фундаментальную гэргоновскую Теорию Хаоса и Порядка?
     - Я просто указываю, что в кундалианах может таиться больше, чем мы считаем или сейчас готовы признать.
     Снова долгое молчание. Хотя все тело болело, Элевсин не смел пошевелиться. Он пытался угадать ответ гэргона по тому, как тот держится, но дело было безнадежное, и Элевсин начал мысленно оплакивать За Хара-ат, судьба которого явно ускользала из рук. ?Неужели я сделал ошибку? - спросил он себя. - Что еще я мог бы предпринять?? Устав от неразрешимых загадок, он повернулся и стал смотреть на Пять Священных Драконов Миины, сила и суровый вид которых, как ни странно, всегда успокаивали его.
     Наконец Нит Сахор пошевелился.
     - Ты прав еще в одном, регент. Мы провели здесь сто один год, а гэргоны так и не разгадали ни тайну планеты, ни тайну кундалиан.
     Надежда всколыхнулась в Элевсине. Произошел какой-то перелом, он очнулся от паралича и рискнул встать прямо за спиной Нита Сахора. Из окна открывался прекрасный вид на город и зубчатые пики Дьенн Марра на севере.
     - Все, что у нас есть, это новые тайны, - продолжал Нит Сахор. - Эта планета - полная загадка для нас. На каких принципах основано кундалианское колдовство? Что находится за вероломным Дьенн Марром? На этот вопрос не могут ответить даже гэргоны. Вся наша превосходящая наука, наше изощренное телеметрическое оборудование ничего не значат здесь. Беспрестанные снежные и ледяные бури делают район в триста тысяч квадратных километров недоступным. За прошедшие годы мы послали на Неведомые Земли дюжину опытных кхагггунских команд. Как ты знаешь, никто не вернулся. Что случилось с ними? Что убило их: страшный климат, неизвестные звери, Сопротивление? Мы понятия не имеем.
     Теперь о кундалианах. Кто они? Откуда пришли? Куда идут? Даже природа варваров-саракконов - загадка для нас. Есть фундаментальные вопросы жизни - те, ответы на которые мы, гэргоны, разыскиваем по всей вселенной. Без этих ответов мы слабее.
     Раздражение Нита Сахора явно было связано с Элевсином. Возможно, поэтому гэргон и ударил его так. Элевсин снова невольно потер грудь.
     - Я убежден, что ответ на все наши вопросы о Кундале и ее народе заключены в Жемчужине.
     - Жемчужина - если она вообще существовала - была навеки потеряна в тот день, когда мы вторглись на Кундалу, - осторожно сказал Элевсин.
     На лице Нита Сахора появилась загадочная улыбка.
     - О, она существует, регент. Думаю, ты знаешь это не хуже меня. А если она была потеряна, ее можно найти. Мы всегда ищем новый путь для наших поисков.
     Гэргон вдруг обернулся, и его тяжелый взгляд навалился на регента, как камень. У Элевсина засосало в подложечных ямках желудков.
     - Чтобы найти Жемчужину, мы должны сначала открыть дверь Сокровищницы в пещерах под дворцом регента. Скажи-ка, Элевсин, ты слышал о Кольце Пяти Драконов?
     - Нет.
     - Тогда, возможно, мне следовало бы поговорить с Джийан.
     Элевсин похолодел от страха.
     - Она ничего не знает.
     - Она рамахана. Она колдунья. Она пропитана знаниями об их богине Миине. Она должна знать о Кольце.
     - Как, вероятно, знали десять тысяч других рамахан, на которых вы устраивали облавы последнее столетие.
     - Они ничего не сказали нам. Они ничего не знали.
     - Ну так приведите ее сюда, - сказал Элевсин. Во рту пересохло от страха. - Выпытайте у нее информацию.
     - Ах-ах-ах, а мне-то казалось, что ты и я выше таких упреков.
     Элевсин провел рукой по глазам.
     - Иногда я чувствую себя стариком. Я познал слишком много жестокости, Нит Сахор. Сейчас я вижу только заговоры, тайные программы, козыри, выложенные на стол и спрятанные. Боюсь, что я - часть плана, в котором не хочу больше участвовать.
     Неожиданно гэргон шевельнулся.
     - Регент, дай мне руку. Элевсин замер.
     - Говорят, будто прикосновение гэргона убивает. Нит Сахор протянул окутанный кольчугой кулак.
     - И ты веришь в это, регент?
     - Я... не знаю, - признался Элевсин.
     - Эту легенду распространил я сам, - сказал Нит Сахор. - Забавная, правда?
     Элевсин заглянул в глаза Нита Сахора.
     - А еще говорят, будто гэргоны владеют гипнозом. Еще одна распространенная вами легенда?
     - Нет. Это в общем-то правда.
     Элевсин почувствовал, как еще одна волна страха пробежала по позвоночнику.
     - Понимаешь, регент, это испытание... испытание твоей способности - или, может быть, желания - доверять. Я хочу иметь Кольцо Пяти Драконов, и ты должен верить, что я использую его разумно.
     Элевсин облизнул губы. Во рту было сухо, как в Большом Воорге, и однако он взмок от пота.
     - Нам, в'орннам, доверие дается нелегко, верно? Удивительные глаза Нита Сахора притягивали его.
     - Но ты, регент, во многих отношениях не соответствуешь Модальности.
     - Возможно, это испытание для нас обоих. Нит Сахор засмеялся - отвратительный звук.
     - Гэргоны выше испытаний, регент.
     - Вот тут вы ошибаетесь, Нит Сахор. Вы напали на меня в гневе. Это со временем я мог бы простить. Но вы угрожали человеку, которого я люблю больше всего на свете. Когда вы просите меня о доверии, вы просите невозможного.
     - Я бы не причинил вреда Джийан. Я хотел напугать тебя. Возможно, я плохо рассчитал.
     Извинения от гэргона? Теперь Элевсин услышал все. Что, кроме страха, размышлял он, заставило бы Нита Сахора действовать столь необычным образом? Какая-то ужасная необходимость, которой он еще не мог увидеть, однако ощущал повсюду, как промозглую тюремную камеру.
     Любопытство пересилило обиду. Помедлив мгновение, он положил руку на кулак Нита Сахора. Ничего. Огненный шар не ударил его; волна перевозбужденных ионов не атаковала его нейроны; он не обратился в камень. Все было как раньше. Нет, не совсем. Страшный кулак медленно разжался, как открывается солнечному свету цветок, и ладонь гэргона прижалась к ладони регента. Пожатие затвердело, и Элевсин почувствовал, как его притягивает к гэргону.
     - Регент, есть задание, выполнения которого я требую от тебя, - очень тихо сказал Нит Сахор. - Крайне важное задание.
     Горло Элевсина сжалось. ?Вот теперь молот опустится?, - подумал он.
     - Только Жемчужина может дать ответы, необходимые гэргонам. А чтобы обладать Жемчужиной, мне сначала надо получить Кольцо Пяти Драконов. Ты должен найти его для меня.
     Элевсин покачал головой.
     - Жемчужина - самый священный предмет кундалиан, дар Великой Богини Миины. Если она существует, если она найдется - она принадлежит им.
     - Я должен иметь Кольцо и Жемчужину! Я настоятельно рекомендую тебе пересмотреть свой ответ.
     Элевсин похолодел.
     - Я не предам кундалиан.
     - Ты - в'орнн, регент, - гневно сказал Нит Сахор. - Мне незачем напоминать тебе об этом.
     - Я не предам Джийан.
     - Это твой окончательный ответ?
     - Это мой единственный ответ.
     Элевсин задохнулся, когда страшный гэргон притянул его вплотную. От Нита Сахора пахло гвоздичным маслом и жженым мускусом. Он прижался губами к уху Элевсина и яростно прошептал:
     - Ты показал мне, что для тебя ценнее всего. Ты принял решение. Вот только какое: благородное или безрассудное?
     Элевсин почувствовал, что дрожит. Он молча замер перед гэргоном, словно на суде. А через несколько мгновений уже стоял перед парадным входом в Храм Мнемоники. Слова Нита Сахора по-прежнему отдавались в мозгу. Он поднял взгляд на головокружительные башенки и парапеты Храма. Было ли сказанное гэргоном правдой? Или это умная ложь, цель которой - обмануть подозрения регента? С чего бы гэргону доверять секреты в'орнну из другой касты? Не с чего. Возможно, его все-таки загипнотизировали. ?Это испытание... испытание твоей способности - или, может быть, желания - доверять?. Что это за игра и как в нее играть?
     - Регент?
     Элевсин оглянулся и увидел озабоченное лицо Киннния Морки.
     - Регент, что-то неладно? Как прошло Призывание? Ты показал мне, что для тебя ценнее всего.
     - Рутина, Киннний, - ответил он, залезая в катер. - Даже не представляю, почему меня Призывали.
     Киннний Морка фыркнул.
     - Типично. - Он запустил свою машину. - Помните поговорку о логике гэргонов? Нужны три жизни, чтобы понять, что ее нет!

4

Око

     - Зачем тебе это? - спросил Аннон. - Из-за демонстрации колдовства у тебя могли бы быть неприятности с врагами отца.
     - Я не думаю о себе. Я сделала это, чтобы защитить Элевсина, - ответила Джийан. - Чтобы его враги подумали дважды, прежде чем выступить против него.
     - Ты можешь увидеть, что они делают?
     - Нет, если они не используют против него кундалианское колдовство. - Она засмеялась. - Ты не хочешь знать, как я сделала это?
     - О, по-моему, это я могу угадать. Джийан казалось довольной.
     - Да ну?
     Сгущались сумерки. Они шли по улицам, заполненным в'орннами и кундалианами, из хингатта лииина до мори во дворец регента. Дорога была короткая, но из-за внимания, которое им оказывали прохожие, казалась длиннее. Лавочницы-тускугггуны прерывали споры, покупатели забывали о покупках. Дородные месагггуны с полосками пота на мускулистых руках, измазанных маслом и смазкой, отрывались от ухода за огромными, сложными в'орннскими генераторами и подталкивали друг друга. Спешащие по делам баскиры замедляли шаг. Кундалианские пастухи, гонящие небольшие стада чтавров - красивых шестиногих животных, на которых в'орнны, особенно кхагггуны, любили ездить верхом, - привставали в седлах и оживленно переговаривались, обсуждая любовницу и сына регента.
     - Видишь? - пробурчал Аннон. - Уже все знают, как ты победила Кургана в состязании.
     - Но никто не знает, как я выиграла, - сказала Джийан со слабой улыбкой, известной ему даже лучше, чем вечные морщины на лбу отца. Она обняла его за плечи. - Этот секрет знаем только ты и я, а?
     Аннон представил, как крохотные бледные волоски касаются его безволосой кожи, и содрогнулся. Отвел взгляд, чтобы чем-нибудь занять мысли. Разумеется, были и такие, кто не обращал на них внимания, например, кундалианские рабы - чумазые, спины согнуты от долгой работы на шахтах в предгорьях Дьенн Марра. Время от времени в'орнны проводили их по улицам города - и чтобы укрепить свое превосходство, и чтобы еще больше деморализовать кундалиан. По слухам, добыча минералов из скал происходила в страшных условиях. Тощие, как прутья, кундалиане не сознавали ничего, кроме смертельной усталости. Они заслужили свою судьбу: в основном это были члены кундалианского Сопротивления, схваченные при попытках убийств, поджогов, диверсий. Как ни странно, при виде их, при виде боли на лице Джийан Аннон чувствовал, как что-то шевелится в глубине души. Тот же самый стыд, который он испытал, когда Курган схватил кундалианскую девушку.
     - Почему ты вызвала Кургана на состязание? - спросил он внезапно, чтобы отвлечься от этих мыслей. - Да еще на улице, где вас видело столько народу?
     - Это было неправильно? Твой отец накажет меня?
     - Конечно, это было неправильно! И конечно, он накажет тебя! - прошипел Аннон. - Разве не плохо, что ты не хочешь носить сифэйн? Теперь тебе понадобилось продемонстрировать кундалианское колдовство на людях! Ты могла вызвать бунт! Тебя могли обидеть!
     - Я тронута твоей заботой, - отозвалась она. - Возможно, я поддалась эмоциям.
     - Курган не забудет этого, уверяю тебя. Он убежал из хингатты, словно псы Н'Луууры кусали его за интимные места.
     Они собирались повернуть за угол, когда Джийан протянула руку, придерживая Аннона. Вереница черно-красных катеров геноматекков направлялась на юг, двигаясь очень низко над землей. Караван сопровождали катера кхагггунов.
     - Что происходит? - спросил Аннон, заметив, что Джийан побледнела.
     Она затащила его в тень лавки торговца шелком. Отрезы прекрасных разноцветных тканей трепетали, как флаги. Пешеходы - и в'орнны, и кундалиане одинаково - расступались, пропуская караван.
     - Снова собрали младенцев. - В голосе Джийан была боль.
     - Каких младенцев? - Аннон смотрел, как удаляются блестящие машины, как толпа смыкается за ними, возвращаясь к своим делам.
     Джийан сделала ему знак, и они пошли дальше к дворцу регента.
     - Дети насилия, - сказала она, когда он спросил ее снова. - Кхагггуны насилуют кундалианок. - Они прошли мимо кундалианки, плетущей корзины из крив-травы. От корзин шел сладковатый дух брожения. - Некоторые беременеют. Каждая свора кхагггунов отслеживает места своих развлечений; кажется, они даже этим гордятся. Но есть и еще одна причина для строгой отчетности. Время от времени они отмечают в своих списках, кто забеременел. И в надлежащее время возвращаются, чтобы забрать младенцев. Кхагггуны перевозят их сюда и до шести месяцев держат у гэргонов в Храме Мнемоники. Потом вызывают геноматекков, и детей забирают в ?Недужный дух?, приют неподалеку от Гавани.
     - А что происходит там?
     - Никто не знает, - печально сказала Джийан. - Даже Сопротивление.
     - Почему это заботит тебя?
     - Меня заботит любая жизнь, Аннон.
     Он был уверен, что она не сказала ему всего, и собирался добиваться полной правды, когда его внезапно отвлекли.
     - Тебя окружает тень, молодой господин, - прокричал высокий гнусавый голос.
     На углу устроился старый кундалианский провидец. Над самодельной палаткой висел цветной плакат: ?ТРЕТИЙ ГЛАЗ ВИДИТ ВСЕ?. Последнее время в городе завелось множество самозваных провидцев. Источником их так называемых способностей, несомненно, был сильный и таинственный психотропный наркотик саламууун. При приближении кундалианки и юного в'орнна провидец обернулся к ним. Черные, как ночь, глаза смотрели прямо на Аннона.
     Он снова выкрикнул ту же фразу, и Джийан резко сказала:
     - Помалкивай, если не хочешь неприятностей, старик. Это сын регента.
     - Я видел тебя. - Провидец, казалось, вошел в транс. - Ты отмечен Древним. Шрам пронзает тебя.
     - Говорят тебе, помалкивай! - Джийан сжала плечо Аннона, толкая его в обход провидца, к стройным башням дворца; их вершины горели в лучах заходящего солнца.
     - Я вижу смерть, смерть и снова смерть! - крикнул провидец им вслед. - Лишь равносторонняя истина может спасти тебя!
     - Не обращай на него внимания, - сказала Джийан.
     - Что он имел в виду? - спросил Аннон.
     - Чепуха. - Джийан ускорила шаг, чтобы побыстрее уйти от старого кундалианина. - Только дураки интересуются чепухой.
     Наконец они подошли к дворцу регента. У исполинских внешних ворот из яшмы с бронзой их остановило внешнее кольцо хааар-кэутов в пурпурной форме из неотражающего силиконового полимера, типично в'орннского материала, настолько же практичного, насколько и эстетически мертвого. Платиновые знаки различия крепились на рукавах и воротничках. В строго кастовом обществе выставление напоказ звания служило для кхагггунов верным знаком, что Порядок поддерживается.
     Охрана была столь дисциплинированной, что Джийан пришлось показать свой окууут, даром что она проходила здесь по нескольку раз в день и с ней был сын и наследник регента. Прямоугольный экран стал светло-голубым, когда хааар-кэут по имени Фраун прижал ладонь левой руки Джийан к пластинке из терциево-медного сплава. Она почувствовала легкое покалывание. По экрану побежал ряд красных цифр - математическая формула, относящаяся, как она узнала, исключительно к ней. Еще одно проявление желания гэргонов превратить жизнь в четкую - и потому легко управляемую - систему.
     - Подтверждено, - объявил Фраун.
     - Скажи-ка, - поинтересовалась Джийан, - чего ты ожидаешь увидеть на экране, когда проверяешь меня?
     - Я приучен не ожидать ничего и предвидеть все.
     - Какой ужас! - воскликнула она. Аннон ухмыльнулся, прикрывшись рукой. - И ты до сих пор не запомнил меня?
     - Ты - кундалианка, - ответил он совершенно серьезно. - Как можно ожидать, чтобы я запомнил тебя? - Отведя от нее взгляд, стражник официально кивнул Аннону. - Можешь пройти.
     - Благодарение Миине! - язвительно сказала Джийан. Фраун украдкой подмигнул ей.
     Они прошли по коридору, который в'орнны специально сделали узким и полутемным, чтобы наблюдать за проходящими через невидимые окна из в'орннского хрусталя, проделанные в каменных стенах. В тусклом свете разглядеть можно было только то, что находилось прямо перед тобой.
     - Кургану был необходим урок смирения, - сказала Джийан, словно они не прерывали разговора. - Он слишком много воображает о себе.
     - Он очень умен.
     - Не сомневаюсь.
     Обшитую толстыми панелями дверь охраняли хааар-кэуты внутреннего кольца. И снова Джийан пришлось пройти официальное опознание по окуууту. Пока ее проверяли, Аннон зачарованно рассматривал кундалианские узоры и символы, вырезанные на двери. Однажды он спросил Джийан, почему кундалиане не подписывали произведения искусства. Она ответила, что и художники, и мастера работали для Великой Богини Миины и для собственного удовлетворения.
     - Объясни, как я уничтожила стержень, - попросила она, переходя на кундалианский. Они вошли в маленькую треугольную прихожую, выходящую в восьмиугольный двор. Это удивительно мирное и приятное место было окружено лоджией, крышу которой из зеленой, как море, черепицы поддерживали резные шанаитовые колонны, по пять с каждой стороны. Легкий бриз шевелил ветви ароматных олив и розмариновых деревьев, росших во дворе, подчеркивая яркие цвета рядов звездчатых роз, страсти Элевсина. Он сам посадил их в день коронации.
     Аннон ухмылялся.
     - Ты не уничтожила его.
     - Не уничтожила. Но ведь все видели...
     - Все видели то, что ты хотела. - Быстро, как ледяной заяц, он подцепил пальцем ее кушак, нашел узел и развязал его. Металлический стержень Кургана со звоном упал на холодный каменный пол. - Так я и знал! - Юноша поднял стержень и, присвистнув, потряс им над головой. - Ты спрятала его, пока все смотрели на иллюзорную лозу.
     - Прекрасно! - улыбнулась Джийан. - А дерево? Что произошло с раной, которую ему нанес стержень?
     Аннон нахмурился - и стал очень похож на отца.
     - Ну, честно говоря, это поставило меня в тупик.
     Она засмеялась и провела пальцами по коническому желтоватому черепу.
     - Хорошо, что у меня еще остались хоть какие-то секреты от тебя.
     Он подал ей стержень.
     - А можешь научить меня исцелять раны?
     - Это Осору, кундалианское колдовство, - ответила Джийан очень серьезно. - Для в'орннов это опасные знания.
     - Я буду осторожен! Клянусь тебе!
     - А что ты будешь делать с такими знаниями, интересно?
     Они шли по лоджии. Стены украшали поразительно изящные кундалианские фрески, описывающие происхождение Кундалы. Вот Миина одиноко парит в Космосе; вот Великая Богиня собирает космическое вещество, из которого Она породила Пять Священных Драконов; вот они, увлеченные Танцем Творения, образуют бесконечную Манделу - кончик огненного серповидного язычка к кончику чешуйчатого хвоста, - создавая планету Кундала по слову Миины; а вот, закончив с миром, они, повинуясь ее последнему приказу, выдыхают все вместе, создавая самый святой и священный предмет в кундалианской вселенной: Жемчужину. Самым диковинным было панно в правом нижнем углу. То ли его повредили раньше, то ли испортили в первые дни в'орннского завоевания, но разобрать изображение было невозможно. Аннон часто разглядывал бледные линии на стене, мысленно продолжал их, воображая огромных зверей, которые казались бы очень свирепыми, но были бы послушны его прикосновению и голосу.
     Он указал на панно.
     - Ты знаешь, что здесь должно быть нарисовано?
     Джийан бросила быстрый взгляд на стену.
     - Мы опаздываем, - сказала она отрывисто.
     - Наверняка знаешь.
     - У нас нет времени на праздные догадки. Твой отец рассердится, если я не приведу тебя прямо к нему, Аннон.
     - Ребенком я был уверен, что здесь нарисованы звери, которые пугают всех, но защищают меня.
     Она посмотрела на него с любопытством.
     - Когда-то здесь были изображены раппы, колдовские существа, которые всегда находятся по правую руку Миины.