ко  перца.
Все в эту минуту подумали об одном и том же - Луг Безумец... но никто не
произнесет этого имени вслух, aem-mon lomies... К тому же  Нодди,  пусть
дальняя, но родственница Хозяину, незачем бередить эту рану.
   - И вообще не понимаю, при чем здесь Элендис Аргиноль.
   - Вы что, считаете меня слепой?! Я  уже  устала  притворяться  старым
шлангом! Именно потому, что лучше  всех  вас  знаю  действительную  цену
Эленд! Она, конечно, еще молода и неопытна, многого не  умеет,  но  если
кто из недоучившихся и способен сравниться  по  силе  и  возможностям  с
Налликой, то только она, и никто другой! А мне второй Наллики не надо, я
и с одной-то не знала, как справиться. Будь она хоть десять раз достойна
поддержки Символа - Словом не убивают, и бьют не Словом.  И  в  этом  вы
меня не переубедите.
   Это правда...
   Из-за того, что в последнее время я  стала  частой  гостьей  в  Башне
Теней, наши с Нодди  отношения  перестали  быть  отношениями  учителя  и
ученика, и в порыве панибратства  я  порой  говорю  ей  кое-что  лишнее.
Сейчас мне вспоминается день, когда на нас обеих напала жажда подвигов и
мы, в отсутствие Хозяина, учинили  в  Башне  генеральную  уборку.  Когда
наставник драит закопченные стены возле очага, а ученица разгребает гору
грязной посуды, оставшейся после недавнего приема  гостей  (и  все  это,
заметьте, без никакой магии!), поучительная  беседа  плохо  выходит.  Но
Нодди вряд ли забыла фразу, брошенную тогда мною небрежно  и  заносчиво:
"Мое единственное оружие - печатное слово. В крайнем случае непечатное".
   Слово - действительно оружие, с этим ничего не  поделаешь,  и  я  это
всегда понимала. И если бы у меня был какой-то выбор, если бы моя дорога
в Ордене была стандартной: соискатель, ученик и только потом Подмастерье
- я хотела бы ступить на Путь Растящих Кристалл, тех, кто  велит,  а  не
очаровывает. Как и они, я  знаю  святость  той  минуты  тишины,  которая
бывает перед  началом  каждого  Слова.  И  нет  для  меня  ничего  более
захватывающего, чем "мгновение ноль", когда на  Говорящем  сосредоточены
все взгляды, когда, пойманный в перекрестье  чужих  воль,  он  впитывает
энергию для того, чтобы взять их всех в свои ладони... И это  у  меня  с
детства - помню, как я любила представлять себя на  месте  Йоны  Урманы,
объявляющей по радио о начале войны! А тайный шепот над кипящим зельем -
не знаю, по мне ли? Но...
   Но с  самого  начала  моей  ведьмовской  биографии  я  была  отмечена
Лайгаддэ и узнала, что я не просто рядовая ведьмочка, а - Огненная, Леди
Огонь, Жрица Танцовщица. И в Орден за руку привела меня  именно  она,  а
там Ливарк только глянул мне в глаза - и я сделалась сразу Подмастерьем,
но на Пути Ткущих Узор, и иного мне не дано.
   Что ж, Ливарк не только  Верховный  Магистр,  но  и  мой  Лорд  -  он
Огненный, как и я (хотя считается, что я этого не знаю, даже  внешне  он
выглядит скорее причастным Ветру). Ему виднее. Да я и сама чувствую, что
я иная, сильнее или нет, но их мерки - не для меня. И зря  это  они  про
Наллику -  я  НИКОГДА  не  стану  ею,  это  в  моих  технико-тактических
характеристиках заложено!
   - Ньерд, опомнись! - возмущенный голос Сайрона. - Ты сама знаешь, что
Эленд - полная противоположность Наллике, в ней нет тени!  Вспомни,  что
ей под силу "Боргил" Лормэ, а более светлой вещи я в  жизни  не  слыхал!
Пусть в ее исполнении это не шедевр, но у Наллики, не  говоря  уж  о  ее
учениках, в жизни с губ не слетит ничего подобного.  А  кроме  того,  ее
любит Флетчер - единственный, кому  за  последние  пятьсот  лет  удалось
войти в Сияние...
   Ну зачем ты так, Сайрон?!
   Я утыкаюсь лицом в колени, мне хочется заплакать, не знаю почему. Да,
Флетчер - Помнящий. Мало того, он, как и я, имеет то, чего пока лишен  и
сам Сайрон - Высшее Посвящение, дающее возможность распознавать Тень под
любой маской. Но зачем сообщать  об  этом  кому  попало,  зная,  что  он
всячески это скрывает? В конце-то концов, сейчас, в этой жизни,  никакой
ни его, ни моей особой заслуги в этом нет. И... А  ведь  мы  никогда  не
называли наши отношения словом "любовь". Любовь - это как у  Хозяина  со
мной... С Флетчером же это нечто большее, слияние  душ  превыше  слияния
тел, когда не нужны слова... И мне так больно всякий  раз,  когда  этого
касается кто-то посторонний!
   Прикрывая лицо краем плаща, осторожно обвожу круг внутренним зрением.
Кажется, никто, кроме  Ливарка,  даже  внимания  не  обратил  -  слишком
поглощены препирательством.
   - Разве смог бы он быть с такой, как Наллика?
   - Да что ты это мне объясняешь!  Ты  это  объясни  ученикам,  которые
дразнят власти ее "Песней у костра"! И соискателям, которые шарахаются в
коридорах от ее черного плаща!
   Матерное слово!!!
   В бешенстве я вскакиваю на ноги.
   - Долго вы еще будете попрекать меня этими  тряпками?  Да,  сшила  из
того черного шелка, который нашла на брошенной квартире  Наллики,  и  не
делаю из этого позора! У нее там еще парча была с золотым тиснением,  да
вуалей черных целый склад - я и этим не побрезговала! А где я что другое
возьму, если все деньги в уплату за квартиру уходят?! И так вечно таскаю
что где плохо лежит, и  обираю...  сами  знаете  кого!  Или,  по-вашему,
достойнее рыться в тряпье из вторых рук и шить платья  из  старых  штор?
На-до-е-ло! Дайте мне работу по контракту - будет  у  меня  и  приличный
прикид в цветах ауры,  а  придираться  -  это  вы  все  Мастера  и  даже
Магистры!
   - Успокойся, Элендис, - мягко произносит Ливарк, и я тут же стихаю. -
Ты превыше цвета своей одежды - а иначе не была бы ученицей Лайгалдэ.  И
умный понимает это. Тебя же, Магистр Ар-Ньерд, я понял так: ты  считаешь
Подмастерье Элендис достойной звания Мастера, но боишься, что она  может
употребить обретенную силу не во благо.
   - В принципе да, - Нодди заливается краской. - Ее характер...
   - Что ж, Подмастерье Элендис, придется тебе доказать, что  ты  пришла
из света, тем, кто этого  не  желает  видеть.  Тут,  кажется,  упомянули
"Боргил". Так вот мое решение: ты должна сотворить такое же Слово - тоже
Возвращающее Суть и не менее сильное. Сделаешь - никто во всем  мире  не
оспорит твоего права на звание Мастера Ордена Слова. Aen ye-o jthalet.
   - Aen ye-o jthalet, - эхом проносится по кругу. Решение вынесено -  и
кристалл Ливарка медленно гаснет. И в угасающем свете его  я  вижу  жест
руки Верховного, подзывающего меня. Я покорно приближаюсь,  и  тогда  он
говорит тихо и ласково, так, чтобы не услышали остальные:
   - Не переживай, что уходишь отсюда без Мастерского Символа. Так ли уж
необходим он той, которая способна  почерпнуть  силу  и  вдохновение  из
простой нитки рябиновых бус?
   Глаза его светятся каким-то  сдержанным  озорством  -  совсем  как  у
Флетчера, когда он в настроении. В конце-то концов, до того, как сесть в
кресло Верховного и  сделаться  непостижимым  для  таких,  как  я,  этот
деятель наверняка вдоволь пошлялся по Сутям  с  обтрепанной  лютней  или
гитарой, и "великих и ужасных деланий" на его счету куда побольше, чем у
нашей троицы, - оттого-то мы так притягательны для него.
   Первое мое побуждение - поцеловать ему руку, но я  тут  же  одергиваю
себя - я женщина, а он, черт возьми, не мой любовник! - и  ограничиваюсь
глубоким поклоном.
 
*** 
 
   На выходе из святилища  Ордена  я  нагоняю  Ар-Ньерд.  Теперь,  когда
церемония закончена, я имею полное право поговорить с ней как подруга  с
подругой.
   - Нодди, я  тебя  вот  о  чем  хочу  спросить:  ты  с  Удардой  давно
виделась?
   - Не далее как вчера, - Нодди достает из пачки сигарету,  закуривает.
- А что тебе от нее надо на этот раз?
   - Не говорила ли она тебе,  что  в  последние  две  недели  еще  одна
девушка с Тихой Пристани обрела свое Истинное Имя?
   - Вот уж этого не говорила точно, - убежденно отвечает Нодди. - Такие
новости мимо меня не проходят. Да и она, думаю,  не  стала  бы  о  таком
молчать  -  моталец  с  Тихой  Пристани  зверь  еще  более  редкий,  чем
какая-нибудь птица феникс. По-моему, за все время после твоего появления
оттуда пришли то ли один, то ли два человека  -  и  точно  парни,  а  не
девчонки.
   - Значит, эта паршивка таки не вошла в  Круг  Света,  -  произношу  я
раздумчиво. - Ну что ж,  теперь  я  оставляю  за  собой  полную  свободу
действий. Я ей  дала  две  недели  -  за  это  время  черта  можно  было
зарегистрировать.
   - Это ты о ком?
   -  Да  о  Маэстине,  моей  дорогой  сестрице!   Выучилась   разрывать
мироздание, на радостях сбежала  из  дому,  неведомо  как  добралась  до
Города и теперь сидит здесь в каком-то, прости Господи, скорпионнике.  И
конечно  же  никаких  известий  родителям  не  подает  -  ах,  нам   уже
семнадцать, круче нас только вареные яйца и Алланнские горы! Да я  им  и
то стараюсь хоть раз в три месяца весточку посылать - все-таки не  чужие
люди, что бы там раньше между нами ни было... а уж она-то не я, ее  отец
любил даже больше, чем младших!
   -  А  откуда  ты  знаешь,  что  она,  как  ты  выразилась,  сидит   в
скорпионнике? Может быть, просто живет...
   - Как раз на Страстной неделе это наказание мое за  все  грехи  сразу
заявилось ко мне. И думаешь,  в  гости?  Нет,  денег  просить  -  это  у
меня-то! Оказывается, эта зараза перед уходом сняла все,  что  было,  со
своего  именного  вклада,  обменяла  здесь  на  фиолетовые   и   полгода
оплачивала из своего кармана все пиры  и  пьянки  этой  гоп-компании.  А
теперь денежки тю-тю, им там в очередной  раз  жрать  нечего,  а  тут  и
праздники подоспели, как на грех... Потому и домой  ее  не  прогонишь  -
отец за такое дело ее за ноги повесит и будет не так уж не прав. Ну я ей
и сказала: шагом марш в Круг Света, и чтоб без Истинного Имени на  глаза
мне  не  показывалась.  Только  тогда  "Баклан-студия"  возьмет  ее   на
довольство, причем лишь ее одну, а не всех ее недопесков...
   - Кого-кого? - переспрашивает Нодди.
   - Недопесков! Слово, созвучное слову "недоносок". Я даже формулировку
придумала: песец есть зверь белый и пушистый, а недопесок еще не  песец,
но  очень  хочет.  А  Маэстине  я   пригрозила:   за   две   недели   не
зарегистрируешься - так и знай, натравлю на тебя Стражей с полным на  то
правом, и они доставят тебя назад в Дверис скоростной почтой. Если  гора
не идет к Магомету, то пусть идет на фиг!
   - Уверяю тебя: в эти две недели в Кругу Света не было никого с  Тихой
Пристани, - мрачнеет Нодди. -  Слушай,  а  тебе  не  кажется,  что  если
человек не идет  регистрироваться  даже  под  угрозой  голода  и  крайне
неприятной высылки, то ему что-то сильно мешает?
   - Именно это мне и кажется, - я вздыхаю. - И я уже вполне дозрела  до
мысли заявиться туда самой и на месте разобраться... кое с кем!
   - Запоминай дорогу, - командует Нелли. - И не забудь снять  Орденский
трилистник.  Если  уж  хочешь  играть  притусовавшуюся  ко  мне  девицу,
выдерживай роль до конца.
   - Да-да, спасибо, что напомнила, - я спешно  отстегиваю  от  головной
повязки и прячу в пояс знак Ордена. У меня он не совсем обычный -  цвета
морской волны и темный-темный, почти черный.
   - Нелли, а ты уверена, что мое... хм... исчадие прячется именно тут?
   -  У  Влединесс  вечно  отираются  всякие  страждущие.  Она  уроженка
Авиллона, ее и  без  Круга  Света  голыми  руками  не  возьмешь.  Вот  и
набиваются к ней разнообразные ушельцы... Я ведь тоже тут  отсиживалась,
когда  первый  раз  разругалась  с  Россиньолем  -  тут  всегда  и  всех
принимают.
   Нелли - подруга Россиньоля, крепкая и  веселая  крестьянская  девушка
чуть моложе меня. Лет семь назад  бродячий  менестрель  Винато  проходил
мимо ее родной фермы, спел пару песенок, и  на  следующее  утро  за  ним
увязалась девчонка-подросток.  Как  впоследствии  выяснилось,  навсегда.
Регулярно они с Россиньолем ругаются в дым, Нелли  от  него  уходит,  но
потом  почему-то  всегда  приходит  обратно.  За  эти  годы  она   много
потаскалась за ним по Сутям, узнала жизнь и обычаи мотальцев,  приобрела
в Городе популярность как искусная рукодельница и в конце  концов  стала
полноправным членом  нашего  маленького  содружества  уличных  артистов,
которое матушка Флетчера зовет  "Баклан-студией".  Я  тоже  очень  нежно
привязана к Нелли -  такой  хозяйственный  и  крепко  стоящий  на  земле
человек, как она, вносит недостающую  стабильность  в  наше  бестолковое
существование ("все вы у меня личности творческие, а посуду за  вас  кто
мыть будет?").
   - И кстати, когда я тут сидела, я уже знала свое Истинное Имя, хотя и
скрывала это от Влединесс, - продолжает Нелли. -  Твоя  Маэстина  вполне
может сделать то же самое и почему не делает, мне не понять.
   - Ты тут сидела, потому что не знала, куда податься, - возражаю я.  -
А Маэстина могла бы жить с Луминно или даже со мной - уломала бы я мадам
Гру. Всех моих сестер учили музыке, а она еще и очень способная, так что
выступала бы с нами, играла на скрипке и имела свою честную долю в наших
деньгах. Захотела бы - поступила бы куда-нибудь доучиться, у  меня  ведь
есть кое-какие  знакомства...  Так  нет  же  -  сидит  хрен  знает  где,
голодная, в тряпках с чужого плеча, и упрямится!
   - Я этих ушельцев, честное слово, никогда понять не могла, -  говорит
Нелли с жаром. - Как вообще можно ходить по Сутям без  умения  считывать
язык, брать рассеянную информацию и изменять облик и одежду? Неужели  им
так больше нравится? Я ведь еще помню время, когда ничего этого не умела
- это ж легче застрелиться сразу! В первой же полуоткрытой Сути  камнями
закидают!
   - Насколько я знаю такой народ, они не верят, что все эти способности
возникают только в Кругу, - объясняю я. - Что значит  полнота  сущего  и
совокупность реализаций, им втолковывать бесполезно: раз  кто-то  умеет,
значит, и они могут научиться, причем  сами.  Так  сказать,  одной  лишь
силой мысли. А про замысел Творца с ними  вообще  лучше  не  говорить  -
побьют.
   - Так уж сразу и побьют?
   - Во всяком случае, меня побили. Это давно было,  я  после  обретения
своего Имени такая вытаращенная была, что развешивала словеса где надо и
не надо. Еще не усвоила, что проповедь не должна  быть  пропагандой,  за
что и получила.
   У входа в подъезд еще не старая на вид бабушка удерживает  маленького
внука от поползновений целиком слопать весь кулек пастилы.
   - Вы к Влединке, девочки? - завидев нас,  она  отрывается  от  своего
важного занятия.
   - Да, к Влединесс Хинд, - отвечает вместо меня Нелли.
   - Опаздываете! - улыбается бабушка. -  У  нее  гости  час  назад  как
собрались, уже поют, - и снова поворачивается к внуку.
   - Соседка, что ли? - спрашиваю я Нелли.
   - Угу, - кивает та. - Поражаюсь долготерпению этой женщины  -  другая
бы давно на ее месте  половину  здешних  обитателей  сдала  куда-нибудь.
Например, в клинику для опытов. А ей все нипочем, всегда - здравствуйте,
до свидания, Влединка, хочешь пирожка с яблоками, я сегодня пекла, такой
вкусный!
   - В Авиллоне жители вообще святые, - соглашаюсь я. - Я и  сама-то  не
всегда понимаю, как меня мадам Гру терпит.
   На лестнице и в  самом  деле  слышно  пение.  Для  разнообразия  даже
неплохое - какая-то веселая песенка про прекрасную донну и незадачливого
ухажера. Я бы не отказалась послушать ее поближе,  но  к  тому  моменту,
когда мы достигаем седьмого этажа, пение смолкает.
   Деревянная дверь покрыта облупившимся лаком, посередине косо  выжжена
надпись: "ВСЕОБЩИЙ ПРИЮТ". Рядом, прямо на  ступеньках  лестницы,  сидят
две девчонки лет шестнадцати и вида на редкость не женственного. У одной
в руках малая  силийская  арфа,  иначе  называемая  кесминой,  у  другой
магический кристалл, способный запоминать звук,  -  магнитофоны  в  этом
обществе непопулярны.
   - Привет, - бросает Нелли. - Что, опять Влединка вас на свежий воздух
выставила?
   - Там сейчас Арлетт Айотти спит, - отвечает та, что с  кристаллом.  -
Влединесс сказала - не мешайте, а хотите петь, идите на лестницу.
   - А это кто с тобой? - спрашивает арфистка.
   - Так, подружка, зовут Эленд, - лицо Нелли абсолютно  невозмутимо.  -
Одно время странствовали вместе.
   - Эленд, а ты Светлая  или  Темная?  -  спрашивает  меня  девчонка  с
кристаллом. Меня невольно умиляет эта детская непосредственность.
   - А ты как считаешь? Ты-то сама какая?
   - А я ни за Свет и ни за Тьму, - произносит она со значением. - Я  за
Всемирное  Равновесие!  -  все  эти  большие  буквы  видны  в  ее   речи
невооруженным глазом.
   Вот экспонат!.. О боги мои, почему, если их некому пороть,  я  должна
заниматься еще и этим?! Мне своей  Маэстины  выше  крыши  хватает!  Черт
возьми, мне тоже когда-то было шестнадцать, но почему-то в ту пору  я  и
выглядела, и вела себя совсем иначе!
   Я выпрямляю спину, откидываю голову назад - то, что Флетчер  называет
"позой владычицы".
   - Юная леди, там, откуда  я  родом,  считается  дурным  тоном,  когда
головная повязка висит на ушах,  да  еще  и  не  прикрытых  волосами!  -
отчеканив эту высокомерно-изящную фразу, я с каменным лицом прохожу мимо
ошалевших девчонок в незапертую дверь "ВСЕОБЩЕГО ПРИЮТА". Нелли украдкой
показывает мне большой палец.
   Дверь в одну из комнат плотно притворена. В другой  комнате  на  полу
сидит сразу много народа - женщин больше, чем мужчин, но основная  часть
ничем не лучше тех двоих на лестнице. То,  что  простительно  девчонкам,
девушкам моих лет и старше простить трудно - а  средний  возраст  народа
именно таков.
   В углу, невзирая на шум, кто-то спит, завернувшись в грязное одеяло -
явно не Арлетт АйТи, судя по размеру  торчащих  ног.  В  центре  комнаты
постелена клеенка, на ней - чайник, банка абстрактного варенья,  немного
хлеба и много чашек разной степени наполненности. Если мне  скажут,  что
это весь сегодняшний обед данной компании,  меня  это  не  удивит.  Зато
накурено - хоть топор  вешай.  Блин,  сразу  глаза  резать  начало...  я
торопливо бормочу себе под нос простенький блоккодификатор, стараясь  не
думать о том, как буду выводить из организма эту дрянь.
   На шкафу батарея  пустых  бутылок  -  тут  и  "Айренеса",  и  "Золото
кланов",  и  лаорийское  всех  цветов,  и  даже  пара  емкостей   из-под
неимоверно  дорогой  и  божественно  вкусной  "Молитвенной  чаши".  Вот,
значит, как  здесь  миры  спасают...  на  червонцы  Леопольда  Ковенски,
отложенные  в  приданое  старшей  дочери!  Поймаю   Маэстину   -   убью!
Исключительно из общих соображений, в назидание  потомкам.  Да,  кстати,
что-то не вижу я среди этого сборища своей сестренки...
   - А Маэстина с Эвераром гулять ушли, - шепчет чей-то голос в ответ  -
не на мои мысли, а на вопрос Нелли. -  Вроде  должны  через  час-полтора
вернуться, если только не забредут в соседнюю Суть.
   Придется ждать. Сие скучно  и  противно  почти  до  рвоты,  но,  увы,
неизбежно.
   Пока Нелли заводит беседу  с  кем-то  из  прежних  знакомых,  я  тихо
пробираюсь  в  угол  комнаты  и  устраиваюсь  на  широком   подоконнике,
полуприкрывшись занавеской. Вроде бы меня и нет здесь, а тусовка как  на
ладони. Да и концентрация дыма тут  не  столь  убийственная  -  форточка
приоткрыта.
   Прислушаться, что ли, для разнообразия, о  чем  треплются  недопески,
все-таки не для того я сюда  пришла,  чтобы  уйти  в  себя  и  вернуться
нескоро...
   - ...Нет, все, у меня руны совсем подохли. На секунду  отвлеклась,  а
Эолена давай их руками  лапать,  всю  настройку  сбила.  Теперь  как  ни
разбросай, все какую-то чушь несут.
   - Слушай, не мне тебя учить, но если так трясешься над энергетикой  -
поработала, тут же сложила в тряпочку и убрала подальше,  а  не  бросила
мешочек на видном месте, как это у тебя водится...
   - Знаешь что, дорогой, есть еще  такая  штука,  как  профессиональная
этика! А тех, кто не понимает, что рабочий предмет должен  знать  только
руки хозяина, надо давить! Ну ничего, вот пусть только придет  сюда  еще
раз - мы ее всей командой так прил