ю.
   Это мне нравится все больше и  больше...  Ель  вместо  сосны,  печаль
вместо Радости, но тогда... тогда мы имеем Круг пороков,  а  не  Стихий!
Ель задает ориентацию на Тень! Ну  держитесь,  чернокнижники  проклятые!
Ох, до чего ж я всегда не любил магов и магию...
   С этими  словами  Линхи  выдернул  из  мягкой  земли  еловый  жезл  и
энергично переломил об колено.  Отшвырнув  в  сторону  два  обломка,  он
прошел по кругу и  в  правильном  порядке  один  за  другим  вынул  пять
остальных жезлов, каждый раз произнося Имя соответствующей стихии. Затем
вынул из кармана кусок веревки, связал жезлы и пристроил на спине  рядом
с мечом - пригодятся. Еще раз обошел  гексаграмму,  и  наконец  уверенно
стал в середине, избегая ступать на мертвое пятно.
   Веди по ее следу, медь богини желаний!
   Шаг - и с громкими ругательствами Линхи увяз по колена  в  болоте.  А
вокруг него, словно смеясь, клубился непроглядный туман...
   Это ж надо - угробить столько невосполнимого времени в этой  трясине!
Слава Господу, самое гнусное позади, теперь осталось только дождаться...
тоже то еще удовольствие, в  мокрой  насквозь  одежде.  Был  бы  простым
смертным - давно бы воспаление легких  заработал.  И  ножны  все  грязью
позабивало, хорошо хоть  меч-джэльта  не  ржавеет,  а  вот  ножи  теперь
скоблить и скоблить, как щенку-оруженосцу за провинность...
   Линхи вынул из поясных  ножен  два  метательных  ножа,  протер  полой
куртки, поморщился - сталь блестела далеко не так ярко, как хотелось бы.
Он очень дорожил ими, ибо  выковал  их  сам,  хотя  и  под  руководством
Манара, в той самой кузне под черными  Шаманскими  камнями.  Как  сейчас
вспомнилось: звон металла в ночи, искры из горна, строгое серьезное лицо
Манара, и над всем - запах травяного отвара, который готовил  молчаливый
Нездешний с синими глазами и волосами, как темная зола.  В  этом  отваре
должны были закалиться ножи во имя служения Свету, а не Тьме,  жизни,  а
не смерти...
   Как хочется есть! Тоже мне народный герой - увидел медь, на  радостях
решил, что можно за сутки управиться, и не взял с собой никакой  жратвы.
Лежи теперь и слушай, как в пузе урчит.
   Спрашивается, какого хрена этот менестрель потащился в чертову Башню?
Сказано же было - не лезь, не мешайся, сам справлюсь! Опасность,  видите
ли... Элендис-то правильно боялась, интуиция ее не  подводит  -  а  этим
сволочам на руку, они ее страх в качестве приманки использовали.  Потому
и стряслось, что когда возлюбленной угрожает опасность, верный рыцарь  и
настоящий мужчина не может пребывать  в  бездействии.  Идеально  ловушка
сработала! Любовь, конечно, великое чувство, но почему, черт возьми,  во
имя нее надо сразу совать голову в петлю, вместо того чтобы подумать  ею
хоть немного? Неужели твоей любимой будет легче оттого, что ты умрешь  с
ее именем на устах?
   Линхи было неполных двадцать, и что  такое  любовь,  он  знал  весьма
приблизительно, все еще смешивая ее  с  романдской  куртуазностью.  Одна
девушка была у него в Тойе, другая уже в Ос-Такне, и с обеими он в  свое
время простился без особых сожалений... во всяком случае, подумал  он  с
невеселой ухмылкой, вряд  ли  какая-то  из  них  любила  меня  настолько
сильно, чтобы взяться отстирать мои штаны после трех  дней  блуждания  в
здешних болотах! Для этого требуется истинное самопожертвование.
   Звуки издалека... Вроде человеческий голос,  сказавший:  "Осторожнее,
леди". Линхи насторожился - уже идут, значит... Идут? Так она не одна?
   Спокойно... Вспомни,  чему  учил  тебя  Асменаль:  минута  противника
должна стать твоим часом. Если не будешь тратить время понапрасну,  тебе
хватит его на все: обдумать, сделать выбор и нанести единственно  верный
удар, от которого не будет спасения. Смотри, тебя не видно за туманом, а
над проходом он рассеивается, нависает  аркой.  И  твоего  нападения  не
ждут. Все зависит от тебя одного.
   Линхи перехватил свои ножи обратным хватом, принял позу поудобнее - и
тогда из тумана выступили те, кого он  выслеживал.  Первой  шла  высокая
крепкая девица вида отнюдь не королевского,  несмотря  на  венчавшую  ее
диадему с голубым - светлее глаз - камнем. Линхи заметил  даже  то,  что
вместо  продернутого  шнурка  ее  синий  плащ-нарамник  опоясан  обычным
ремнем. За спиной девицы болталась гитара на широкой  ленте.  Самозваную
"смертную богиню" сопровождал черноволосый  парень  в  потертом  кожаном
доспехе, державший в руках взведенный арбалет.
   Так... У парня, кроме стрелялки, еще меч, очень неплохой с  виду,  но
короче моего. Девица безоружна  -  кинжал  на  поясе  скорее  украшение.
Что-то там Элендис говорила, что гитару эта красотулька держит для пения
заклятий... Рисковать не стоит.
   Решение Линхи принял скрепя сердце - хоть он и не сочинял стихов,  но
играть на лютне и петь умел весьма неплохо, а потому относился с должным
почтением и к чужому инструменту. -
   Время встало, и, вскинув руки, Рысенок метнул сразу оба ножа  -  нет,
медленно-медленно выпустил из ладоней два  осенних  листа,  и,  покорные
ему, они отправились в полет, тоже видя цель. И оба нашли ее безошибочно
- один пал на гриф гитары, и тот переломился с плачущим звоном лопнувших
струн, другой вонзился в левую  руку  парня.  Парень  заорал  и  выронил
арбалет, который на редкость удачно плюхнулся в  воду  между  кочками  и
если и не совсем утонул, то стал недоступен на время разборки.
   Развивая достигнутый успех, Линхи  выскочил  на  тропу  с  обнаженной
джэльтой  в  руках  и,  преградив  дорогу  парочке,  сказал  как   можно
невозмутимее:
   - Здравствуйте, леди. Не правда  ли,  сегодня  на  редкость  скверная
погода?
   В ответ девица зашипела ну прямо как вода на раскаленной плите.
   - Прочь с дороги, подонок! - бросила она надменно. - И отныне  навеки
лишен ты привилегии Стража Границ за то, что  дерзнул  поднять  руку  на
свою владычицу! Да как ты посмел разбить мою гитару?!
   - Ну во-первых, вы мне  не  владычица,  -  возразил  Линхи  столь  же
невозмутимо.  -  А  во-вторых,  я  не  Страж  ваших  Границ,  а  что  до
привилегии, то не вам лишать меня того, что не вами дано.
   На лице девицы отразилось замешательство.
   - Не Страж? - растерянно переспросила она. - Как же  тогда  ты  нашел
проход без привилегии? И как вообще оказался в Ожерелье, не зная пути?
   Не выпуская меча,  Линхи  выдернул  из-за  плеча  один  из  жезлов  -
естественно, в руку скользнул рябиновый...
   - По вашим следам,  миледи,  исключительно  по  вашим  следам,  -  он
обаятельно улыбнулся своей улыбкой сытого зверя. - Это ваше имущество, я
ведь не ошибся?
   - Отдай, ублюдок!  -  со  "смертной  богини"  разом  слетело  все  ее
наигранное величие, и она бешеной тигрицей кинулась на Линхи, но  меч  в
его руке не давал ей подойти близко. - Отдай жезлы,  мать-перемать!  Мне
же без них неделю кружным путем выбираться! Подлый наемник! Сколько тебе
заплатили за меня и мои камни?
   - Боюсь, у вас в любом случае столько нет, - острие джэльты  уперлось
девице в грудь. - Не перекупите. Камни ваши  мне  не  нужны  совершенно,
будь они хоть трижды магические. Просто мне  крайне  не  по  душе  люди,
перекрывающие пути через  Сути,  портящие  Силовые  Орнаменты  и  вообще
использующие свою свободу во вред свободе чужой. Так что жезлы  вам  все
равно больше не понадобятся, потому что отсюда  вы  уйдете  со  мной,  и
туда, куда нужно мне, а не вам. Эй,  парень,  -  это  уже  относилось  к
спутнику девицы, - лучше сразу отдай свой  меч,  не  нарывайся.  Я  ведь
заведомо круче.
   - А вот это как раз не факт! - парень в  кожаном  доспехе  нашел-таки
устойчивую кочку и, обойдя свою разъяренную хозяйку, атаковал  Линхи.  -
Ишь чего захотел - отдать ему Меч Равновесия!
   - Тебе знакомо то, что у меня в  руках?  -  поинтересовался  Рысенок,
которому очень не нравилось делить внимание между двумя противниками.  -
Если ты мотаешься по Сутям, то должен иметь представление,  что  это  за
клинок и насколько надо быть продвинутым, чтобы владеть таким оружием.
   - Как же, как же! Воин астрала - звания  выше  нет!  -  насмешку  эту
сопроводил неплохой выпад, который Линхи, за неимением  клинка  в  левой
руке, парировал рябиновым жезлом. На дереве осталась  глубокая  зарубка,
что вызвало новый приступ бешенства у девицы.
   Без лишних разговоров Линхи двинул ее  в  грудь  -  жезлом,  не  имея
намерения ранить. Девица, как и следовало ожидать, невольно отступила на
шаг назад и тут же оказалась по колени в болоте. Нейтрализовав ее, Линхи
повернулся к ее  защитнику  -  как  раз  вовремя,  чтобы  не  пропустить
очередной удар его меча.
   - Мастер школы меча Сунь Да Вынь, - пустил он  в  ход  свое  дежурное
оскорбление. - Излюбленный прием -  "Пьяный  единорог  сует  рог  вместо
ключа в замочную скважину".
   Пару минут противники ожесточенно  звенели  сталью  о  сталь.  Вскоре
стреловидный конец клинка  оказался  в  опасной  близости  от  защитника
девицы, царапнув по коже доспеха. Парень попытался закрыться - но  Линхи
и не думал работать на поражение. На уходе он, как крюком,  зацепил  Меч
Равновесия своей джэльтой и резко рванул на себя. В следующий миг  Линхи
уже  держал  по  мечу  в  каждой  руке  и  с  сочувствием   смотрел   на
обезоруженного противника.
   - Мне нужна твоя леди, а не ты, - сказал он спокойно. - Против тебя я
ничего не имею - каждый служит своему господину, и ты не виноват, что  я
сильнее.
   - Грязный наемник, - выговорил парень, задыхаясь от бессилия.
   - Грязный, - подтвердил Линхи. - Поползай три дня по болотам - будешь
не чище. Но тем не менее убивать тебя мне активно не хочется -  хотя  бы
потому, что со временем ты действительно  мог  бы  стать  Братом  Дарги,
задатки у тебя неплохие.
   В это время девица вытащила-таки ноги из  болота  и,  поскольку  путь
назад к Башне преграждала  разборка  воинов,  бросилась  по  тропинке  к
внешнему краю Туманного Ожерелья.
   Прошло больше минуты, прежде чем Линхи осознал это. А осознав,  резко
толкнул в болото своего противника и  со  всех  ног  кинулся  следом  за
добычей.
   - Прощай, друг, - крикнул он на бегу через плечо. -  Прости,  что  не
возвращаю меч - это военный трофей...
   Синий плащ девицы мелькал в редеющем тумане отчетливым ориентиром. На
тропинке через болото ей удалось увеличить разрыв между собой и погоней,
но вскоре тропинка кончилась. Стена тумана шевелилась  над  болотом,  на
границе его ровная, как  обрезанная  ножом,  а  перед  Линхи  поднимался
довольно-таки крутой песчаный склон, мокрый от дождя. Девица карабкалась
вверх по нему, нещадно осыпая песок, оскальзываясь на  выходах  глины  и
при этом ругаясь так, что позавидовал бы и  пьяный  матрос  на  портовом
буксире.
   Линхи быстро пристроил мечи за спину и молча  полез  следом.  Это  не
прибавляло ему чистоты, зато на склоне  у  него  были  все  преимущества
перед девицей: и сила, и ловкость, и одежда, более удобная, чем  длинный
плащ, а ботинки с рифленой подошвой обеспечивали какую-никакую опору.
   Доверху они добрались  почти  одновременно.  Девица  сделала  попытку
ногой оттолкнуть руку Линхи, вцепившуюся в край обрыва,  но  тот  быстро
ухватил ее за щиколотку, что только  позволило  ему  ловчее  подтянуться
наверх. Вырвав ногу, девица снова пустилась в бегство.
   - Куда же вы, леди? - с трудом, борясь со сбитым  дыханием,  окликнул
ее Линхи. - Наша беседа только началась...
   Выбравшись  наверх,  он  увидел,  что  стоит  на   невысокой   гряде,
бесконечно тянущейся в обе стороны. На миг она представилась ему  краями
гигантской чаши, в которой,  как  отравленное  молоко,  плескался  туман
проклятого Ожерелья на шее не менее проклятой Башни. Гряда  была  узкой,
как нож, и девица убегала по ее  гребню.  Ну  держись  -  здесь  вам  не
болота!
   Девица внезапно остановилась, повернулась лицом к  Линхи  и  поднесла
руку к камню в диадеме. На ее руке было  кольцо  с  таким  же  камнем  -
голубоватым опалом, подобном  частице  клубящегося  тумана  Ожерелья,  а
третий камень висел у нее на груди, на тонкой цепочке. Но его  коснуться
она уже не успела - Линхи настиг ее в пять прыжков, ухватился за плащ...
она вырвалась резким движением, оступилась и рухнула со склона вниз,  на
его внешнюю сторону, туда, где у его подножия тек  неширокий  ручей  или
как там назывался этот поток замутненной глиной воды...  Вопль  ее  эхом
отдался во влажном воздухе.
   Безнадежно глянув на свои штаны, Линхи оттолкнулся от гребня и съехал
вслед за своей добычей на собственном заду. Девица барахталась в  ручье,
когда  преследователь  упал  сверху  -  и  далее  последовала  абсолютно
неэстетичная драка прямо в жидкой грязи.  Жирная  глина  перепачкала  не
только одежду, но и волосы, и  лица  обоих.  Девица  сопротивлялась  как
бешеная, кусаясь, царапаясь  и  норовя  пнуть  в  пах,  а  также  громко
высказывая все, что  она  думает  о  родословной  Линхи,  его  моральном
облике, извращенных наклонностях и вариантах мучительной кончины. Слушая
это,  Рысенок  окончательно  перестал  делать  скидку  на  то,  что  его
противник - женщина,  тем  более  что  их  весовые  категории  оказались
приблизительно равными.
   Поскольку она не подпускала его руки  к  своим  точкам  обездвижения,
Линхи  пришлось  аккуратно  приложить  ее  головой  о  камень  в  ручье.
Оглушенная, девица сразу обмякла в его руках.  Линхи  вылез  из  воды  и
вытащил побежденную "смертную богиню".
   - Я вижу, что напрасно называл тебя леди, - сказал  он  в  запале.  -
Достоинства в тебе ни капли - ты вела себя как последняя шлюха.
   После этой фразы он нащупал-таки точки обездвижения на теле девицы  и
упал лицом вниз на мокрый и  грязный  берег.  Полежав  так  минуты  три,
поднялся, зачерпнул ладонью немного мутной воды, надеясь  смыть  с  лица
грязь и кровь из многочисленных царапин  -  но  лишь  размазал.  Оглядел
снаряжение - оба меча на месте, жезлы порастерял, ну и черт с ними...  А
вот ножей, сгинувших в болоте, жалко - все-таки "не  враг  давал  -  сам
ковал". Ничего, скую новые...
   Когда Линхи с усилием взваливал обездвиженную девицу  на  плечо,  она
очнулась, но молчала и лишь глазами сверкала из-под корки грязи на лице.
Рысенок мысленно представил во всех подробностях белокаменную дорожку  в
парке у Пэгги,  ухоженные  цветники  по  ее  сторонам,  жестяную  зелень
магнолий... Здесь, в этом месте, среди грязи, холода и  пропитавшей  все
насквозь влаги, было почти невозможно  поверить  в  существование  такой
благодати...
   Шаг по раскисшей земле... Вижу Цель!
   Только вдохнув напоенный запахами южных растений воздух Эсхары, Линхи
осознал, насколько он устал, смертельно устал...  И  это  была  какая-то
странная, не вполне физическая усталость. Словно  ему  пришлось  собрать
все свое везение и пробивать им, как тараном, толщу злонамеренного хаоса
мироздания...
   По мощеной белым камнем дорожке он сделал лишь  два  шага  (на  белом
остались грязные рубчатые следы) - а  затем  почти  уронил  наземь  свою
добычу и уселся рядом с ней, бездумно глядя в небо.
   Минуты через две распахнулись двери Пэггиной летней резиденции, и  на
крыльце показалась Сиомбар, Нездешняя  из  тропических  лесов  Эсхара  -
самый,  пожалуй,  экзотический  персонаж  в  ведьмовской  свите  княгини
Маргариты. Тридцать пять для Нездешних - подростковый  возраст,  поэтому
Сиомбар обычно вела себя куда более по-детски, чем  большая  часть  юных
ведьмочек.
   Она подошла к Линхи с  любопытством  звереныша,  не  торопясь  обошла
вокруг него два раза, наслаждаясь созерцанием, - только фиалковые  глаза
горят на темном лице. Линхи в своей усталой  отрешенности  не  мешал  ей
разглядывать себя.  Наконец  темнокожая  воспитанница  Пэгги  опустилась
перед ним на корточки и попыталась заглянуть в его глаза.
   - Фердиад, - высказалась она с уважением.
   - Чего? - не понял Линхи.
   - То есть Беовульф,  -  быстро  поправилась  Сиомбар.  -  Истребитель
чудовищ. Боеспособен, как конь.
   - Слушай, творение природы... - Линхи в изнеможении прикрыл глаза.  -
Позвала бы ты сюда Элендис или госпожу Маргариту...
   - Пэгги сама выйдет через пять минут, - отозвалась Нездешняя.  -  Она
уже увидела тебя, сейчас будет всю  нашу  валлийскую  школу  по  цепочке
собирать. Всем ковеном решим, что делать с этой...
   - А что Элендис? - перебил ее Линхи.
   - Эленд сидит наверху. И не думаю, что захочет выйти.
   - Это еще почему?
   Сиомбар запнулась, и Рысенок ясно ощутил, как  повеяло  пронизывающей
сыростью болот в ароматном воздухе парка.
   - Вчера Флетчер вернулся сам. Но...
   - Договаривай! - Линхи схватил ее за плечи. - Что с ним?
   - Его как подменили... Он отказывается петь свои лучшие Слова  -  они
ему больше не нравятся. И забыл... забыл то, что было у них  с  Эленд...
соприкосновение...
   Конец фразы Сиомбар заглушил  злорадный  смех.  Линхи  обернулся  как
ужаленный - да, пленная девица смеялась, и корка грязи  на  ее  лице  от
этого смеха потрескалась, превратив его в жутковатую личину...
   - Ты опоздал, наемник,  -  проговорила  она  с  нескрываемой  злобной
радостью. - Все  свершилось.  Наконец-то  эта  проститутка  получила  по
заслугам - впредь трижды подумает, прежде чем лезть в постель  к  чужому
жениху...
   - Что-о? - Линхи вскочил и пнул ее в бок. - Да как  у  тебя  язык  не
отсохнет, ты, дрянь?! С чьим это женихом она спала?
   - С Хэймом  Флетчером,  -  невозмутимо  ответила  Многая.  -  Он  был
предназначен мне пять лет назад,  еще  до  того,  как  связался  с  этой
сучкой!
   Линхи заглянул в ее глаза - и отшатнулся:  в  них  клубился,  дрожал,
смеялся туман Ожерелья... И таким было в тот миг выражение лица Рысенка,
словно Тень бесшумно промчалась у самых глаз и задела его своим крылом.
 
*** 
 
   "Ветер сорвал капюшон - закрываю лицо руками. Нет пути... Я  сюда  не
хотел идти, Черная Свеча и Зеленый Камень! Сотнями ног стерты ступени...
Внятен приказ: "На колени!" Нет! Не склонюсь!  Кто  мне  сможет  помочь?
Мокрым снежным плащом обняла меня ночь. Дурная  примета  -  нет  сил  не
поверить в это... Выбор сделан - изгнанник, прочь!"
   Того, что произошло на самом деле, я тогда не знала и не могла знать.
Это рассказали мне Сиомбар и Авигея, допросившие  Многую  -  уже  потом,
когда я стояла на коленях перед статуэткой Андсиры Взывающей и на  губах
моих умирала нерожденная молитва.
   А тогда был всего лишь разговор...
 
*** 
 
   "Элендишка, мне нужно серьезно с тобой поговорить... Знаешь, я  ухожу
из "Баклан-студии".
   "Как уходишь, Флетчер? Почему?"
   "Видишь  ли,  наши  уличные  концерты  -  скорее   развлечение,   чем
действительно денежное дело. А я ведь не одинок,  как  все  вы,  у  меня
мать, я обязан содержать ее..."
   "Какие глупости ты говоришь, хороший мой! Разве леди Тассия голодает?
Разве "Баклан-студия" не делится с ней всем, что у нас есть?"
   "Все так, но... Этого хватает только на каждодневное существование, а
надо больше. Много больше!"
   "Но зачем?"
   "Я это узнал совсем недавно. Есть такая Исета Виеран,  которая  умеет
исцелять то, что сделали с маминой рукой. Даже такие старые спайки,  как
у нее, - но это стоит очень больших денег. В "Баклан-студии"  я  никогда
таких не заработаю".
   "Слушай, но существует же этика Целителей! Я поговорю с Деррилином, с
Ютой, кто-нибудь из них знает твою Исету - попытаемся уговорить..."
   "Это  не  имеет  никакого  отношения  к  этике:  На  такую   операцию
расходуется полуторамесячный запас энергии - целитель после нее  пластом
лежит, а ей же еще и есть надо, чтоб  энергию  восстанавливать!  И  сама
понимаешь, не что попало, а мясо, фрукты всякие, молоко...  Так  что  не
делается это за бесплатно, и никто ее не уговорит".
   "Тогда соберем мы тебе эту сумму, всей "Баклан-студией" соберем! Леди
Тассия ведь не чужая нам. Да и вообще - почему ты нам сразу не сказал? У
нас же последние два месяца дела шли хорошо, мы бы отложили кое-что..."
   "Э