делий из титановых сплавов, на которых был нарисован
лазером  правильный  восьмиугольник,  расчерченный  диагоналями  на   восемь
равнобедренных треугольников.
   Ученые,  журналисты  и  прочие  энтузиасты   придумали   массу   гипотез,
объяснявших  символику  этого  знака.  Как-то  так  получилось,  что   самой
популярной стала легенда о Восьмицарствии: будто бы в  незапамятные  времена
восемь   космических   государств   объединились,   создав    могущественную
галактическую империю, и выбрали себе такой вот символ - по треугольнику  на
каждое царство,  из  которых  состояла  великая  держава.  Легенда  осталась
легендой, но название прижилось.
   Ясно было одно: три  или  четыре  тысячи  лет  назад  существовала  некая
межзвездная организация, маркировавшая часть своей техники  такой  эмблемой,
гербом или торговым знаком. Корабли Восьми Царств освоили все  пространство,
занимаемое сейчас Человечеством, но пришли они издалека,  потому  что  нигде
землянами не обнаружено поселений этой сверхцивилизации.
   На  сей  счет  имелась  теория  орионского  академика  Махатмы   Патрика,
считавшего, что  Восьми  царствие  создало  кочевую  культуру,  обитавшую  в
открытом космосе, - цивилизацию торговцев, чьи караваны  слонялись  по  всей
Галактике.  Противоположной  точки  зрения  придерживался   Ричард   Стюарт,
профессор  университета  на  Аквилоне  Стюарт  дотошно  проанализировал  все
известные находки артефактов и  уверял,  что  сумел  вычислить  сектор,  где
располагался очаг Древней расы. Увы, этот сектор находился слишком далеко  -
на такие расстояния наши корабли пока не летали.
   Впрочем, я нашел работы и других ученых, включая очень  острого  на  язык
земного археолога Марата Фаньво. У каждого  исследователя  была  своя  точка
зрения,  каждый  не  желал   принимать   доводы   коллег.   Старая   болезнь
академической тусовки: если нет убедительных  доказательств,  надо  погромче
ругать конкурента.
   Я выключил монитор. Приближалось время свидания.

   Прихожу на причал, как договорились, к восьми вечера. Розетта ждет меня и
машет рукой, облокотившись на леера  ограждения.  Два  дня  тихой  курортной
жизни вкупе с процедурами принесли спокойствие моим нервишкам, но  сейчас  я
вздрагиваю. Внезапно я понимаю, почему меня так тянет к ней  -  Рози  ужасно
похожа на девушку, которую я безумно любил в девятнадцать лет.
   Николь Дербенева тоже училась на физфаке, но  была  старше  меня  на  три
года. Высокая стройная зеленоглазая блондинка с лицом  кинозвезды.  Королева
факультета, а то и всего универа. За  ней  табунами  ходили  самые  завидные
женихи ангмарской  столицы,  так  что  на  меня  Николь  вовсе  не  обращала
внимания.
   Когда она перешла на шестой курс, случился переворот, и президентом  стал
Упырь. Военные со своими семьями покинули Монтеплато, улетела и Николь, дочь
армейского офицера. Больше я никогда не видел ее,  даже  не  пытался  найти.
Думал, что переболел и забыл давнюю  любовь.  Ан  нет  -  чувство  оказалось
сильнее, времени...
   Я понимаю, что обманут случайным сходством, но ничего  не  могу  с  собой
поделать. Поцелуй выходит слишком страстным.  Рози  удивлена  и  всю  дорогу
поглядывает на меня с легкой опаской.
   Катер ходко режет  воду,  вышвыривая  из-под  кормы  струи  пены.  Быстро
темнеет, и желтое солнце окончательно скрывается за  горизонтом,  разбрызгав
по небу сверкающие капли звезд.
   На атолле, где Рози сняла бунгало, я допускаю  не  простительный  промах:
наматываю  швартовый  конец  слишком  ловко  для  степного   жителя,   каким
прикидываюсь. Только думать о таких мелочах нет ни времени, ни желания. Рози
темпераментна выше всяких похвал,  словно  намерена  до  рассвета  преподать
полный курс "Камасутры". Однако, когда  я  уже  готов  заскулить,  вымаливая
пощаду, моя подруга сама объявляет, что пора сделать паузу.
   Расслабленно валяюсь на койке в  бунгало.  Под  потолком  светит  голубой
плафон. Площадка перед хижиной - место предыдущих упражнений - также  залита
лучами фонарей.  Шучу:  -  Мы  как  будто  на  съемочной  площадке.  Повсюду
прожектора.
   Рози мило хохочет и объясняет:  -  Чтобы  приманить  косяк,  нужно  много
света.
   - Что, уже пора?
   - Скоро начнем... - Она хихикает. - Я имею в (виду - начнем рыбу  ловить,
развратник ты старый. Но сначала - снимки на память.
   Фотокамера порхает вокруг нас, Рози управляет ею, подкручивая колесики на
миниатюрном пульте, а  заодно  командует,  заставляя  меня  принимать  особо
эротичные позы. Получаются голограммы в обнимку,  в  постеле,  на  пляже,  с
поцелуями в разные части тела.
   Потом неутомимая копия Николь Дербеневой все-таки  надевает  купальник  и
нагружает меня инструментарием, необходимым для промысла  деликатесов.  Один
вид  этих  штуковин  напоминает  о  фильмах  ужасов:   многозубая   острога,
палица-шестопер на длинной рукоятке, ножи всевозможных  размеров  вплоть  до
чудовища с полуметровым лезвием. Сама Розетта несет футляр со спиннингами.
   Для  рыболовов  выстроена  платформа  на  сваях,  оборудованная  сильными
светильниками и соединенная с берегом пятидесятиметровой эстакадой. Пока  мы
шагаем  по  этому  мостику,  Рози  читает  лекцию   о   моих   обязанностях.
Оказывается, креветки очень живучи, поэтому  она  будет  вытаскивать  их  из
воды, а я должен ударить дубинкой, чтобы разбить голову извлеченной из  воды
добыче. Иначе это ракообразное начнет буянить и может даже покалечить.
   Ловля увлекает. Спиннинг, трезубец, сачок,  удар  шестопером  Затем  Рози
молниеносным движением громадного ножа-мачете - меч, а не нож  -  вспарывает
брюшко, вываливая за борт внутренности Медленно, но  верно  наполняются  две
емкости: в одну мы складываем добытых окуней, в другую - креветок.
   Время  пролетает  незаметно,  и  вдруг  выясняется,  что  для  следующего
рачка-переростка нет места Розетта, не  оборачиваясь,  командует:  -  Отнеси
ведро на яхту, сложи добычу в морозилку и быстро обратно - Может, хватит?  -
робко интересуюсь я. - Много наловили.
   - Много не бывает! - рубит она, - Клев только начинается.
   Как назло здоровенный пластиковый цилиндр  лишен  гравигенной  прокладки.
Чертыхаясь, тащу его по эстакаде. Оказавшись на яхте, не  торопясь  выгружаю
креветок, потом смешиваю бодрящий коктейль. Мне спешить некуда.
   - Где ты, бездельник чертов? - вопит издалека Розетта. - Бегом тащи ведро
   Схватив пустое  ведро,  спускаюсь  по  трапу.  Ночь  безмятежна,  моргают
звезды, светят  луны,  пальмы  еле  слышно  шелестят  широченными  листьями,
тихонько булькают волны, пищат насекомые. И еще какой-то  непонятный  скрип.
Вдруг я вижу источник этого звука и начинаю лихорадочно шарить по всему телу
в тщетной надежде найти кобуру. Оружия при мне конечно же нет -  валяется  в
рюкзаке, а проклятая тварь уже отсекла меня от яхты и надвигается,  наставив
клешни.
   Отбегаю по дуге, пытаясь обойти бестию. Гигантский рак разворачивается  с
неожиданным проворством.  Зазубренные  створки  клешней  щелкают  в  опасной
близости от моей лодыжки. Ухожу от  монстра  задним  сальто  и  громко  зову
подмогу: - Рози! Пока я отвлекаю эту дрянь... постарайся достать оружие.
   - Что еще у тебя случилось? - недовольно ворчит она.
   Мы с раком увлеченно бегаем по островку. Примерно так же  я  уворачивался
от громилы Бекзаде, только  здесь  нет  верных  роботов.  Пока  мне  удается
выдерживать безопасную дистанцию, но сил моих надолго не хватит. Между делом
удается разглядеть противника: четыре  пары  членистых  ног  почти  метровой
длины, две клешни и  шесть  тонких  трехметровых  щупалец.  Ростом  существо
достает мне до живота. Камень с голову размером отскакивает от  панциря,  не
причинив заметного ущерба.
   За спиной топот. Появляется Рози, ее волосы развеваются, в одной  руке  у
нее - мачете, в другой - шестопер.
   - Посторонись, - бросает Розетта на бегу. - Не путайся под ногами.
   Она размахивает руками перед выпученными из брони глазами  чудища,  и  то
послушно бросается на амазонку в купальнике. Отпрыгнув, Рози сует шестопер в
клешню. Рак немедленно впивается в древко, а Рози с размаху бьет тесаком  по
хитиновой трубке, соединявшей клешню с плечом.  Отрубленная  клешня  падает,
продолжая удерживать шестопер. Азартно выкрикнув что-то неразборчивое,  Рози
ловко смещается к хвостовой части твари и отсекает монстру заднюю ногу.
   Поскольку теперь рак не обращает внимания на мое присутствие, я без помех
возвращаюсь на яхту, нахожу рюкзак с пистолетом и выбегаю на палубу, готовый
стрелять. Однако в "Смит-Вессоне" уже нет надобности Розетта сидит верхом на
бездвижном монстре и умело помахивает клинком мачете, разделывая тушу.
   - Еще один деликатес, - весело сообщает она. - Получилась  очень  удачная
рыбалка.
   Я только и могу, что пробормотать: - Ловко ты его расчленяешь.  Я  думал,
такому только в спецназе учат.
   Спрыгнув с туши, она идет ко мне, криво улыбаясь, и  говорит:  -  Богатая
автобиография,  любимый.  Много  чем   приходилось   заниматься.   Например,
командовать охотничьей артелью на одной дикой планете... Представляешь  меня
с рогатиной против пещерного тигромедведя?
   - Теперь представляю...
   Нет сил подойти к ней. Крупная дрожь, стучат зубы.  Наверное,  это  самое
ужасное испытание в моей жизни. Такого страха я не переживал даже  в  первом
бою - ведь тогда у меня был безотказный "митра", да и  враг  не  тот...  Вот
дикий зверь, хищник - это на самом деле причина для испуга,  особенно  когда
под рукой нет оружия. Реликтовый страх, унаследованный от пращуров...
   Розетта быстро успокаивает меня  и  заставляет  сделать  очередную  серию
снимков. Она снова регулирует пультом ракурс, и над кнопками проворачивается
крохотная голограмма будущего кадра. Мы сидим в обнимку на туше, мы попираем
добычу босыми ногами и так далее Рози  рассказывает,  что  нам  достался  не
слишком большой, но вполне приличный экземпляр гигантского  рака-кракена,  а
также что у него очень нежное и вкусное сердце.
   Мы съедаем сердце, после чего Рози предлагает на выбор - сначала заняться
любовью, а потом возобновить рыбалку, или наоборот. Однако  я  решительно  и
даже немного нервно требую вернуться в отель. Хватит с меня  дикой  природы.
Любовью надо заниматься на кровати, а рыбу ловить на тарелке в ресторане.

   Проснувшись к обеду, Розетта вдруг становится грустной и  объявляет,  что
ей пора сваливать. Я всячески пытаюсь отговорить Рози, но она  непоколебима:
- Там пахнет очень серьезным открытием, и я не могу упустить такую сенсацию.
   Она кормит меня жареным окунем, и мы едем к ней в гостиницу.  В  каком-то
оцепенении я помогаю Рози собрать вещи, а потом вдруг  оказывается,  что  мы
уже на космодроме и объявляют посадку на рейс до Аквилона.
   - Мы еще встретимся? - спрашиваю я, совсем убитый перспективой разлуки.
   - Может быть. - Она целует меня. - Как жаль, что ты не можешь  лететь  со
мной...
   - А вот возьму и прилечу!
   Сам не знаю, как у меня вырвались эти слова. Рози тоже очень  удивлена  и
протяжно говорит: - Буду ждать, любимый.
   Я вернулся в номер, плохо понимая, что со мной творится. Даже не вспомню,
чем занимался до самого вечера. Во  всяком  случае,  пьян  не  был,  но  все
процедуры пропустил.
   В вечерних сумерках тоска  стала  невыносимой,  и  появилось  неудержимое
желание узнать, где ведутся проклятые  раскопки.  Рука  машинально  нажимала
меню, выбрав путь поиска: Наука - Археология  -  Экспедиции.  Действительно,
научная группа профессора Р. Стюарта работает в  системе  звезды  Миллисента
неподалеку от Аквилона. Инфосеть показала точку на звездной карте  -  триста
световых лет от Просперити и вдвое дальше от Солнца. Туда можно добраться за
несколько часов, благо корабль при мне...
   И вдруг я понимаю, что не имею права  вторично  потерять  мечту,  которую
упустил в юности. Пусть я никогда больше не увижу Николь, но Розетта  должна
быть моей.
   Через полчаса я  снова  на  космодроме.  За  экстренный  рейс  на  орбиту
приходится раскошелиться, но деньги меня в этот момент не волнуют. Полет  на
шаттле продолжался недолго, но и эти минуты показались бесконечной пыткой. Я
немного успокоился лишь в кабине "Паровоза", запрограммировав трассу  полета
до Аквилона.
   В этом была особая прелесть - бросить все и помчаться  неведомо  куда  за
парой безумных глаз.

   7. Мне везет на кристаллы

   Миллисента не принадлежит ни  одному  государству.  Путь  к  этой  звезде
открыла международная экспедиция, пригодных для колонизации миров здесь нет.
Система  считается  общечеловеческой   собственностью,   так   что   никаких
полицейских или таможенных постов. Может быть, со временем, если на планетах
Миллисенты обнаружат  серьезные  ресурсы,  какой-нибудь  концерн  приобретет
лицензию на эксплуатацию месторождений, но пока ничего такого не ожидается.
   Вторая планета  системы  напоминает  Марс.  Окруженный  дохленьким  слоем
углекислоты шарик с  притяжением  втрое  слабее  земного.  Рельеф  предельно
унылый: скалы, кратеры и ущелья, засыпанные песком.
   Узнав о моем прибытии, профессор Дик Стюарт удивлен, но не злится.
   - Где вы намерены обосноваться? - спрашивает он с экрана.
   - Поближе к лагерю, если не возражаете. - Пожалуйста,  какие  могут  быть
возражения. - Голограмма  упитанного  пятидесятилетнего  археолога  пожимает
плечами, - Никогда не брезговал помощью энтузиастов.
   Серовато-розовый шар медленно приближается, заполняя все больше места  на
мониторах. Слабая гравитация позволяет посадить "Паровоз"  на  планету.  Мой
кораблик,   похожий   на   пистолетную    пулю    тридцатиметровой    длины,
разворачивается  кормой  вниз  и  осторожно  опускается,  взметнув  песчаное
облако. Когда песок и пыль  оседают,  надеваю  скафандр  и  бреду  к  лагерю
археологов, если можно так назвать четыре жилых купола.  До  смерти  хочется
поскорее увидеть Рози.

   К моему недоумению, Розетты здесь нет, и археологи в один голос заявляют,
что никаких "вольных этнографов" в экспедиции  не  было  и  быть  не  может.
Правда. Дик Стюарт припоминает, что пару недель назад к нему заглянула дама,
очень похожая на портрет, который я предъявил для опознания.
   - Она представилась корреспондентом женского журнала, - сказал  начальник
экспедиции, - Задавала кучу вопросов, но мало что поняла. Когда это интервью
появилось  в  Инфосети,  коллеги  долго  смеялись.  Мадам  Блыскявичус   все
перепутала.
   Действительно,   смешно.   Рози   отнюдь   не   производит    впечатление
интеллектуальной гигантессы, но от красивой женщины этого  и  не  требуется.
Впрочем, меня интересует совсем другое - как ее найти.
   Я  сильно  огорчен  и  лишь  для  протокола  спрашиваю  про  сенсационные
открытия, о которых  упоминала  Рози.  Археологи  оживляются  и  принимаются
наперебой рассказывать, какие чудесные находки сделаны за два последних дня.
   - Такого еще не было! - восторженно восклицает  Дик  Стюарт.  -  Ни  одна
экспедиция  до  нас   не   находила   столько   технологических   памятников
Восьмицарствия!
   Археологи пересыпают свою речь специальными терминами,  но  мне  все-таки
удается понять,  что  аквилонцы  обнаружили  руины  древней  базы.  Столетия
уничтожили непрочные предметы, так что многие металлы и пластик рассыпались,
однако кое-что уцелело.
   Мне показали трофеи, упакованные в  прозрачные  контейнеры.  Инструменты,
похожие на молоток и отвертку. Металлические и стеклянные  обломки.  Баллоны
цилиндрической формы. Прозрачные многогранники размером с  кулак.  Показывая
на разноцветные квадратные пластинки  со  стороной  около  дюйма,  ассистент
Стюарта хвастается: - Нечто вроде интегральных схем. Сейчас мы думаем, какой
электронной фирме отдать их на исследование.
   Во мне просыпается любопытство:  технологии  Восьми  Царств  могут  стать
трамплином для  нового  витка  прогресса.  Сохранившееся  в  веках  наследие
погибшей культуры Древних поможет людям шагнуть в будущее.
   - Вы  нашли  трупы  хозяев  базы?  -  спрашиваю  я,  чувствуя,  как  меня
охватывает азарт, - Хотя бы скелеты?
   Увы,  отвечают  мне,  хозяева  исчезли  без   следа.   Наверное,   успели
эвакуироваться. Я интересуюсь, почему они не  изучают  артефакты  на  месте.
Археологи дружно жалуются на хреновое финансирование. Стюарт  мрачным  тоном
сообщает, что из-за скупости  спонсоров  в  экспедиции  нет  даже  приличной
физико-химической лаборатории.
   - Ну, за этим дело не станет, - со смехом говорю я. - Только не  забудьте
упомянуть меня в итоговой статье.
   Вся экспедиция в полном составе готова бежать на "Паровоз",  однако  Дик,
проявив неожиданную твердость характера, приказывает подчиненным вернуться к
исполнению обязанностей. Он сам идет со мной, не  доверяя  никому  из  своих
сотрудников даже переноску находок.
   По дороге мы очень мило болтаем о своих планетах. Уже на корабле, пока  я
готовлю прибор, профессора вдруг потянуло на откровенность.
   - Надоел мне Аквилон, - признается Дик Стюарт. - Совсем житья не стало, -
Политический террор?
   - Если бы... - Он сокрушенно покачивает головой.  -  Лет  двадцать  назад
новая власть завела новые порядки.  Выслуживаются  перед  орионцами,  решили
стать святее Конклава  Святейших.  Представляете  -  тотальное  пуританство!
Большинство развлечений под запретом, внебрачные связи - туда  же.  До  чего
дошли - научные труды подвергают цензуре на  предмет  противоречия  Заветным
Книгам. А за супружескую измену и другие нарушения Двадцати Заповедей вообще
можно загреметь на каторгу.
   Забавная все-таки жизнь на периферийных мирах. Вот так окажешься в  диком
захолустье, узнаешь  об  идиотских  местных  обычаях  и  быстренько  улетишь
восвояси, чтобы никогда больше не слышать ни про планету Аквилон, ни про  ее
законы.
   Неожиданно  Стюарт  признается,  что  хотел  бы  эмигрировать   в   более
цивилизованное государство.  Археолога  интересует,  может  ли  какой-нибудь
имперский научный центр или  университет  взять  на  работу  специалиста  по
Восьмицарствию. Я советую ему разослать через Инфосеть резюме своих работ.
   - Специалисты всегда нужны, - говорю  я.  -  Тем  более  что  вы,  как  я
понимаю, разгадали кое-какие тайны Древних.
   -  Разгадал.  -  В  глазах  Стюарта  светится  самодовольно.  -   Точнее,
расшифровал одну схему, которую  нашел  в  прошлой  экспедиции.  Теперь  мне
известны три  планетные  системы,  где  когда-то  существовали  базы  Восьми
Царств. Здесь - первая. Если смогу выбить  деньги  из  спонсоров,  следующая
экспедиция принесет гораздо больше результатов.
   Пожелав ему всяческих успехов, я быстро завершаю настройку "Квазара".
   Первым   делом   мы   исследовали   содержимое   баллонов   и    тюбиков.
Экспресс-лаборатория расправилась с ними за несколько минут. Большие баллоны
содержали газовую смесь, которой теоретически мог бы  дышать  даже  человек.
Малые утратили  герметичность,  но  лазерное  зондирование  выявило  сложные
молекулы, проникшие в стенки баллончиков.
   - Похоже на аэрозольные распылители, - прокомментировал я. -  Только  это
не косметика. Говорю как специалист
   Дик нетерпеливо требует заняться тюбиками. Их содержимое  давно  высохло,
превратившись в порошок, но спектральный анализ и другие  методы  показывают
обрывки  полимерных  цепей,  состоявших   из   аминокислот   и   нуклеиновых
соединений.
   - Тут нужна техника помощнее моего чемоданчика, - говорю я огорченно. - В
общем, это какая-то инопланетная органика. Если предположить, что в  тюбиках
хранился пищевой НЗ, можно составить впечатление о биологическом  устройстве
обитателей Восьмицарствия.
   - Каким образом? - непонимающе спрашивает археолог.
   Ну конечно, гуманитарию непросто сделать  столь  элементарные  выводы!  Я
терпеливо объясняю: - Каждое существо поедает пищу, близкую по составу к его
организму. Вот  мы,  например,  питаемся  белками  и  жирами,  которые  мало
отличаются от молекул