ой и прошел в глубь номера. Он рухнул в кресло и забросил ногу на ногу, с любопытством поглядывая на меня.
     Я огляделся по сторонам, не выпуская из виду клиента, и восхищенно цокнул языком. Номер был великолепен. Хрустальная с золотом люстра, лепные потолки, мебель красного дерева, громадная кровать, на которой можно было заблудиться и на которой стоило оставлять маячки, наподобие геологических, чтобы отметить место, где ты на нее забрался.
     - Что, нравится? - усмехнулся Крысобой. - Тяга к роскоши - моя единственная слабость.
     - Шикарно, - согласился я и присел на краешек кровати.
     - Ты, значит, кокнуть меня пришел. Думал, по-легкому получится? - заговорил Крысобой. - Ты не думай, по-легкому - ну никак.
     - Для начала я поговорить пришел, а уж потом, как поплывет.
     - И чего ты хочешь? Кстати... - Марк нахмурился:
     - как тебя зовут?.. Говоришь, Ларе Русс? Что-то знакомое. Ну, хоть убей, не помню. Последнюю фразу не воспринимай как команду к действию.
     Крысобой расхохотался.
     Он был вторым, кому показалось знакомым мое имя. Любопытно, к чему бы это.
     - Что ты узнал о Себастьяне Гоевине? - спросил я.
     - Ну, браток, ты мажешь впечатление серьезного мужика, а вопросы - наивняк детский. Так я тебе сейчас все за спасибо живешь и выложу, а ты меня еще и щелкнешь. Улыбнитесь, внимание, вас снимают!..
     Он рванулся ко мне. Быстро. Очень быстро. Но недостаточно.
     Я успел опередить его. Подпрыгнул и, как теннисный мячик, отбил тело, несущееся на меня, назад в кресло.
     - Это было лишним.
     Марк смахнул с лица кровь и вымученно улыбнулся.
     - Ты мне нравишься, Русс, - прохрипел он, расслабляясь в кресле.
     В ближайшие минуты можно было не ждать новых попыток нападения.
     Я положил подле себя "Шприц" и откупорил бутылку. Жадно втянул ноздрями аромат виски, сделал глоток и протянул бутылку Марку. Он не стал отказываться и за один присест выхлебал треть содержимого. Утерев губы пальцами, он рассмеялся и вернул бутылку.
     - Ты мне нравишься, Русс, - повторил он. - Что ты хочешь узнать?
     - Что тебе известно о других вольных охотниках?
     - О каких других? - искренне удивился Марк.
     - О тех семи, которые выехали раньше тебя за Гоевином.
     - Практически ничего. Ничего, что бы не содержалось в общем банке данных. Но то, что их семь, я не знал. Я думал, их шесть.
     - Значит, после тебя в Лос-Анджелес прибыл еще один, - подытожил я. - К тебе кто-нибудь еще заявлялся, кроме меня?
     - Нет. Я приехал только вчера, а сегодня вечером намеревался отправиться к виртуальщику в гости, - разминая кисти рук, сообщил Марк Крысобой.
     - И ты не думал заглянуть на огонек к остальным охотникам? - удивился я.
     - Зачем? - спросил Марк. - Зачем? Они не знают обо мне. Я знаю о них. Чем больше людей пойдут брать приступом цитадель магната, тем больше у меня шансов проникнуть незамеченным.
     - Гоевин на месте?
     - Похоже, да, По крайней мере, я не слышал ничего, что бы свидетельствовало об обратном. - Марк умолк, ехидно посмотрел на меня и предложил:
     - Давай работать вместе. У тебя свой стиль. У меня свой. Один из нас выиграет и получит голову Гоевина. Другой, по всей видимости, погибнет. Все-таки это практически невыполнимое задание. Как тебе мой закидончик?
     У меня не было оснований доверять Марку. Но иметь такого союзника при штурме гоевинской виллы, это заполучить лишний козырь в рукав. Тем более семь конкурентов, как семь джокеров, неизвестно, что от них можно ожидать. При таком раскладе Крысобой не станет рыпаться вплоть до самого последнего момента, а там нужно быть быстрее, и тогда победа останется за мной.
     - Пожалуй, я соглашусь.
     Я перекинул ему "Шприц" и отхлебнул виски.
     - Только вот к остальным охотникам все-таки стоит заглянуть, - заявил я.
     Крысобой отложил "Шприц" на зеркальный столик.
     - Их уже нет в городе. Они вышли на охоту.
     - Все шесть? - уточнил я.
     - Нет. Не шесть, - покачал головой Крысобой. - Пять. Шестой глушит водку в портовом кабаке. Он уже две недели как в городе и все это время пьет, как боцман.
     - Оригинально!
     Я удивился. Такое встречалось редко, чтобы охотник пропивал весь задаток, так и не предприняв ничего, чтобы заработать весь гонорар.
     - Его брать в расчет не стоит. Он уже давно мертвая карта. Я только удивляюсь, как с ним контракт подписали. Он уже три раза кинул госзаказы, - сообщил Марк.
     - Ты осмотрелся на месте?
     - Успел. Сегодня утром все излазил. Замечательная, скажу тебе, дыра.
     - Где в городе можно вооружиться?
     - Есть подходящий магазинчик. Удовлетворительный выбор, - сказал Марк. - Мне тоже стоит съездить. Так что давай смотаемся вместе.
     - Почему бы нет. Только я сначала поем, и через полчаса встретимся на паркинге, возле пятого бокса.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

     Наиважнейшая из наших способностей - это умение приспосабливаться к самым различным обычаям.
     Монтень

     Я четко понимал, почему Марк Крысобой вызвался сопровождать меня в магазинчик оружия. Он хотел удостовериться в том, что я не прикуплю для него сюрприз. Но я, наоборот, считал, что мне удастся это сделать, даже находясь под постоянным наблюдением.
     Магазинчик, торговавший оружием, находился в самом фешенебельном районе Лос-Анджелеса Даунтауне. Когда-то эта часть города была заполонена небоскребами, которые верхушками царапали небо. Ныне от былого высокомерия осталось лишь одно здание, похожее на неимоверно толстый карандаш. Оно стояло в центре Даунтауна, зажатое с двух сторон парками - национальным парком Дня Независимости и парком имени Христофора Колумба. Когда-то в этом здании располагался бизнес-центр. Множество компаний имело здесь свои представительства. Ныне здесь находился самый большой на Земле музей Истории Континентов.
     Здание музея было видно в любой части города. Оно возвышалось над Лос-Анджелесом, как артефакт прошлого. Среди пятиэтажных круговых зданий с зелеными дворами внутри и линейных районов, где максимальная высота дома достигала восьми этажей, музей Истории Континентов выглядел неестественно, но жители Лос-Анджелеса привыкли к его указующему персту.
     Я припарковал свой "Ниссан" возле магазина и задал программу обороны на случай, если кому-то взбредет в голову попытаться угнать мое авто. Марк усмехнулся, вылезая из автомобиля.
     Магазин размещался на первом этаже трехэтажного дома, стены которого были выложены из черного кирпича. Стекла витрин были покрыты слоем пыли, словно краской, из-за которой внутренности магазина оказались погружены в шелковый сумрак; над входом красовались белые, вырезанные из блестящей бумаги буквы: "ВСЕ ДЛЯ СМЕРТИ".
     Я толкнул дверцу магазина и погрузился в сумрак, как в виртуалку. В затылок мне дышал Крысобой.
     Воздух в помещении был наполнен пылью. В носу засвербило, и я чихнул. С пылью я не сталкивался уже давно. Все современные магазины и офисы имели в оборудовании пылепоглотитель.
     Просторное помещение, открывшееся за дверью, было заставлено гробами. Странное убранство для оружейного магазинчика. Это что, к пистолету гроб в нагрузку, чтобы потом искать не пришлось? Если будет кому искать.
     - Оружейный дальше, - шепнул мне на ухо Марк.
     Я лавировал между гробами, как танцовщица по сцене, изобиловавшей дырками в полу, и выбрался к стальной двери, которая была закрыта. Возле ручки на стене висело приемное устройство.
     - Суй сюды свою мордокарточку, - порекомендовал Крысобой.
     Я воспользовался его рекомендацией, и замок, считав необходимую информацию, щелкнул; дверь медленно распахнулась. Оружие продавалось только охотникам. Больше никто не мог им владеть.
     - Когда-то в Лос-Анджелесе можно было вполне легально пушку купить, - сообщил Крысобой, проходя за мной в комнату, которая оказалась за сейфовой дверью.
     Стеллажи с оружием на любой вкус и кошелек. Море оружия и маленький вертлявый торговец, подобравшийся ко мне из-за спины настолько бесшумно, что я и не заметил. Упущение.
     - Вам чем-нибудь помочь? - осведомился юркий торговец.
     Крысобой, оказавшийся справа от меня, ответил:
     - Можете.
     Он рассматривал новую модель силового ружья "Страй-зер". Это ружье не убивало объект, а создавало силовую волну, которой объект отбрасывался на несколько метров с переломанной грудной клеткой.
     - Мне... - Крысобой посмотрел на меня, смерил взглядом, словно намеревался шить мне костюм, - два автомата класса "Шмель". Базуку "Шторм" на пять ракет. Штук восемь гранат с осколочным разбросом в тысячу метров и пистолет "Кактус". К пистолету и автоматам два десятка обойм.
     - Я надеюсь, вы охотник? - задал риторический вопрос торговец.
     - А как бы мы сюда проникли?.. - отрезал Крысобой.
     - Мне... - я вернул Крысобою оценивающий взгляд, - "Страйзер". Автомат ручного класса "Шершень". Два пистолета "Шип" и... - я затянул паузу, размышляя о своих возможностях, - защитный блокиратор ручного действия "Змей". Все, пожалуй.
     Торговец угодливо поклонился.
     - Ваши карточки, - потребовал он. - И кредитки.
     Наш заказ был готов через пять минут, которые мы затратили на осматривание стеллажей с новинками.
     Судя по тому, как отреагировал Крысобой на мой выбор, он ни о чем не догадывался. Стало быть, мне все-таки удалось обхитрить его и заиметь еще один козырь в рукав. Какой я богатый, мать моя пробирка. Среди выбранного мной оружия присутствовал "защитный блокиратор ручного действия "Змей". На сленге СБЗ это означало плазменную пушку, которая прикреплялась к руке в районе запястья. Замаскированная под часы, она била огненным жалом, втягивающимся после нанесения удара обратно. Но Крысобою этот вид вооружения был незнаком. В принципе, оно и логично. Охотникам о существовании пушки вообще не должно было быть известно.
     Торговец медленно выплыл из темноты. За ним катился робот-носильщик, загруженный нашим заказом.
     Торговец вернул нам кредитки и удостоверения. Он бросил короткий настороженный взгляд на Крысобоя, который не ускользнул от меня.
     - Робот отвезет ваш заказ к автомобилю. Торговец поклонился и исчез, словно провалился сквозь пол.

***

     В гостинице царило оживление. По холлу прогуливались люди в немыслимых одеждах. Разляпистые пышные одеяния, которые развевались, точно шлейфы, красных и голубых цветов, шитые золотом. На головах возвышались разноцветные сооружения полуметровой вышины, крученные из множества полотенец с позолоченной бахромой. У поясов странных людей болтались в ножнах декоративные шпаги.
     Я слышал, что при некоторых царских дворах, которые остались где-то в Центральной Африке, а также обильным мхом поросли на колониальных планетах, шпага являлась обязательным элементом костюма придворных. Нарушение же придворного церемониального этикета могло повлечь за собой смертную казнь провинившегося.
     - Похоже, к нам какой-то царек припожаловал, - подтвердил мое предположение Марк Крысобой.
     Оружие мы оставили в автомобиле, которому было суждено провести ночь на паркинге отеля. Хороша же была бы картина, если бы мы проперлись через гостиничный холл, увешанные оружием под самую завязку. Никто бы не посмотрел на то, что мы имеем право на ношение, вызвали бы копов, как пить дать, а потом сутки разбирательств. Бюрократия цветет и пахнет. С моими купленными документами лучше не нарываться. Марк Крысобой со мной беззвучно согласился.
     Мы миновали холл и поднялись к лифтовому порту, где ожидали свободной кабины двое тюрбаноголовых. Они оживленно спорили, размахивая руками, но ни одного звука не просочилось сквозь их плотно сжатые зубы.
     - Похоже, к нам прибыл кто-то из раджмапурцев, - поделился догадкой Марк.
     Раджмапур - одна из земных колоний, где расселились выходцы из Индии и Китая. На планете сохранялась царская форма правления, ограниченная марионеточным парламентом. Но что потребовалось одному из пяти раджма-пурских царьков в Лос-Анджелесе, в четырехзвездочном отеле, мне оставалось только гадать.
     Я поднялся вместе с тюрбаноголовыми до своего этажа и, распрощавшись с Крысобоем, вышел из кабины. Мы условились, когда возвращались в отель, встретиться с ним возле "Ниссана" в семь часов утра. Теперь я намеревался отдохнуть. На завтра мы запланировали первую попытку штурма виллы Гоевина.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     Бывают в жизни положения, выпутаться из которых можно только с помощью изрядной доли безрассудства.
     Ларошфуко

     Марк Крысобой явился к месту встречи первым. Он выглядел подтянутым и собранным. В легкой спортивной одежде и с сумкой через плечо, словно теннисист, забредший на корт. Завидев меня, Крысобой спрыгнул с капота моей машины и пнул ее в колесо.
     - Ты опаздываешь, - буркнут он, когда я с дистанционного пульта отдал приказ автомобилю открыть двери.
     - Тебе повезло, что я вчера машине программу обороны не задал, - сказал я, погружаясь в приятное тепло салона. - А то поджидал бы меня сейчас еще дымящийся бифштекс.
     - Не остроумно, Ларе, - огрызнулся Марк.
     - А кто тут говорил об остроумии? - удивился я.
     - Я видел, что ты вчера оставил мозг машины без заданий. Я ничем не рисковал.
     Я ввел командные строки в компьютер, задавая настройки автопилота.
     - Как я понимаю, наша цель восьмой километр Федерального шоссе номер тринадцать, поворот на Медвежьи скалы.
     Медвежьи скалы, за которыми начинались владения мультимиллионера, виртуального магната Себастьяна Гоевина, представляли собой многометровое каменное напластование, увенчивающееся плоской площадкой, поросшей кустарником и карликовыми деревьями. Нам предстояло забраться на это плато и спуститься в густой непроходимый лес, наводненный ловушками на непрошеных гостей, как уверял меня Крысобой. Этот путь являлся единственным, который наверняка отвергли все предыдущие охотники. Так что у нас был шанс.
     Скалолазное снаряжение обеспечивал Крысобой. Он достал из "Ниссана" две увесистые сумки и швырнул их мне под ноги, после чего стал выгружать оружие.
     - Облачайся, - велел он. - Надеюсь, тебе приходилось с этим работать.
     - Довелось, - успокоил я Марка.
     Восхождение, следует признать, далось мне нелегко. Один раз я сорвался, но мне удалось зацепиться за выступ и повиснуть на высоте тринадцати метров. Издалека, наверно, я был похож на сосиску, которую кто-то раскачивает перед мордой бульдога, но не дает ему дотянуться. Крысобой кое-как вытащил меня на уступ. Оставшаяся часть восхождения прошла без приключений и катастроф.
     Оказавшись на плато, мы втянули сумки с оружием и приступили к экипировке. По правде сказать, скучное это занятие. Его только в виртуальных боевиках рисуют изощренно, так что слюнки текут. Разложили мы автоматы, пистолеты, гранаты на земле, покрытой щетиной травки, как на выставке под названием "Атавизмы эпохи". Натянули на себя по бронежилету и стали укладывать и рассовывать запасные обоймы и гранаты. Я прицепил к запястью правой руки маленькую коробочку "Змея" и уловил краем глаза ехидную усмешку Крысобоя. Занес ее в банк данных подозрительного поведения и навесил через голову "Шершень". В специальные кармашки я упрятал "Шипы" и прикрепил к поясу две гранаты, которыми поделился со мной Крысобой. Любезный ход с его стороны. Я ухмыльнулся и дал отмашку готовности.
     Спуск был скоростным. Фактически один прыжок, стремительное падение и гравитационная подушка, включившаяся в двух метрах от земли. Мы плавно опустились друг возле друга, как перышки, парящие в застоявшемся воздухе.
     Пахнуло болотом.
     Под ногами хлюпнула грязь и расчавкалась пузырями.
     - Теперь два километра болота! - предупредил Крысобой и шагнул в жижу.
     Впереди меня, насколько позволял ухватить взгляд, простиралось бескрайнее колышущееся поле салатно-грязного цвета. Коричнево-зеленое пространство раздирали кочки и одинокие столбы деревьев и пеньки, не успевшие порасти мхом. Полузатопленные стволы поваленных сосен, которые преграждали нам путь.
     - Похоже, нас ждут, - заметил я.
     - Молодец, Ларе. Правильное умозаключение, - обрадовался Крысобой.
     Он копался в карманах, будто искал что-то. Из-под бронежилета Марк извлек мешочек, лязгавший так, словно его заполнили монетами, как это делалось в древности (я видел подобное в виртуальных кино исторической тематики). Крысобой развязал мешочек и достал гайку, к которой была привязана красная ленточка.
     - Что это? - удивился я.
     - Гайка.
     - Это я и так вижу.
     - Да в книжке одной я читал. Там такие гайки использовали для разведки, - попытался объяснить Крысобой. - Я уверен, что нам здесь ловушек понаставили на лопушка. Вот даже деревья повалили, чтобы с вертолетов легче было отслеживать местность. А я эту гаечку кину вперед. Если с ней все в порядке, то и мы пройдем.
     Марк метнул гайку на два метра вперед себя, и гайка исчезла в полете. Словно бы ее слизнуло пространство. Картинка была потрясающая. Крысобой сорвал с плеча "Шмель" и спрятался за кочку. Я остался стоять, как вкопанный. Я чувствовал, что эта исчезнувшая гайка ничем мне не угрожает.
     - Ты решил искупаться? - ехидно осведомился я.
     - Пшел... - зашипел Крысобой.
     В том месте, где исчезла гайка, заискрился воздух, и в сторону кочки, где улегся Крысобой, с ураганной силой вылетела плоская железная лепешка, похожая на канализационный люк, прокатанный между прессами. Крысобой, выглядывавший из-за кочки, успел нырнуть в болотную жижу, а над его головой, срезав холмик земли, пролетела бывшая гайка.
     - Придется обойти, - заметил Крысобой, поднимаясь из грязной воды.
     - Что это? - поинтересовался я. Подобные аномалии мне были незнакомы.
     - Я же говорил, что этот лес напичкан ловушками. А тут, похоже, эффект искривленного пространства. Гайка провалилась в иной мир, где действуют иные физические законы, там ее искорежило, а поскольку она не может там находиться, ее и выкинуло обратно. На, родная, полетай, - отряхиваясь, объяснил Марк.
     - И по пути она чуть было не снесла тебе череп, - прокомментировал я. - Кстати, жаль, что она это не сделала. Весь бы гонорар за голову Гоевина отчалил бы мне.
     - Обломись, судьба лихая, - ухмыльнулся Крысобой. - Крюк придется делать... Этот путь закрыт.
     Наши петляния между деревьями по болоту продолжались восемь с половиной часов, если верить моему хронометру, встроенному в "Змея". Мы продвинулись от силы на два-три километра - бороздя брюхом зловонную болотную жижу. Крысобой искидал весь свой запас гаек и трижды проваливался в трясину. Мне приходилось его вытаскивать. Дважды у меня мелькала шальная мысль: продолжить путь без его участия, но я не поддавался и помогал Марку выбраться. Однажды на нас обрушилось дерево и чуть было не втоптало меня своим телом в жижу. Я выпрыгнул из-под обваливающейся громады, оставив Кры-собоя позади себя. Марку рассекло высохшей сучкастой веткой щеку. Он зажал рваную рану и приступил к изощренному матюганию. Кровь капала в болото, а он в ярости пинал жирную гнилуху, которая намеревалась превратиться в наш мавзолей.
     - Брось так психовать! - посоветовал я Крысобою.
     - Ты бы знал, сколько я за одну щеку бабок выложил! Мне же все-таки скоро девяносто будет! Ты по сравнению со мной вообще сопляк! - ярился Марк.
     Я помог ему перебраться через бревно, и мы медленно продолжили путь.
     Смеркалось.
     С карканьем над моей головой пронеслась ворона.
     Я предложил сделать остановку. Нам требовалась маленькая передышка.
     Крысобой кисло согласился.
     Мы добрались до клочка сухой почвы и расположились на отдых. Марк извлек из заплечного рюкзака два куска мяса, и протянул один мне. От еды я отказываться не стал. С жадностью впившись зубами в мясо, я сказал:
     - Кроме того искривления пространства, никаких ловушек больше не было.
     - То-то и странно. Уже по всем раскладам нас раз двадцать должно было чем-нибудь шандарахнуть. Я сам удивлен. Но в принципе дальше начинается самая сложная территория. Там...
     Я уловил резкое движение