максимально требовательным.
   Он все делал правильно. Окончил колледж в прошлом году и  не  сомневался,
что тут же найдет интересную работу.
   Но мечтам Гэри  не  суждено  было  сбыться.  Начался  кризис  -  пришлось
приспосабливаться.
   Гэри вновь оказался на фабрике,  где  до  этого  просто  подрабатывал  на
оплату учебы. Теперь он день за днем отдавал  бессмысленному,  унизительному
труду - и медленно умирал.
   Томо достаточно верно определил суть его состояния. Каждый день работы на
этой фабрике все больше отдалял его от мира, в  котором  существует  понятие
"творческая работа", и все быстрее приближал к смерти.
   Злые слова Томо казались Гэри  колдовским  предсказанием.  Неужели  и  он
превратится в такого же сгорбленного старика, который  ненавидит  жизнь,  но
боится смерти.
   Не хотелось в это верить. Нет, все не так.  В  его  существовании  должен
быть какой-то высокий смысл. Гэри видел множество разных телешоу, в  которых
люди, соприкоснувшиеся со смертью, говорили о том, что  стали  по-настоящему
дорожить  своей  жизнью  и  в  каждом  новом  дне  видят  обещание   чего-то
неожиданного и радостного. Гэри  собирал  пластиковые  хлопья,  вспоминал  о
чудесном весеннем дне, отделенном от него лишь цеховой стеной, и ловил  себя
на том, что у него тоже возникает желание испытать нечто подобное  смерти  -
какую-нибудь встряску, которая всколыхнула бы его жизнь. Чем он  живет?  Его
голова заполнена каким-то мусором.  Ему  не  о  чем  больше  думать,  как  о
бейсболе или дурацких мелочах вроде сегодняшнего эпизода на крыше.  Все-таки
здорово у него получилось: картонка из-под молока рикошетом от Дэнни влетела
точнехонько в мусорный бачок.
   Через цех прошли Томо с приятелем; они чему-то смеялись. Это вывело  Гэри
из мрачного состояния, и он устыдился своих  тоскливых  мыслей.  Его  работа
была честной и хорошо оплачиваемой, а со своей жизнью он должен  разобраться
сам - изменить ее или смириться с ней.
   Однако, когда вечером Гэри возвращался с работы, у него был весьма жалкий
вид. Он всегда ходил пешком, потому что не хотел пачкать  пластиковой  пылью
сиденье своего нового джипа. Его одежда была грязной, руки - тоже, а  вокруг
глаз от въевшейся в кожу пыли темнели синие разводы.
   Он шел домой не по главной улице, а окольным путем: не хотел,  чтобы  его
видели. Ему нужно было обогнуть два квартала.

Глава вторая
"ХОББИТ"

   Почти все пространство от фабрики до дома занимало кладбище.  Но  мрачных
чувств оно у Гэри  не  вызывало,  совсем  наоборот.  Он  провел  здесь  уйму
времени. В детстве играл с друзьями в "охоту на лису" и  "захват  флага",  а
позднее, на дальней окраине кладбища, где совсем не было могил, - в  бейсбол
и футбол. Ребята взрослели, но покидать это место не  торопились.  Сюда  они
приводили своих подружек, чтобы впервые изведать тайны, о которых  упоминает
в своих песнях Боб Сигер. Сюда один из дружков приносил позаимствованные  из
отцовского стола журналы "Плейбой", а другой - купленные  старшим  братом  в
аптеке  резиновые  изделия  (доплата  за  доставку  товара  составляла   сто
процентов его стоимости). Здесь произошли самые главные события юности.
   Забавно, ведь все-таки это было кладбище.
   Эта ироничная мысль возникала в голове Гэри всякий раз, когда он  шел  на
работу и возвращался домой. Отсюда был виден родительский дом -  двухэтажный
особняк, возвышавшийся на холме за кладбищем. Да что там говорить  -  отсюда
ему виделась вся его жизнь: детские игры, первая любовь, мечты и надежды.  И
сейчас, став немного взрослее, он думал о том, что у тех, кто  покоится  под
этими каменными плитами, когда-то, как и у  него  теперь,  были  собственные
надежды и мечты и эти люди тоже задумывались о смысле жизни.
   Нет, на кладбище он не грустил, просто оно вызывало тоску по  прошлому  и
горечь при мысли, что ты тоже смертен. Гэри думал  о  том,  что  драгоценное
время проходит, а он день за днем бездарно простаивает  у  дурацкой  машины,
скармливая ей пластиковые брикеты.
   Какое-то медленное умирание.
   Гэри забыл о своей печали,  стоило  ему  перемахнуть  через  забор  между
кладбищем и его домом. Его черный  "рэнглер",  как  обычно,  стоял  у  живой
изгороди. Гэри не мог пройти мимо своей полноприводной игрушки  без  улыбки.
Он говорил всем, что купил джип ради путешествий. Правда, в Ланкашире не так
уж много дорог и за шесть месяцев Гэри лишь  два  раза  выезжал  покататься.
Счетчик джипа показывал всего три тысячи миль - такой пробег  не  оправдывал
кредитной платы за машину.
   Но именно кредит за машину и  был  истинной  причиной  ее  покупки,  Гэри
прекрасно понимал это. Ему нужно было иметь хоть какое-то  оправдание  тому,
что он изо дня в день торчит возле грязной мельницы.
   - Лошадка моя, - пробормотал Гэри, похлопав по бамперу. Этой ночью  дождь
оставил коричневые пятна на всей машине, но Гэри это не беспокоило; он  даже
не заметил, что над фарой остались следы от пальцев.
   - О Господи... - запричитала его  мать,  выйдя  на  порог.  -  Ты  только
взгляни на себя!
   - У-уу!.. Я рождественское привидение!.. - прогудел Гэри, вытаращил глаза
и, выставив перед собой руки с широко растопыренными пальцами, шагнул к ней.
   - Уйди от меня! - отмахнулась мать. -  И  брось  свои  грязные  шмотки  в
стиральную машину.
   - Восемнадцать слов... - шепнул Гэри проходившему  мимо  него  отцу.  Это
была их дежурная  шутка.  Мать  каждый  день  проговаривала  одни  и  те  же
восемнадцать слов, и в этом ритуале было какое-то утешительное постоянство.
   Гэри бодро взбежал по  застланной  ковриком  лесенке  на  второй  этаж  в
ванную. Это его родной дом, здесь все было так,  как  и  должно  быть.  Мать
постоянно упрекала Гэри за его работу, но  он  знал,  что  она  делает  это,
поскольку беспокоится за него и хочет ему добра. Она и представить  себе  не
могла, что ее младшему сыну может грозить на работе  какое-нибудь  несчастье
вроде  потери  пальцев  или  отравления  ядовитой,   по   всей   вероятности
канцерогенной, пластиковой пылью.
   Отец тоже сочувственно относился  к  Гэри.  Леджер-старший  понимал  сына
лучше, чем мать.
   - Со временем у тебя  все  наладится,  -  подбадривал  он  Гэри,  и  Гэри
хотелось верить, что так оно и будет.
   Гэри долго торчал перед зеркалом, пытаясь специальным кремом убрать синюю
грязь вокруг глаз. "Что если эти круги так и не  отмоются?"  -  подумал  он.
Тогда это станет как  бы  знаком  его  профессиональной  принадлежности.  Он
поразился тому, как сильно работа изменила его внешность.
   Его волосы уже не блестели, как раньше, они  потускнели,  как  потускнели
его мечты и надежды.
   Он пытался  избавиться  не  только  от  пластиковой  грязи  -  он  смывал
усталость, воспоминания о Томо, мысли о напрасно  потраченном  времени  и  о
бренности всего сущего. Остаток дня принадлежал только ему; в  нем  не  было
места ни фабричным правилам, ни грохочущим мельницам, ни  грубым  работягам,
пытавшимся найти козла  отпущения,  которого  можно  без  конца  шпынять  по
всякому поводу и без повода только для того, чтобы выместить  свою  тоску  и
озлобленность.
   Закончив мыться, Гэри вышел из ванной.
   - Звонил Дэйв! - крикнул снизу отец. - Он хочет, чтобы ты поиграл за него
в этот уикэнд.
   Гэри пожал плечами -  вот  нежданно-негаданно!  -  и  отправился  в  свою
комнату. Через минуту он вышел одетый в джинсовую куртку, шорты и спортивные
туфли, оставив в ванной свои грубые, с литыми носами,  башмаки,  пропитанные
грязью джинсы и толстые брезентовые рукавицы. Он  подошел  к  лестнице,  но,
щелкнув пальцами, вернулся в комнату, чтобы взять с собой зачитанного до дыр
"Хоббита" Дж. Р. Р. Толкина. Остаток дня принадлежал Гэри, и  он  знал,  как
проведет его.
   - Ты ему позвонишь? - спросил отец, когда Гэри пробегал мимо  кухни.  Тот
резко остановился, удивившись звучавшей в голосе отца настойчивости.
   Гэри внимательно посмотрел на него. Он не мог представить,  как  выглядел
отец в молодости, потому что был младшим из семерых детей и, когда  родился,
отцу уже перевалило за сорок. Но Гэри слышал, каким он был игроком. "Он  мог
пойти в профессионалы, твой отец, -  утверждали  пожилые  соседи,  давнишние
дружки отца. - Только тогда за игру мало платили, а твой отец уже  обзавелся
семьей".
   - Дэйва сейчас нет дома, - соврал Гэри. - Позвоню ему вечером.
   - Ты собираешься играть за него? Гэри пожал плечами:
   - Наша фабрика выставляет на соревнования свою команду. Лео хочет,  чтобы
я играл левым полукрайним.
   Это сообщение вызвало у отца улыбку. Гэри знал, что это потешит отцовскую
гордость. Но о бейсболе он забыл,
   Как только вышел из дома. Денек и в самом деле выдался  прекрасный.  Гэри
радовался, что не забыл прихватить с собой любимую книжку.
   Он шагал  по  дороге,  которая  шла  вдоль  кладбищенской  ограды.  Слева
тянулись соседские  домики.  За  ними  дорога  обрывалась  -  там  начинался
небольшой лес, еще одно примечательное место.
   Сейчас этот лес не казался Гэри таким густым и большим, как в детстве. Да
и немудрено - Гэри повзрослел и вырос, а лес и в самом деле стал меньше:  на
западной стороне деревья срубили, чтобы  построить  три  новых  дома,  а  на
восточной - чтобы построить школу и плавательный бассейн; северный край леса
расчистили под спортивную площадку, а с юга на лес слегка наползло кладбище.
Его любимый лес обкромсали со всех сторон. Гэри  часто  думал:  а  что  если
уехать и вернуться сюда лет через двадцать? Наверное, от леса останется лишь
горстка деревьев, окруженных асфальтом.
   От этой мысли стало тяжело на душе.
   Гэри углубился в лес ярдов на тридцать и пошел  по  пожарной  просеке  на
север. Он вышел к  обрыву,  вдоль  которого  росло  лишь  несколько  корявых
деревьев и кусты голубики. Он не стал подходить к самому краю обрыва - чтобы
не видеть новую школу, построенную  в  ложбине,  по  которой  он  так  любил
бродить в детстве.
   Пожарная просека, сузившись до размеров обычной тропинки,  вела  в  глубь
леса, где росли большие дубы и ели. Сюда не проникал шум  дороги,  а  солнце
освещало лишь небольшой кусочек западного склона холма, густо поросший мхом.
   Уединенность и покой.
   Гэри уселся на траву и достал из кармана книгу.  Закладка  торчала  среди
последних страниц, но он - как повелось - раскрыл  книгу  на  первой,  чтобы
прочесть предисловие. Оно было написано кем-то по  имени  Питер  С.  Бигл  и
датировано 14 июля  1973  года.  В  нем  излагались  идеи,  характерные  для
"радикальных" шестидесятых. Но и сейчас, спустя более  пятнадцати  лет,  они
казались Гэри весьма актуальными.
   Последние строки предисловия Гэри считал самыми главными: они  восхваляли
"безумных мечтателей" и могли служить оправданием фантазий Гэри.
   Он медленно вздохнул в  знак  благодарности  покойному  мистеру  Толкину,
почтительно раскрыл  книгу  на  закладке  и  погрузился  в  повествование  о
необыкновенных приключениях мистера Бильбо Бэггинса, Хоббита.
   Гэри совсем забыл о времени  и,  только  подсчитав,  сколько  страниц  он
прочел, смог сообразить, минуты прошли или часы. В  это  время  года  солнце
садилось поздно и даже в тенистом лесу вполне хватало света, чтобы читать до
наступления  сумерек.  Гэри  знал:  если  стемнело  -  пора  ужинать.  Такой
хронометр его вполне устраивал.
   Прочитав две главы, Гэри зевнул, потянулся, положил руки под голову и лег
на спину. В просветах густой листвы  виднелось  голубое  небо,  по  которому
медленно плыло белое облако, должно быть, в сторону Атлантического океана, к
Бостону, до которого миль пятьдесят - не меньше.
   Света поубавилось, и Гэри прикинул, что успеет прочесть всего лишь главу.
Он заставил себя сесть, чтобы ненароком не уснуть, и продолжил чтение.
   Неожиданно совсем рядом с ним послышался странный шорох. Гэри вскочил  и,
чуть пригнувшись, огляделся. Скорее всего это мышь или бурундук - но  может,
и змея. Он недолюбливал этих тварей, хотя и знал, что здесь  водятся  только
ужи, которые если и кусаются, то, наверное, совсем не  больно.  А  что  если
все-таки змея? Ведь тогда он вряд ли когда-нибудь сможет  спокойно  валяться
на этом густом мху. Но увидел  он  нечто  совсем  неожиданное.  "Что  это  -
кукла?" - подумал Гэри, присматриваясь  к  крохотной  фигурке.  Как  это  он
раньше ее не заметил? Кто мог оставить здесь куклу? Он нагнулся, чтобы взять
игрушку  в  руки.  Раньше  ему  не  приходилось  видеть  ничего   подобного.
"Игрушечный Робин Гуд?" - подумал Гэри. Нет, эта кукла  больше  походила  на
эльфа. Заостренное личико. Костюмчик зеленоватого цвета. За спиной - большой
лук, хотя вряд ли игрушечный лук можно  назвать  большим.  На  голове  эльфа
красовалась островерхая шапка.
   Гэри протянул к кукле руку и тут же отдернул ее. Кукла  снимала  с  плеча
свой лук. Гэри подумал: уж не мерещится ли ему все это? Он не сводил с живой
куклы глаз. Маленький  лучник  не  проявлял  никаких  признаков  страха:  он
спокойно вынул из колчана стрелу, приставил ее оперением к тетиве и  натянул
лук.
   О Господи! Гэри в растерянности глянул на свою книжку,  будто  она  могла
иметь отношение ко всем этим чудесам.
   - Откуда ты взялся? - тихо проговорил Гэри.  Он  посмотрел  по  сторонам,
надеясь заметить среди кустов и деревьев какого-нибудь шутника с  оптическим
проектором, проделывающего этот необыкновенный кинотрюк. - Помоги  мне,  Оби
вон Кэноби! На тебя вся надежда!
   О Господи! Кукла - а может, эльф или гном - не обращала на Гэри  никакого
внимания. Она прицелилась и пустила в него стрелу.
   - Эй-эй! - закричал Гэри, пытаясь защититься  от  стрелы  рукой.  Здравый
смысл  говорил,  что  это  какая-то  иллюзия  -  объемная  проекция.  Но  он
почувствовал укол  -  весьма  ощутимый  укол  -  и,  присмотревшись,  увидел
торчащую из ладони крохотную стрелу.
   О Господи!
   - Зачем ты это сделал?  -  возмутился  Гэри.  Он  смотрел  на  маленького
стрелка скорее с любопытством, чем со злостью. А тот облокотился на свой лук
и  начал  что-то  насвистывать.  Какой  отважный  малыш!..  Ведь  Гэри   мог
растоптать его как окурок...
   -  Ты  зачем...  -  начал  было  Гэри  и   вдруг   почувствовал   ужасное
головокружение, такое сильное, что едва устоял на ногах.
   Неужели солнце уже село?
   Серый туман окутал лес. И быть может, у него в глазах потемнело?  Он  все
еще слышал тоненькое посвистывание, но весь окружающий  мир  остался  где-то
далеко-далеко.
   Гэри, пошатываясь, побрел к обрыву. Не удержавшись на тропинке, он шагнул
прямо в заросли голубики.
   Мох и трава смягчили его падение но, усыпленный колдовским ядом, Гэри  не
почувствовал бы сейчас и удара об асфальт.
   Это что - уже ночь? Как же он не заметил, что солнце зашло?
   У Гэри никак не получалось подняться на ноги и оглядеться. Запах голубики
подсказал, где он находится. И дорогу к дому он знает. Но все  же  -  почему
так темно? Должно быть, и ужин он пропустил - что теперь говорить матери?
   Гэри попытался встать, но тут... Он хорошо помнил  крохотного  лучника  и
теперь замер, вновь увидев его прямо перед собой. На  этот  раз  он  был  не
один, а в сопровождении  десятка  таких  же,  как  он,  крошек.  Они  начали
танцевать и кружиться вокруг Гэри, окутывая его  искрящейся  неярким  светом
прозрачной вуалью.
   Искорки слились в светящийся занавес, излучающий прохладный покой.  Пение
эльфов начало усыплять его.
   Гэри лег на спину и уснул.

Глава третья
ВОЛШЕБНЫЙ ЛЕС

   Было светло как днем.
   Гэри почувствовал, что лежит щекой на траве, и сперва подумал, он  просто
заснул в такой неудобной позе. Однако тут же вспомнил, что  видел  какого-то
крохотного лучника и танцующих эльфов. Гэри попытался приподнять голову,  но
от яда или бог весть от чего еще сделать это было ужасно трудно. И когда ему
это все же удалось, он пришел в полное недоумение от увиденного.
   Гэри лежал в зарослях голубики, и его окружали знакомые с детства деревья
и кусты, но выглядели они как-то не так. Гэри понял  это  сразу,  и  ему  не
понадобилось много времени, чтобы разобраться, в чем дело.
   Все цвета как-то странно изменились.
   Листва, трава и  мох  -  зеленые,  стволы  -  коричневые,  а  тропинка  -
серовато-бурая; но все эти цвета казались Гэри уж слишком яркими. Как  будто
он смотрел  на  картину  художника-сюрреалиста,  на  которой  был  изображен
первозданный мир, куда еще не ступала нога человека.
   Гэри удивился еще больше, когда посмотрел в сторону своего городка. Он не
обнаружил знакомых домиков, хотя с этого места всегда  была  видна  окраина.
Теперь же его взгляду открылась широкая равнина и высокие горы вдали.
   - Откуда они взялись? - тихо спросил он себя. Гэри подумал,  что  у  него
что-то с головой. Эти горы были там всегда, просто  он  раньше  не  замечал,
какие они величественные и живописные.
   Хрустнула сухая веточка, Гэри оглянулся. Знакомый ему  крошечный  лучник,
росточком в полфута, стоял, опершись на свое  оружие,  и  глядел  куда-то  в
сторону. Он не обращал на Гэри никакого внимания и, казалось, чего-то ждал.
   - Ты кто такой? - растерянно спросил Гэри.
   Крохотный лучник не шевельнулся, он даже вида не подал, что  слышал  этот
вопрос.
   - Что ты... - хотел было снова спросить Гэри, но передумал. Он решил, что
это ему снится. Всякий здравомыслящий человек, живущий  в  конце  двадцатого
века, подумал бы, что видит сон.
   Но все-таки это не было похоже на сон. Сновидения не бывают такими яркими
и реалистичными. Гэри прекрасно видел и слышал, что творится вокруг, он  мог
посмотреть в любую сторону, и лес не менялся и не  исчезал.  Раньше  с  Гэри
никогда не случалось, чтоб он видел сон и понимал, что это сон.
   - Пора выяснить, что со мной, - пробормотал он себе под нос. Считая  себя
достаточно ловким - ведь он целый год занимался  боксом,  -  Гэри  попытался
поймать  маленького  лучника.  Однако  движения  Гэри  были  вялыми,  как  в
замедленном фильме; крохотный человечек исчез  в  кустах  прежде,  чем  Гэри
успел протянуть руку. Гэри решил не сдаваться: прислушиваясь к  шорохам,  он
стал шарить руками в зарослях голубики и...
   - Оу-вв!.. - вскрикнул от укола в спину. Он обернулся и увидел маленького
лучника позади себя. Как он там оказался? Малыш  держал  в  руке  свой  лук,
слегка пританцовывал на месте и не скрывал, что издевается.
   Гэри начал  медленно  поворачиваться,  стараясь  не  потерять  маленького
забияку из виду, но не удержал равновесия и упал.
   Гэри вновь приподнялся  на  локтях  -  и  вновь  удивился.  К  маленькому
хулигану присоединился еще один, правда он был повыше  лучника,  около  двух
футов ростом. Его-то Гэри сразу узнал, то есть понял, что это за существо.
   Хотя Гэри и не был родом из  Ирландии,  но,  в  общем-то,  это  не  имело
значения. Он тысячи раз видел изображения этого существа. У  человечка  была
ухоженная рыжеватая бородка и такого же цвета вьющиеся волосы. Он был одет в
серую курточку, зеленые бриджи и черные  сапожки  с  загнутыми  носами.  Его
серые глазки искрились озорством, а  изо  рта  торчала  большая  курительная
трубка. И если этого вам недостаточно,  чтобы  сказать,  кто  он  такой,  то
тэм-о-шантер - клетчатый берет с помпоном, - пожалуй, выдает его с головой.
   - Можешь считать это сном, - сказал озорник лепрекон, обращаясь к Гэри. -
Так для тебя же будет проще. Да это и не важно, - добавил он  и,  пока  Гэри
завороженно следил за происходящим, занял место рядом с маленьким лучником.
   - А не слишком ли  он  большой?  -  спросил  лепрекон  своего  дружка.  -
Подойдут ли ему железяки?
   Лучник пропищал что-то в ответ, и, судя по реакции лепрекона, он  остался
доволен.
   - Ну что ж, вот возьми - это  тебе  за  труды,  -  сказал  он  лучнику  и
протянул золотую монетку, по всей видимости плату за поимку Гэри.
   Маленький  лучник  кивнул  лепрекону  в  знак  благодарности,  насмешливо
хихикнул, посмотрев на Гэри, юркнул в густой подлесо