Тускугггун в платье цвета крови голонога и златотканом сифэйне улыбнулась.
     - Кольцо.
     - Не просто кольцо, - ухмыльнулся Веннн Стогггул. - То кольцо, которое тебе так хотелось...
     - То кольцо! - воскликнула Далма. - О котором я мечтала много месяцев! - Она выхватила кольцо из его пальцев. - Но как ты достал его, Веннн? Его уже продали - очень богатому баскиру. Мастер сама сказала мне, что не будет делать другое. А теперь оно мое! - Она засмеялась. - Как, как, как?
     - Я - это я! - Голос Стогггула гремел во дворце регента, заставляя стражу вытягиваться во фрунт, референтов настораживаться, а слуг съеживаться. Он провел руками по телу Далмы, по осиной талии, по пышным бедрам. Под ее взглядом его интимные места начали подниматься. - Власть и сила порождают силу и власть. Я теперь регент: я получаю все, что хочу. Я все могу. Я наградил Киннния Морку, произведя его в звезд-адмиралы. Я дал гэргонам Кольцо Пяти Драконов. Я принес им голову Аннона Ашеры. Чего еще им требовать от меня?
     Далма лизнула ему шею сзади - в том самом месте, где он больше всего любил.
     - Терпение, любовь моя. Гэргоны - обманщики. Они не захотят дать тебе то, что ты хочешь, когда ты этого захочешь.
     - Союз баскиров с кхагггунами поможет нам восстановить стабильность. Конечно, гэргоны понимают это. Конечно, они отберут рынок саламуууна у Консорциума Ашеров и отдадут мне. Я просил их, но они еще не ответили.
     - Дай им время оценить твои подарки, дорогой. А пока советую подумать о другом. Я слышала, будто новый звезд-адмирал подал ходатайство, желая сделать твоего первенца своим новым адъютантом. Ты должен гордиться.
     - Гордиться? - Веннн Стогггул покачал головой. - Этому проныре следовало бы найти себе место на нижней ступени моего Консорциума и готовиться в один прекрасный день заменить меня. Я отклоню ходатайство.
     Далма, которая кое-что знала о в'орннских мужчинах, продолжала ласкать его.
     - Разумеется, ты прав, Веннн. Именно этого все и ждут от тебя, поскольку звезд-адмирал пытается залезть в другую касту.
     Стогггул нахмурился.
     - Я намерен возвысить кхагггунов до положения Великой касты.
     - Каким образом? - спросила Далма. - Отклонив ходатайство звезд-адмирала, ты создаешь прецедент для сохранения статус-кво.
     - Пожалуй. Позже будет очень трудно изменить линию поведения. - Стогггул задумался.
     - Курган еще молод. Такой поворот мог бы оказаться к лучшему.
     - Неужели? - скептически протянул Стогггул. - Просвети же меня, сделай милость.
     - Курган не рожден кхагггуном, но теперь ему придется служить в их рядах. Насколько я слышала, жизнь у них тяжелая. Ты называл его безответственным и буйным. Служа под руководством звезд-адмирала, он научится дисциплине, его буйство будет укрощено.
     Стогггул задумался над словами тускугггун - как всегда. В ней было что-то особенное, что-то, что он заметил сразу же, когда в первый раз увидел ее на приеме у Бака Оуррроса, одного из конкурентов-баскиров. Ему, конечно, было приятно присвоить собственность конкурента, особенно Оуррроса - баскира-ревизиониста, живущего в За Хара-ате, и одного из главных поборников этого города. Однако хитроумный Стогггул быстро обнаружил в ней массу самостоятельных достоинств и все больше радовался тому, что украл женщину у Бака Оуррроса.
     Далма надела кольцо на палец.
     - Превосходно сидит! - Она поцеловала Стогггула. - Теперь мне остается только перебраться сюда. - Она уловила нерешительность регента и улыбнулась. - Если ты согласишься, я покажу тебе один секрет.
     Он сделал вид, что размышляет, хотя на самом деле уже принял решение. Элевсин держал здесь любовницу, и притом кундалианку. Почему бы ему - теперь, когда он стал регентом, - не поселить с собой лооорм? Йеуфффри, несомненно, рассердится. Но кто она такая? Да, мать его детей. Курган вышел из-под ее крылышка, однако есть еще трое: мальчик Терреттт и девочки Оратттони и Маретэн. Все нуждаются в наставлениях Йеуфффри. Кроме того, у нее своя художественная жизнь в хингатта лииина до мори. Она делала отвратительную керамику, которую, однако же, умудрялась продавать.
     - Что за секрет? - Стогггул ничем не выдал любопытство. Это была постоянная игра, которой оба наслаждались.
     Далма погладила его по затылку.
     - Из тех, что нравятся тебе больше всего.
     - Согласен! Только если я сочту секрет стоящим.
     - Тогда пошли. - Она взяла его за руку и повела по затененным коридорам, залитым солнцем атриумам, мимо разоренного сада, по лоджиям в полосах света и тени. Один раз Стогггул уловил какой-то необычный запах.
     - Что это?
     Далма вскинула голову.
     - Может, корень горечавки?
     - Попахивает гнилью, - прогремел регент. - Я прикажу вырвать ее с корнем.
     Наконец они добрались до комнат - похоже, чьих-то личных покоев, - где Стогггул прежде не бывал. Далма дотронулась до какой-то точки на гипсовой панели, и та повернулась вовнутрь. Они оказались в коротком, пахнущем плесенью проходе.
     - Где мы? Далма захихикала.
     - Не будь таким нетерпеливым. Увидишь.
     Он нашел в темноте ее запястье, развернул ее и прижал к себе. Она расслабилась в его объятиях и издала вздох удовольствия, отчего его интимные места поднялись.
     - Хочешь взять меня здесь, - прошептала она, - у стены?
     Раздался шелест: Далма распахнула платье. Стогггул почувствовал ее жар и сырость и не мог больше контролировать себя. Ее тонкие пальцы умело расстегнули его одежду, и он, замычав, с силой вошел в нее.
     Когда он закончил, Далма прильнула к его потному телу.
     - У тебя есть план, Веннн. Я знаю.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Ты дал гэргонам Кольцо Пяти Драконов. Разве не с его помощью можно найти Жемчужину?
     - Жемчужина! - презрительно хмыкнул регент. - На что мне вещь, которую боготворят животные? Хотя, если не ошибаюсь, гэргоны ею живо интересуются. - Его интимные места снова встали. - Меня же интересует только контроль над рынком саламуууна. Если я помогу им найти Жемчужину - а похоже, Кольцо Пяти Драконов здесь первый шаг, - они должны дать мне то, чего я желаю больше всего. Это только справедливо. - Его рука сжалась в кулак. - Я совершу то, чего не смог отец. Ашеры убили его, чтобы сохранить тайну саламуууна. Мне мало убить их всех. Я намерен отомстить вдвойне. Клянусь, очень скоро все секреты Ашеров будут моими!
     - О да! Я была права насчет тебя... - Слова перешли в стон, когда он пронзил ее до глубины.
     Немного позже они вышли в крохотный дворик, посреди которого был огород с незнакомыми ему растениями. Со всех сторон поднимались глухие стены. И одна-единственная дверь.
     - Что это? - спросил он.
     - Сад Джийан. Несомненно, источник зелий кундалианской колдуньи.
     Стогггул начал топтать растения ногами. Резкие запахи защекотали ноздри. Он громко чихнул. Далма, воспользовавшись возможностью, ласково отвела его в сторону.
     - Зачем уничтожать огород? - спросила она.
     - Потому что он принадлежал кундалианской счеттте и, следовательно, Элевсину.
     - Эти растения могут нам пригодиться.
     - Как? Они кундалианские. - Регент сморщил нос и снова чихнул. - Здесь пахнет смертью.
     Далма взяла его за руку и повела обратно к тайной двери.
     - У меня есть приятельница-кундалианка. На то, чтобы подружиться с ней, я потратила немало времени и усилий. Это она рассказала мне об этом огороде. Думаю, с ее помощью я смогу раскрыть спрятанные здесь секреты.
     Стогггул отмахнулся.
     - Я презираю все кундалианское! Гадость!
     Она крепче сжала ему руку, лизнула ухо кончиком языка.
     - Ты всегда говоришь, что сила порождает силу, Веннн. Представь, насколько сильнее ты станешь, если вдобавок к огромной власти в твоем распоряжении будет и кундалианское колдовство.

***

     - Кольцо Пяти Драконов символизирует суть кундалианских знаний, - сказал первый гэргон.
     - Оно содержит секрет, который мы не смогли обнаружить сами, - сказал второй гэргон.
     - Наконец мы узнаем правду, - сказал третий гэргон. Гэргоны - в инсектоидных легированных костюмах - выстроились идеальным полукругом перед огромной круглой дверью в подземных пещерах под дворцом регента. Атомные лампы принесли проблески мерцающего света в море сумеречных теней. Голоса бились о камни, как волны о берег моря.
     Три гэргона. Тот, что посередине, держал Кольцо с красным жадеитом. Этот гэргон вдруг обернулся и обратился к четвертому, который стоял, скрытый тенями, в стороне и наблюдал.
     - Возможно, поскольку это кундалианский артефакт и поскольку наш коллега посвятил напряженным исследованиям много месяцев, следовало бы предоставить честь открыть дверь в Хранилище нашему постоянно живущему здесь эксперту по всему кундалианскому.
     - Не думаю, - сказал Нит Сахор. - Эта дверь не поддалась, несмотря на все наши усилия. Наука - даже в нашем, подобном магии, варианте - бессильна перед ней. Я пришел к выводу, что она не кундалианского происхождения. Скорее она создана их Богиней - Мииной.
     - Что за ерунда? - произнес второй гэргон.
     - Миины не существует, - отрезал третий.
     - Погодите, - сказал первый гэргон. - Возможно, наш товарищ прав. Это объяснило бы сто один год разочарований. - Он поднял Кольцо Пяти Драконов. - Если так, то мы получаем ответ. По легенде, Кольцо также создано Мииной. - Он склонил голову набок, в холодном, раздробленном свете атомных ламп сверкнул шлем. - Верно?
     Нит Сахор наклонил голову.
     - Верно.
     - Была ли дверь Хранилища создана кундалианами либо же их Богиней, несущественно. Теперь у нас есть ключ, открывающий ее.
     Эхо голоса затихло, и воцарилась оглушительная тишина. Первый гэргон переместился почти вплотную к круглой двери, потом снова обернулся к Ниту Сахору.
     - Из всех нас ты один, товарищ, не отведал череп Ашеры Аннона. Ты испытываешь сомнения?
     - Сомнения, опасения, дурные предчувствия, - ответил Нит Сахор.
     Не успел он договорить, как первый гэргон отвернулся. Обернувшись к двери, он надел Кольцо Пяти Драконов на обтянутый перчаткой указательный палец.
     - Наступает величайший момент в истории в'орннов, - произнес нараспев первый гэргон и, согнув палец, поднес Кольцо к круглому медальону в центре двери. Он помедлил, и Нит Сахор сказал:
     - Легенда гласит, что Кольцо вставляется в пасть Священного Дракона.
     - Легенды! - фыркнул первый гэргон. - Ученые мы или питающиеся грязью дикари?
     - Не мешало бы выяснить, - произнес Нит Сахор так тихо, что никто не услышал. А если бы они и услышали, то не поняли бы, поскольку сказано это было на Древнем наречии рамахан.
     Гэргон прижал Кольцо к изваянию странного существа. Подобно тому, как последний кусочек головоломки встает на место, оно идеально вошло в открытую пасть. Мгновение ничего не происходило. Потом раздался щелчок, и медальон начал поворачиваться по часовой стрелке.
     - Ага, - сказал первый гэргон.
     - Она открывается, - сказал второй.
     - Наконец-то мы получим желаемое, - сказал третий. Медальон продолжал поворачиваться, и первый гэргон хотел вынуть Кольцо из пасти резного Дракона. Не получилось, и тогда гэргон попытался снять Кольцо с пальца. Тщетно. Поворачивающийся медальон тянул руку за собой. Будь у него больше времени, гэргон, возможно, вызвал бы поток ионов, который смог бы нейтрализовать западню. А может, и не смог бы. В любом случае времени у него не было. Палец треснул, потом раскрошилось запястье, сломался локтевой сустав, плечо сначала вывихнулось, потом раздробилось. Первый гэргон упал на колени, сжимая здоровой рукой искалеченную.
     Второй гэргон бросился было к нему, но замер в шаге от товарища. Первый гэргон откинул голову назад. Что-то происходило; тихий гул наполнил пещеру, отдаваясь эхом от каменных стен.
     - Этому недопустимому нападению на в'орннскую Модальность надо положить конец, - заявил третий гэргон, поднимая руку. Зеленый огонь заструился из кончиков пальцев, переплетаясь с нитями из легированной перчатки, и, набрав силу, выплюнул язык холодного пламени прямо в центр медальона. Оно достигло цели, раздался грохот, но это было только эхо. Третий гэргон напрягся, в горле застыл булькающий крик - его пронзила отдача его же собственного ионного копья.
     Первый гэргон трясся, словно в когтях огромного невидимого зверя.
     - Ну же, товарищ, - сказал второй гэргон, - мы должны помочь Ниту Кийлллну.
     Нит Сахор не двигался. Он наблюдал, как второго гэргона зацепило взрывом, когда взорвался шлем Нита Кийлллна. Он не дрогнул, когда горящие осколки сплава и костей застучали о его экзоскелет и лопнула ближайшая к нему атомная лампа.
     Три его товарища погибли.
     Со временем круглая базальтовая дверь приоткрылась наполовину. Нит Сахор знал, что внутри - все, о чем он мечтал, все, к чему стремились душа и разум. И однако инстинкт много древнее его самого удержал гэргона на месте. В сущности, он почти не дышал, ибо довольно скоро ощутил чье-то присутствие прямо за скрытым тенями входом. Нит Сахор чувствовал идущую оттуда силу так, как не могли товарищи-гэргоны. Этого следовало ожидать, учитывая природу его исследований. И все же он понял, что не готов. Ему показалось, что он видит глаза, злобно уставившиеся на него, оценивающие его, жадно питающиеся его мыслями, смеющиеся над его бессилием. Глаза в темноте, с нефритово-зелеными прорезями зрачков, сверхъестественно разумные. Органы чувств, которые можно назвать глазами только потому, что в словарном запасе Нита Сахора не хватало терминов, чтобы дать им верное название.
     Нит Сахор ощутил, как необычное и весьма неприятное покалывание распространяется вверх и вниз по позвоночнику. Это заставило его нервничать, мешая мыслительному процессу. Нит Сахор никогда прежде не чувствовал страха, хотя слышал его описания на сотнях языков, видел определения в тысячах текстов. Умом, если не инстинктом, он понимал, что именно сейчас испытывает.
     В зловещем сумраке из-за Двери вылетело нечто: пронеслось к центральному медальону и оттуда к резной пасти хагошрина. Что-то обернулось вокруг основания сломанного пальца Нита Кийллина. С глухим щелчком палец был отделен от руки, потом извлечен из Кольца Пяти Драконов и брошен на каменный пол рядом с дымящимся телом Нита Кийллина. Затем нечто - чем бы оно ни было - юркнуло обратно в тень Хранилища, медальон повернулся против часовой стрелки, и дверь с грохотом захлопнулась. Глубоко в недрах земли под дворцом отчетливо послышался грозный раскат грома.
     Вот тогда Нит Сахор наконец выступил из тени. Пристально посмотрел на медальон, однако приближаться не стал.
     На медальоне свернулся Дракон - Сеелин, Священный Дракон Преобразований; в пасти у него было Священное Кольцо кундалианской богини Миины.
     ?Так, значит, легенды верны, - подумал Нит Сахор. - Хагошрины охраняют Хранилище Жемчужины. Кольцо Пяти Драконов открывает дверь, но только если его носит Дар Сала-ат, помазанник Миины. Остальные - равно кундалиане и в'орнны - умирают ужасной смертью?.
     Снова раскатился гром - низкий и пугающий, подобный звону погребального колокола.
     Нит Сахор невольно вздрогнул. ?А это означает, что верно все. Все, что я раскопал, изучая кундалианские мифы. Все изыскания, над которыми смеялись мои коллеги, трое из которых ныне мертвы?.
     Те, кто хотел осквернить Священное Хранилище, пытались использовать Кольцо Пяти Драконов - и потерпели неудачу. Теперь включилось самозапускающееся устройство. Кольцо стало своего рода детонатором сейсмической бомбы. Вынуть Кольцо может только Дар Сала-ат. До лононских ид меньше четырех месяцев. Если Избранник Миины не успеет, кора планеты расколется на куски, моря затопят землю, жизнь будет сметена, истреблена, и история Кундалы начнется заново. Так записано. Так будет.

11

Эа-Унн

     Представьте себе, что вы ночью свалились в сухой колодец. А теперь представьте то мгновение, когда луч фонаря спасительницы проникает в шахту колодца.
     Риане снилась бесконечная ночь - и вот наступил рассвет. Она была на равнине - пустынной, бесплодной, лишенной цветов и вообще каких-либо примет. Перед ней стоял незнакомец, который, однако же, казался знакомым. Она пристально смотрела в глаза незнакомца и боялась. Боялась, ибо чувствовала, что падает, падает в бесконечную темноту. Не было ничего, что могло бы как-то остановить или задержать падение, что могло бы спасти ее. И она падала и, падая, чувствовала рядом другого - незнакомца. А потом что-то изменилось: темноту затопил свет, и Риана увидела, что летит к этому знакомому незнакомцу. Она попыталась закричать, чтобы предотвратить столкновение. Потом свет снова изменился, и она поняла, почему незнакомец казался таким знакомым, увидела, что падает в зеркало...
     Трах!
     Риана открыла глаза - одна в своей келье. Поднимался ветер, внутренний ветер, превратившийся в чужие воспоминания... снег... и сверкающие льдом вершины Дьенн Марра.
     - Ты кто, Н'Лууура тебя побери? - прошептала она. Теперь картинки сопровождались песней - кундалианской песней, которую Джийан пела Аннону, когда он был совсем маленьким. Внезапно Риану охватил гнев.
     И снова вихрь картин: она умирала. Она была обречена умереть, но в самый последний миг что-то произошло. Две силы тянули ее, боль была просто невообразимая. В этот ужасный миг перед ней мелькнула Бездна... и ее обитатели.
     Риана, перепуганная до глубины души, яростно замотала головой.
     - Убирайтесь из моей головы, кто бы вы ни были! Перед ней возникло существо с пятью лицами. В Бездне.
     Пэфорос.
     Джийан рассказывала Аннону о Пэфоросе, свергнутом демоне демонов...
     - Стой! - закричала Риана. - Прекрати! - Она отчаянно дрожала при мысли о пятиголовом существе, ухмылявшемся ей в снах.
     Но было поздно. Она видела все. Это было уже чересчур.
     Риана крепко зажмурилась. Она видела Пэфороса. Никому не дано видеть его, кроме Миины; ни на кого, кроме мертвых, он не мог притязать. Тем не менее она его видела. Хуже того, он видел ее и теперь поселился в ее снах.
     В голове шумело, и Риана поняла, что прислушивается к эху отчаяния. Она тонула в этом мире и в чуждости себе самой. Спасения не было. Не...
     Открой книгу.
     Она застыла; сердце колотилось в груди.
     Открой книгу.
     Риана провела ладонью по необработанному, некрашеному муслину простыни, словно пытаясь убедиться, что реально, а что воображается, потому что границы, которые она знала и считала само собой разумеющимся, начали стираться. Но даже этого чисто физического действия теперь было недостаточно: она начала сомневаться во всем. Всхлипнув, подняла половицу и вытащила книгу. Открыла на первой странице и уставилась на непонятные кундалианские руны.
     Моргнула.
     Ее снова охватила паника, растекаясь по жилам, как огонь. ?Что я делаю? Я не умею читать на этой разновидности кундалианского языка?. Однако каким-то образом один вид странных, непонятных рун успокаивал бешено стучащее сердце.
     Риана смотрела на непонятные страницы и думала о Джийан. Ее губы шевелились, словно в молитве.
     Вдруг она ахнула. Руны складывались в буквы, буквы в слова, слова в предложения.

     ?ВЕЛИЧАЙШИЙ ИСТОЧНИК, - прочитала она в изумлении. - ПЯТЬ СВЯЩЕННЫХ КНИГ МИИНЫ?.

     Затаив дыхание, Риана перевернула страницу.

     КНИГА ПЕРВАЯ: ДУХОВНЫЕ ВРАТА

     В каждом из нас есть пятнадцать Духовных Врат. Им назначено быть распахнутыми. Горе, если хотя бы одни не отворяются...

     И тут появилась непрошеная мысль: ?Врата не отворились?.

***

     Шло время, и Риана все меньше ненавидела свое женское тело. Таинства женственности - сексуальная привлекательность, устройство нового тела, внезапные выбросы бушующих гормонов - по-прежнему ставили ее в тупик, но теперь, когда тело полностью оправилось от тяжелой дуурской лихорадки, она могла по достоинству оценить его выносливость и силу. Риана вставала на час раньше остальных рамахан и работала над своим телом так напряженно, что руки и ноги дрожали, а пот лился солеными ручьями. Изучала свой