравшая нас взглядом. Они лежали на песке, давая телу отдых. Дневной переход под дулами автоматов и клыками груоппсов измотал их.
     - Что будем с ними делать? - спросил я Крысобоя, усаживаясь рядом с ним.
     Он сидел в отдалении от плененных.
     - По большому счету их надо бы расстрелять, - ответил Марк. - Но мне это не нравится.
     - Они перейдут на нашу сторону?
     - Чем мы им платить будем? Гонорар гоевинский на десять частей поделим? - возмутился Марк.
     - Зачем так грубо. Гонорар наш. А им два часа на разграбление виллы, - предложил я, не сводя глаз с плененных.
     - Это, конечно, мысль, - одобрил Крысобой. - Рената должна согласиться. За остальных не ручаюсь. Они уже провалили задание Гоевина по нашей поимке. Так что могут считать себя уволенными без выходного пособия. Надо попробовать, Ларе. Надо попробовать, Русс.
     - Откуда ты знаешь Ренату? - полюбопытствовал я.
     - Доводилось с ней работать. Рената Музыкантская универсум в своем роде. Единственный вольный охотник-женщина. Я с ней в одной компании усмирял восстание на Сарракше. Нам дали заказ на голову предводителя повстанцев. Его мы убрали. А потом эта политиканская крыса лорд Джудд, представитель Правительства Земли от Европы, нашел в наших действиях что-то негуманное, незаконное, и меня с Музыкантской под суд отдали. Уж не знаю, с кем Рената переспала, но с нее обвинения были сняты, а мне восемь лет впаяли. Так что я без трех минут бывший зэк. Это мое первое дело после заключения. Знаешь, как было тяжело получить лицензию с таким клеймом в биографии...
     Солнце упало за край.
     Звезды засверкали в черном бездонном небе.
     Порхало молчание.
     - Ты куда пропал? - спросил я. Крысобой усмехнулся:
     - Не спалось. Тут шум какой-то. Я на бархан взобрался. Глянул. Груоппсы. Тут меня и осенило, что нас на Фаргал занесло. Я к ним подошел. Пообщаться. Немного по-ихнему базарить могу. А пока трепался, тебя уже прихватили. Я-то сразу смекнул, что это магната нашего людишки. Ну, думаю, пусть до врат доведут, а там Ларса Русса отобью. А когда вы на привал остановились, после твоей клоунады... Снимаю шляпу, если бы она у меня была, сыграл ты профессионально. Тут еще и Музыкантскую увидел. Дальше тянуть было нельзя. Мы и налетели.
     - Когда эти твари появились, выглядели они весьма эффектно... Скоро ли пойдем? - поинтересовался я, кивнув в сторону врат.
     Песок перед дрожащим пространством серебрился.
     - Не знаю. Может, еще отдохнуть? - предложил Крысобой.
     - Не стоит, - отверг я. - Сейчас надо идти.
     - Почему, Русс?
     - А вдруг нам пустыня еще что-нибудь подкинет? Может, высланы другие отряды, о которых Музыкантская не знает?
     Крысобой мотнул головой:
     - Вот и я не знаю.
     - Лорда Джудда виртуальщику этому в задницу!.. Пошли. С народом потолкуем.
     Солдатам много времени на размышления не потребовалось. Они согласились сразу. Их воодушевила идея - разграбить виллу магната, на которой они неоднократно бывали. Судя по реакции пленных, на вилле было что взять. Дольше всех сомневалась Рената Музыкантская. Я чувствовал, что ее смущает персона Марка Крысобоя, как товарища по оружию. В их отношениях все было вовсе не так просто, как пытался представить Крысобой. Наконец она согласилась, и я вернул бойцам обоймы от их автоматов.
     - Что ждет нас за воротами? - спросил я Музыкантскую.
     Она вскинула на меня выразительные глаза, и я в них утонул.
     Ненадолго.
     Дела требовали срочного возвращения на поверхность.
     - Сады, - неохотно отозвалась Музыкантская. - Они окружают виллу полукольцом.
     - Ловушки? - консультировался я.
     - В основном охрана. Гоевин навербовал ее из наемников.
     - Сколько?
     - Человек двести.
     - А нас десять. Хорошее сочетание, - пробормотал я.
     - Ты еще посчитай шесть охотников, - напомнил Марк.
     - Четыре, - поправил я Крысобоя.
     - Почему четыре? - удивился Марк.
     - Потому что двух бедуинов они... - я кивнул на Музыкантскую, - уже успели оприходовать.
     Рената молчала. Она всматривалась в ночное небо, где звезды стали медленно пропадать, будто их проглатывало неведомое.
     - Нужно срочно уходить, - нервно сказала она, не отрывая глаз от неба.
     - Чего так? - насмешливо спросил Марк.
     - На нас надвигается песчаная буря.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

     Ад - особая милость, которой удостаиваются те, кто упорно ее домогался.
     А. Камю

     По одну сторону врат, открывавших проход в другую бытийную плоскость, буйствовал песок, вздыбливаемый ураганным ветром. По другую бесчинствовал дождь. Мы, выпав из пространственного перехода, тут же поспешили ретироваться под ветви раскидистого дуба. Я задрал голову, стараясь ртом уловить как можно больше капель. Я пил и не мог насытиться. Рядом конкуренцию мне составил Крысобой. Я зажмурил глаза, наслаждаясь влагой. Мое пересохшее горло испытывало блаженство. Музыкантская и солдаты пялились на нас, как на сумасшедших. Никому из них не пришло в голову поделиться с нами водой из фляжек.
     Утолив жажду, я томно вздохнул и, раскрыв глаза, столкнулся взглядом с белыми проколотыми глазницами статуи, которая стояла, полускрытая в кустах. Статуя изображала мужчину, судя по курчавым волосам, он явно принадлежал к сонму богов. Но налюбоваться им и идентифицировать его личность я не успел. Голова мужчины взорвалась, и посыпались ветки с кустарника, который скрывал скульптуру, - словно пьяный садовник, вооружившись лазерным секатором, авангардно легким взмахом уполовинил кусты. Листья взвились вверх и закружились, как пух из разграбленного курятника.
     Я опрокинулся на спину и перекатился за дерево. Солдаты охраны заняли позицию в начале садовой дорожки, укрывшись за скамейками и статуями. Оценить их количество мне не удалось. Я нацелил "Шершень" на садовую дорожку и заозирался по сторонам. Крысобой отцеплял от пояса гранаты и раскладывал их перед собой, точно пасьянс. А Музыкантская вытащила пистолет и проверяла обойму. Ее солдаты, как зеркало, повторяли ее действия.
     - Не стрелять!!! - завопила Рената. - Не стрелять!!!
     Крысобой вздрогнул и злобно покосился на свою бывшую пассию. Он оставил в покое гранаты и вытянул из-за пояса пистолет класса "Кактус", намереваясь всадить в женщину всю обойму игл.
     Я зашипел на Марка.
     И Марк меня услышал. Он убрал "Кактус" на грудь, так, чтобы при случае до него легко можно было дотянуться, и взглядом волка впился в Ренату, ожидая от нее подвоха.
     - Ребята, это я, полковник Музыкантская!!! Прекратить стрельбу!!! Мы доставляем пленных для Себастьяна Гоевина!!! - разорялась Рената.
     Но солдаты плохо понимали ее и осыпали наш квадрат свинцовым удобрением.
     - Кончайте стрелять, дебилы недоношенные!!! Мать вашу драную!!!
     Такой разговор солдатам пришелся по вкусу. Стрельба в одно мгновение прекратилась, и на садовую дорожку повыползал наткнувшийся на нас отряд.
     - Поднимайте свои тощие зады, шакалы!!! - прокричала Рената, обращаясь ко мне и Марку.
     Крысобой зарычал, наверно, поклявшись при случае порвать Музыкантскую на куски, но послушался и оставил боезапас на траве. Я с большой неохотой, отодвинув "Шершень" в кусты, поднялся и демонстративно заложил руки за спину. Ко мне подскочил шустрый рядовой из нашего отряда и, уперев дуло автомата в позвоночник, толкнул на дорожку.
     Что-то должно было произойти.
     Я чувствовал движение воздуха, упоенного предвкушением грядущих смертей.
     Под конвоем мы с Крысобоем, сверля глазами спину Ренате, приблизились к отряду охранников, столкнувшихся с нами. Их было двадцать человек. По два выстрела на каждого.
     В том, что это подстава со стороны Музыкантской, я не верил. Ловушка была. Я ее чувствовал, но в этой ловушке мне, как и Крысобою, была уготована участь хищного паука, а охранникам - мух, угодивших в нашу сеть. Надо только помнить, что паучихи имеют привычку питаться особями мужского поля.
     Марк Крысобой был уверен в обратном. Он уже жалел, что оставил гранаты, которых бы хватило, чтобы отправить охранников вместе с Музыкантской к праотцам.
     - Лейтенант Клопов, - козырнул Ренате старший по званию.
     - Полковник Музыкантская, - ответила Рената. - Какого хрена вы стали палить без разбору? Что, форму не разобрали?
     - К нам поступило сообщение, что группа террористов может прорвать периметр и что они могут быть одеты в форму гвардии, - доложил лейтенант.
     - Кто-нибудь еще проходил?
     - Один человек пытался пробраться сквозь сад. Отстреливался. Вторая рота обезвредила его. Я победоносно оглянулся на Крысобоя. Теперь у нас только трое конкурентов.
     - Бдите, господин лейтенант. В этот раз, что называется, пронесло. Но в другой раз может пронести мимо толчка. Вольно.
     Лейтенантик расслабился и пропустил пулю, которой Рената поцеловала его в лоб.
     Защелкали выстрелы, исходящие от наших солдат. Противник оказался застигнут врасплох.
     Крысобой выпустил из "Кактуса" веер игл в лицо ближайшему охраннику и вторым веером измочалил в лохмотья шею другого.
     Стрелять мне было не из чего, а поучаствовать в разборке хотелось, чтобы внести, так сказать, свою лепту.
     Врага было не жалко. Единственная его вина заключалась в том, что он стал служить человеку, оказавшемуся вне закона. Но, в конце концов, они знали, на что шли, и за опасность получали добавку к зарплате, а за каждого убитого противника премию.
     Моя совесть была чиста.
     Ударом ноги я пробил горло мужику справа, а левого захватил в двойной Нельсон и переломил ему хребет.
     - Дачьше будет хуже, - сообщила Рената. - Это третья рота. Мы первая. Нас ожидают еще вторая, четвертая и до десятой. Так что работы невпроворот. Будем врываться резко, чтобы они не опомнились.
     - А я думал, ты нас заложить решила, - сообщил я, хлопая Музыкантскую по плечу.
     - В следующий раз обязательно, - пообещала Рената.
     Наши солдаты посдирали оружие с трупов. Похоже, они тоже не забивали себе головы этическими проблемами. И то, что со многими из убитых они спали в одной казарме, ели в одной столовке и сражались плечом к плечу, их волновало мало. Я стал подозревать, что эти солдаты прошли курс психокоррекции, и им стерли все излишние чувства для точного выполнения задания.
     Я вернулся за "Шершнем".
     Крысобой рассовал по карманам гранаты и взглянул на меня.
     - Ну, что, пощекочем виртуалыцику нервы?
     - Скорее уж поджарим, - поправил я Марка.
     - Ага. Подпалим ему задницу, - согласился Крысобой.
     Двести метров мы двигались в относительном спокойствии, если не считать невесть откуда взявшихся комаров, которые шумной ордой вились над нашими головами. Мы пересекли центральную аллею парка и углубились в виноградные дебри. Цель была близка, когда нас накрыл автоматный огонь. Рядом со мной пареньку изрешетили всю грудь. Чуть в отдалении ближе к Музыкантской грохнул взрыв, и солдата разнесло на куски. Виноградины порхали в воздухе, словно летчики-камикадзе. Брызги винограда летели нам в лицо, окрашивая кожу в кровавые цвета. Хорошее название для детективного романа "Смерть в винограде"! Рената отреагировала на взрыв огнем и упала на землю. Мы последовали за ней. И тут нас атаковали комары. Они всей оравой навалились на одного из нашей группы, и через минуту, заполненную истошным визгом несчастного, автоматными перебранками и зловещим гулом, они покинули то, что осталось от человека. Раздувшийся, бившийся в агонии мешок мяса, чьи мучения оборвал Крысобой двумя выстрелами в голову.
     Орда нашла новую жертву. Она окутала плотным шевелящимся облаком еще одного нашего солдата, оставшегося для меня и Марка безымянным, и утробно запищала.
     - Таким темпом нас всех пожрут!!! - проорала Музыкантская.
     - Эх, мать!! Джудда в ад!!! - выругался Крысобой, привстал и одну за другой метнул три последних гранаты в залегшего впереди противника.
     Гранаты вряд ли долетели до вражеской линии. Слишком далеко. Но они позволили нам создать дымовую завесу. Один за другим хлопнули взрывы, вздыбливая пламя, переворачивая землю. Виноград поднялся в воздух облаком сока, сквозь который пронеслись мы. Оставшиеся в живых. За нами, хищно гудя, летела орда насекомых.
     Мы вынырнули из дыма и винограда в двух шагах от позиции неприятеля. "Шершень" забился у меня в руках, зачищая огневые точки, не успевшие открыть по нам огонь.
     Мы пронеслись сквозь врага, точно ураган, и, мелькая, будто живые мишени, помчались дальше, рискуя схлопотать пулю в спину. Но солдатам охраны было уже не до нас. Рой комаров, преследуя наш отряд, налетел на залегшие роты и облепил их. Через минуту солдаты дрогнули и обратились в бегство. Побросав оружие, они удирали вслед за нами, перепрыгивая через трупы товарищей.
     Насекомые потеряли к ним интерес через десять метров. На земле осталось много трупов и полуживых обездвиженных тел, которыми можно было полакомиться. И хищные комары вернулись к ним.
     Красивая картинка получилась. Впереди всех неслась Музыкантская с Крысобоем, за ними я и трое оставшихся ребят из нашего отряда, а в нашем кильватере человек пятьдесят вражеских солдат, обезумевших от страха. Значит, все-таки я ошибся, и психокодировке они не подвергались, иначе такого забега не получилось бы.
     Мы со скоростью лосей во время гона приближались к вилле Гоевина, которая Тадж-Махалом возвышалась над садами. Впереди показалась парадная лестница, скопированная с одного из Версальских дворцов. Подъездная дорожка с десятком поставленных на прикол автомобилей и флаеров и тьмой охранников, которые, держа наперевес автоматы, прогуливались между машинами и сидели на ступеньках лестницы. И мы бежали прямо на них.
     Еще минута, и нас перестреляют, как котят.
     Мы вылетели из леса, и я, толкнув ребят рядом с собой, сбил с ног Крысобоя и Музыкантскую и сам упал на траву.
     - Какого хе... - хотел было возмутиться Марк, но я его перебил:
     - Огонь!!!
     "Шершень" затрясся в руках от приступа свинцового кашля.
     Крысобоя не пришлось долго уговаривать, и он вторил мне из трофейного "Шмеля".
     Шесть свинцовых струй окатили автомобили, делая из них сито, застучали по вилле, оставляя в стене выбоины. Взвился в воздух подорванный флаер. Пуля угодила в его топли