бы чем отличался от скоростной гонки на прульхе. Я чувствовал лишь скорость да жесткую поверхность спины прульха под задом, на котором к концу путешествия натер изрядную кровавую мозоль.
     Прульхи опустились на дно возле нашего гнездовья и смирно склонили головы, позволяя нам соскользнуть с них. Первые мои шаги по дну после столь стремительного путешествия напоминали походку больного после проктологического осмотра.
     Я старался не рассмеяться, наблюдая, как ходят Крысобой и Музыкантская. Они тоже еле сдерживались.
     "Прощайте", - послал я мысль аборигенам, и они, ответив мне, подняли прульхов и пустились в обратный путь.
     Почему-то мне казалось, что нам больше не суждено увидеться ни с ними, ни с Клинчем, ни с мозгом, который после нападения Гвинплея Планта отказался встретиться с нами, то ли за жизнь свою опасался, то ли обиделся, хотя каждая составляющая его часть вступала с нами в общение.
     Размяв ноги и задницы, мы вознеслись к шлюзовой камере и прошли в гнездовье.
     Первое, что бросилось мне в глаза, это картина полного хаоса и запустения. Такое ощущение, что в капсулах прошли бои местного значения. Не сняв защитный костюм, я вытащил пистолет и приготовился к бою, дожидаясь, пока Крысобой и Музыкантская войдут внутрь.
     - Твою мать!.. Что они тут натворили? - изумился Крысобой.
     - Это ты у них спросишь, если будет у кого спросить, - ответил я.
     Я двинулся первым. Я чувствовал, что гнездовье еще обитаемо. Кто-то скрывался внутри. И этот кто-то безумен и очень опасен. Он упоен желанием убивать.
     - Похоже, мы все-таки опоздали, - сказал Крысобой.
     Прозрачная пленка стены была обильно замазана красной засохшей жидкостью, похожей на кровь.
     На первое тело я наткнулся за два поворота до совещательной капсулы. Китаец гигантского роста скрючился в позе эмбриона в углу возле стены. Я увидел три характерные раны в спине. Кто-то три раза саданул его ножом.
     Зная стандартный арсенал, выданный участникам шоу, я мог предположить, что нож был позаимствован оттуда.
     Китаец был каменным. Убили его давно, но разложение еще не наступило.
     - Вряд ли это Гвинплей, - заметил я, поднимаясь от тела.
     - Почему ты так думаешь? - спросил Крысобой шепотом.
     За меня ответила Музыкантская, также внимательно осмотревшая китайца.
     - У него наступило трупное окоченение. Стало быть, часов двадцать должно было пройти. Гвинплей просто не мог успеть.
     - Кто же тогда? - вопросил Крысобой.
     - Настоящий убийца Бессмертных и Клоковой, - ответил я. - А не тот, кого нам подсунули.
     - Что значит, подсунули? - возмутился Марк. - Толстяк сам начал в нас палить. Значит, виноват был.
     - Был, - неожиданно для Крысобоя согласился я. - Но не в убийстве, а в помыслах.
     - В каких таких помыслах?
     - Он провез амберский яд в гнездовье. Он, видимо, намеревался им воспользоваться, но не успел. Кто-то выкрал яд и применил. Поверили бы мы толстяку? Вряд ли. Поэтому он распсиховался и попытался смыться. Такая вот тема.
     - И кто же убийца? - спросил Крысобой.
     Но ответил не я, а автоматный выстрел, который пробил Марку плечо.
     Я рухнул на пол, заметив, как одновременно падает рядом Музыкантская и валится Крысобой.
     - Ссссууукккиии!!! - зашипел он, сдавливая рану. Но зашипел не от боли, а от ярости.
     Я попытался поднять голову и посмотреть, кто стреляет, но стоило мне шевельнуться, как в прозрачной стене образовались две дырки. Струйки выплеснулись на Крысобоя. А пулевые отверстия не пожелали затягиваться. Не та технология.
     - Кучно бьет, - оценила Музыкантская.
     Она лежала за телом китайца и могла безопасно анализировать обстановку.
     - Прикрой меня, - попросил я.
     Дважды повторять не пришлось. Музыкантская начала палить из пистолета, а я, подскочив, в два прыжка преодолел расстояние до противника, который укрылся в совещательной капсуле. Из нее простреливались все проходы. Но при моем приближении противник поспешно ретировался в коридор и скрылся.
     Совещательная капсула выглядела так, словно через нее прошли полчища инопланетян. Перевернутые диваны, изрешеченные пулями. Два трупа. Крис Холмс с ножом во лбу, вогнанным по самую рукоятку. И восемнадцатилетний прыщавый мальчишка с печальными мертвыми глазами.
     - Позволь мне, - попросила Музыкантская. - Я догоню.
     И, не дождавшись моего ответа, устремилась за убийцей. Я знал, что у нее получится и в помощи Рената не нуждается. И я не ошибся. Через минуту где-то в отдалении зазвучали переругивающиеся выстрелы.
     Крысобой опустился на пол возле дивана и рассмеялся.
     - Обозлилась Рената.
     - Из-за тебя? - спросил я.
     - Не только.
     - Что у тебя с ней? - поинтересовался я.
     - Да практически ничего. Когда-то мы были близки. Сейчас, когда встретились на Фаргале, сначала чего-то вспыхнуло, но сразу же затухло. Мы как брат и сестра.
     - А раньше? - расспрашивал я.
     - Раньше... - Крысобой мечтательно закатил глаза. - Раньше мы... Понимаешь, мы были близки, но случилось так, что я должен был выбрать между ней и охотой. Я выбрал охоту. Мы расстались. Через некоторое время встретились. Я узнал, что она пошла по моим стопам. Но не знал, что Рената сильно обиделась. Она отомстила. И я сел.
     - Ты не против, если я ей займусь? - озвучил я волновавший меня вопрос.
     - Добро, Русс.
     В совещательную капсулу вошла Музыкантская, волоча за собой за волосы не сопротивляющуюся... Иллу Сливович. Уж кого-кого, а увидеть ее в роли убийцы я не ожидал. Крысобой, похоже, тоже.
     Рената швырнула Сливович на пол и нацелила на нее пистолет.
     Илла Сливович выглядела помятой и разъяренной. Простреленные руки, разорванная щека и безумные глаза, обжигавшие ненавистью из-под шапки волос.
     - Вот это новость!!! - изумился я.
     - Лорд Джудд мне в панцирь, - поддержал меня Марк.
     - Она пыталась уйти. Прорвала стену. Так что скоро тут все затопит, - сообщила Рената, усаживаясь на спинку перевернутого дивана.
     - Живой кто-нибудь есть? - спросил я Иллу. Сливович расхохоталась:
     - Все сдохли. Все. Все. Я всех. Ха-ха-ха...
     - Зачем? - спросил я.
     - Я одна должна победить. Я думала, что вы не вернетесь. А даже если бы вернулись, я бы убрала вас.
     Она говорила серьезно. Для Иллы Сливович это шоу было последним шансом возвратить былую популярность, и она постаралась обезопасить себя от неприятных неожиданностей.
     - Что будем с ней делать? - осведомилась Музыкантская.
     - Ну, вообще-то, победителей должно было быть пять, - напомнил Марк. - Но что-то мне не хочется брать ее с собой.
     Марк кивнул на Сливович.
     - И что ты предлагаешь? - поинтересовался я.
     - Мы оставим ее здесь, - ответил Крысобой. - Как мы возвращаться будем?
     - Согласно условиям, пятеро выживших должны прийти к воротам, - отозвалась Рената.
     - И где эти ворота?
     - В нашей капсуле.
     - Ну и отлично. Мы оставим ее здесь. Скоро гнездовье затопит. И она погибнет, как и те, кого она здесь порешила. Умрет в мучениях.
     Марк нагнулся к Сливович и сорвал клапан разгерметизации. Костюм индивидуальной защиты стек с извивающегося тела женщины и сложился в сверток. Она попыталась до него дотянуться, но Крысобой отпихнул ее и забрал костюм.
     - Прощай, Илла, - сказал я, поднимаясь с пола.
     Сливович неистовствовала, но ничего не могла сделать. Ее пыл охлаждали дула пистолетов Крысобоя и Ренаты.
     В совещательную капсулу по полу заструилась вода.
     Мы отступили в шлюзовую камеру. На безопасном расстоянии нас преследовала Сливович. Она хотела спастись. Она понимала, что не сумеет.
     Я выскользнул в океан. Музыкантская и Крысобой последовали за мной. Сливович осталась в шлюзе. Она билась об стены, как бьется мотылек об лампочку в ночи. Она плакала - злыми слезами. Мы видели, как она бросилась из шлюза в воду и как заскользила к нам, пытаясь нас настичь. На полпути у нее не хватило воздуха. Илла Сливович, выпучив глаза, сделала два резких вдоха, заполняя легкие водой... Через минуту ее успокоенное тело опустилось на дно.
     - У нее был шанс, - заметил я, ни к кому конкретно не обращаясь. - Она могла пересидеть наш отход в гнездовье, а потом попытаться достичь нашей капсулы и жить там. Продукты бы ей скидывали, да и запасной костюм защиты у нас был. Она обезумела. И...
     Я махнул рукой и устремился к жилым пузырям, прижавшимся к подножию спящего вулкана.
     Шоу закончилось, и что-то изменилось. Во мне. Я чувствовал это. Словно щелкнуло, и мир вдруг неуловимо поменял тональность.
     "ПРОЩАЙ, ЛАРС РУСС!!!" - раздался бесплотный голос в моей голове.
     Голос Клинча.
     Он впервые назвал меня по имени.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

     - Держи у мула перед носом морковку, и он полезет даже на голый склон.
     Глен Кук.
     Золотые сердца с червоточиной

     Я открыл дверцу ТЭФ-холодильника и заглянул внутрь. Пустота. Выбрав в меню молоко, я щелкнул заказ и закрыл дверцу, чтобы тут же ее открыть. Молоко стояло на полке. Свежее. Только что телепортированное со склада. Взяв пакет, я вскрыл его и присосался к краю, жадно глотая прохладную белую жидкость.
     - Итак, вы согласны с условиями? - донесся голос Себастьяна Гоевина из гостиной. - Ну, - затянул Марк Крысобой, - будем говорить объективно - мы еще не решили, что ответить вам.
     - Хочу уведомить вас о том, что предыдущее шоу "Сезон охоты" побило все рекорды популярности. Это что-то говорит.
     Я задумался. То, что предлагал Гоевин, - участие в новом шоу - вполне устраивало и меня, и Крысобоя, и Музыкантскую. Я уже нащупал ключи к загадке своего происхождения, но я нуждался во времени, которое и предлагал Гоевин. Правда, что-то останавливало нас и не давало сказать "да", и мы юлили, как только могли.
     Я вышел в гостиную и плюхнулся на кожаный диван, забросанный пуховыми персидскими подушками.
     - Расскажите подробнее о новом шоу, - потребовал я.
     Крысобой вытаращился на меня, как на полоумного. Слушать в третий раз краткое описание проекта для него, как, впрочем, и для меня, было испытанием похлеще мучений в подземельях инквизиции.
     Лицо Гоевина, едва умещавшееся на плазменной панели экрана, расплылось в улыбке:
     - Вы издеваетесь, господин Русс?
     - Нет, - ответил я, сохраняя спокойствие. - Я всего лишь хочу понять, что мне не нравится в вашем предложении.
     - Что ж, честность за честность.
     Гоевин закрыл глаза и замолчал. Потом заговорил:
     - Вы будете заброшены на космическую станцию. Вы - фавориты игры. Помимо вас будут еще человек десять. Ваше задание - наладить добычу урана с планеты. В вашем распоряжении будут роботы, аппаратура, какая только потребуется. В общем-то, в принципе все.
     - В чем подвох? - прямо спросил я.
     - Подвоха нет, - хитро улыбаясь, ответил Гоевин. - Только трудности, связанные с добычей урана. Даже при условии полной роботизированности это может оказаться опасным. К вашему сведению, на шахтах ежедневно погибают до пяти человек. Плюс к этому эффект замкнутого пространства.
     - Да какой-нибудь Гвинплей Плант в качестве довеска, - съехидничала Музыкантская.
     - Почему сразу Гвинплей, - возмутился Крысобой. - Всего лишь Сливович.
     - Вы должны понимать: шоу есть шоу. Если шоу требует жертв, они будут, - оборвал насмешки Гоевин.
     - Что ж, по крайней мере, это честно, - поддержал я Себастьяна. - Нам требуется время на размышление. Пока пришлите контракт для изучения. В любом случае, в ближайшие пару дней мы не покинем этот особняк. Отдых. Отдых. И еще раз отдых. Вот наш нынешний девиз.
     Гоевин улыбнулся и растаял.
     - Кстати, нас тут неплохо устроили, - блаженно промурлыкал Крысобой.
     - Рената, тебе не кажется, что у Марка начались старческие прибабахи? - поинтересовался я.
     - Я уже давно заметила, - поддержала меня Музыкантская.
     - Не знаю, у кого тут старческий маразм, а у кого юношеский максимализм.
     Крысобой поднялся из кресла.
     - Пойду-ка я в спортзал. На тренажерах покачаюсь. Русс, ты со мной?
     - Не, Марк, меня это не греет, - отказался я. - Ты лучше подумай, чем мы вечерком заниматься будем?
     - Предлагаю, - подала голос Музыкантская, - съездить в город и покутить.
     - В каком-нибудь клубе, - домыслил я.
     - Вот и займитесь. Подыщите подходящее местечко.
     С этими словами Крысобой удалился.
     Отличная политика. Могу поспорить, что он сделал это нарочно, чтобы оставить меня наедине с Музыкантской.
     - Ты не в курсе, как на поисковик подключиться? - спросила Рената.
     Она склонилась над пультом электронного мозга дома и пыталась колдовать.
     - Через восьмерку подсоединишься к городской сети, а там разберешься, - сказал я, включая первый канал британского телевидения.
     После того как мы вынырнули со дна подводного шоу, Гоевин отвез нас в особняк, приготовленный к прибытию победителей. Особняк находился на окраине Лондона. Здесь мы должны были провести несколько дней, посвященных отдыху, сну и развлечениям. Пока мы летели над Атлантическим океаном, Себастьян Гоевин вышел с нами на связь и предложил новый контракт, более увлекательный, захватывающий и прибыльный. Он дал нам два дня на размышления, и сегодня эти два дня истекли.
     Трехэтажный особняк располагался в самом зеленом пригороде Лондона и был окружен со всех сторон садами и двумя речушками, не считая Темзы.
     Телевидение было заполонено рекламой. Поблуждав по каналам, я оставил музыкальное телевидение, где транслировались лучшие клипы группы "Q-Z, Z-Q", и, перемахнув через спинку дивана, в два прыжка оказался подле Музыкантской. Обняв ее за талию, я спросил, наклонившись к ее уху:
     - Как успехи?
     Она не отстранила меня. Судя по всему, Ренату устраивали мои ладони, ласкающие ее обнаженный живот.
     - Есть два клуба с интересной программой. Но мне больше по вкусу "Золотая ОрДА".
     - Что за клуб?
     Я поцеловал ее в шею, и она выгнулась, закатив глаза.
     - Пусть это будет сюрприз, - томно выдохнула она.
     - Сюрприз так сюрприз, - пробормотан я, увлекая ее за собой.
     Я оступился, и мы упали на ковер.

***

     Крысобоя я нашел в тренажерном зале, который был оборудован на первом этаже особняка. Окна из тренажерного зала выходили на зеленую аккуратно постриженную лужайку, где резвились два кудрявых малыша. По всей видимости, дети наших соседей.
     Крысобой стоял у окна и задумчиво смотрел на детей.
     - О чем задумался, старик? - шутливо спросил я, присаживаясь на тренажер-лодочку.
     - Если ты меня хоть раз еще назовешь стариком, я тебя прикончу, - серьезно пообещал Марк.
     - Верю, - согласился я.
     - Смотрю я на детей и думаю... Зачем я живу?
     - Все, - присвистнул я. - Крысобоя понесло. На философию потянуло.
     Я не хотел насмехаться. Я не любил, когда люди терялись в дебрях депрессии, а ее признаки я уловил в поведении Крысобоя.
     - Потянуло, - согласился Марк. - Как у тебя с Ренатой?
     - Вроде пошло дело, - неохотно ответил я.
     - Знаешь, за что меня прозвали Крысобоем? - неожиданно спросил Марк, оборачиваясь ко мне.
     Его суровое лицо, украшенное двумя шрамами, скрещивающимися на щеке в виде Андреевского креста, и аккуратно подстриженной бородкой, отросшей за время, проведенное на дне, было наполнено мудрой печалью.
     - Я как-то спрашивал тебя, но ты не ответил.
     - Я не люблю это вспоминать.
     Крысобой взгромоздился на велотренажер и защелкал по кнопкам, выставляя параметры.
     - Моя настоящая фамилия вовсе не Крысобой. Но это не важно. Крысобой - прозвище, которое я получил почти шестьдесят лет назад, и оно так плотно приклеилось ко мне, что настоящая фамилия просто затерялась и забылась. Только я помню ее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Предполагается, что солдат должен спасать свою страну и культуру, однако пока он это делает, его страна и культура успевают измениться и забыть о том, кто сражался ради них.
     Джо Холдеман.
     11 тезисов военнослужащего Холдемана

     - Это случилось в эпоху уличных бунтов. Я был необстрелянный юнец, брошенный усмирять бунтарей.
     Маленькая планетка.
     Маленькая страна, входящая в состав Федерации Государств Земли.
     Княжество Атлантида. Князь, избираемый парламентом из числа правящей партии. Уличные кафе, где дни и ночи напролет кипит жизнь, льется рекой пиво и пузатенькие горожане обсуждают политиков, женщин и бизнес.
     Платаны.
     Фонтаны, журчащие на площадях столицы.
     Провинция.
     Провинция, которую в один прекрасный день залихорадило, и разбились витрины. Люди ополоумели. Они разнесли фонтаны по кирпичикам. Они врывались в кафе, переворачивали столики и грабили, заливая брюхо дармовым пивом, в то время как хозяин заведения с перерезанной глоткой лежал за стойкой, чтобы не смущать пьющих. Дети, измазанные кровью, слоняющиеся по улицам, с глазами, полными слез и боли. Пожары, охватившие город, пожары на каждом углу. Взрывы. Перевернутые автомобили. И князь, повешенный на центральной площади.
     С полицией "Центр сопротивления" расправился быстро. Не помог и гарнизон Земной пехоты, что базировался неподалеку от города. Горожане, среди которых каждый прошел через армию, вооружившись, сумели занять гарнизон и перебили всех солдат, которые не согласились перейти на их сторону. А перешли почти все. Кому охота погибать?..
     Мы называли их "Крысы". Я тогда еще служил в спецназе. Отряд "Ko6pa-Z". В вольные охотники я ушел после этой операции. Перед тем как нас отправить в город, начальство провело инструктаж. Нам разъяснили, что Крысы заняли весь город. Все горожане - Крысы. И была дана директива - пленных не брать. Уничтожать всех, кто будет сопротивляться. В общем, нас, юнцов, накачали, как только могли, а потом еще и провели через психокодер, который эту информацию закачал нам на подкорку. Большинство ребят из моего отряда были родом с маленьких провинциальных планет. Они никогда не были в крупных мегаполисах, на крупных торговых планетах. Да чего там говорить, даже Земля, хоть и сохранила за собой статус столицы Федерации Государств Земли, превратилась в такое же провинциальное захолустье. Ни одного небоскреба, ты только подумай. Не то что крупные города Амбера или Средиземье. Так вот. Я оказался единственным, кто вырос в крупном городе мощной торговой планеты. Я не привык к маленьким городам и фермерским планеткам и если честно, то презирал всех провинциалов. Я амберец и этим всегда гордился.
     - Ты амберец?! - удивился я, оборвав историю Крысобоя.
     - Точно. Амберец, - подтвердил Марк.
     - Ты никогда не говорил об этом.
     - А ты спрашивал?
     - Нет. В общем... - развел я руками.
     - После инструктажа нас накачали какими-то усилителями, - продолжил рассказ Крысобой, - и десантировали на одноразовых капсулах в пяти километрах от города. Мы не могли вернуться, если провалим задание. В каком-то смысле мы были смертниками. У нас был единственный выход - победить, исполнить приказ. Другого пути нет. Все это сознавали.
     Для меня это дело стало первым. Я - единственный свеженький, только что из учебки, и сразу на серьезную операцию. Остальные все имели за спиной уже по три-восемь зачисток. Был парень, который прошел пекло средиземской войны. Ну, помнишь, столкновение с негуманоидной цивилизацией Роптишь. Стреляный парень. Как же его звали? За восемьдесят лет из головы вылетает даже имя мамы, а не то что... По-моему, его звали... - точно, Радион. Радион Шмель. Кличка Шмель. Он, когда стрелял, все время жужжать начинал.
     После высадки мы пробежали пять километров. Представляешь, в полной боевой амуниции. На подходе к городу нас встретили. Шквальный огонь.
     Наше командование просчиталось. Наш взвод предназначался для устранения групп террористов, но никак не для полномасштабной войны, в которую в результате мы оказались вовлечены.
     На окраине паренек из нашего взвода подорвался на мине. Его разметало на двести метров, разбрызгало по нам. Это был первый труп, который я увидел. Рядом со мн