езапно спросил я. "А правда, откуда? Я никому его не называл? Марк и Рената тоже..."
     - Это очень просто. Господин Гоевин предупреждал, что ко мне прибудет человек от его имени. Я узнаю его, если буду следить за новостями Земли. Тот, чье изображение будет транслироваться по всем информационным каналам, как портрет особо опасного разыскиваемого преступника, и есть посол, и имя его - Ларе Русс, - объяснил президент.
     Две мысли захлестнули меня одновременно. Во-первых, я был благодарен военным. Как хорошо, что армия не выдает полиции и спецслужбам никого из своих рядов, даже если ты самый опасный головорез всех времен и народов. Если ты служишь в армии, никто не узнает, где ты и кто ты. Во-вторых, меня стали обуревать подозрения. Стало быть, Себастьян Гоевин знал изначально, что вокруг меня поднимется такой большой шум. Теперь я был твердо убежден, что Гоевину известно все мое прошлое, и, возможно, именно по его приказу мне усекли память.
     - Я не способен контролировать мысли и действия радикалов... - продолжал рассказывать президент, - но я могу контролировать весь материк, потому что я неживой. Я давно умер. Относительно давно. Три года назад. Меня убили мои же соратники. Вернее, заговорщики, которые намеревались свергнуть меня и присоединить Независимый Амбер к Земле. Я был готов к этому. Я знал, что рано или поздно кто-то попытается это сделать. Людям надоело вечное состояние войны. Я приготовился к смерти, - президент зловеще улыбнулся. - Был риск, что ничего не получится. Пятьдесят на пятьдесят. Но я рискнул. Я все приготовил. В тот день, когда меня убили. Точнее, ранили. Изрешетили тело вместе с автомобилем. Я умер. Умер в муках, но я был соединен радиомодемом с моим компьютером. В тот миг, когда умерло мое тело, мое сознание, мой мозг были скопированы в мой компьютер, и я стал заключенным в электронном пространстве, - президент рассмеялся.
     - А как же это? - растерянно спросил Крысобой, указывая на изображение Шутова.
     Президент расхохотался, всплеснув руками, точно престарелая актриса, всю жизнь игравшая во второсортных водевилях.
     - Это подвижная три-Д модель, которую я полностью контролирую. Она считывает мои эмоции и переводит их в изображение. Кстати, абсолютно исторически точное изображение меня при жизни.
     - Вы остались жить, пусть и в виде электронной версии, но как же вы остались президентом? - растерянно спросил я.
     - Я же сказал, что хорошо подготовился, господин Русс. Упоминал я об этом? Я кивнул.
     - Вот видите. Все компьютерные системы материка, равно как и домашние компьютеры находятся в моем подчинении. Хочу, отдам приказ, и артиллерия сметет материк врага. Хочу, отключу свет на всем материке.
     - Но неужели никто не повернет пушки против вас? - изумился я.
     - Вы удивляете меня, господин Русс. Давно пора знать, что артиллерия и бомбардировщики воздушного пространства переведены на компьютерное управление. Без участия людей, - насмешливо пояснил президент.
     Я посмотрел на Крысобоя. Он подтвердил слова Шутова кивком головы.
     - Как же вам удалось удержаться у власти. Ведь вас можно стереть из памяти машины. Можно отключить компьютер. Можно взорвать его, - упорствовал я. - Неужто никому из вашего окружения это не пришло в голову?
     - Приходило, - философски заметил президент. - Только я предупредил всех, что в тот момент, когда мой компьютер будет выключен, уничтожен или я буду удален из памяти, сгорит вся сеть материка. Все исчезнет. А что это значит?
     Президент пытливо посмотрел на меня, но не дождался ответа.
     - А это значит, что Независимый Амбер потеряет свою независимость. Земля тут же введет свои войска. И все, что было добыто в упорной борьбе, погибнет. Наши граждане не хотят этого, а мои бывшие соратники боятся. Так что я стал заложником независимости.
     Президент расхохотался.
     - Между прочим, мои горожане до сих пор не знают, что я мертв. Они считают, что я жив. Изредка я появляюсь на людях. Машу ручкой. Отвечаю на вопросы. Не я конечно, а мой клон. Я копирую в него резервную память и даю прогуляться. Я ощущаю все, что и он, но не покидаю своей камеры.
     - А где размещается ваш компьютер? - игриво поинтересовался я.
     - Это государственная тайна. Только два человека знают ее. Их даже пробовали пытать, чтобы узнать мое местоположение, но я контролирую все телеканалы, всех жучков. А жучки расположены везде. Все комнаты материка прослушиваются. Я всемогущ. После того как я вышел на связь с теми, кто пытал моих доверенных лиц, и показал им свое могущество, более никто не рисковал и не пытался добраться до меня.
     - Если ты всемогущ, зачем тебе Гоевин? - полюбопытствовал я.
     - Я всемогущ на одном материке. Я, разумеется, мог бы выйти и присоединить к себе и вторую часть насильно. Но, боюсь, тогда бы Земля просто уничтожила бы Амбер как планету. Мне же нужна безграничная власть над этой планетой. И Земля отдаст мне ее, когда Себастьян Гоевин добьется своего.
     Президент помолчал и добавил:
     - Больше не смею вас задерживать. Экран потух.
     Засов отодвинули, распахнулась дверь. Аудиенция закончена.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

     Тот, кто имеет союзников, уже не вполне независим.
     Г. Трумэн

     Костюмчик проводил нас на улицу, где у подножия мраморной лестницы нас дожидался все тот же лимузин, только Главный с секретарем исчезли, даже водитель оказался не тот.
     - А где прежний? - спросил Крысобой.
     - Арестован, - коротко ответил шофер и в сердцах добавил:
     - Вот сука, изменником оказался. Он с федералами сотрудничал. Наши тайны сдавал. Кто бы подумал?.. Такое высокое положение, а туда же...
     Водитель с горечью и красноречиво распространялся про Главного с секретарем. Их обвиняли в государственной измене.
     Внезапно шофер замолк и больше не произнес ни слова. Мы забрались в автомобиль и откинулись на диваны.
     - Куда поедем? - черное стекло сползло вниз и высунулся побледневший, сникший водитель.
     - Электронный думает, что мы поедем на космодром, - стал размышлять я вслух. - Но за нами только через два дня прилетят. Так что как-то занять себя надо.
     - Я когда-то был в этой части Амбера, - сообщил Марк.
     Крысобой наклонился к водителю.
     - Вези-ка ты нас, батенька, в "Звездоскоп ГО", - велел он.
     Шофер кивнул и зарастил окно.
     - Звездоскоп - это что? - поинтересовалась Рената.
     - Одна из лучших гостиниц на всем Амбере, - ответил Марк и добавил:
     - Если мне не изменяет память...
     "Звездоскоп ГО" - высоченное, может, этажей сто, а то и больше, здание, похожее на коралловый риф, вытянутый вверх. Вершину гостиницы украшала телескопная труба, нацеленная на звезды. Тысячи окон сверкали на солнце разноцветными стеклами. Зеленые, красные, фиолетовые, желтые, черные. Свет преломлялся в стеклах и падал на асфальт к подножию гостиницы, где скучал швейцар, облаченный в длинную до пят ливрею, похожую на военную шинель покроя двухсотлетней давности.
     Лимузин затормозил перед парадным входом. Старик-швейцар бросился открывать нам дверь. Я выпрыгнул на асфальт. Следом появился Крысобой. Последней Рената. Из лимузина выглянул водитель.
     - Пока. Свободны, - высокомерно сказал Крысобой. - К восьми вечера. Без опозданий.
     Марк возглавил нашу процессию. Я шел позади него и ворчал:
     - А ты уверен, что нам сюда? Может, лучше отдохнем где-нибудь в парке?
     Он не удостоил меня ответом.
     Швейцар услужливо открыл нам стеклянные двери и, поклонившись, пропустил нас вперед.
     Мы очутились в просторном холле, отделанном позолотой, завешанном коврами и зеркалами. Крысобой направился к стойке, переговорил с портье и вернулся к нам. Откуда-то из внутренних комнат вынырнула стайка ребят лет десяти в униформе коридорных, но, увидев, что вещей у нас нет, мальчишки опечалились и сгинули. Остался только один, которому выпала судьба проводить нас до номера. Он вертел в руке пластиковую карточку-ключ.
     У номера Марк избавился от мальчишки, сунув ему пару мятых кредиток.
     Я упал на диван и зажмурился.
     - Что-то я не понимаю, куда делись все встречающие? Мы вроде бы как правительственная делегация, а нас просто кинули? - возмутилась Рената.
     - А наш Электронный всех расстрелял. Тем более он рассчитывал, что мы тут же уберемся с планеты, - пояснил Крысобой, направляясь к бару.
     - Пиво есть?.. - спросил я.
     - Все! Я в душ, - сказала Рената. Она исчезла в проеме одной из дверей. Вскоре из ванной донесся шум воды.
     - Да тут никакого пива нет. Только вино и водка, - доложил Крысобой, наливая себе "Зеленой Водки" (так было написано на этикетке). Только почему эту водку назвали зеленой, я не знаю. Явно не за цвет. Цвет вышеупомянутый напиток имел обыкновенный: водочный, прозрачный.
     - Что ты обо всем этом думаешь? - спросил Крысобой, опрокидывая в горло стопку.
     - О чем? - рассеянно уточнил я.
     - О гоевинских планах? О том, что ты...
     Я приложил палец к губам, запрещая говорить.
     - Ты что, не помнишь, наш Электронный все слушает. Так что поосторожней, - предупредил я. - Все вопросы обсудим на борту бота. Там и выясним.
     Я вздохнул, поднялся и предложил:
     - Пошли в ресторан?..
     Крысобой покачал головой, отнекиваясь.
     - Тогда я один. Пива выпью.
     Я вышел из номера и направился к лифтам. Я хотел побыть один. Я знал, что Марк откажется, а мне нужно было разобраться с мыслями, чтобы никто не мешал. Слишком много накопилось информации, которую стоило разложить по полочкам и попытаться вплести в общее полотно, - может, тогда и картинка получится.
     Я понимал, что интуиция не обманула меня. Мне и прежде казалось, что нити соединялись в руках Гоевина. Теперь я знал это абсолютно точно. Но благодаря электронному человеку мне стало известно о каком-то заговоре, который возглавлял Себастьян Гоевин. Только что это за заговор, кто в него включен - этой информации у меня не было. Черные пятна на проявленной фотографии. Из-за них изображение остается бессмысленным - абстрактным. Лишь маленькое окошечко четко обрисовалось, и в этом окошечке мой портрет. Я чувствовал, что в заговоре мне отведена важная, если не сказать ведущая, роль.
     Лифт остановился на первом этаже. Я покинул кабину и вышел в холл. Я направился к стойке, чтобы спросить портье, где у них ресторан, но на полпути запнулся и изменил траекторию, стараясь втянуть голову поглубже в туловище, точно страус в песок. Я увидел мужчину и женщину, которые мялись возле стойки. Судя по позам и суетливому поведению портье, они заказывали номер. Мужчина и женщина выглядели безобидно, и если бы я их не знал, то не воспринял бы всерьез. У стойки скучали, заполняя анкеты, Гвинплей Плант и Илла Сливович.
     "Да что же это такое? - мысленно выругался я. - Где я ни появлюсь, тут же натыкаюсь на Гвинплея и эту дрянь?"
     Я прошел к креслам в холле, где сидели старики и некоторые постояльцы. Почти все диваны были заполнены, но пара свободных мест отыскалась. Я сел вполоборота к портье, чтобы контролировать ситуацию, нагреб в кармане мелочь и опустил ее в газетную стойку, возвышавшуюся рядом. Достав свежий выпуск "Амберских независимых новостей", я развернул газету и стал просматривать ее, продолжая следить за Плантом и Сливович.
     Из служебной комнаты выскочили трое коридорных и ухватились за чемоданы. Только тут я заметил, что подле Планта стоят три увесистых чемодана из натуральной кожи. Что же они таскают с собой?
     То, что Плант и Сливович не погибли при обстреле космодрома в Федеральном Амбере, меня уже нисколько не удивляло. Как не удивляло то, что Сливович выжила без воздуха на дне океана. Во втором случае явно не обошлось без помощи Гвинплея. Только он мог спасти ее и втащить в нашу капсулу, а потом вернуться: либо через ворота, которыми воспользовались мы, либо выплыв на поверхность. Я не знал, есть ли земные станции на планете, принадлежащей коллективному разуму растараш. Я не стал ломать над этим голову. В первом случае у меня элементарно не хватало фактов, чтобы даже сделать предположение.
     Коридорные подхватили чемоданы и засеменили к лифтам. За ними неспешно пошли Гвинплей и Илла, о чем-то переговариваясь и похохатывая. Они скрылись за колоннами.
     Что нашла эта психопатка у заядлого ксенофоба? Почему она не покинула его, когда выбралась с территории растараш?
     Я поднялся с дивана и, напустив на лицо выражение скуки и лени, неспешно приблизился к стойке.
     Портье предупредительно посмотрел на меня и слащаво улыбнулся:
     - Чем могу помочь, мистер?
     - Вы не могли бы снять немного налички с кредитки? - бесцветным голосом спросил я, протягивая ему пластиковую карточку. - Кредиток пятьсот?
     Мельком взглянув на карту, портье кивнул, упрятал ее куда-то под стойку, поколдовал над клавиатурой и вскоре вернул мне карту и тоненькую пачку кредиток.
     Я спрятал карточку в карман, разделил пачку денег на две части. Одну засунул туда же, что и карточку, другую положил на стойку и спросил безразличным тоном:
     - А кто сейчас здесь стоял?
     Бумажка с цифрой "10" поползла по стойке к портье, движимая моим пальцем.
     - Нам вообще-то нельзя... - замялся служащий. Вторая бумажка стала догонять товарку.
     - Мистер и миссис Уорчер. Кредитки исчезли со стойки.
     - В каком номере они остановились? Новые бумажки выползли на стойку.
     - В тысяча восемьсот тринадцатом, - судорожно сглотнув, ответил портье.
     - Этаж?
     - Восемнадцатый, - выдавил из себя портье.
     - Запасные ключи есть?
     Еще двадцать кредиток оказались на стойке.
     - Есть. - Портье подавился слюной и закашлялся, озираясь по сторонам. - Но они не у меня, - затараторил он. - Я не могу их достать. Они у директора в кабинете. Я не могу их забрать.
     Оставив бумажки на стойке, я направился к лифтам. Итак, тысяча восемьсот тринадцатый номер. Восемнадцатый этаж. Мы расположились на два этажа ниже. Поднимаясь по ступенькам, я задумался: может, зайти сначала! в наш номер и взять с собой Крысобоя? Но потом решил, что не стоит терять время. Вдруг Иллу и Гвинплея не устраивает их номер, и они уже собираются съезжать?
     Хорошо, что я не разоружился в своей комнате. "Аргумент" оттягивал кобуру, которую я перед тем как спуститься в холл, спрятал под свободную рубашку навыпуск. Один из фирменных наворотов Торговой Палаты. Я ловил косые взгляды, брошенные в мою сторону, но никто не осмелился подойти ко мне и высказать все, что думает обо мне, Земле и Торговой Палате.
     Восемнадцатый этаж пустовал. Коридорные встретились мне на пути и уехали вниз в кабине, которую перед этим покинул я. Я прогулочным шагом двинулся по коридору, положив руку на рукоять "Аргумента".
     Тысяча восемьсот пятый. Восемьсот девятый. Восемьсот двенадцатый. Восемьсот тринадцатый. Я на месте. Я, не раздумывая, осторожно постучал в дверь.
     Послышались шаги.
     - Кто там? - отозвался недовольный мужской голос. Определить, Гвинплей это или нет, я не смог.
     - Обслуживание номеров, - стараясь придать голосу детскую наивность, ответил я.
     - Что вам надо? - недовольство за дверью росло.
     - Проверить работу центрального климатизатора, - буркнул я первое, что пришло на ум.
     - Он работает, - не открывая дверь, ответил недовольный жилец.
     - Работает. Работает, - заворчал я. - В этом я сам должен убедиться, а то сначала он работает, потом барахлит, а кто в этом виноват? Обслуга. Сначала вы нас не пускаете в номер, потом начинаете катить бочку, что что-то не работает.
     - Почему вы не проверили раньше? - возмутился хозяин номера.
     - Времени не было. Вас тут сорок номеров на этаже. Не могу же я сам везде поспеть. Вот в тысяча восемьсот первом сегодня ТЭФ-доставка полетела, пришлось настраивать. Весь день провозился.
     Я поднял рубашку и бесшумно вытащил из кобуры "Аргумент".
     - Ладно. Ладно. Открываю, - сдался недовольный.
     Замок щелкнул. Дверь стала отворяться. И я решил не ждать, пока она откроется. Я ударил в дверь и влетел в прихожую. На полу передо мной растянулся... Гвинплей Плант в банном халате. Похоже, они со Сливович времени зря не теряли. Лишь коридорные за дверь, они в постель.
     Я захлопнул дверь и хищно ухмыльнулся.
     - Ну, вот мы и встретились, - зловеще процедил я.
     - Я знал, что ты зайдешь, но не думал, что так... - потирая живот, сказал Гвинплей Плант и осторожно поднялся на ноги.
     Выглядел он уравновешенным, но в глазах посверкивали злобные искорки.
     - Интересно, как ты мог знать? - ехидно поинтересовался я.
     - Потому что мы рано или поздно, но все равно бы столкнулись. Двум фигурам, подобным нам, на одной доске места мало. Будем задевать друг друга локтями.
     Гвинплей усмехнулся.
     - Пригласишь? - спросил я, кивая "Аргументом" в сторону номера.
     - А?.. - Гвинплей рассеянно посмотрел на дверь, ведущую в номер. - Да, проходи, конечно. Мне с тобой делить нечего. Мы же союзники.
     Я удивился, но промолчал.
     Гвинплей спиной распахнул дверь и ввалился в комнату. Я бесшумно последовал за ним.
     - Кто там? - прозвенел стервозный женский голос с дребезжащими нотками.
     Этот голос я бы узнал, где угодно.
     Илла Сливович, обнаженная, лежала на огромной кровати поверх простыней. Одеяла сброшены в сторону. Глаза закрыты. Когда Гвинплей не ответил ей, Илла томно раскрыла глаза и уставилась на меня, как удав на кролика. Ее глаза медленно заполнились ненавистью, точно змеиным ядом.
     - Ты? - выдохнула она.
     Я направил на нее "Аргумент", и дуло малость поуспокоило ненависть.
     - Я оденусь... А то как-то неуютно... - пробормотал Гвинплей и, не дожидаясь моего разрешения, наклонился над своей одеждой.
     Я успел заметить движение. Увидел, как поднимается из разбросанных впопыхах модных тряпок дуло пистолета и направляется в поисках цели. Если бы Плант навел пушку на меня, я спустил бы курок. Но пистолет Планта остановился на Илле. Дважды хлопнул выстрел, и Сливович, успев охнуть, рухнула на кровать с простреленной головой.
     - Вот теперь мы можем спокойно потолковать, - произнес Плант, бросая пистолет на пол к моим ногам.
     Я отпихнул пистолет к стене, подальше от Гвинплея, и взглянул на неподвижное тело Иллы. Я, конечно, не был ее поклонником, да и кровь участников подводного шоу говорила за себя, но убивать ее я бы не стал. И поступок Гвинплея не одобрил.
     - Зачем ты ее? - поинтересовался я.
     - Все равно бы пришлось, - равнодушно ответил он. - Рано или поздно. Она и без тебя слишком много знала.
     - Зачем ты тогда спас ее?
     - Поразвлечься, - чистосердечно ответил Плант. - Поразвлечься - это одно. А когда в дело вмешивается бизнес, то тут уж не до развлечений.
     Я опустился в кресло напротив Гвинплея и положил руку с "Аргументом" на колени.
     - Одеться-то можно?..
     - У тебя там еще ствола не припасено? - ответил я вопросом на вопрос.
     - Нет.
     - Тогда можно, - великодушно разрешил я.
     Гвинплей скинул халат, натянул штаны, пропустил руки в длинные рукава белоснежной рубашки и обулся в ботинки, отороченные мехом со смешными ушками, словно у пуделя.
     - Давай теперь поговорим, - предложил Плант.
     - Давай, - согласился я, хотя присутствие мертвой Иллы все-таки смущало.
     - Что будем теперь делать. Со дня на день начнется дело. А ты, как я вижу... - Плант ехидно усмехнулся, - не в курсе всего происходящего?
     Я промолчал.
     - Хорошее дело, союзничек.
     - Почему ты называешь меня союзником? - возмутился я.
     - Мы с тобой с одного полка. А что, тебя смущает такой союзник?.. Ты не думай, союзники - они разные попадаются. Бывают союзники положительные, прямо розами пахнут, и героические поступки совершают на каждом шагу. Каждые пять секунд если не Галактику спасают, то планетку какую-нибудь, бывает, и захудалую. А бывают и другие союзники - разбойники, руки по локоть в крови, характер ужасный, да и состояние психическое оставляет желать лучшего. К тому же убийцы. Вот такие союзники бывают. А они