рет  и  матерится.  Аль-Зумруд  вздрагивает  и  со  злостью
накидывается на меня: - Прекрати  паниковать.  Тебе  нервы  лечить  надо.  Я
огрызаюсь: - Нечего  было  забирать  меня  с  курорта.  Не  успел  процедуры
закончить...
   Краем глаза замечаю, как несколько фигур в штатском  направились  в  лес.
Наверняка охрана решила  проверить,  кто  там  кричал.  Вопли,  кстати,  уже
прекратились.
   Спустя три-четыре минуты раздается сигнал видеофона. Хаджи Альфонс нехотя
достает инкрустированный золотом миниатюрный аппарат, над которым расплылась
голограмма собеседника. Не могу разобрать, о чем они говорят, но  вижу,  как
вытянулось лицо члена Политкома. Аль-Зумруд торопливо зашагал в глухую часть
парка, а я, естественно, спешу за ним.
   - Что случилось? - спрашиваю я, догнав бывшего однокурсника.  -  Фурушита
поднял мятеж?
   - Наоборот, - бросает он на бегу. - Но я все-таки надеюсь, что надо  мной
кто-то подшучивает.
   Больше он не произносит ни слова. Мы идем ускоренным шагом через заросли,
держа курс на свет фонарей, лучи которых нервно мечутся за деревьями.
   Страшное зрелище ждало нас на отшибе, возле обрыва,  где  не  было  камер
голографического обзора.  Несколько  охранников  освещают  ручными  фонарями
беседку, на мраморном полу которой плавает в  луже  крови  Янь-ху  Фурушита.
Живот адмирала распорот от паха, и  рукоять  ножа  торчит  где-то  в  районе
диафрагмы. Почему-то я обратил внимание на раскинутые руки мертвеца - ладони
были затянуты черными перчатками
   Увидев  Аль-Зумруда,  старший  телохранитель,  запинаясь   от   волнения,
докладывает: - Адмирал был еще жив, когда мы подошли.
   - Он что-нибудь говорил? - быстро спрашивает Хаджи Альфонс.
   - Да, сэр.  Его  превосходительство  несколько  раз  повторил:  "Это  был
монстр".

   6. Детективы-любители. 9.08

   Наверное, сначала они пытались дозвониться, но мой видеофон был  отключен
от Инфосети. На завтрак я не пошел, предусмотрительно  прихватив  деликатесы
со вчерашнего фуршета.  Около  девяти  часов  в  дверь  постучали,  и  голос
Вроцлава сказал: - Кэп, откройте, вас зовет премьер Аль-Зумруд.
   - Не открою, - прохныкал я.
   Мой пилот долго скулил,  потом  затих  Минут  через  двадцать  за  дверью
послышалось рычание самого Хаджи Альфонса.
   - Прекрати валять дурака! - рявкает он. - Выходи, ты нам нужен.
   - Не выйду, - отнекиваюсь я. - Кто-то убивает  ваших  главарей.  Запросто
может и меня между делом замочить.
   Он пытается шутить: дескать, я не отношусь к числу "главарей",  и  тут  у
меня начинается истерика Я колочу кулаками в дверь и выкрикиваю, что  киллер
хочет убить именно меня.
   - Глупости, - заявляет Хаджи Альфонс.
   - Сам дурак! Вспомни, как этот охотник стрелял на  космодроме  -  очередь
тянулась ко мне Он всадил целую обойму  в  парапет  рядом  с  моей  головой!
Аль-Зумруд взывает к моему рассудку:
   - Сам подумай, на кой черт ты ему сдался?
   - Если я умру, некому будет обслуживать ЧД-каналы. Без меня вы не найдете
дорогу в гиперкокон, где мы оставили клонов.
   Конечно, его настойчивость оказалась сильнее  моих  страхов.  Уступив,  я
дрожащими руками отключаю магнитные запоры и поворачиваю ключ в механическом
замке. Впустив бывшего сокурсника, первым делом требую  дать  мне  охрану  и
вернуть оружие, потом возвращаюсь к своей мании: -  Фоули  Фрич  говорил  по
видео, что работают охотники за головами Раз я  сотрудничаю  с  вами  -  они
убьют и меня.
   - Они убьют тебя, даже если ты будешь безвылазно сидеть в этой комнате, -
резонно  замечает  Хаджи  Альфонс.  И  добавляет.  -  Чтобы  избавиться   от
опасности, надо не прятать голову под одеялом, а искать киллеров.
   Похоже, он прав, но мне от этого легче не стало.
   - Как их найдешь? - бурчу  я.  -  Это  тебе  не  Агату  Кристи  читать  -
Согласен, законы классического детектива  немного  устарели,  -  соглашается
Аль-Зумруд. - Четыреста лет назад убийства совершались  по  личным  мотивам.
Сейчас все наоборот. У охотников за головами не может быть  личных  мотивов.
Кроме того, вражеская разведка способна создавать ложные алиби.
   - Ты меня воодушевил... -  Я  чувствую,  как  на  моем  лице  корчится  в
судорогах жалкая гримаса. -  Дебилы  из  вашей  полиции  никогда  не  найдут
опытных киллеров такого класса.
   - Поэтому они в первую очередь замочили лучших  полицейских  -  Мириам  и
Чезаре. Ничего, скоро мы их найдем
   А-а, кажется, я догадался.
   - Ты вызвал орионских следователей? - с надеждой спрашиваю я.
   - Не выйдет, - хмуро отвечает Аль-Зумруд. - Гипершторм  продолжается  Нет
даже связи. Ничего, сами справимся.
   Я напоминаю о других ЧД-каналах на  окраине  системы  Ориона-47,  но  мой
бывший однокурсник только  отмахивается.  Хаджи  Альфонс,  как  маниакальный
любитель классического детектива, намерен лично возглавить следствие.
   - Придется самим пошевелить мозгами, - изрекает он.  -  В  конце  концов,
поиск преступника в замкнутом  пространстве  -  это  всего  лишь  логическая
задача. Поэтому я решил привлечь к следствию тебя. Помнится, по части логики
ты превосходил многих.
   Наверное, у меня нет выбора, и я говорю без особого воодушевления:  -  Ты
прав. Я помогу тебе найти этих охотников. Посмотрим, кто победит в этой игре
интеллектов. Да, я припоминаю, что Фрич, ассистент-директор ФЕСКО,  полагал,
будто ликвидацией ваших сторонников  занимается  хорошо  сколоченная  банда.
Проще говоря, они должны обмениваться  информацией.  Сомневаюсь,  чтобы  они
воспользовались обычными линиями связи, которые легко прослушиваются. Личные
встречи надежнее. Наверное, надо искать  людей,  которые  время  от  времени
собираются под надуманными предлогами.
   Он сразу схватывает, на кого я намекаю, и реагирует мгновенно: -  Педики!
Арестовать их снова и выбить признание!
   Оружие мне, конечно, не вернули. Но мой страх и моя  готовность  помогать
следствию явно пришлись по душе Хаджи Альфонсу. Теперь он считает меня своим
или почти своим. Наверняка уверен, что я по уши увяз в делишках их банды, то
есть остается бедняге Агасферу одна дорожка - бежать рядом, высунув язык  от
избытка усердия.
   - Президент встревожен, - жалуется  Аль-Зумруд.  -  Политический  Комитет
сократился наполовину. К  тому  же  мы  потеряли  главнокомандующего.  Нужно
срочно найти замену, иначе восстание окажется  под  вопросом  Я  нетерпеливо
требую не отвлекаться на ерунду.  Выбранная  мной  роль  не  предусматривает
проявлений интереса к вопросам большой политики.

   Штаб расследования - на  четвертом  этаже  восточного  крыла  замка,  где
квартируют  чиновники  спецслужб.  Теперь  здесь  не   протолкнуться   из-за
множества вооруженных охранников, облаченных в боевые доспехи. Эта  суматоха
- лучшая маскировка для террориста. Любой, кто  нацепит  такую  же  броню  и
надвинет  на  лицо  забрало  с  инфракрасными   светофильтрами,   немедленно
растворится в толпе себе подобных и сможет незамеченным подобраться к любому
из главарей. Жаль, не смогу воспользоваться этим шансом. А может, и смогу...
   Мои  надежды  немедленно  приступить  к  расследованию,  увы,   развеяны.
Полицейские усаживают меня на стул в центре комнаты и  начинают  допрос.  Их
интересует, чем я занимался вчера вечером во  время  банкета  -  Вы  ушли  в
глухую часть  парка,  -  обличительным  тоном  заявляет  обладатель  черного
мундира, украшенного полковничьими погонами. - Чем вы занимались?
   - Бродил в обнимку со стаканом.  Не  хотелось  никого  видеть  Гулял  под
деревьями, пил, выкурил полпачки...
   - Что вы курили?
   -  Сигареты  "Магма".  Ароматизированные,   четырехдюймовые   с   тройным
фильтром.
   - Допустим. - Полковник глубокомысленно чиркает в блокноте.  -  Потом  вы
вернулись и снова ушли. На этот раз - с жертвой. О чем вы говорили?
   Он демонстрирует голограмму, на которой запечатлены мы с  Фурушитой.  Все
нормально - мы держались на границе зоны действия камер, к  тому  же  стояли
спиной к объективу, так что по шевелению губ они ничего не  прочитают.  Зато
имеется документальное подтверждение, что я адмирала не убивал.
   - Мы немного поболтали, выпили и разошлись.
   - Именно так это и выглядит, - ворчит полковник, - Вопрос в том -  о  чем
вы "болтали".
   Бросаю взгляд на Аль-Зумруда, но тот демонстративно  смотрит  в  сторону.
Ладно, получай... Я охотно отвечаю любознательному  следователю:  -  Адмирал
жаловался на  засилье  в  руководстве  движения  людей,  которых  он  считал
туповатыми и непригодными для серьезных  дел.  Особое  раздражение  Фурушиты
вызывали мои земляки, выходцы с планеты Монтеплато.  Я  не  отвечал  на  эти
выпады, поскольку  собирался  доложить  кому  следует  о  таких  настроениях
авалонской собаки.
   Пискнув, полковник багровеет. Ну да, он ведь тоже авалонец. Как  я  сразу
по акценту не догадался...
   Другой коп немедленно бросается в атаку: - Вчера ты курил сигары?
   Вопрос явно с подвохом - не зря же они без  конца  возвращаются  к  моему
куреву. Вытаскиваю из кармана и  демонстрирую  всем  интересующимся  начатую
утром пачку и говорю: - Предпочитаю сигареты с фильтром. Вчера  в  кафе,  за
час до митинга, купил блок "Магмы". Две или три я уже выкурил,  остальные  у
меня в номере.
   Полковник, оправившись от шока, задает  следующий  вопрос:  -  Что  курил
адмирал?
   - У него с собой не было. Фурушита взял у меня сигарету.
   Аль-Зумруд делает резкий жест, предлагая полицейским чинам заткнуться,  и
спрашивает у меня: - С чего он так возбудился после  вашего  разговора?  Что
такого ты ему сказал?
   - Повторяю, говорил в основном адмирал... - Делаю паузу, как бы не  желая
выдавать  последнюю  тайну  покойника.  -  Янь-ху  Фурушита  был   недоволен
подготовкой войск. Он считал, что сил недостаточно, что
   план войны - чистая авантюра и что  попытка  нападения  на  систему  Уллы
будет легко отражена. После этого, говорил адмирал,  выступление  немедленно
провалится.
   - Авалонский ублюдок! - восклицает Хаджи Альфонс.
   На  этом  допрос  завершается,  копов  гонят  прочь,  и   меня,   признав
невиновным, подключают к  расследованию.  Аль-Зумруду  до  смешного  хочется
выглядеть Шерлоком Холмсом, мне же отводится роль доброго доктора  Айболита,
то есть Ватсона. Я не возражаю.
   По приказу члена Политкома коп в звании майора докладывает обстоятельства
убийства. Он огорченно сообщает, что адмирал  Фурушита  погиб  в  той  части
парка, где, по злостному  недосмотру  службы  охраны,  не  установлены  узлы
голографического обзора.  Неподалеку  от  трупа  обнаружены  шесть  сигарных
окурков, причем трава в том месте  затоптана  и  обильно  посыпана  табачным
пеплом.
   - Что это  значит,  дорогой  Агасфер?  -  интересуется  наш  доморощенный
Шерлок. Охотно подыгрываю: - Наверное, у него была назначена важная встреча.
Фурушита ждал кого-то, причем сильно нервничал, вот и выкурил одну за другой
шесть сигар. Потом появился некто... точнее, появились некие особы,  которых
он ждал. Состоялось рандеву, в результате коего Янь-ху получил  ранение,  не
совместимое с жизнью.
   Ачь-Зумруд издает короткий смешок, глядит на меня  снисходительно.  Голос
его полон  сарказма:  -  Эх  ты,  потребитель  сигарет  с  фильтром...  Хоть
представляешь себе, сколько нужно времени, чтобы выкурить  шесть  сигар?  Не
меньше часа!
   Смущенно почесываю нос. Действительно,  столько  времени  у  адмирала  на
курение не было. Он ушел в парк, я остался у стола,  а  минут  через  десять
раздался вопль раненого флотоводца.
   - Кто же там курил? - Делаю недоуменное лицо.
   - Некто, поджидавший Фурушиту! - победоносно провозглашает Аль-Зумруд, но
тут же делает оговорку: - Выразимся осторожнее. Кто-то долго околачивался  в
парке и курил. Потом появился Фурушита, и курильщик зарезал адмирала.
   Переспрашиваю, не скрывая сомнений: - Думаешь, адмирала убили по ошибке?
   - Конечно, нет. - Он резко машет ладонью. - Убийца ждал именно его.
   Обдумав  эту  оригинальную  версию,  прихожу   к   неожиданному   выводу.
Признаться, я действительно растерян, поскольку не думал о таком обороте.
   - Если он ждал больше часа, это  означает,  что  убийство  не  связано  с
размолвкой между адмиралом и главой Политкома...
   Обиженный до глубины души Аль-Зумруд читает мне нотацию: дескать, никакой
связи тут нет и быть не может. Они, видите ли, никогда не употребляют  таких
приемов между своими.
   Три "ха-ха"!  Вспомним  хотя  бы  Льюиса  Морковина,  который  возглавлял
центристское крыло их партии. Этот маньяк имел множество  сторонников  среди
люмпенов Альгамбры и Мальвины, что позволяло  ему  всерьез  претендовать  на
президентский  пост.  Но  сразу  после  выборов,   накануне   парламентского
голосования по кандидатуре нового президента, Морковин помер от  сердечного,
как было объявлено, приступа, и главой планеты стал Упырь.
   Уже после свержения наци в Инфосети появились кадры расправы:  на  глазах
Упыря и его банды Горилла и Кровавый Паук придушили конкурента  подушкой.  И
не надо мне говорить, что  тот  видеосюжет  был  фальшивкой,  сработанной  в
недрах Тай-по! Я одним из первых видел эти кадры во дворце  бежавшего  Упыря
за два часа до высадки имперского десанта...
   К нам приближаются надоевшие копы и с ними - эксперт-криминалист. У  меня
берут отпечатки пальцев и - не ждал от этой  братии  такой  догадливости!  -
слепок зубов. Наверное, хотят найти киллера по следам на окурках. Остроумные
ребята, не надо их недооценивать. Я интересуюсь, удалось ли идентифицировать
следы ног на поляне, на что  Хаджи  Альфонс  сообщает:  -  Мерзавец  опытный
попался. Надел какие-то валенки. Остались следы, словно там слон топтался  -
отпечатки почти круглые, в полметра длиной.
   -  Действительно,  опытный,  -  без  всякого  внутреннего   сопротивления
соглашаюсь я.
   Наблюдая, как работают полицейские,  Хаджи  Альфонс  вещает:  -  Раскрыть
преступление можно в любом случае. Все великие детективы  добивались  успеха
достаточно элементарно.  Нужно  лишь  внимательно  собрать  улики,  а  затем
подвергнуть их логическому анализу.
   - Что-то я сомневаюсь в успехе, - озабоченно признаюсь я ему.
   - Напрасно. Как правило, преступники получают заслуженное наказание.
   Я  невольно  хихикаю.  Аль-Зумруд  недоуменно  наблюдает  этот   припадок
беспричинного веселья, так что приходится объяснить: - Просто  подумал,  что
Бисмал, Рикардо, Чезаре и Мириам уже получили по заслугам.
   И без того злобный от рождения взгляд Хаджи Альфонса  делается  свирепым.
Отставной вице-премьер шипит: - Как ты  смеешь  сравнивать  с  преступниками
моих соратников!
   -  Ну,  с  точки  зрения  общепринятой  морали  они   были   закоренелыми
рецидивистами. Вспомни, сколько людей убили твои приятели.
   Презрительно отвернувшись, он произносит напыщенным тоном:  -  Не  каждый
убийца - преступник. Есть убийства благородные, совершенные во  имя  высокой
идеи. Такие убийства  оправданны,  а  потому  не  могут  осуждаться  никакой
моралью... Впрочем, тебе этого не понять.
   Печально развожу  руками.  Ну,  такой  я  человек,  не  отличаюсь  тонким
пониманием сложных политических  проблем.  Однако  кое-какие  мозги  у  меня
все-таки имеются, и это мы сейчас докажем... Осторожно уточняю -  Полагаешь,
убийцей был кто-нибудь из обитателей замка?
   - Безусловно, - уверенно  отвечает  Аль-Зумруд.  -  Охранная  система  на
внешней ограде не засекла проникновения. Никто не входил на территорию замка
и не покидал ее.
   - Ну, в таком случае найти преступника не сложно. - На  моем  лице  сияет
улыбка облегчения. - Надо просто взять у всех пробы крови для  анализа  ДНК.
Потом сравним генные карты присутствовавших с геном слюны на окурке.
   - Ты гений... - бормочет ХаджиАльфонс. - Твоя лаборатория справится?
   - Обижаешь, начальник.
   Я развиваю идею. Сначала - анализ слюны, после которого  станут  известны
пол, примерный антропологический тип, возраст и группа  крови  киллера.  Эти
данные примерно в двадцать-тридцать раз сократят круг  подозреваемых.  Таким
образом, понадобится сделать анализ на ДНК у сотни-другой обитателей замка и
прилегающей казармы.
   Хаджи Альфонс обещает принести один из окурков, и я направляюсь к дверям,
чтобы подготовить к  работе  "Квазар".  Уже  на  пороге  меня  останавливает
совершенно   неуместная   реплика   бывшего   однокурсника.   Он   сообщает,
посмеиваясь: - Между прочим, один из сержантов,  из  числа  наших  земляков,
рассказывал забавную байку. Дескать, его приятель увидел тебя по  телевизору
и послал сыновей с тобой расправиться.
   - Убить меня?! - Я выпучил глаза. - За что?
   - Им показалось, что ты похож на какого-то северянина, который командовал
карательным отрядом, посланным для проведения репрессий в Альгамбре.
   - И почему же они меня не убили? Я их даже не видел.
   -  Наверное,  он  что-то  перепутал.  Сам  понимаешь,   какие   мозги   у
сержанта-деревенщины. Наверняка убивали вовсе не тебя. Кстати, я растолковал
этому придурку, что ты не мог служить в карательном  отряде,  да  еще  после
имперского десанта. Уж я - то помню, что тебя не было на Монтеплато.
   - Конечно, не  было.  Я  улетел  в  аспирантуру  недели  за  три  до  той
заварушки.
   Аль-Зумруд удовлетворенно кивает.
   - Вот именно. Ничего, разберемся. Скоро придет  транспорт,  прилетит  его
приятель, который якобы знает в лицо того командира карателей.
   - И как зовут этого приятеля? - осведомляюсь я безразличным тоном.
   - Некто Бекзаде. Из клана Огненной Змеи.

   Оказавшись в коридоре, мысленно ухмыляюсь: "Нет, родной,  не  скоро  сюда
транспорты  придут.  Не  раньше,  чем   утихнет   шторм,   который   я   вам
организовал..."
   Даже если пополнение  будет  прибывать  через  другие  черные  дыры  этой
системы, кораблям придется совершить длинный  полет  через  трехмерность,  а
транспорты не слишком быстроходны. В любом случае, ублюдок Бекзаде  появится
на Ульсе не раньше, чем дня через  три-четыре,  а  за  это  время  имперские
охотники  за  головами  уложат  много  всякой  сволочи.  Уж  в  этом  я   не
сомневаюсь...
   Через полчаса Хаджи Альфонс приносит  в  мой  номер  окурок,  подобранный
возле тела Фурушиты.
   - Сейчас найдем этого киллера, - бодро говорю я, укладывая кусок сигары в
приемник молекулярного анализатора. - А что показал прикус зубов?
   - Ничего хорошего, - недовольно отвечает Аль-Зумруд. - Словно у  него  во
рту одни клыки. Ни одного отпечатка коренных или резцов.  И  клыки  какие-то
слишком большие Наверное, мутант.
   Он с интересом наблюдает, как  я  работаю.  Когда-то  Хаджи  Альфонс  был
биофизиком и наверняка помнил,  как  выполняются  такие  анализы.  Время  от
времени он даже подсказывает, что я  должен  делать.  Приходится  намекнуть,
чтобы заткнулся и не мешал.
   Наконец "Квазар"  сообщает,  что  образец  слюны  выделен  с  поверхности
сигары. Облегченно вздохнув, я даю  команду  начать  исследование  структуры
ДНК.
   - Скоро будет готово? - Хаджи Альфонс явно нервничает.
   - Примерно через четверть часа, - отвечаю я, иду к бару и  разливаю  вино
по бокалам.
   Аль-Зумруд пьет наравне со мной, но мысли его продолжают вертеться вокруг
расследования. Каждые две минуты он повторяет: - Вычислить убийцу - это лишь
половина дела. Нужно понять его мотивы.
   Прямо одержимый какой-то.
   - Мотивы выясняются на допросе, - замечаю я наконец.
   - Если мы возьмем его живым... - Он скептически морщится. - И если  этому
наемнику известен замысел тех, кто его послал.
   Я повторяю еще раз свою прежнюю версию: - По-моему, все-таки надо  искать
рядом. Внутри Политкома идет борьба за влияние, причем авалонцы не  скрывают
своей ненависти к  нам  и  зияндийцам.  Ясно,  что  адмирала  зарезала  ваша
компания. Он неоднократно оскорблял уважаемого Абдулхасана, и вы  отомстили.
Ублюдок получил то, что предлагал нашему президенту, - харакири.
   Аль-Зумруд  возмущается  и  тоже  повторяется,  добавив,   правда,   одну
любопытну