, но Умник обольстил и
метрдотеля,  так  что  столик  был  успешно  заказан.  Умник   выспросил   у
метрдотеля, куда надо поехать в этом треклятом городе, чтобы купить  хорошую
одежду, и выскочил на улицу как раз в ту  минуту,  когда  Рон  торговался  с
девушкой из дорожной полиции, объясняя, что седок придет сию  минуту  и  они
уедут, "Хорошенькая чернавочка", -  с  некоторым  сожалением  сказал  Умник,
когда они отъехали, и сейчас же рявкнул: "Стой!", обнаружив платный гараж. И
снова все прошло как по маслу  -  им  милостиво  разрешили  самим  поставить
машину, Умник заплатил сразу за сутки и в неистовом темпе поволок Рональда к
Пятой авеню.
   Магазин оказался настоящим дворцом. Колонны, зеркала  -  кругом  зеркала,
так что настоящие размеры  зала  угадать  было  невозможно  без  специальных
изысканий, Они вкатили сначала в дамский зал, за ним был  еще  один  дамский
зал - в арке, соединяющей эти помещения, юная красавица попыталась опрыскать
их духами. Рональд как открыл рот, так и шел по мозаичному полу. Он  в  свое
время поездил по стране и по миру и знал - теоретически, - что есть магазины
для богатых и для очень богатых, но как-то не довелось ему в  них  побывать,
Он подозревал, что Умнику тоже ни к чему были такие магазины,  но  очень  уж
уверенно  шеф  себя  вел.  Когда  к  ним  подплыл  седовласый   господин   и
осведомился, что угодно господам, Умник объявил, что господам угодно одеться
с ног до головы, костюмы предпочтительны коричневых тонов, туфли - для  него
лично, то есть господина,  имеющего  честь  делать  заказ,  какие  предложит
магазин, а для его спутника - непременно черные, рубашки же белые.  Цена  не
имеет значения. Тут же им поднесли кофе  и  коньяк,  и  работа  закипела.  С
Роном-то все было просто; средний рост, сухой, широкоплечий -  любой  костюм
сидел на нем, как на манекене. А с Умником продавцы  намаялись:  ботинки  на
его ногу не находились. Пять или шесть продавцов обхаживали Умника, ласковые
такие парни, один другого ласковей. Наконец  запыхавшийся  младший  продавец
доставил  откуда-то  тележку  с  ботинками  гигантского  размера,  и   пошла
примерка.
   Цирк этот происходил в отдельном зальце, в котором  были  еще  выгорожены
примерочные. Часа полтора провозились, но  нетерпеливый  Умник  ни  разу  не
взревел и не послал их всех туда, куда обычно посылал всяких зануд.  Оделись
наконец. В зеркалах возникли два  чудовищно  респектабельных  джентльмена  в
костюмах, сидящих как влитые, - даже у Умника пиджак не морщил на спине.
   Седовласый руководитель процедуры легонько похлопал  в  ладоши  и  сказал
Умнику.
   - Я бы рекомендовал, сэр, немного ушить брюки, Пятнадцать-двадцать минут.
   Умник не прореагировал  на  это  предложение  и  распорядился,  чтобы  их
прежнее платье завернули, а в этом они останутся.
   - Непременно, как желаете, сэр, но... Не угодно ли воспользоваться  нашей
парикмахерской? Мы бы пока позанимались с вашими брюками, сэр...
   В глазах распорядителя мелькала, однако, неясная тревога. Умник уловил ее
и величественно извлек из бумажника "платиновую" карту "Американ  экспресс".
Секунду подумал и добавил свои водительские права - чтобы не подумали, будто
карта ворованная. Продавец просиял  и  попытался  помочь  господину  сменить
брюки.
   И через сорок минут они вышли  на  темную  улицу  -  выбритые,  с  мытыми
головами и причесанные волосок к волоску. Прежнюю  их  одежонку  обещали  до
ночи доставить в мотель, и они плыли, как пижоны какие-то, в вечерней  толпе
Пятой авеню.
   - Опаздываем, дьявол их дери с их парикмахерской, - ворчал Умник.
   - Зачем?.. - спросил наконец-то Рон.
   Вопрос означал вот что: зачем нам костюмы  за  безумные  деньги  и  зачем
мчимся в заведение, в которое нельзя войти одетым по-человечески?
   - Ох и напьюсь! - отвечал Умник. - Сил больше нет так жить - без  бабы  и
настоящей выпивки... С тобой разве поддашь?
   И  он  напился.  В  уютном  таком  зале  с  картинами  Ривейры  в  нишах,
имитирующих окна, под тихую  музычку,  под  тихое  воркованье  официантов  -
непременно с французским акцентом. Неизвестно, была АН еда  французской,  но
вкусно было до чертиков, и они ели за обе щеки,  что,  однако,  не  помешало
Умнику набраться. После сыра он попытался запеть что-то ирландское, таращась
при этом на неимоверно длинноногую красотку в  неимоверно  коротком  платье,
сидящую в глубине зала, аккурат под изображением маяка на картине.  Тогда  у
столика  возник  официант  со  счетом:  психологи  какие,  подумал  Рональд,
понимают, что заплатит, не глядя. Он перехватил счет и проверил -  вроде  бы
ничего лишнего не написано. Восемьсот монет, да чаевые, ой-ой... Умник  пока
что распелся, как дрозд весной, и рядом замаячил  совсем  новый  официант  -
громила вроде Умника и явный ирландец по виду; он сочувственно ухмылялся, но
был готов к действию. Умник не дал ему повода к действию:  положил  на  счет
свою платиновую карточку и принялся доглатывать портвейн, поданный  за  счет
заведения. Красавица и еще несколько человек зааплодировали, но тут карточку
принесли обратно, и певец, презирая публичный успех, поднялся и приказал:
   - Такси мне вызовите... Адье...

***

   Следующий день был поворотным в истории ЭИ. Читатель  может  при  желании
датировать его довольно точно: на этот день  приходился  еврейский  праздник
Иом-кипур, из-за чего все дела несколько замедлились - все,  кому  не  лень,
объявили себя евреями и не явились на  работу.  Однако  произошло  несколько
событий сверх главного - подписания контракта.
   Первое, наименее важное: по просьбе Си-Джи исполнительный  Мабен  пригнал
двоих специалистов по  подслушиванию,  и  они  проверили  кабинет  господина
президента на предмет "жучков". Таковых не оказалось, в чем, впрочем,  Мабен
и не сомневался.
   Второе, самостоятельного значения не имеющее:  одежду  Берта  и  Рона  не
доставили из магазина. Утром в  мотель  позвонил  магазинный  управляющий  и
сдавленным от неловкости голосом набормотал, что рассыльный куда-то  сгинул,
что магазин готов компенсировать господам ущерб  в  любой  удобной  для  них
форме - хоть деньгами, хоть одеждой. Умник  велел  Рону  ответить,  что  они
заедут за одеждой. "Так оно и лучше, - сказал Умник, - времени до  трех  все
равно девать  некуда".  Когда  же  они  стали  собираться,  выяснилось,  что
запасные джинсы Умника годятся только для работы в гараже, а не для визита в
магазин готового платья, и он снова влез в новый костюм.
   Третье событие: Энн Гилберт неожиданно для себя самой поехала в "Дженерал
карз" - в отдел компьютерного обеспечения, занимавший три этажа. Поехала под
благо-виднейшим предлогом, а именно, чтобы прокатать на  большом  компьютере
свою новую программу. Энн тщательно - и очень просто  -  оделась,  поскольку
жену  "самого"  всегда  разглядывают  во  все   телескопы,   села   в   свою
"навахо-мини" и к часу дня  прибыла  в  отдел.  Работы  не  получилось;  Энн
запамятовала, что в  Иом-кипур  половины  программистов  нет  на  месте,  но
кое-как она продержалась полтора часа, а потом поднялась в приемную  мужа  и
принялась пить кофе и болтать с мисс Каррингтон.
   Если бы самая близкая подруга спросила Энн,  зачем  она  сидит  и  мешает
людям работать, та с полным чистосердечием ответила бы, что просто  так,  от
скуки. Что все привычное ей обрыдло, карусель какая-то  непрерывная,  и  что
даже скакать на лошадке надоело - гоняешь по кольцу, как дура. И была бы это
правда чистейшей воды. Госпоже Каррингтон она рассказывала нечто в  этом  же
роде: сегодня надо  ехать  на  прием,  на  Парк-авеню,  а  там  будет  скука
смертная, потому что у госпожи имярек не принято поддавать  и  веселиться  и
надо вести себя благопристойно. На деле она дразнила  почтенную  секретаршу,
но та относилась к Энн  по-матерински  и,  кажется,  понимала,  что  молодая
хозяйка ее дразнит.
   И в назначенный час ввалился Умник.
   - День добрый, дамы, - пробасил он. - А! Миссис Гилберт! А это мои  друг,
господин Рональд Басс.
   Энн обомлела. Он выглядел так  замечательно  в  приличной  одежде,  прямо
герцог какой-то, и  усы  подстрижены...  При  первой  встрече  она  заметила
только, что он очень большой и что голос у него низкий и как бы  проникающий
в душу, но сейчас увидела, что у него  отличная,  хотя  и  малость  грузная,
фигура, а движется он мягко, как... "Как тигр,  -  подумала  бедная  Энн.  -
Ужасно сильный, наверно... Что-то он изобрел замечательное как будто..."
   - К вам господин Эйвон и господин Басс, - прожурчала госпожа Каррингтон в
интерком. Потом сообщила:
   - Господин Гилберт очень скоро вас примет, господа. А  вы  не  зайдете  к
господину Гилберту, мэм?
   - Пожалуй... пожалуй, нет, - пробормотала Энн. - Я  подумала,  может,  он
свободен... То есть освободится, я хотела сказать. Нет, я побегу, спасибо за
кофе и общество, мисс Каррингтон, дорогая. - Она улыбнулась Умнику и Рону  и
выскочила за дверь.
   Секретарша опустила глаза.
   Такое вот было третье  событие  этого  дня.  Четвертое,  оно  же  главное
событие, состоялось через сорок пять минут: контракт был подписан.
   Надо заметить, что с точки зрения любого американского делового  человека
такая скорость не просто невозможна - немыслима и  безумна.  Равным  образом
как и то,  что  стороны  не  советовались  с  адвокатами,  да  и  вообще  не
показывали текст договора адвокатам-контрактникам.  Договор  сулил  огромные
деньги обеим сторонам, но был неприлично короток: "Дженерал карз"  принимает
для испытаний изобретение г-на Берта С. Эйвона, изложенное  в  заявке  номер
такой-то  от  такого-то  числа,  и,  буде  это   изобретение   внедрится   в
производство, выплачивает автору десять процентов доходов от  вышеуказанного
изобретения.  Умник  и,  что  важнее,  Рональд,   мгновенно   одобрили   эту
формулировку - ни  суть,  ни  даже  название  изобретения  не  раскрываются.
Разумеется, в черновике не был проставлен отчисляемый  процент  прибылей,  и
Си-Джи спросил, на какую цифру Умник бы согласился. Тот неожиданно объявил:
   - А все равно мне...
   Это  было  не  слишком  приличное  заявление:   полагалось   торговаться.
Полагалось требовать высокий процент  первые,  скажем,  три  года,  потом  -
пониже, и требовать аванс при начале внедрения в производство. Си-Джи не был
даже уверен в том, что Эйвон согласится на выплаты только после  опробования
машины, ибо сам факт испытаний, на которые пошла такая фирма, как  "Дженерал
карз", уже был признанием ценности изобретения. Сверх  всего,  ребенку  было
ясно, что во время испытаний команда ученых и инженеров "Джи Си"  может  так
изучить устройство,  что  попробует  создать  свой  вариант,  не  охраняемый
патентами Эйвона, и оставить изобретателя с носом.
   Так  что  когда  Умник  сказал,  что  ему  все  равно,  Си-Джи  несколько
растерялся и предложил многовато - десять процентов, и тот  согласился.  Тут
неожиданно для  Умника  вмешался  Рон  и  запросил  вполне  разумную  штуку:
компенсацию  расходов   на   изготовление   опытного   образца   автомобиля,
передаваемого для испытаний. Теперь согласился Си-Джи.
   - Скажем, два миллиона, Берт?
   - Ну, по делу-то надо побольше... Но я не хочу, чтобы это  было  в  одном
контракте.
   - Хорошо. Я прикажу подготовить отдельный контракт. На разработку  нового
электрооборудования, скажем так.
   - А, ладно, - пробурчал Умник. - Через месяц они все  равно  поймут,  что
пахнет жареным...
   - Кто - они?
   - Сначала - ребята из "Дженерал электрик".  Заявка  у  нас  на  генератор
электроэнергии, видишь ли... Они же непрерывно сканируют Патентное бюро.
   Си-Джи в этом усомнился: Патентное  бюро  -  огромный  департамент,  куда
ежедневно приходят сотни -  или  тысячи?  -  заявок  на  изобретения  и  где
наличествует стандартная бюрократическая волынка. Он сильно сомневался,  что
заявка  Эйвона  попадет  в  руки  понимающего  человека  раньше,  чем  через
несколько месяцев. Но спорить не стал, сказал только:
   - Хотелось бы просмотреть твою заявку.
   - Теперь имеешь право, - ответил Умник.  -  Рональд,  распорядись,  чтобы
господину Гилберту послали копию,
   Он дотянул  к  себе  контракт  и  расписался  на  каждой  странице  обоих
экземпляров.  Си-Джи  тоже  расписался,  передал  один   экземпляр   Умнику,
поднялся, запер бумагу в сейфе и подошел к гостям.
   - Хорошо. Что там написано - своими словами?
   -  В  заявке?  -   лениво   спросил   Умник.   -   Химический   генератор
электроэнергии, устроенный так-то, Реакция протекает  между  алюминиевыми  и
циркониевыми пластинами, покрытыми микрослоем  вещества  "икс".  Примечание:
формула означенного вещества приводится в отдельной заявке.
   - Ничего не понимаю, - с тягостным недоумением сказал Си-Джи.
   Ему опять казалось, что его морочат. Пусть даже так - контракт ни к  чему
его не обязывает...  но  автомобиль-то  ездит!  Реакция  между  алюминием  и
цирконием - бред полнейший...
   Теперь они сидели рядом, и Умник наклонился к нему и нашептал на ухо, что
"икс" есть катализатор атомной реакции, протекающей практически безотходно -
в том смысле,  что  кроме  электроэнергии  выделяется  небольшое  количество
тепла, согласно второму закону термодинамики. Что расход  основных  металлов
невелик и ресурс генератора определяется расходом вещества "икс".
   - Ты и подозревал что-то  подобное,  надеюсь?  -  спросил  Умник.  Си-Джи
пробормотал:
   - Не знаю. Может быть. Не понимаю, почему ты беспокоишься  из-за  заявки.
Ее вернут на стадии предварительного  рассмотрения  -  неполная  информация,
насколько я разбираюсь в  патентном  деле.  Ни  один  серьезный  эксперт  не
обратит на нее внимания. Рональд кивнул, но Умник - фыркнул:
   - Они меня знают, Клем! Один  хорошенький  аккумулятор  я  уже  придумал.
Зверски дорогой, но довольно бойко идет. Для спутников и всего такого. Знают
меня, вот в чем беда...
   - Это верно, - проговорил вдруг Рональд Басс.
   Он второй раз за всю встречу открыл рот - в первый  раз,  когда  запросил
компенсацию. И Клем поймал его  взгляд,  обращенный  к  Умнику,  -  истинное
выражение немого обожания.
   - Так... Тем не менее, - сказал Си-Джи, - не разделяю  твоей  тревоги.  А
заявка на "икс"?
   - Подадим, когда ты подготовишь производство. Заявка готова.
   - Так...
   В кабинете, занимающем добрую четверть этажа, было очень тихо; снаружи не
доносилось ни звука сквозь тройные стекла,  слышался  только  едва  уловимый
шелест вентиляции.
   - Ну так что, мы оставляем мобиль? - спросил Умник.
   - Погоди, - неожиданно громко произнес Клем. - Какого  рода  вещество?  В
каких количествах может быть получено?
   "А в  любых,  -  услышал  он  бас  Эйвона.  -  Это  изотоп,  э-э,  весьма
распространенного  элемента.  Может  вырабатываться  на  любом  производстве
изотопов".
   Клем поднялся и побрел вокруг стола к своему рабочему  креслу.  Этого  он
все-таки не ждал. Если Эйвон и Басс не шарлатаны, то  дело  много  страшней,
чем он предполагал: он до сих пор  думал  об  аккумуляторе,  об  устройстве,
нуждающемся в электроэнергии для зарядки. Если они  не  шарлатаны,  то  речь
идет о перпетуум-мобиле пресловутом,  об  устройстве,  которое  заменит  все
разом. Нефть и уголь станут более не нужны как топливо. И газ. Они будут  не
нужны электростанциям, потому что станут не нужны сами электростанции.
   Холодным  умом  он  понимал,  что  на  такую  сверхреволюцию  понадобятся
десятилетия, что катастрофа эта - отложенная. Но в  автомобильном  деле  она
может грянуть очень скоро, и вокруг  автостроителей  пойдет  лавина  крахов,
подобная Великой депрессии.
   Но  -  не  для  тех,  кто  успеет  перестроиться.  И  легче  всех   будет
перестроиться "Дженерал карз". "Мы начнем первыми," -  внушал  себе  Си-Джи,
усаживаясь в кресло и окидывая глазами привычный порядок на столе,
   - Откуда вы получали этот изотоп?
   - Не беспокойся, все легально. В Европейском...
   - Хорошо, - торопливо сказал Си-Джи. - Не здесь, в Европе, хорошо...
   Он хотел  сказать  еще  что-то,  не  сумел,  и  Эйвон  вдруг  пророкотал,
повернувшись к Бассу:
   - Ты пойди, мой мальчик, посиди там  с  дамой...  -  Подождал,  пока  тот
выйдет, и спросил у Клема; - Ну что, наложил полные штаны?
   Несмотря на шок, Си-Джи взъярился - слишком давно с ним не смели говорить
подобным образом. Ярость пошла на пользу, Он рявкнул;
   - Уйми свой поганый язык! Я пока не убежден, что ты не жулик! Умник вдруг
улыбнулся и спросил:
   - Покурить у тебя никак нельзя, а?  Курить  очень  хочется.  Усы  у  него
забавно встопорщились.
   - Кури, дьявол с тобой, - пробормотал Си-Джи.
   - А не буду, дьявол с тобой, - ответствовал  Умник.  -  Я  пойду,  а  ты,
значит, убеждайся, что я не жулик.  Но  -  осторожно,  не  то  нас  с  Роном
прикончат до того, как мы наладим тебе производство. Пока.
   - Где тебя искать?
   - А не надо меня искать. Через неделю позвоню.
   Как всегда, последнее слово  осталось  за  Умником,  и  Си-Джи,  все  еще
багровому от ярости, пришлось велеть Миллеру пропустить господина  Эйвона  в
директорский гараж - на его машине - и принять у него ключи,
   План испытаний он продумал за следующий  час,  пока  разгребал  очередную
порцию срочных дел. Управившись с ними, он вызвал Жака Мабена и выложил  ему
всю историю в объеме, доступном уму полицейского.
   Мабен задал два-три вопроса; лицо  его  оставалось  невозмутимым,  только
затылок налился кровью. Наконец он сказал:
   -  Деньги,  сэр.  Придется  прямо-таки  бросаться  деньгами.  Мабен   был
скуповат.
   - Денег не жалеть,  -  отрезал  президент  компании,  неведомо  для  себя
перефразируя слова одного  русского  генерала-палача;  правда,  тот  сказал:
"Патронов не жалеть", но разница, если подумать, небольшая,
   Мабен начал  действовать  немедленно.  Едва  ли  не  основное  стремление
хорошего полицейского - не терять ни секунды. Эйвон  и  Басс  еще  летели  в
Детройт, когда Мабен вошел в контору охранного агентства,  с  которым  давно
сотрудничал, и подрядил четырех человек для охраны здания  "Дженерал  карз".
Двое должны были заступить на вахту мгновенно (такая срочность, само  собой,
потребовала дополнительной оплаты).  Вернувшись  к  себе,  он  распорядился,
чтобы четверо из его собственного контингента переключились с охраны  здания
на  охрану  дома  господина  президента  компании  -  по   двое   в   смену,
круглосуточно.
   Все  это  было  не  просто:  пришлось   обсуждать   массу   подробностей,
просматривать личные дела охранников и так далее, и так далее.  Но  до  того
еще  пришлось  переговорить  с  заведующим  кадрами  детройтского  завода  и
затребовать двух наиболее надежных испытателей автомобилей. И это опять-таки
было непросто - тем более, что испытателям надлежало сегодня же  вылететь  в
Нью-Йорк. Мабен заказал для них гостиницу, а вечером посетил другого  своего
контрагента, хозяина сыскного бюро, и договорился, чтобы за виллой Гилбертов
установили наружное наблюдение - не за самой виллой, вернее, а за домами  по
соседству. Для проверки, не станет ли кто иной присматриваться к дому босса.
   Когда Гилберты поехали па прием - на Парк-авеню, -  их  уже  сопровождала
машина с охраной.
   К десяти утра  в  пятницу  должны  были  явиться  водители-испытатели  из
Детройта, и до того начальник охранной службы прокрутил еще  много  дел.  Не
первый раз он помянул добром предусмотрительность Си-Джи,  присвоившего  ему
звание  вице-директора,   что   дало   Мабену   возможность   самостоятельно
подписывать денежные документы. Итак, в десять объявились два парня,  чем-то
явственно между собой схожие, хотя один был  темно-коричневый,  а  второй  -
очень  белокожий.  Арон  и  Майк,  самые  доверенные  испытатели  "Джи  Си",
гонщики-кроссмены,  длинные,  крепкие,  с   мощными   шеями,   у   обоих   -
профессиональные неприятности с позвоночником. Мабен помнил их по совместным
поездкам на европейские автосалоны. Усад