орая  сошла  в  ад,  чтобы
вывести оттуда своего возлюбленного. Но она сделала это ради того,  кого
любила, а ты...
   - А что я? - вздыхаю я тяжело. - Я как  все,  ничем  не  лучше  твоей
богини. Между прочим, ты сам меня позвал, а я только откликнулась.
   - Как это позвал? Когда?
   - Не знаю. Я услышала твой зов шестого мая, в Башне Теней.  Мне  было
очень плохо и тяжело - и я услышала Смерть Воды, не зная, что это такое.
А потом пошла и поклялась спасти одного великого менестреля, если мне за
это будет возвращен другой.
   - Кто он... этот другой? Ты любишь его?
   - Его зовут  Хэмбридж  Флетчер.  Здесь,  в  Кармэле,  я  ни  разу  не
произносила этого имени.
   - Я не знаю его. Он смертный?
   - Ты прекрасно знаешь его - он тоже Помнящий, - заминаюсь на секунду,
но все же решаюсь:
   - Хейнед Виналкар, прозванный менестрелем-наемником.
   - О, Хейн Голос Ночи! Наслышан, хотя встречаться и не доводилось -  у
нас разные сферы влияния. Но вообще-то в мое время он  входил  в  первую
пятерку некой неписаной иерархии Ордена.
   - А для меня он первый и единственный, - я опускаю взгляд. - Вторая и
лучшая половина души моей.
   - Что ж, выбор, достойный Танцующего Пламени, - Он легко поднимается.
- Ладно, сегодня твой день рождения, и я не  хочу,  чтобы  ты  думала  о
грустном. Сколько там еще осталось до шести часов?
   -  Времени  до  хрена,  -  беспечно  отзываюсь  я.  -  Ты  давай  иди
переодевайся во все лучшее, а я пока голову вымою во дворе.
 
*** 
 
   Распустив по плечам мокрые волосы, я присаживаюсь на скамеечку  рядом
с Ассой и Китт. Здесь единственное во всем дворе  пятно  солнца,  волосы
быстро высохнут.
   - Ну что, как жизнь? - начинаю я разговор первой.
   Асса тут же расплывается в улыбке.
   - Ты знаешь, Лигнор, а тот парень, который у  кожевника  подмастерье,
мне вчера предложение сделал! Я до сих пор не верю!
   - Тебя можно поздравить, - говорю я от души.
   - У него, правда, еще нет столько денег, чтоб мне из  "Вечного  зова"
уйти, но говорит, что ближе к весне будет. Вот тогда и свадьбу сыграем.
   - И ты представляешь, - перебивает Китт, - у них, когда  они  вдвоем,
прямо все так здорово, так здорово! Не то что ударить, и не  обзовет  ее
никогда, а все "лапка моя". Так  все  хорошо,  ну  прямо  как  у  вас  с
Лугхадом!
   - Скажешь тоже, - смеюсь я. - Я его, бывает, и ругаю  как  попало,  и
метлой могу огреть...
   - А все равно. Вот когда папка мамку бил, пока  был  жив,  это  сразу
видно было, что зло срывает. А вы и деретесь, как целуетесь. Как  это  у
вас так получается? Вот бы мне научиться!
   - Тут и уметь ничего не надо. Просто замечай в другом только хорошее.
Пусть главным для тебя будет не то, что он на чистый пол  вваливается  в
грязных башмаках, а то, что он мастер на все руки, и  шутить  умеет  как
никто, и главное, тебя любит. Тогда  и  ругать  ты  будешь  его  грязные
ботинки, а не его самого, если ты понимаешь, о чем я.
   - Вроде понимаю, - шевелит бровями Китт. - Как ты говоришь, прямо все
так складно выходит. У нас тут все были злые, а как  ты  появилась,  так
откуда что и взялось! И мамка теперь улыбается, и даже песни поет, когда
стряпает, совсем как ты. И Ярт мне вчера откуда-то пол-огурца  принес  -
не все сам сожрал.
   - И цветы во дворе все лето цвели, -  добавляет  Асса.  -  Не  лилии,
конечно, - зонтики да желтоглаз, но раньше только бурьян и был. И вода в
колодце, говорят, иногда появляется.
   Я молчу. А что тут можно сказать?
   - От тебя будто какое-то тепло идет вокруг, - снова говорит  Асса.  -
Это... не знаю, как  сказать  -  будто  весна  осенью.  Вроде  такой  же
человек, как мы все, - или это у вас в Буром Лесу люди такие?
   - Может быть, - медленно отвечаю я. - У нас народ другой. Мы не  рвем
друг другу глотку из-за куска хлеба.
   - Так в лесу, небось, всем всего хватает, - завистливо вздыхает Китт.
- Сама ж говорила - у вас грибы прямо из земли растут и еще ягоды.
   - Да не в этом дело. Просто когда живешь с травами и зверями,  нельзя
хранить в себе злость. Иначе они почувствуют и обидятся, и вот  тогда  и
не будет ни грибов, ни ягод. Лес учит радости.
   - А у нас город, - Асса поднимает глаза к небу. -  Травы  почти  нет,
один камень.
   - Все равно. В любом месте можно найти что-то достойное восхищения  -
если  искать,  конечно.  Все  зависит  только  от  того,  как  к   этому
относишься. Ведь даже камень любит, когда ему радуются.
   - Как это? - не понимает Асса.
   - А вот так. Вон у тебя браслет на руке так и  сияет,  -  я  скашиваю
глаза на снизку розового кварца, обнявшую запястье девушки. - А  я  ведь
помню, как ты его выбирала... Маленькая радость,  которую  ты  носишь  с
собой, оттого и людям в  глаза  бросается.  И  уж  всяко  красивее,  чем
ожерелье на знатной леди, которая о его красоте и не  думает,  а  о  том
лишь, сколько тысяч рун болтается у нее на шее...
   - Ты вот про зверей говоришь... - снова  влезает  Китт.  -  А,  между
прочим, мы с девчонками у себя в бардаке крысу приручили. Мы теперь ей в
одно и то же место объедки складываем, а она уже понимает  и  не  грызет
новых дырок по всем углам. Один мужик ее убить хотел, так  мы  не  дали,
говорим - не трогай, это наша Крысь-Крысь.
   - Ну вот видишь! Всегда и везде можно найти что-то такое, от чего  на
душе делается светлее. Вы поймите одно: никто во всем мире  не  в  силах
запретить вам любить и радоваться, а радость освещает все вокруг. Вот  и
вся моя премудрость.
   - Ты обязательно приходи к  нам  на  свадьбу.  С  Лугхадом  вдвоем  и
приходите - буду потом всем и каждому рассказывать,  что  вы  у  нас  на
свадьбе играли!
   - Эх, Асса, - развожу я руками, - если б я сама  знала,  что  с  нами
будет через день и через два! Вот нахамлю я очередному лорду, к которому
в постель идти не пожелаю, да подошлет он к нам наемных убийц...
   - Его тогда весь город на части разорвет, - убежденно говорит Асса. -
Вы даже не знаете, что будет с тем, кто посмеет вас тронуть, - вы у  нас
одни. Самая главная радость, какая есть в городе!
   - Спасибо, Асса, - я жму ей руку. - Ты не  представляешь,  как  много
для меня значат эти твои слова.
   Расчесывая на ходу волосы, я иду к своей двери, не  позволив  Ассе  и
Китт увидеть, с какой злой издевкой усмехаюсь. Если так пойдет и дальше,
я  скоро  стану  завзятой  проповедницей,  этакой   кармэльской   святой
Льюланной, что якобы  обращала  на  путь  истинный  даже  искушавших  ее
демонов. "А Будда - это тоже наш товарищ - издал указ  друг  друга  всем
любить..." Главное, на  войну  ни  в  коем  разе  не  ходить!  Остальное
произойдет само собой...
   Трать-тарарать, если бы мир можно было спасти  одной  проповедью,  не
было бы нужды в появлении Братства!
 
*** 
 
   Гитранн встает мне навстречу  -  новая  рубашка  сияет  белизной,  на
коричневом бархате камзола тонкой золотой нитью вышиты листья винограда.
Плащ зеленовато-желтый, но очень красивого оттенка - как осенняя  листва
ясеня. Нет, как хотите, но даже по меркам  Нездешних  Его  облик  -  это
что-то особенное. Впервые  я  с  некоторой  неловкостью  подумала,  как,
наверное, бледно смотрюсь на Его фоне...
   - Знаешь что, Лиганор? Может, и тебе сегодня не стоит быть в  черном?
Оставь только покрывало, а платье надень зеленое. Оно куда  больше  идет
тебе.
   - Ты что, мысли читаешь? - ухмыляюсь я. - Или я вместе  с  памятью  и
эстетство тебе вернула?
   - Нет, эстетство - это исключительно твой недостаток, - отвечает Он в
том же тоне. - Просто вдруг почувствовал, до  какой  степени  осточертел
тебе черный шелк.
   - Золотые слова, -  ухмыляюсь  я  еще  шире.  -  И  главное,  вовремя
сказанные!
   Давненько я, однако, не надевала этого платья. А вот сейчас надела  -
и сразу словно легче стала, хожу, как летаю. Такой вызов  Каэр  Мэйлу...
но сегодня праздник, сегодня можно.
   Ожерелье, браслеты, подвески - все, что звенит и поет. И конечно, Его
подарок, гребень  из  магического  янтаря,  короной  сверкающий  в  моих
волосах. Сверху покрывало - увы, без него не обойтись...
   - Я готова, - выбегаю я из дверей. Он с  гитарой  уже  ждет  меня  на
улице, а Китт и Асса глядят на Него во все глаза, как  на  национального
героя. - Между прочим, нам, как и Лоти, придется бегом бежать,  если  мы
хотим успеть на Лестницу к шести.
   Его глаза странно вспыхивают.
   - Не придется. Я вспомнил короткую дорогу.
   Я иронически хмыкаю - еще бы, при моей-то охоте к перемене мест  я  в
окрестностях уже все ходы и выходы знаю, - но все же позволяю Ему увлечь
меня все в тот же бурьян у колодца.
   Внезапно Он резко останавливается, замирает без  движения  секунд  на
пять, а потом, прежде чем я успеваю что-либо понять, вскидывает голову и
выговаривает звонко и счастливо:
   - Вижу Цель!!!
   Рывок за руку, шаг - и вот мы уже стоим на верхней площадке  Лестницы
в Небеса, а там, внизу, на ступенях, толпится народ, из вечера  в  вечер
ждущий нас здесь. И по-моему, наше появление ниоткуда  даже  не  удивило
никого - лишь громче стали восхищенные, приветственные крики...
   А в следующий миг они  смолкли  внезапно  и  зловеще  -  и  из  толпы
выступила уже знакомая мне фигура смуглого юноши с волосами как вороново
крыло... Да в том-то и дело, что не выступила - с ужасом, с  холодком  в
спине я понимаю, что он, как и мы, шагнул сюда ОТТУДА.
   - Стоять! - резкий жест повелительно вскинутой руки. Поворачиваюсь  к
Гитранну и вижу, как сразу стало белым Его лицо и сжались в тонкую линию
губы.
   - Это засада! Беги, Лигнор! - неожиданно выкрикивает один из  первого
ряда стоящих на ступенях - как же я не заметила сразу, что на  них  всех
такие же алые камзолы, как у Лоти!
   Краем глаза я уже вижу темные фигуры, приближающиеся из-за  кустов...
Лорд Райни с абсолютно спокойным лицом делает шаг нам навстречу.
   - Ну вот и довелось нам свидеться, Владычица Эленд и Владыка  Луг,  -
произносит он с откровенной издевкой.
   - Колдовство, астрал, ментал - да  в  гробу  я  их  видал!  -  быстро
начинаю я припоминать охранительную  считалочку,  которой  выучила  меня
Пэгги. - Раз со мной мой верный лазер, никому меня не сглазить... - руку
с занесенным коротким мечом - рукоятью вниз - я замечаю слишком  поздно.
Словно в подтверждение моих слов, боль взрывается у  меня  в  голове,  и
последнее, что прорывается ко мне из гаснущего  мира  -  отчаянный  крик
Гитранна:
   - А Даль'и хэйо!.. Нет!!!
 
*** 
 
   ...И снова - мраморный зал. По черным  полированным  стенам,  как  по
обнаженной стали, скользят  блики  света,  которые  разбрасывает  сверху
большой зеркальный шар. Полумрак, то и дело разрываемый мягко  падающими
ниоткуда лучами света - голубого, нежно-зеленого,  желтого...  И  музыка
удивительно чарующая, медленная,  какого-то  запредельного  серебристого
оттенка, она волнует меня необыкновенно, роняет в душу смутную печаль  о
чем-то нестерпимо, до боли, красивом и несбыточном.
   Я  узнала  это  место  -  я  опять  ТАМ.  Но  на  этот  раз  все  так
завораживает, так напоминает балы в Башне Теней, что я совсем не  боюсь.
Оказывается, это может быть даже прекрасно - этот танец, такой плавный и
изысканный, что уже не обращаешь внимания даже на маски,  которыми,  как
всегда, скрыты лица танцующих. Но у меня нет пары - никто не  приглашает
меня, и я одна стою у стены черного  мрамора,  подставив  лицо  зеленому
лучу. Чего я жду? Или... кого?
   На секунду музыка смолкает, а потом где-то в вышине над моей  головой
зарождается  серебряный  зов  трубы,  как  предвестие,  как  никогда  не
слышанная мной свадебная песнь журавлей... Белое сияние озаряет  балкон,
точнее, галерею над залом, и в нем предстает кто-то, подобный  Флетчеру,
каким он явился мне в том давнем сне, но я тут же понимаю,  что  это  не
он, что это не может быть он... Черный  сверкающий  наряд,  а  сверху  -
белый полупрозрачный плащ, окутывающий высокую стройную  фигуру  сияющим
туманом. И ореол светлых волос,  словно  нимб  вокруг  прекрасного  лица
Нездешнего, похожего  на  серебряную  маску  работы  древнего  безумного
художника. Снова голос трубы - и он протягивает  руки  навстречу  белому
лучу в приветственном жесте властителя...
   И тогда рождается мелодия, тревожная и манящая, еще более магическая,
чем даже предыдущая, и под ее звуки он спускается  по  лестнице  в  зал,
уверенно  проходит   сквозь   толпу   танцующих,   которые   почтительно
расступаются перед ним... и останавливается прямо передо мной.
   Он смотрит на меня, а я на него. Конечно, его  лицо,  как  и  у  всех
присутствующих, покрыто гримом - бледная серебристая кожа, косые  скулы,
как два лезвия,  до  неузнаваемости  измененный  разрез  глаз  под  косо
вскинутыми бровями. А сами глаза - бледно-зеленые, как нефрит, и  вполне
человеческие...
   "Позвольте пригласить вас на танец", - негромко звучит его  голос,  и
он опускается передо мною на одно колено.
   Разве хоть кто-то сумел бы воспротивиться  этому  приглашению?  Такая
честь...  Он  смотрит  выжидающе,  улыбка,  подобная  блику  на   черных
мраморных стенах, скользит по его лицу, обнажая острые зубы. Как во сне,
я подаю ему руку. Только один танец, всего один танец  с  ним,  под  эту
музыку - и можно умереть...
   Я чувствую на своем плече тепло его  руки,  затянутой  в  серебристую
перчатку, его дыхание смешивается с моим,  и  тонкие  бледные  губы  так
пугающе близко...
   "Кто ты?" - произношу я не отрывая взгляда от нефритовых глаз.
   "Ты знаешь это лучше меня", - слышу  я  в  ответ.  "Иные  зовут  меня
Звездным лордом, другие - Серебряным Лисом, есть и  такие,  кто  именует
меня королем темных эльфов. Ты  можешь  звать  меня  как  угодно  -  ты,
которая всю жизнь мечтала об этом танце, и вот я исполнил эту мечту".
   Зал полон, но это не имеет никакого значения. Мы вдвоем - он  и  я  в
объятиях прекрасной колдовской музыки.
   "По вкусу ли тебе МОЙ бал?"
   "Зачем спрашивать, Звездный? Ты лучший партнер в танце, какого только
можно представить себе".
   "Рад слышать это. После того,  как  ты  столько  лет  искала  меня  в
других, было бы огромным несчастьем не угодить тебе".
   Искала... Да, он прав, мой сладостный ночной кошмар.  Теперь  я  ясно
вижу, что между ним и Флетчером нет ничего общего -  и  в  то  же  время
что-то в нем неуловимо напоминает и Флетчера, и Ауре,  первого  из  тех,
кого я любила, и, естественно, Лугхада, и даже Хозяина...
   Снова  улыбка-блик.  Не  сказала  бы,   что   его   лицо   совершенно
бесстрастно, но все же  эта  спокойная  серебряная  маска  скрывает  так
много... Странная жутковатая магия.
   "Эленд..."
   "Что?"
   "Просто - Эленд. Видишь, мне вполне под  силу  произнести  твое  имя,
Дочь Огня. Мне многое под силу. Например, сделать так, чтобы этот  танец
для тебя никогда не кончался".
   Я молчу. Какие бы чары ни плел он вокруг себя,  я  полностью  покорна
им. Камни в его ожерелье сверкают, как его глаза.
   "Я ведь знаю тебя лучше, чем ты  сама  -  все  твои  тайные  желания,
мимолетные мечты на грани яви и сна, то, в  чем  ты  даже  себе  боишься
признаться. Я готов выполнять их все, только люби меня. Тебя уже  и  так
тянет ко мне со страшной силой".
   Голова его склоняется мне на плечо, и в ухо мое течет  едва  уловимый
шепот:
   "Клянусь, если ты станешь моей, тебе больше не придется жалеть о том,
что безумец с огненными волосами  мог  быть  лишь  твоим  братом.  И  не
придется ощущать себя любовницей владыки, которую он никогда не  сделает
владычицей. Они называют тебя Королевой - я дам тебе королевство, и  для
этого тебе надо всего лишь ответить мне "да". Покорись, уступи  не  мне,
но своему желанию!"
   Его глаза не то умоляют, не то околдовывают. Я не могу оторваться  от
них, от едва уловимой игры  теней  на  точеном  лице.  Я  молчу,  но  он
угадывает мои мысли по тому, как трепещу я под его рукой.
   "За что мне такая честь, Звездный? - выговариваю еле слышно.  -  Я  -
это всего лишь я. Я не так уж красива, и по натуре совсем не королева, а
бродячая..."
   "Как знакомо! - перебивает он с выражением, которое на другом лице  я
назвала  бы  ласковым.  -  Этот  твой  вечный   страх   потерять   себя,
изменившись, дурные манеры, выставляемые  напоказ,  всегда  растрепанные
волосы... Эта оболочка совсем не соответствует  тому,  что  ты  есть  на
самом деле - та, что повелевает  Огнем,  самой  прекрасной,  жестокой  и
неуправляемой стихией. Не бойся себя!"
   Его голос снова снижается до вкрадчивого шепота.
   "Неужели ты не устала мучиться от вечного своего несоответствия  тому
запредельному, что открывается твоим глазам в тех, кого ты  любишь?  Ты,
которая способна обжигать при одном лишь взгляде на тебя? Я люблю  тебя,
и я покажу тебе, какой ты выглядишь в глазах того, кому не безразлична".
   На массивной четырехугольной колонне  неожиданно  появляется  большое
зеркало, и он подводит меня к нему. То, что предстает мне в  его  ночных
глубинах, описанию просто не поддается...  Темно-зеленое,  почти  черное
платье, очень низко вырезанное - раньше я никогда не надевала такого,  -
с двойной юбкой из полупрозрачной вуали  и  изрезанного  зубцами  шелка.
Пояс, ожерелье, браслеты - все из тяжелого темного золота;  темно-рыжие,
как у Лугхада, волосы уложены в  сложную  прическу  и  увенчаны  золотым
обручем с рубинами и изумрудами - почти тем самым, королевским, лишь без
сапфира во лбу... Только сейчас я осознала, что уже давно ощущаю на себе
тяжесть всего этого золота - да, с того момента,  как  Звездный  простер
руки с балкона и наши взгляды встретились.
   "Нравится?" - спрашивает он из-за плеча. Я киваю.
   "Будь со мной, и тебе больше никогда не придется думать о  нарядах  и
драгоценных побрякушках - все это будет появляться у тебя  по  мановению
руки. Я знаю, как ты завидуешь тем, кто  с  легкостью  меняет  одежду  и
обличье, двигаясь по Сутям - ты будешь уметь это не хуже их. Смотри!"
   В руке его откуда-то появляется черный веер, он закрывает им мое лицо
на несколько секунд, и когда убирает  -  королева  осени,  смотрящая  из
зеркала, окончательно перестает быть мной. Теперь на ее лице почти такая
же маска, как и у него, тени у глаз положены острыми  углами  к  вискам,
губы отливают бледным золотом...
   "Зачем ты это сделал?"
   "Хочу, чтобы ты была похожа на меня", - лунный луч усмешки танцует на
тонких губах.
   Я уже смотрю не на себя, а на его отражение в зеркале. Его наряд тоже
успел перемениться - теперь на нем белая рубашка с кружевными манжетами,
черные  перчатки,  у  пояса  появился  клинок  с  горным   хрусталем   в
навершии... Он склоняется ко мне, длинные светлые волосы касаются  моего
лица:
   "Такая ты еще желаннее для меня".
   Я чувствую прохладу его серебряных  губ  на  своем  лице  и  не  смею
противиться, не хочу и не могу - а музыка вокруг нас обволакивает чарами
неземного экстаза...
   Он победил. Не мог не победить. Он слишком хорошо  меня  знает,  этот
странный маг, именующий себя королем темных  эльфов.  И  торжественно  -
снова все расступаются перед ним - он ведет меня через  весь  зал  туда,
где под аркой, залитой  все  тем  же  звездно-серебряным  светом,  стоит
высокое кресло, нет, целый трон, убранный  черной  парчой.  Он  один,  и
Звездный усаживает на него меня, сам же  устраивается  у  моих  ног,  на
ступеньках, прижимаясь головой к моим коленям.
   "Эленд Звездное Пламя... Тебе нравится, как это звучит?"
   "Значит, ты всегда будешь со мной?"
   "Пока не иссякнет вечность, моя бесценная королева. Ты покорилась мне
- и вот я подобно рабу сижу у твоих  ног.  Ты  ведь  и  об  этом  всегда
мечтала - повелевать, подчинившись..."
   "И от тебя я наконец-то смогу родить сына..."
   Тонкий рот презрительно и красиво ломается.
   "Зачем тебе сын, моя бесценная, если я подарю тебе вечность?  Подумай
только, целых девять месяцев твоя талия уже не  будет  самой  тонкой  во
всем мироздании! А как же ты будешь танцевать, ведь ты  жить  не  мож