ь такое просто. Продержаться - сложнее,  но  тоже  можно.  Из  средств
выживания у меня имеются пистолет  и  карабин  с  боезапасом  на  три  сотни
выстрелов. Дополняют этот арсенал литровая фляга с водой и солдатский  паек.
Короче говоря, если я умру сегодня, то не от голода.
   Снова как в молодые годы: бегаю по  горам,  обвешанный  оружием.  Точнее,
бежать мне некуда, поэтому я просто залегаю  в  траве  на  вершине  холма  и
предаюсь  печальным  мыслям.  Обиднее  всего  вспоминать  о  кристаллической
библиотеке Восьми Царств, которой воспользуется кто-то другой
   Погоня появилась  примерно  через  час  -  десяток  полицейских  с  двумя
собаками. Подпустив их на  полсотни  метров,  я  перестрелял  всю  ораву,  в
результате чего обзавелся видеофоном и  покидал  в  подсумок  еще  несколько
обойм к карабину. Затем,  пробежав  по  дну  ручья  несколько  километров  к
северу, снова спрятался в зарослях.  Здесь  меня  нашел  следующий  патруль,
расправившись с  которым  я  стал  обладателем  шестиместного  аэромобиля  с
надписью на борту: "Военная полиция Освободительной армии".
   Рация машины ловит обрывки переговоров,  из  которых  можно  понять,  что
орионская эскадра кружит возле планеты, не  подпуская  наших  к  Ульсу.  Оба
соединения энергично обмениваются залпами, корабли получают повреждения,  но
в общем  силы  равны.  Исход  боя  зависит  от  того,  кто  первым  подтянет
подкрепления
   Часом позже, бесцельно летая над степью, натыкаюсь на разбитый транспорт,
который сам же и подстрелил. Вокруг слоняется около  сотни  солдат  -  малая
доля тех, кто летел на нем. Красиво получилось - никогда  еще  я  не  убивал
одним махом такую ораву.
   Солдаты  под  присмотром  сержанта  выгружают  из  трюма  танки.  Я  даже
присвистнул, увидев  эти  машины  -  "Молния-М17",  предпоследняя  орионская
модель. Врожденная жадность не позволяет мне пролететь мимо.
   Приземлившись рядом, я снимаю карабин с предохранителя  и  направляюсь  к
ближайшему танку. И тут какой-то солдат, явно родом с Альгамбры, узнал  меня
- Ты убийца! - кричит он, дребезжа характерным южным выговором - Почему  еще
жив? Мои сыновья должны были покончить с тобой.
   - Бекзаде? - догадался я.
   - Откуда ты меня знаешь? - фельдфебель явно поражен.
   Я удивленно бормочу:
   - Надо же, где судьба старых знакомых сводит.
   Про судьбу его сыновей  я  рассказывать  не  стал,  а  просто  продырявил
длинной очередью и самого фельдфебеля и других случившихся рядом  наемников.
Остальные бросились врассыпную, и я без помех забрался в люк танка. Это была
очень удобная машина с очень простым управлением.  По  штату  экипаж  должен
состоять из двух операторов, но я вполне справляюсь один.
   Оружие работает выше всяких похвал. Все мятежники, пережившие падение  из
космоса, легли рядом  с  разбитым  транспортом  -  обожженные,  разорванные,
продырявленные.
   Наверное, оказавшись в таком положении,  умный  человек  спрятался  бы  в
громадном корпусе упавшего корабля.  Но  монтеплатовец,  носящий  агентурную
кличку Уран, не отличается рассудительностью и давно избавился от  полезного
инстинкта самосохранения
   Заглянув  в  блокнот,  нахожу  снятую  с   Инфосети   карту   планеты   и
устанавливаю, что ближайшая крепость  противокосмической  обороны  находится
всего в сорока километрах от меня. Полчаса полета на "Молнии".

   Здесь не меньше дюжины  стволов  средней  мощности  -  их  лучи  способны
повредить крейсер на дистанции до  пятисот  километров.  Даже  "Дракону"  не
стоит приближаться к  этим  установкам  -  сосредоточенный  лучевой  обстрел
теоретически  способен  пробить  обшивку  линкора.   Если   персонал   умеет
пользоваться этой техникой, нашим кораблям не поздоровится.
   Найти командный бункер не сложно, его демаскирует  мощный  букет  антенн.
Танковые пушки сметают  ограждение  и  капониры  охраны.  Уцелевшие  солдаты
мечутся  по  территории  объекта,  беспорядочно  стреляя  из   бластеров   и
ракетометов. Танк получает несколько попаданий, но серьезных повреждений нет
Накрываю боевиков широкими выхлопами плазмы, стараясь не повредить  антенны.
Очистив  площадку,  фокусирую  выхлоп  и  тремя  выстрелами  вышибаю  ворота
бункера. Еще один поток плазмы - для дезинфекции - направляю  в  открывшийся
проход.
   Нетерпеливо  прогуливаюсь  среди   коптящих   развалин,   поглядывая   на
оплавленную дыру. Внутри шипят воронки пожарной автоматики,  но  извергаемые
ими струи воды мгновенно переходят в газообразное состояние, и наружу  валят
густые клубы пара. Пользуюсь передышкой, чтобы выпить соды - в таком бою  не
помешает максимальная реакция.
   Наконец  тоннель  немного  остывает.  Термометр  сообщает,   что   внутри
по-прежнему очень жарко, но опасности свариться заживо больше нет.
   Подсвечивая фонариком, иду по колено в  горячей  воде.  Обостренный  слух
предупреждает о затаившихся в темноте врагах.  Выключаю  фонарик  и  поливаю
тоннель металлом. Перешагиваю через трупы, открываю дверь и вхожу в  главный
бункер. За мной с шумом врывается вода,  а  противопожарный  душ  продолжает
поливать давно погасший пожар.
   В аппаратной всего четыре человека, которые не слишком  умело  пользуются
малокалиберными пистолетами. А я сейчас на пределе чуткости и ловкости - все
имплантированные  органы  переведены  в  режим  форсажа.  Пули   противников
посвистывают в стороне, а мои выстрелы не знают промаха. Четыре трупа  лежат
на мокром полу, их кровь окрашивает медленно прибывающую воду.
   Надо спешить. Уже натекло по  щиколотку.  Если  вода  поднимется  еще  на
полметра, может  затопить  оборудование,  и  тогда  дело  запахнет  коротким
замыканием.
   Принимаю командование, проверяю систему огневого  контроля.  Все  огневые
точки готовы к залпу. Навожу три пусковые установки  на  крейсер  "Сильный",
остальные - на "Херувим". Две трети лучевых орудий  смотрят  на  "Серафима",
треть - на "Страшного". Кажется, никого не забыли, а на "Мощного"  можно  не
обращать внимания.
   Подвожу курсор к иконке "Общий залп" и яростно нажимаю  клавишу.  Снаружи
доносится  рев   -   взлетают   самонаводящиеся   снаряды   "поверхность   -
пространство", а пушки выплевывают сверхмощные пакеты квантов.
   Орионцы не ожидают нападения  с  планеты,  поэтому  вся  энергия  силовых
экранов  развернута  в  сторону  имперских  кораблей.  Орудийные   импульсы,
выпущенные  с  дистанции  меньше  трехсот  километров,  поражают   вражеские
крейсера, следом бьют боеголовки. Голограмма монитора превращается в  пышное
облако помех - сплошные искры, полосы и псевдогеометрические  фигуры.  Потом
возвращается нормальный обзор, и я с радостью констатирую, что залп оказался
успешным.
   Крейсер "Сильный" просто  исчез.  Вероятно,  разбит  на  мелкие  осколки.
Остальные остаются на орбите,  но  их  силовые  щиты  больше  не  действуют.
Стрелять орионцы тоже прекратили. Вместе  оба  эти  факта  означают  наличие
очень серьезных повреждений.  Имперская  эскадра  немедленно  берет  курс  к
планете,  сосредоточив  огонь  на  линейных  крейсерах.  Следом  за  боевыми
кораблями подтягиваются десантные баржи. Еще  полчаса  -  и  главные  центры
Ульса будут заняты нашими войсками.
   Испортив миг моего триумфа, слышится слабый плеск. Резко  оборачиваюсь  и
вижу характерные следы на воде, покрывающей пол бункера. В нескольких местах
слой жидкости потревожен, словно там ступают невидимые ноги.
   Вскинув "ремингтон", стреляю длинными очередями.  Мощный  всплеск  -  это
упало  в  воду  чье-то  прошитое  пулями  тело.  Другие   невидимки,   забыв
осторожность, бросаются в атаку, но я  успеваю  уложить  еще  одного.  Потом
сильнейший удар вышибает пистолет из моей руки, а меня  самого  нокаутируют.
Очень неприятно, когда бьют по голове с такой силой...

   Очнувшись, я обнаруживаю, что  лежу  в  луже  возле  бункера.  Надо  мной
нависает мрачное небо Ульса, снова идет дождь, а вокруг - множество солдат с
восьмиконечными крестами на касках. Мелькает неуместная мысль:  "Значит,  не
всех накрыл в гарнизоне торпедой..." - Вот  и  все,  -  формочу  я,  пытаясь
сесть.
   Ко мне приближаются знакомые личности: Аль-Зумруд, Розетта, Краун  и  еще
кто-то в штатском. Лицо последнего знакомо, но имени не помню.  Кажется,  он
тоже состоял в Политкоме.
   Краун, свирепо скалясь, заносит  руку,  сложив  пальцы  для  смертельного
удара "клюв дракона", но Хаджи Альфонс останавливает  генерала:  -  Пока  он
нужен живым. - И поворачивается ко мне: - Ты отвезешь нас на свою планету, Я
машинально спрашиваю: - Что я буду с этого иметь?
   -  Умрешь  без  лишних  мучений,  -  обещает  Аль-Зумруд.  -  Не  слишком
возбуждает.
   Рози кричит: - Хватит болтать!
   Она помята, все лицо в синяках и ссадинах. Наверное, посадка спасательной
капсулы получилась жесткой. Кажется, орионская агентесса сердита на меня. Не
права, конечно, ведь я мог ее и не катапультировать.
   Подбегает  офицер  из  бригады   Крауна   и,   вытянувшись,   докладывает
обстановку: имперская  эскадра  начала  высадку  десанта,  бригада  Федорина
понесла серьезные  потери  в  результате  бомбардировки  из  космоса.  Самое
странное, говорит он, что замок захвачен неизвестными людьми,  разоружившими
охрану.
   -  Скорее  всего,  взбунтовались  уголовники,  которым  земляне   обещали
амнистию, - добавляет  офицер  и  в  конце  сообщает:  -  Имперские  станции
передают обращение Совета Консулов...
   Он  прибавляет  звук  видеофона,  и  над  развалинами  противокосмической
крепости гремит голос Виктора Мардука:
   -...  Единые  Миры  не  допустят  насильственного  поглощения   Ульса   и
Астрофедерации зарвавшимися милитаристами Малой Галактики...
   А на голограмме  штабного  монитора  видно,  что  "Дракон"  с  крейсерами
полностью блокировали планету, а десантные корабли начинают  снижение,  взяв
курс на главные центры Ульса.
   - Отрезаны! - взвыв, Аль-Зумруд отчаянно рвет на себе бороду.  -  Корабль
не успеет проскользнуть в черную дыру!
   В панике он запросто может отдать приказ,  чтобы  меня  прикончили  прямо
здесь. А то и вообще не станет приказывать,  отведет  душу  собственноручно.
Поэтому, чтобы предупредить излишние в моем положении  осложнения,  я  спешу
его  успокоить:  -  Корабль  не  понадобится.  Достаточно  любой  машины   с
гравигенным движком. Например, этот танк подойдет.
   - Это невозможно, - нервно огрызается Рози.
   - Для тебя и тебе подобных. Но не для меня.
   Посовещавшись,  они  разрешают  мне  сесть  в  танк.  В   кабину,   кроме
Аль-Зумруда и Розетты, втискиваются Краун и капитан-спецназовец - тот самый,
который  командовал  отрядом  головорезов  в  "балахонах  невидимости".  Ну,
подожди, скотина, будешь знать, как бить меня по голове...
   Капилляр распахнулся  прямо  на  поверхности  Ульса,  и  края  ЧД-воронки
развернулись, вспахав планету. Грунт встает дыбом, словно исполинская лопата
вывернула огромные пласты. Вдобавок гравитационная подушка превратила в фарш
все живое в радиусе полукилометра.
   "Кажется, возле танка  оставалось  не  меньше  батальона  предателей",  -
удовлетворенно  прикинул  я,   направляя   танк   вдоль   кишки   свернутого
пространства.

   3. Персональный ад

   Танки, даже летающие, не предназначены для марш-бросков через гиперспейс.
Страшная тряска сопровождает  каждую  мою  попытку  продавить  машину  через
изгибы каналов и капилляров. Пассажиров с непривычки тошнит, и сие не  может
не радовать.
   Путешествие трудное, но смертельной  опасности  нет.  Гравигены  "Молнии"
создают  поле   искусственного   тяготения,   имеющее   вполне   достаточную
интенсивность,  чтобы  защитить  экипаж  от  стихии,  не  слишком  энергично
бушующей по ту  сторону  брони.  С  натугой  проталкиваюсь  к  нужной  точке
пространства-времени.
   Мы вылетаем из каналетто километрах в семидесяти от  особняка.  Ближе  не
стоит, чтобы не повредить  мой  домик,  которым  я  сегодня  воспользуюсь  в
последний раз. ЧД-воронка, распахнувшаяся в момент нашего появления  в  этом
месте, распространяет волну деформации, которая быстро затухает. Лишь рельеф
немного  покорежен.  Танк  летит  над  поваленным  лесом,  вокруг  беснуется
песчаная буря. Но вот ветер успокаивается,  оседают  тучи  пыли,  становятся
видны раздавленные горы позади.
   Моя микровселенная, мой персональный рай - теперь здесь больше  не  будет
хорошо даже мне.
   - Останови, - умоляет Рози. - Дай вдохнуть свежего воздуха.
   Краун тоже плохо переносит путешествие, поэтому требует: - Хоть несколько
шагов по твердой почве.
   - Рано, - говорю им не слишком учтиво. - Остановимся на берегу, где Хаджи
Альфонс выращивал своих ублюдков. Не бойтесь, уже недалеко.
   Вскоре впереди появляется синяя полоса, внешние  микрофоны  приносят  шум
прибоя. По морю гуляют белые барашки волн. Я глушу мотор, и  гусеницы  танка
касаются устилающего пляж песка.
   Все выходят зеленые после страшного путешествия через капилляр. Истерично
вдыхают морской воздух раззявленными ртами. Я подхожу  к  морю,  ополаскиваю
руки и лицо, смывая пот и копоть. Хорошо бы выкупаться, но это  можно  будет
сделать и позже, в особняке.
   Отдышавшись, Аль-Зумруд недоуменно спрашивает: - Если ты умеешь уходить в
ЧД откуда угодно, почему сразу не сбежал  с  Ульса?  Чего  ты  ждал  столько
времени, если не собирался честно помогать нашему делу?
   - Он же с Монтеплато, жадный до ужаса, - презрительно говорит ему Рози. -
Наверняка до последнего момента надеялся, что вы ему  заплатите  за  работу.
Даже выслуживался - подкатывался  к  Первому,  сам  вызвался  отрегулировать
прицелы на истребителях. Думал, за это гонорар  повысят.  А  потом  до  него
дошло, что вы тоже монтеплатовские скупердяи. Поняв, что денег не будет,  он
обиделся и устроил саботаж.
   Ни черта она не поняла. Но объяснять не время. Да и какое значение  имеют
такие мелочи, если пришел миг возмездия...
   Хаджи Альфонс снова  строит  грандиозные  планы.  Уже  представляет,  как
возглавит воинство клонов и вернется на  Улье,  чтобы  дать  бой  имперскому
десанту. Они с Крауном обсуждают план сражения. Два идиота!
   Закончив  военный  совет,  Аль-Зумруд  интересуется,  в   какой   стороне
лаборатория клонирования. Показываю на барханы, за которыми три дня назад  -
полмесяца  по  здешнему  времени  -  были  возведены   корпуса   обреченного
учреждения. Я даже не сообщаю, что время здесь  течет  не  так  быстро,  как
требовал заказчик. Это тоже не имеет большого значения.
   Вдруг раздается вопль Розетты. Она стоит  в  сотне  шагов  от  танка  над
раскромсанным человеческим телом. Кто-то неплохо  постарался,  сожрав  самые
деликатесные куски. Остальное довершило гниение. Рози кое-как справляется  с
чувствами, но тут начинает кричать капитан из  бригады  Крауна:  -  Еще  два
трупа!
   Мои пленители  встревожены,  однако  еще  не  понимают,  что  сами  стали
пленниками. Приятнейшее ощущение - снова стать свободным. К сожалению,  надо
спешить. Я уже слышу за барханами знакомые  звуки  -  это  приближаются  мои
питомцы.

   Я подзываю Аль-Зумруда и Розетту  -  мол,  есть  серьезный  разговор.  Мы
залезаем на башню танка, и я включаю  гравигены  на  малую  мощность,  чтобы
никто не смог к нам приблизиться.
   - Отдайте оружие, - приказываю я. - Может быть, останетесь в живых.
   Они недоверчиво смеются. Оба  знают,  что  способны  справиться  со  мной
голыми руками. Особенно Рози с ее спецназовской подготовкой. Только теперь к
моей колоде прибавились три козырных туза, трусцой бегущие к нам по пляжу.
   Зверюшки появились неожиданно - заметно подросшие,  успевшие  откормиться
во взрослых хищников. Рози вскрикивает, вскидывая пистолет, но я  хватаю  ее
запястье: - Не стоит злить малышей. Вспомни те кучки падали у моря.
   Она быстро-быстро кивает и послушно отдает оружие. Затем я вынимаю  пушку
из дрожащей руки Аль-Зумруда. Все-таки  встреча  с  диким  зверем  -  тяжкое
испытание для психики. Помню, как неприятно было мне на острове, когда напал
рак-кракен...
   А трехметровый монстр, расправив перепончатые крылья, оторвался от грунта
и, настигнув Крауна, ударил клювом, опрокинул на песок и принялся  поглощать
еще теплую свежатину. Это был мой Деми - детеныш летучего демона  с  планеты
Кошмаров. Через месяц-другой, когда крылья наберут полную силу, Деми  сможет
часами держаться в воздухе, и от него не будет спасения.
   Вторым офицером перекусили Яник и  Гобби  -  обезьяноподобный  медведь  с
планеты Моргул и гоблин-людоед с того же мира. Я взял их  детенышами  и  сам
воспитал, поэтому звереныши так ласкались ко мне.
   Совсем недавно был в моем зоопарке Василек - тот самый василиск с планеты
Дьявольщина, но он становился опасным, поэтому я  намеревался  обратиться  к
его услугам раньше срока. Наверное, я так и сделал, только еще не знаю,  как
это случилось. Василек прекрасно справился, перебив тьму  охранников.  Хотя,
конечно, Упыря убил не он...
   - Кто это? - свистящим шепотом спрашивает Хаджи Альфонс.
   Я не отвечаю, не без нежности рассматривая  зверюшек,  с  которыми  успел
сродниться. Увы, еще немного  -  и  они,  повзрослев,  сделаются  смертельно
опасными даже для меня. Пока же в извилинах этих бестий продолжалась  борьба
между  генетической  программой  хищника  и  внедренным  приказом  слушаться
хозяина. Они радуются  встрече  и  умильно  рычат,  пожирая  меня  взглядами
налитых кровью глаз.
   Прервав эту идиллию,  со  стороны  моря  накатывается  рев,  напоминающий
звуковое сопровождение атомного взрыва. Из  воды  взметнулся  столб  огня  и
пара.
   Все. Время вышло. Локальные континуумы не бывают стабильными, вот  и  мой
персональный рай начал разрушаться. Через несколько часов ткань свернутого в
кокон  гиперспейса  разровняет  этот  пузырь.  Персональный  рай   погибнет,
предварительно успев превратиться в преисподнюю.
   - Мы полетим в убежище, но вы останетесь снаружи, - сообщаю я  пленникам.
- Покрепче держитесь за поручни: если свалитесь к этим ребятишкам, даже я не
смогу помочь.
   Танк летит вдоль морского берега на трехметровой высоте над  разверзшимся
адом. Неподалеку начинается еще одно извержение,  другой  вулкан  продолжает
булькать посреди моря. Воздух наэлектризован и насыщен испарениями,  в  небе
набирают черноту тучи, намекающие, что вот-вот разразится гроза.
   Повсюду разбросаны  обезображенные  трупы  -  клоны  идеальных  солдат  и
персонал центра по выведению непобедимых воинов. Мы пролетаем мимо развалин:
строения  разнесены  вдребезги,  а  котлы,  в  которых  дозревали  зародыши,
перевернуты и разбиты. Я даже не рассчитывал на столь оглушительный успех  -
ведь охрана была вооружена. То ли их парализовал страх, то ли инстинкт помог
зверюшкам подкрасться незаметно.
   Яник, Деми и Гобби, обиженно скуля, бегут за машиной. Они снова голодны и
выразительно  поглядывают  на  аппетитных,  пусть  даже  немного   костлявых
пленников, вцепившихся в поручни танковых люков. Пару  раз  Деми  порывается
взлететь, чтобы схватить Хаджи Альфонса или Розетту верхней  парой  лап,  но
гравитационная подушка отбрасывает демона,  и  после  очередной  неудачи  он
прекращает попытки нападения.
   Перед особняком ветвится трещина - скальный фундамент  персонального  ада
начинает дробиться. Скоро все здесь  превратится  в  труху,  а  у  меня  еще
столько неоконченных дел.
   Сажаю танк во дворе и отдаю пленникам приказ отойти  на  двадцать  шагов.
Потом, держа их на мушке, отпираю ворота, чтобы  впустить  Яника.  Он  самый
маленький  и   пока   слушается   меня.   Показав   монстрику   перепуганных
заговорщиков, говорю: - Сторожить.
   Обезьяноподобный медвежонок рычит, демонстрируя внушительные клыки. Из-за
ограды ему подвывают приятели. Жутковатый получается концерт.
   Продолжая удерживать под прицелом, завожу Рози и Хаджи  Альфонса  в  дом.
Внутри приказываю роботам схватить обоих за руки.
   Рози, убедившись, что Яник остался снаружи, снова  становится  см