прилетел.
   - Такси?
   Джек кивнул и спросил:
   - Кто?
   - Думаю, лучше тебе.
   - Договорились, начальница. - Он повернулся и пошел к выходу.
   Еще  в  машине  они  рассмотрели  план  "Схипхола",  добытый  незаменимым
Томасом. Амалия помнила, что уехать отсюда можно на поезде, на автобусе и на
такси  и  что  стоянка  такси  -  перед  порталом,  слева,  за  полосой  для
прибывающих автобусов. Такси надо было готовить заранее на тот случай,  если
Басс выберет этот способ передвижения. Или выберет автобус.
   Но пока что он описал широкий полукруг по многолюдНому залу  -  вроде  бы
что-то высматривал. При нем была небольшая сумка; на куртке-пуховке -  белая
полоса у плеча, словно он прислонялся к беленой стене; башмаки нечищеные,  в
рыжей глине. Остановился перед баром, постоял и купил  маленькую  коробочку.
А, мятные таблетки, наверное. Сунул что-то в рот. Он несомненно  и  очевидно
не боялся никакого преследования...
   Держа его на краю поля  зрения,  Амалия  просканировала  зал.  Как  будто
ничего подозрительного не видно, но разве в такой каше разберешься?..  Жаль,
что поторопилась отослать Джека. Нет-нет, такого везения просто не бывает...
Если бы немцы сразу подпустили ее к  компьютеру,  что  бы  она  вчера  здесь
нашла? Ага, двинулся...
   Теперь он  пошел  быстро,  решительно  -  вот  в  чем  дело,  у  бара  он
рассматривал схему аэропорта! Вышел, свернул налево, на стоянку  такси.  Это
неприятно, но какая разница, думала Амалия, теперь-то мы его не упустим.
   Он передвигался очень быстро, и, не будь напарник наготове, они могли его
и упустить, однако Джек сообразил подъехать к порталу, когда Басс садился  в
машину. Мало  того,  Джек  уже  успел  познакомиться  с  водителем  такси  и
объяснить ему задачу.
   Тот, кажется, был не слишком доволен этой задачей - следовать  за  другим
такси, и приободрился, только когда в машину села Амалия,  такая  безобидная
на вид.
   - Нашего хозяина зовут Ханс, - сказал Джек.
   - Добрый день, Ханс, - отозвалась  Амалия.  -  Поезжайте,  пожалуйста.  -
Подумала и добавила; - Там мой муж, видите-ли.
   - Там кто? - переспросил Ханс. По-видимому, он  не  слишком  хорошо  знал
английский.
   - Мой мужчина, - сказала Амалия.
   - А, ваш мущщина... Токда ншцчего. Помолчали. Такси,  увозившее  Рональда
Басса, вкатилось на полосу шоссе - на Амстердам.
   - Он едет к друкой женшчине? - спросил  Ханс.  Джек  в  восторге  толкнул
Амалию. Она серьезно ответила:
   - Боюсь, что так.
   Ханс  этого  не  понял  и  пришлось  объяснять  по-иному,  и   тема   эта
поддерживала их почти всю недолгую дорогу - во всяком случае, до поворота на
Зандам, который Ханс едва не пропустил, За поворотом шоссе было пустое,  так
что следовало приотстать, и чтобы внушить  это  Хансу,  потребовались  опять
лингвистические хитрости. После шоссейной развязки в  Зандаме  он  выговорил
длинную фразу:
   - Там тальше туппик, - затем непонятное слово:
   - Занстадт. Слово "Занстадт" они видели на указателе.
   - Я - не - поняла, - сказала Амалия,
   - Тальше нихьт автобан, - с отчаянием пояснил Ханс.
   -  Понятно.  Приготовь  ему  деньги,  двадцать  процентов   на   чай,   -
распорядилась Амалия.
   Они проехали по узкому шоссе; к стыду Ханса, оно оказалось не тупиковым -
был еще поворот налево, вдоль канала, но впереди протянулась та единственная
улочка деревушки Занстадт, по которой сутки назад проехал Умник.
   - Бот! Теперь туппик! - с торжеством  провозгласил  Ханс.  Еще  четыреста
метров, и такси впереди остановилось.
   - Проезжай, - приказал Джек.
   Они видели, как Рональд, не оглядываясь, вышел  на  дорогу  и  сейчас  же
направился в узкий проход  между  каналом  и  изгородью.  Джек  сунул  Хансу
деньги; Амалия уже стояла на тротуаре и оценивала обстановку.
   Тишь. Боже мой, какое спокойствие во всем! Узкий плиточный  тротуарчик  с
полосками снега  в  стыках  плит,  аккуратнейшие  палисаднички,  присыпанные
снегом. Башня на дальнем конце улицы - не то кирха,  не  то  ратуша.  Оттуда
неспешно катит велосипедист. Кажется, никто не заметил их приезда.
   - Погоди, пусть оторвется, - выдохнул в затылок Амалии Джек.
   Она встряхнула головой и пошла. Четвертый, пятый, шестой дом;  телефонная
будка... Оп! Басс обошел угол изгороди и пропал из виду. Амалия на  цыпочках
просепетила следом - как раз вовремя, чтобы увидеть, как его впустили в дом.
Хлопнула дверь, и опять настала тишина.  Потом  через  ее  завесу  пробилось
что-то вроде, кошачьего мяуканья; Марта Лионель изъявляла восторг по  поводу
прибытия нового гостя.

***

   ...Оставим их всех на время. Амалии надо набраться решимости, чтобы войти
в дом, - или  не  входить  пока,  но  тут  ведь  негде  спрятаться  и  вести
наблюдение, а "объекты" после рандеву могут и уехать  (она  не  сомневалась,
что Эйвон в доме). Оставим ее решать эту дилемму и вернемся в  Нью-Йорк,  на
знаменитый остров Манхэттен.
   Над Манхэттеном висела  предутренняя  тьма.  За  ночь  теплынь  сменилась
резким холодом, ледяным ветром со снежными зарядами. Крупные хлопья лепились
к окнам мабеновской квартиры в солидном доме на Коламбия-авеню. Еще не  было
шести часов. Спала госпожа Мабен, спали на своей двухъярусной кровати  дети,
спали собака  с  кошкой,  но  это  было  их  всегдашнее  занятие.  Жак  один
бодрствовал. Он сидел в кабинете, небольшой комнате  с  глухими  шторами,  и
прихлебывал из большой кружки растворимый кофе с  молоком.  И  думал.  Лучше
всего ему думалось по утрам, в своем доме, в своем кресле, пока дети еще  не
встали и на Коламбия почти нет машин. Сейчас утро пятницы; если  за  сегодня
он не найдет сыскного агентства, то почти наверняка пропадут  еще  два  дня.
Вчера вечером он побывал в агентстве, чванно именующем себя  Пинкертоновским
и дерущем чудовищно высокие гонорары - страшно подумать, какие.  Живодеры...
Он согласился на их требования, так они, видите  ли,  еще  должны  подумать!
Разумеется, он пока не обозначил, в  какой  европейской  стране  надо  вести
поиск... Впрочем, это, возможно, и к  лучшему  -  что  дерут  такие  деньги:
труднее будет перекупить... "Наверняка будут перекупать, - дуМал Жак. - Ведь
как нагло вчера висели на хвосте;  слава  Богу,  я  успел  подогнать  вторую
машину  к  Рокфеллер-центру,  пробежать   насквозь   и   пересесть.   -   Он
перекрестился, подняв голову к распятию, висящему над столом. - Господи, мне
нужна Твоя помощь, как  никогда.  Помоги  мне  одолеть  этих  слуг  дьявола,
Господи!"
   Он оттолкнул кресло от стола, поднялся Нет. Он  не  будет  иметь  дела  с
Пинкертономг Слишком известное агентство. Он будет работать либо с тем, кого
найдет Бернанос, либо сам отыщет через знакомцев в ФБР. Сегодня же.
   Покряхтывая, крутя головой, Жак Мабен прошелся по тесной комнате.  Время,
время... Он не думал о том,  что  чувство  утекающего  времени,  потребность
делать  дело  сейчас,  сию   минуту,   -   непременное   качество   хорошего
полицейского. Он не умел и не любил философствовать и думал о том, что  мисс
Бонфельд велено звонить в любое время суток, а она почему-то  не  звонит,  и
что надо немедля увидеться с Джо Бернаносом.
   Вернулся к столу, допил кофе и пошел будить детей. В Америке встают рано.
   Они с Джо увиделись через полтора часа, то есть  все  еще  ранним  утром,
причем Мабену на сей раз не пришлось  уходить  от  "хвоста"  -  он  назначил
встречу в небоскребе  "Дженерал  карз",  рассудив,  что  в  утреннем  потоке
служащих фирмы Бернанос будет незаметен.
   - Дружочек мой Жако, - сонно  приветствовал  Мабена  старый  приятель.  -
Безумный Жако. Ты знаешь, когда я вчера добрался до  подушки?  До  подушечки
своей? Что опять случилось, мой французик?
   Он попытался перекладывать бумажки на хозяйском столе - Мабен это пресек.
И объяснил, что ему с очень большой вероятностью понадобится команда сыщиков
в Европе, для начала - в Голландии, чтобы найти одного американца. Известно,
что он прилетел в Голландию, и возможно - весьма возможно, - придется искать
дальше. Причем так, чтобы противник об этом не узнал.
   Бернанос свистнул и снова протянул волосатую лапу к столу - пришлось дать
ему по лапе. Тогда Джо объявил, что задача в принципе выполнима, у него есть
в Лондоне парнишка, который возьмется за такую  работу,  но  с  единственной
целью - выкачать  побольше  денег,  потому  что  в  проклятой  Европе  найти
человека, не прибегая к помощи полиции, еще трудней,  чем  в  благословенной
Америке, и никто не сможет поручиться за результат, и никто не согласится на
оплату по окончании поиска, не согласится  и  на  аккордную,  но  только  на
поденную - хотя, если аккордная будет чудовищно высокой, то, может  статься,
на это и пойдут..
   - Хорошо, - сказал Мабен. - Свяжись с этим человеком, но ни в коем случае
- слышишь, Джо? - ни в коем случае не говори о  Голландии.  Пока  -  забудь.
Переговоры за наш счет, само собой. Ладно. У тебя как успехи, старина?
   Джо поправил пиджак - на этот раз он был в лиловом  бархатном  пиджаке  и
лиловых же, но другого оттенка кожаных брюках.
   - Они быстро действуют, - сказал  он  уважительно.  -  Хей,  престо!  (По
какой-то непостижимой случайности  итальянское  слово  "престо",  означающее
"быстро", давно прижилось в английском языке.) Понимаешь, они уже  подсылали
к новому командиру своего парнишку - спокойненько так, на улице.
   - К старшему агенту ФБР?
   - Во-во.
   - Вы прослушали разговор?
   - Ты обо мне плохого мнения, если спрашиваешь, - Джо ухмыльнулся и засиял
глазами. - Очень аккуратно он беседовал, хоть и черный...
   Мабен поморщился - не любил он негрофобства.
   - А что за человек этот новый? Ты его знаешь?
   - Реджи Уэбб, детройтский. Никогда раньше не видел. Тоже черный.
   - Да, не знаю такого. Что ему предлагалось?
   - То да се - я, мол, из газеты, и ежели бы хоть какую информацию,  и  так
далее. Уэбб его пока послал.
   - Он его не арестовал?
   - Помилуй, Жако, за что?
   - Но вы его взяли под колпак?
   - И опять ты обо мне плохого мнения. Ведем, ведем... Подозрение есть, что
он тот же самый, что купил  твоего  испытателя,  Уоррена.  Вот  фото  -  сам
проверишь, или мне?
   Мабен подумал, заодно еще раз убрал лапу Джо со стола.
   - Нет, вы и проверяйте... Что еще?
   - Еще? А еще я слабым своим умом выработал соображения.
   И Бернанос изложил эти соображения. Они базировались на двух  основаниях.
Первое - что противник, судя по описанию  Мабена,  неограниченно  богат,  то
есть, как принято считать, может буквально все. Второе - что противник,  эти
шестеро магнатов, буквально трясутся над своей драгоценной  репутацией.  Они
не привыкли, они не умеют отдавать приказ  -  "убей".  Прямому  подчиненному
отдашь - так он тоже приличный человек, он тоже не по  этому  делу  и  может
предать со страху... У кого-то из них был случайный контакт  с  гангстерами,
этот контакт и был использован.
   - Понимаешь, Жако? - горячо говорил Бернанос, выкатывая  глаза  и  шевеля
пальцами. - Понимаешь, дружище? Убить, взорвать эти  гангстеры  могут.  Даже
первоклассно,  если  им  отвалят  по  миллиону  за  акцию.   Узнать,   когда
отправляется  грузовик,  приготовить  бомбы...  -  знаешь   ли,   не   очень
профессиональные были бомбы, их только уложили как следует... Это они могут,
говорю. Но сыск - не их профессия. Сморчки  -  шли  за  твоими  вплотную  да
обделались. Между прочим, Уэбб уже расколол ту парочку,  что  твои  взяли  в
Метро-Уэйн. С ними были еще трое.
   - Ага, - сказал Мабен. - И что?
   - Да ничего. Проболтались, а потом стали отпираться.
   - Вот в чем дело...
   - Какое дело?
   - Да так, пустяки.
   Мабен пока никому не хотел говорить об Амстердаме и о том, что  Амалию  и
Джека никто не преследовал на пути из Франкфурта.
   - Темнишь, - констатировал Джо.
   - Не хочу отягощать тебя лишней информацией, - солгал Мабен.
   - Ну и не надо, - жизнерадостно заявил Джо. - Вот  что  я  хочу  сказать:
такая картинка - это ненадолго. Ставлю свой пиджак  против  твоей  пуговицы,
что сейчас они как бешеные ищут детективов - ловить твоего  изобретателя.  В
Европе...
   - Прав ты, наверное, - сказал Жак. - Ты всегда соображал на этот  счет...
Прогнозист. Хорошо, так ты зарядишь своего человека в Лондоне?
   Бернанос все-таки схватил факсограмму со стола. Мабен терпеливо отнял ее.
   - Привязался! - крикнул Бернанос.  -  Сказано  -  сделано,  пока  денежка
капает! Ты меня не сбивай,  знаешь,  что  я  прогнозирую?  Они  обратятся  к
Лентини.
   - Крепкий прогноз... Так-таки  к  самому?  -  спросил  Жак,  хотя  и  сам
понимал, на чем этот прогноз основан.
   - К кому же еще! Он на деньги дико жадный - ну, они все жадные,  но  этот
ведь держит слово, каждый знает, Жако, и смотри! Вот ты  к  нему  прибываешь
под покровом ночи, привозишь что надо и даешь  заказ,  а?  Никто  на  свете,
кроме него, не будет знать, кто  заказчик.  Он-то  не  проболтается.  Машина
заработает, отлаженная машина, ведь  они  держат  натасканных  ребят,  чтобы
искать изменников и вообще кого надо. И не  только  искать,  но  и  убивать.
Крестный папаша Лентини, вот кто им нужен, и как они с  ним  споются,  тогда
держи свои штанишки покрепче...
   - Убил... - сказал Жак. - С семейством Лентини совладать  трудно...  Твой
совет?
   - Прикончить Лентини, - изрек Бернанос и захохотал.  Потом  добавил,  все
еще ухмыляясь:
   - Запрячь своего изобретателя под землю. Кстати, у  меня  есть...  э-э...
свой парнишка... у Лентини. Не дешевый парнишка.
   Мабен покивал.
   - Включишь в счет. Сейчас деньги нужны?
   - А когда и кому они не нужны? - сказал Бернанос.
   "Боже, Господь мой, помоги, - думал Жак, заполняя голубой листок чека.  -
Помоги и против Лентини". Еще работая в ФБР,  он  понял,  что  против  этого
"крестного отца" никакие средства  не  действуют.  Уже  тогда  "семья"  Папы
Летгини подмяла под себя половину Нью-Йорка, и ходил упорный слух, что мэр -
его протеже и ставленник. И ведь хороший был мэр, между  прочим...  На  Бога
только и оставалось надеяться.
   Они  условились,  что  Джо  позвонит  и  передаст  по  факсу   координаты
лондонского "парнишки" - без комментариев. И Мабен погрузился в прочие  свои
дела, придавленный, как Сизиф, камнем ожидания.
   Амалия между тем мерзла. Отчаянно мерзла. С ней приключилась та же  беда,
что  и  с  Эйвоном  по  приезде,   -   не   было   денег,   подходящих   для
телефона-автомата. А обнаруживать себя без благословения шефа она все же  не
решалась. И они с Джеком притулились под забором, прикрывающим  хотя  бы  от
ветра, и стучали зубами, ожидая неизвестно чего. Джек безостановочно  ворчал
и особо упирал на то, что Голландия - дикарская страна, потому  что  из  нее
нельзя позвонить в Штаты за счет вызываемого  абонента.  И  холодрыга  здесь
дикарская.
   Вдоль уныло-ровного поля, тянущегося  за  оградой,  горизонтально  летели
редкие снежные хлопья. Над головами качались и посвистывали голые ветви ивы.
   Амалия сдалась через час, когда стало понятно - а Джеку  давно  это  было
понятно, - что беглецы не  собираются  покидать  уютный  свой  домик.  Им-то
тепло... И еды, небось, полно...
   - Ладно, двинули, - сказала Амалия Джеку, и они пошли.
   За окном гостиной никого не было видно;  они  прошли  к  крыльцу,  Амалия
позвонила.  Почти  тотчас  откликнулся  звонкий   мяукающий   голос,   дверь
отворилась, и они увидели Марту Лионель. Она, видимо, улыбалась, еще подходя
к  дверям.  Проговорила  что-то  по-голландски   -  непонятное,   но   явно
доброжелательное. Амалия спросила:
   - Мадам не говорит по-английски?
   - Говорю, говорю, деточка. Что угодно молодым людям?
   - Простите, мэм, но мы хотели бы видеть... - Амалия запнулась;  почему-то
ей не хотелось произносить имя Эйвона. - Вашего гостя, мэм. Мы прилетели  из
Соединенных Штатов, мэм.
   Б лице Марты что-то изменилось, улыбка стала несколько натянутой.
   - У... у меня нет гостей, милочка.
   - Я же знаю, что есть, -  просто  сказала  Амалия.  -  Скажите  ему,  что
приехала Амалия. Пожалуйста.
   - Но у меня нет гостей!
   - Извините, мэм. Есть...
   - Ну... ну, хорошо. Вы не обидитесь, если я закрою дверь?
   Дверь закрылась. Амалия посмотрела на Джека - тот одобрительно улыбался -
и подумала, что он  отличный  напарник,  всегда  ведет  себя  уместно  и  не
высовывается, хотя ему,  наверное,  не  очень  нравится,  что  им  командует
девчонка.
   Занавеска на дверном окошке шевельнулась - их рассматривали. Затем  дверь
приоткрылась, в щели показалась физиоиомия  Эйвона.  Без  усов.  Он  сказал:
"Входите" - и отступил вбок. Амалия вошла. Берт  тут  же  толчком  захлопнул
дверь и рявкнул:
   - Подожди там! - Наклонился к Амалии, всмотрелся. - А, это  все-таки  ты.
Перекрасилась, дурища...
   - Здравствуйте, господин...
   - Т-с-с, - прошипел он. - Без имен... Это Джек с тобой, подружка?  -  Она
кивнула. - Оружие есть?
   - У меня - нет.
   - А у него?
   - Есть.
   - У меня тоже есть, - мрачно сказал Умнкк. - Предупреди его...
   - Господин... Извините. О чем?
   - Что отберу
   - Так оно ж не против вас!
   - Предупреди, чтоб отдал пушку... -  Умник  открыл  дверь,  и  сейчас  же
Амалия проговорила ясным голосом;
   - Джек, дорогой, отдай ему свою пушку, если тебе не трудно.
   Окоченелой рукой парень выудил из-под мышки пистолет. Эйвон присвистнул и
одобрительно сказал:
   - Пластмасса, э? Хорошо. Входите,  грейтесь,  ребятки.  Потом,  глядя  на
Джека, сдирающего с себя башмаки, добавил:
   - Ты бы еще мост Верразано  с  собой  приперла,  девушка...  Марта!  Кофе
гостям! Топайте сразу наверх, пошли.
   За поясом спереди у него  торчал  большой  пистолет  незнакомой  марки  -
плоский и отливающий красным. В спальне Эйвон присел на корточки и выудил из
тумбочки бутылку "бурбона". Пророкотал;
   - Марта! Еще стаканы! Долго торчали на улице?
   - Как приехал господин  Басс,  -  ответила  Амалия,  передергиваясь  всем
телом.
   -  Сказано  тебе  -  без  имен...  Марта!  Где  стаканы,  во  имя   войны
протестантов с католиками?
   На лестнице зашлепали шаги, вошла госпожа Лионель с подносом и объявила:
   - Нехорошо смеяться над нашей  историей,  господин  Тэкер!  Сейчас  будет
кофе... Бедная милая девушка - вам кофе со сливками?
   Выпили "бурбона", который, как известно, пьют неразбавленным, причем Амми
хватила полный стаканчик и сразу ощутила, что глаза поехали в стороны.  Джек
все еще трясся и временами взрыкивал, вливая в себя вторую порцию.
   - Ничего, ничего, - приговаривал Умник.  -  Сейчас  оттаете.  Нуте-с,  за
каким дьяволом вы сюда прикатили, ребятки?
   - А как вы думаете, господин Тэкер? - с пьяным лукавством спросила Амалия
- Может быть, в отпуск, как вы думаете? Посмотреть, какой вы без усов? А где
господин без имени?
   - Вопросы задаю я, понятно? Зачем приехали?  Амалия  захихикала  господин
Эйвон был такой смешной без усов... Тогда Джек сказал солидно:
   - Вашей жизни угрожает опасность, господин...
   - Тэкер меня зовут, Тэкер! Джошуа Р. Тэкер, понятно?
   - Да мы знаем, сэр, господин Тэкер. Мы прибыли для вашей безопасности.
   - Оч-чень великодушно. Пусть так... Начальство послало?
   - Конечно, сэр.
   Было видно: Берту очень хотелось спросить,  как  они  его  нашли,  но  он
сдерживался. Амалия сказала весело:
   - А что значит "Р"?
   - Ромул! - рявкнул Умник. - Как  вы  меня  нашли  так  быстро?  Выследили
Рона?
   Пришлось объясниться. Слушая отчетливый - несмотря  на  хмель  -  рассказ
Амалии, Джошуа Ромул Тэкер мрачнел все больше. Он  не  спросил  даже,  каким
дьявольским способом Амалия определила в аэропорту, что Тэкер -  именно  он.
Тем временем Марта принесла поднос с кофейником, сливками и чашечками, нежно
взглянула на гостью и проворковала: "Кушайте на здоровье".
   - Честно говоря, я удивлена  тем,  что  вас  до  сих  пор  не  выследили,
господин Тэкер, - закончила свою речь Амалия.  -  Как  мы  убедились,  и  за
господином без имени тоже